Алекс, Марик и Машка

Алекс, Марик и Машка
--------------------------------------------------
Конечно, Алекс - симпатичный двадцатипятилетний неженатый мужик и не собирался драться с этим говнюком Мариком. Там только в весе была разница килограммов десять в пользу Алекса, плюс занятия спортом.  Марик же сам пацанчик был маленький, щуплый, никто бы не сказал, что он уже армию отслужил.
И Машка была ему под стать - маленькая, но удаленькая – забивала косяк за тридцать секунд, умная - читала сложные книжки по философии. Красивая.
    Марик только пришел той осенью из Афгана, не дослужил  полгода до дембеля. Его комиссовали. Говорили, что, во время выполнения интернационального долга, у него поехала крыша.   Инвалида войны ему не дали, потому, что, как выяснилось, он был чокнутый еще до армии и лежал в диспансере на Бехтерева,  его, вообще, в армию не должны были брать.
 На работу не пошел, учиться тоже не хотел, тусовался, курил траву, трахал телок.  Денег у него не было, но имелся канал с тех еще времен, когда он лежал в Ташкенте в госпитале в психиатрическом отделении.  Кайфом Марик не барыжил, но и жмотом не был. Хорошая трава открывала любые двери, везде, в любой компании ему были рады.  Родители его не трогали, все разрешали, были счастливы, что он вернулся целый и живой.
 Осенью 82 года на парапете напротив Тройки  Марик  с Машкой в первый раз пересеклись, понравились друг-другу и стали встречаться.
Они не могли не понравиться, Машка, ведь,  тоже была поехавшая,  у нее в учетной карточке на Бехтерева были записаны два суицида.  Хотя врач полагал, что их было больше, просто родители скрывали.
  Марик,  ко всем делам, по папе был ещё и еврей.   Алекс, когда это узнал, удивился, что в Афган брали евреев, но его дядька ветеран, когда выпил, сказал на эту тему:
«Когда  нужно, - указывая почему-то на телевизор, - они всех берут. Во время войны из Средней Азии брали чyроk на фронт. Представляешь, Узбекистан – где это. Хуля им в этом Узбекистане было до нашей войны с немцами, а брали."
Алекс об отношениях Машки и Марика знал, немного ревновал.  Ему нравилась Машка и Машка вроде как бы  отвечала взаимностью, потому что, как все женщины,  любила  подарки. Алекс ее немного баловал. Собирался в конце лета поехать с ней в Прибалтику.   
В тот весенний вечер 1984 года  Марик заступил Алексу дорогу возле Троицкого перед клумбой с цветами и спросил:
- Ты трахаешь мою телку? - Алекс подумал, что если они сейчас начнут драться, то упадут в эту клумбу с черноземом и измажутся с ног до головы. Ни в коем случае не испугался, сказал с достоинством:
- Да, я трахаю твою телку.
- Почему? – глупо спросил Марик.
- Потому, что ты трахаешь мою телку, - сказал Алекс без всякого желания Марика обидеть, а исключительно для того, чтобы завершить логику дискуссии.
И тогда этот еврейский дурак Марик откуда-то из-за спины вытащил страшный десантный нож-стропорез  и сказал:
- Если ты еще раз подойдешь к моей Машке, я тебя убью.
На нож Алекс, конечно, не попер, даже из-за такой клевой телки, как Машка, но сказал:
- Хуля мы спорим. Машка взрослая девушка, ей двадцать лет, пусть решает сама.
Машка стояла рядом, курила фирменную сигарету и читала книжку на английском языке.
- Кого ты выбираешь, Машка? - спросил Марик.
Машка сказала:
- Ну, конечно тебя.
- Но это навсегда, - сказал Алекс.
- Я знаю, - ответила Машка...