Верность

Верность

«А хороша была Маша», -  вспомнил Семен последнюю командировку, и в глазах его, уже чуть залитых двумя кружками пива, добавилась капля томной пелены.  «Хороша Маша, да не наша», - отхлебнул Сеня из третьей, и вернулся на землю, - «опять не решился, а ведь все могло срастись. Как и в Костроме весной, и летом в Казани. А в том году, а в позапрошлом?  Да что вспоминать, Господи, только душу травить.  Сколько всего упущено».  Семен заскрежетал зубами, и схватив за хвост наполовину очищенную воблу с чувством шарахнул ее о журнальный столик.

- Ты чего там крушишь, набрался уже?  - донесся родной голос с кухни.

- Ничего, ласточка, книжку уронил случайно, - испугавшись нечаянной храбрости, залебезил Семен.

- Какую книжку, что ты меня лечишь, энциклопедист? Ты когда последний раз что-то читал, кроме инструкций по установке и счетов за квартиру?

«Ну все, завелась», - без злобы подумал Сеня, -«А ведь хорошая, по сути, женщина. И люблю я ее все еще. Наверное».

От нахлынувших внезапно чувств он надолго приложился к кружке, затем отер губы тыльной стороной ладони, и блаженно развалился на диване. «А ведь если задуматься, на хрена она нужна, эта верность.  Я же Люсю люблю? Люблю. Если я где-нибудь в Красноярске замучу по пьяни, ей от этого хуже? Нет. Только лучше. Я ж вернусь довольный, окрыленный. Так-то я чего, сдулся уже давно. А тут, глядишь, оперюсь опять, в глазах огонь, в руках все спорится, по службе повышение. Плохо? Нет, опять хорошо. А так себе каждый раз все в узел завязываешь, только слюни пускаешь. Висит груша, нельзя скушать. А почему нельзя-то?!», - Семен махом опорожнил остатки пива, и открыл новую бутылку.  «Вот есть у меня друзья, Саня, Серега, Лёва. Если я на следующую рыбалку поеду не с ними, а с Петровичем с работы, они мне что, истерику закатят? Нет, максимум подколят, и думать забудут.  А если, скажем, тот же Лёва меня на футбол не позовет, а пойдет на «Динамо» с кем-то из своих, он мне что, больше не друг? Нет, друг. Ну, положим, обидеться я, конечно, обижусь, но никаких сцен устраивать и грозить разводом не буду. И на следующий домашний матч мы опять вместе на стадион пойдем. И на рыбалку потом всей нашей четверкой махнем. К гадалке не ходи. А дружба еще, может, поважнее любви будет. Так почему ж здесь-то тогда сразу тарелки об пол и стаканы в голову? Ведь я если расслаблюсь где разок, так то как с Петровичем на рыбалку. Наловили – хорошо, не было клёва – да и забыл. И опять в семью».

Выстроив четкую логическую цепочку, Семен принял историческое для себя решение – в следующей командировке он от коллег не отстанет, и загуляет по полной. И опять глаза подернулись поволокой, и бабочки запорхали в глубинах пивного живота.

- Ты чего там притих? Прикончил четвертую и слюни в подушку пускаешь?

Бабочки опять стали гусеницами, во взгляд вернулась тоска. «Ничего у меня не получится, Люсьен враз вычислит, с её-то чуйкой. И сразу сковородкой, или что там под руку попадется», - Сеня поставил локти на журнальный столик, между  воблой и пустой кружкой, уперся подбородком в ладони, и задумался.  «Сковородкой-то ладно, за такое и потерпеть можно. Как бы не оторвала, что потом не пришьешь». Семен еще немного посидел в полуроденовской позе. «Все-таки, верность, хорошее качество. Господь терпел, и нам велел». Печально вздохнул и открыл пятую бутылку: «Не видать мне повышения по службе».