Ювеналка

Густаф и Яннике сидели на стульях в коридоре третьего этажа здания, где размещалась Стокгольмская комиссия по ювенальной опеке и попечительству. Из кабинета председателя комиссии вышел секретарь.

- Вы супруги Ларссон? – обратился он к Густафу и Яннике.

- Да, мы Ларссоны! – ответил Густаф.

- Проходите, вас ждут! – роботоподобно произнес секретарь.

Яннике и Густаф вошли в пространный кабинет председателя комиссии по опеке. Женщина председатель сидела за широким дубовым столом и изучающее смотрела на вошедших.

- Так, значит, это вы супруги Ларссон? – наконец обратилась она к Густафу и Яннике.

- Да, это мы! – ответила Яннике, глядя на председателя комиссии по опеке.

- Садитесь, разговор у нас с вами будет серьезный! – указала на стулья женщина председатель, которую трудно было назвать женщиной, из-за ее мужеподобной внешности выражавшейся в квадратной челюсти и широких плечах профессионального бодибилдера.

Яннике и Густаф сели лицом к лицу с председателем. Та взглянула на них, будто на тараканов, поверх массивных очков и открыла лежавшую перед ней папку.

- Ко мне можете обращаться госпожа Свенсон! – железно отчеканила председатель по опеке.

- Понятно! – ответил Густаф.

- Итак, начнем! - грозно сказала госпожа Свенсон.

Она перевернула несколько страниц отчета комиссии по опеке и попечительству и подняла светящиеся праведным гневом глаза на супругов Ларссон.

- Вы это что же себе позволяете, позвольте вас спросить?

- А в чем дело? – спросила Яннике у председательши.

- По данным комиссии видно, что ваш ребенок еще не начал «опыты взрослой жизни», и это притом, что ему уже двенадцать лет! Это неслыханно!

Госпожа Свенсон перевернула еще одну страницу и уставилась в отчет. Ее брови поднялись, и она медленно перевела взгляд на супругов Ларссон.

- Здесь сказано, что в крови вашего ребенка не обнаружено следов алкоголя, табака и ни одного из известных наркотиков! Это что? Саботаж? Или вы используете какое-то новое вещество для «опытов взрослой жизни»?

- Нет, - ответил Густаф, - мы не считаем правильным использование наркотических веществ и алкоголя в процессе воспитания ребенка!

- Так! – госпожа Свенсон закрыла папку. – Что еще из принятых законов вы считаете неуместным?

- Мы считаем, что пропаганда свободных сексуальных отношений в таком раннем возрасте и система образования не отвечают интересам развития полноценной личности! – сказала Яннике. – Мы также считаем, что доступ в интернет для ребенка должен быть ограничен!

Госпожа Свенсон перевела взгляд на супругу Густафа Ларссона. Ее зрачки расширились и налились кровью. Госпожа Свенсон подобно черной грозовой туче появляющейся из-за горизонта начала подниматься. Ее глаза метали молнии, а от всего ее тела исходила явная угроза. Супруги Ларссон невольно вжались в стулья, на которых сидели.

- Я имею честь донести до вас решение комиссии! Мы решили изъять ребенка из вашей семьи и передать его в другую семью, более подходящую для воспитания толерантной личности! Сандберг! – кликнула она секретаря.

Вошел секретарь.

- Будьте любезны, Сандберг, пригласите супругов Ханссон!

Через минуту в кабинет вошли двое мужчин. На одном из них был строгий костюм, второй был одет более демократично, он носил зауженные джинсы, майку и коричневые ботинки. Председатель комиссии госпожа Свенсон обратилась к Густафу и Яннике:

- Вот, познакомьтесь, супруги Ханссон! Они любезно согласились принять в свою семью вашего ребенка!

- Вы, не имеете права! – закричал Густаф, вскакивая со стула. – Вы, не имеете права!

- Тише, тише! – успокоила закричавшего во сне супруга Яннике. – Опять кошмар приснился?

- Да! – выдохнул Густаф, поняв, что это был лишь сон.

- Что приснилось? - шепотом спросила Яннике у супруга.

- Приснилось, что комиссия по опеке отобрала у нас ребенка! – ответил Густаф.

- Глупый сон! С какой это стати у нас кто-то может забрать ребенка? – провела Яннике ладонью по щеке мужа.

- Я пойду, гляну как там наш малыш! – сказал Густаф, вставая.

Когда Густаф вошел в спальню, то застал Ивора спящим на клавиатуре компьютера. Рядом стояла пепельница с окурками и пустая банка пива. Еще две банки валялись на полу возле стола. Сын отлично справлялся с программой «Опыты взрослой жизни». На стуле висела одежда поглаженная женой к завтрашнему дню. В школе был день, который назывался «Познай чужое тело». Ивору и всем мальчикам в классе надо было придти на уроки в женской одежде, а девочкам класса в мужской. Густаф поправил белую блузку и юбочку, которые Ивор после примерки неаккуратно бросил на спинку стула, а после, взял сына на руки и перенес в постель.

Когда он вернулся в спальню, супруг номер два спросил у него:

- Как малыш?

- Отлично! Все-таки эта программа по раннему познанию взрослой жизни очень хорошо продуманный проект! Ивор выйдет в жизнь абсолютно подготовленным ко всем ее нюансам.

- Да, это точно! – поддержал его супруг номер два. – Иди ко мне, милый!

- Сейчас, сейчас! - ответил супруг номер один, - Только сниму бюстгальтер, все таки правильно ты советовал купить на размер больше.