жене изменить, обязательно
писать. А то он чересчур благороден. Помните, как вы мне рассказывали,
что он до слез восхищался однажды стихами в "Русском богатстве"
какого-то Вербова или Веткова, где описывались "волки реакции",
обступившие певца, народного поэта, в поле, в страшную метель, и то,
как он так звучно ударил по струнам лиры, что волки в страхе
разбежались?
(Иван Бунин. Чехов)
Я застряла в Тунисском дневнике на том месте, где Петер орал на официантов и на продавцов. И писать про это неохота - вроде бы как выставлять на всеобщее обозрение позорные его качества. И пропускать - чувство такое, что из песни слова не выкинешь. Вроде бы только начни приглаживать действительность, так и скатишься до саморепрезентации.
Этим некоторые женщины-авторы страдают, мне кажется. Боятся, как бы про них не подумали плохо, хотят быть только хорошими. Невинными, несведущими, правильными. Примерными девочками.
Я бы не стала призывать их изменять мужьям, но как-то и им нужно заметить, что только теория вся черно-белая (серая), а златое древо жизни зеленеет:
Grau, teurer Freund, ist alle Theorie
Und gruen des Lebens goldner Baum.
(Goethe. Faust)
То есть жизнь играет всеми красками и оттенками. Не так, что только черное и белое и между ними пятьдесят оттенков серого.
Свидетельство о публикации №219112801612