Самый страшный случай

Тогда ещё была дружба. Дружба народов. Особенно в Советской армии. И невероятно и безгранично – в знойной Туркмении, где целый год служил рядовым, после института. Полковой военный оркестр. Помимо игры на различных парадах и смотрах, разводах караулов, кроме самой караульной службы, мы ещё «таскали жмура», то есть озвучивали похороны. Хоронить приходилось и гражданских, и военных после учений всяких в мирное время, и даже командира части, полковника Маруженкова.
Старослужащие – милейшие люди, но лишь в момент их дембеля. Остаются земляки-однопризывники да сверстники-однополчане. Уж с кем идти в увольнительное, так только с друзьями. Когда и на сказочный курорт Байрам-Али наглядишься вдоволь, в котором однажды снимался художественный фильм «Когда женщина оседлает коня», и винограду с рынка наешься немытого, и дерзкий портвейн под названием «Геок-Тепе» втихаря отведаешь.
Этот топоним я помнил с детства. Дед сказывал, что ещё его дед по родовой фамилии Енин воевал под командованием предка атамана Дутова в окрестностях крепости Геок-Тепе, брал её, в усмирение местных разбойников, грабивших оренбургские караваны 19-го века. За что получил ранения, а также крест и медаль, даже номер памятной медали где-то записан, а саму награду изъяли большевики.
С той поры ещё оставались то там, то тут в преддверии Каракумов надгробия с крестами павшим российским воинам. Да, незаметно, своими потаёнными путями одноимённый буйный напиток привёл нас на здешнее кладбище. Конечно же, надо было взглянуть и пофотографировать на старенькую «Смену» мавзолей знаменитых братьев, – Байрама и Али, Это в их честь был назван городок в пустыне. А вокруг обычные мусульманские стелы с полумесяцами, таблички с арабской вязью или иностранно-русским текстом прощания с близкими. Фамилии, даты, ничего особенного. И тут что-то ослепительно блеснуло на одном из памятников. Подошёл ближе. Ни имени, ни чисел арабских,  н и ч е г о.  Только аккуратно вмурованное под сенью полумесяца зеркальце. Невеликое, формата А-5. Я, сдуру, сунул туда своё лицо и похолодел при окружающей температуре в 50 градусов (в тени!) и с винным форсажем внутри… Мудрости усопшего, точнее, фантазии его завещательной воли не оказалось предела.
Это Я оказался погребённым!