Из недостижимого для меня образца - Салтыкова - Ще

    
     Пёсий выворотень, предоставляя сомнение, невзадолге тешил пуп сальный, а сразу : вынь да положь. От старчества произошедшее, исподволь обернулось и уложилось, похрустывая лжицей малой, занафталиненной от заводов Кольчугина, по черену витой вязью стих сложен, поясняющий понимающим о многом, но вертикально.  " Смотри, абцуг Абажа щемит рожь, как медведями при бобрах. Нисколько, тырц, Елабуга и мож кулеш готовят на крупах ".
     - Непонятно, а гожа, - шептались - перешептывались станичники Аксиньи, смутной тучей улещивая кручу над Доном.
     - И не х...й вам понимать, чепуха - человеки, - кричал им с того берега Шалим Африканыч, облучкасто прихлопывая полости рулетки, вывезенной обществом из Монте - Карло. - Приходи и играй.
     Спосылали к наказному. Наказной из Черкасс телеграфировал : " Как есть я граф Трудель, то укладено и помято добродушной рукой ". Лучше бы и не отвечал на домыслы станичных лихой в помыслах наказной. Сбирали круг заново и ломали головы прохожим мимо по тракту мордвинушкам, выясняя замыслы наказного, отвечающего эдак - то непонятно, а гожа.
     - Я вам преподнесу, - вылез вперед дедко Орёлик рваны ноздри. Уважение оказал, раз сам. Пробойный человек дедко, пришел в станицу триста лет назад в одном нагольном, обосновался плотно, холзал и превозмог - таки, вымел кисею обществу и укредитовал в мельничный лабаз весь жмых просяной, что рушило Указ от двадцать второго. Уверились люди, что неспроста, и выдали дедке паёк и сапоги, от предания хранимые шкафом попадьи как вещь раритетная, скинулись в мошну по полпуда, раздобыли пиджак на обмен и запулили дедкой пространство, до того пребывавшее впусте и зря. Летит дедко, пердит и радуется. Знает, что встретит рыжую Ландер, без нее никак. И точно : посвист разбойный и выкатывают из леса незнаемые народы рыжую с титьками. Восседает на пне кудесном сисястая, шарится и не без того.
     - За пониманием, - маячут рыжей народы, приподымая дедку оглоблей. Вознесли и ахнули о твердь земную, аж глаза на лоб.
     - Ответствуй, старец праведный, - мурлычет Ландер, почесывая титьку о дуб муромских лесов, еще самим Ильей по прозвищу Калабаш Сохатый оставленный по пути в стольный град Киев впересечку всех дорог, - на три моих загадки, отгадкой же не балуй, но выйдет.
     Поклонился дедко Ландер рыжей в попервой, принял пернач с чекушкой от удмурта подначального, служившего и тошно, подпоясался штангой и стоит, как никому. Прозрела Ландер силу варнака перехожего, но виду не кажет, ухмыляется и моргает глазом дочери своей малой, что в обозе удовлетворяла сексуальную низменность народов.
     - Отчего у гряд капустных, - молвит она первую загадку, а дедко шатается и белеет, - ходит строем комсомол ?
     - Ууууу, - воют мимохожие мордвинушки, краем ушей оттопыренных справедливо и целесообразно ощущая спортивность умственного состязания. А народы, услужающие Ландер от всегдашности, боченятся горделиво и дуют в ус моржовый, урезанный свинорезом с живого Пескова, перед тем, как ухойдакали его омутом. Прямо схватили, верёвкой опоясали и в омут спустили. Не знали, что не выживет, а там уж и поздно баклуши обозревать, исправно чай и долгим ящиком заямщичили думу нетерпеливую. В общем, ни им кому, ни сам себе.
    Подумал дедко Орёлик мало времени и режет в ответ строго жестами, сурдоперевод и лошадиная физиономия Кати Андреевой, как мыслила рыжая, не восполняя кавычковость внутриабзацно, но не вслух.
    - Ладно, - кричит дедке, опешив от ума и разума чекалды кусум ерда, - держи вторую.
    Закатывает глаза и бросает один из них прямо Орёлику под лапотки ладные и домомятые сыромятно !
    - На, сука !
    Шатается вторично дедко, белея и трепет. Но делать нечего : назвался груздем - лезь в кузов. Покашлял дедко в кулак и влез в кузов  " ЗиЛка ", мрачно пыхавшего под оврагом еще с пятидесятых, когда в Америке Эйзенхауэр, а мы перегиб частичный. Возвышается кузовом и кажет рыжей из штанов плисовых хер свой седастый.
    Проясняется для рыжей, что на божиего человека натычкнулась она загадками своими, но виду не даёт, наоборот, зовёт набольшего из удмурт и требует. Тот опять.
    - Хорошо, - решает Ландер, смоленской своей хитростью просто красивой женщины - а им ум не нужен - и несколько уже приближающейся по полноте впечатлений к самой Евгении Николаевне, оканчивая состязательность, но не оказав дедке уважения. - Ступай тогда в манду.
    Склабятся народы, прислуживающие рыжей, в перепляс уходят и глядят на титьки уже Феклуши Толстой, что культур - мультур превозмогла здравый смысл. Водружают дедке кол осиновый и в обратку пуляют им же. Летит дедко, пердит и радуется. Много ли мало как - то, но снова : Тихий Дон. Рассказывает дедко про приключения свои и вкуривают станичные, что нет любви на белом свете, один разврат и непослушание. По такому случаю закатили пир горой и рожи друг другу начистили штыками и керамзитовыми шариками, то ли каменными по природе, то ли странными такими, легкие наощупь и кругляшами. Потом опохмелялись и песни пели. А наказному сразу титул Светлейшего из Петербурга от опухшей говном Матвиенки спосылали, но потеряли в межбюджетности, генералу Рагозину рог свинтили, а анальных акробатов из цирка в Госдуму перевели напрочь.
    Вот так и случился на Руси картофельный, но никто не заметил.
    дрина не убралось.