Эффект Кулешова в тяжелом и легком романостроении

 
                ЭФФЕКТ КУЛЕШОВА

      В своей книге «Искусство кино» (1929) выдающийся теоретик советского кинематографа Лев Кулешов (1899-1970) описал когнитивный эффект, названный впоследствии его именем.

    Суть открытия Кулешова заключается в том, что на стыках кинокадров и в их комбинациях рождаются новые смыслы.

      К подобному выводу, но в области экономического поведения потребителей (адресатов) информации, пришли израильские ученые Амос Тверски и Даниэль Канеман, опубликовавшие в 1979 совместную работу под названием «Теория перспектив: анализ принятия решений в условиях риска» (Prospect Theory: An Analysis of Decision under Risk) в журнале Econometrica.

    Их интересовала зависимость принятия решений адресатом вербальной информации от формы и способа ее подачи. Оказалось, что такая зависимость действительно существует.

    Их концепция получила название фрейминга (framing effect, эффект обрамления, от англ. frame — рамка).

     Итак, в ходе своих экспериментов за монтажным столом Кулешов многократно использовал один и тот же кадр, тасуя второй кадр в его окружении, что позволяло ему, как оказалось, управлять восприятием зрителя и вызывать у него заранее продуманную и придуманную реакцию.

    В его опытах первый кадр оставался неизменным (лицо мужчины крупным планом), тогда как второй представлял собой по очереди тарелку супа, ангельского вида девочку в гробу и красивую девушку в эротичной позе на диване.

    Соответственно зритель в первом случае представлял себе голодного мужчину, во втором он же скорбел вместе с ним по безвременно ушедшему в мир иной ребенку, а в третьем — пребывал в ожидании экранного секса.

    В отличие от арифметики, от перемены слов, строк и строф стихотворения его итоговое значение и производимое им впечатление могут изменяться кардинально вплоть до противоположного. Так за счет включения воображения и заложенной образованием и воспитанием программы рождаются в уме человека новые смыслы.

    По аналогии и значение сцены или эпизода романа в восприятии читателем его сюжета может изменяться в зависимости от перестановки окружающих их сцен-эпизодов, а также нарушения их линейной последовательности.               
               
               
                ЭПИЗОДНЫЙ ПЛАН РОМАНА

      
       В кинематографе у каждого фильма есть отец по имени сценарий и мать –  сюжетообразующая идея данной истории. Точно так же можно сначала зачать и родить сценарий романа, и лишь потом сотворить с помощью слов умозрительный фильм на его основе.

     Такой сценарный план весьма облегчит жизнь текстотворца, ибо перед его глазами возникнет более полная, последовательная и понятная картина истории, чем в случае более схематичного по своей сути синопсиса.

     Уже на этапе сотворения сценарного плана можно будет представить себе движение его эпизодов во времени, не вдаваясь в детали. 

      Что немаловажно, эпизодник позволит также контролировать объем будущего произведения.

     Роман подобен стихотворению в том смысле, что он имеет свой размер, свой сюжетный ритм, свои перманентно возникающие (кочующие) темы-рифмы и одинаковый объем в знаках составляющих его частей и глав.

     Здесь и возникает аналогия с количественными параметрами строки в стихотворении.

      В текстовых редакторах всегда найдется опция, позволяющая контролировать объем (количество знаков с пробелами) выделенного текста.
      
      В издательском деле для определения объема текста используется термин авторский лист. Один авторский лист – это 40 000 знаков с пробелами.

       На роман объемом в 10 авторских листов вполне достаточно 30-40 реперных сюжетных эпизодов.

     Предположим, вы решили, что объем вашего будущего романа составит 10 авторских листов, о есть 400000 знаков с пробелами. Делим 400000 на 30–40 эпизодов, получается примерно 10-15000 знаков в одной главе романа. В каждой главе может быть несколько эпизодов. 

       В таком эпизоднике указывается только самое важное, реперное событие эпизода перипетий, то есть такое, которое является следствием предыдущего и опорой для следующего реперного события.

          Эпизод состоит из ряда взаимосвязанных и последовательно возникающих сцен. В идеале событие в эпизоде одной сюжетной линии должно отзываться событием в другой вплоть до финала романа.

       В этом случае между эпизодами романа возникнут множественные гиперссылки, которые и свяжут сцены-эпизоды в одно целое, т.е. в логично развивающийся сюжет.

      Но вовсе не обязательно строить сюжет строго линейно, сознанием читателя можно манипулировать еще и с помощью перестановки и комбинации сцен и эпизодов.

      Здесь и возникает аналогия с эффектом Кулешова.

      Проще говоря, значение, смысл и восприятие сцены или эпизода романа тоже может меняться в зависимости от окружающих его сцен-эпизодов, а также изменения их последовательности.
      
     Таким образом эффект Кулешова как детонатор читательской мысли может быть использован также в ходе работы над романом как на уровне замысла, так и монтажа его сцен и эпизодов.

     © Copyright: Андрей Викторов Денисов, 2006 год.

                <><><>

     О том, как это работает, смотрите в статье "ИГРЫ С ВРЕМЕНЕМ В РАССКАЗЕ   

     О. ГЕНРИ «ПРИНЦЕССА И ПУМА»" – http://proza.ru/2019/11/07/639.

     См. также "РОМАН С ОСТРОСЮЖЕТНЫМ РОМАНОМ" – 
     http://proza.ru/2019/10/29/1356