Разговор о солнце

... Это самый отталкивающий и, одновременно, самый притягательный для меня человек. Я боюсь Его и благоговею перед Ним. Его харизма, внешность, тон голоса - околдовывают меня, усыпляют мою бдительность.

Двуликое четырёхглазое Чудовище. "Оно". И больше никаких определений.

- Верное определение. Поработившее, подчинившее своей воле, ставшее моим лицом и моей сутью.

- Я попросила бы не читать моих мыслей. Мне это неприятно.

- Зато приятно мне, - Стервятник одаривает меня острозубой улыбкой, и на какое-то время я теряю способность дышать. Судорожно вцепляюсь в край стола, чтоб не упасть с табуретки. От своих же впечатлений.

- Но честность за честность, - между тем продолжает Вожак. - Поверь, твой неподдельный страх вовсе не делает мне чести. Не ты первая - не ты последняя. Но, вместе с тем, я должен признать тот факт, что... Когда мне выпадает шанс побыть собой, вырваться из-под штампа "оно", хотя бы на 30% - я не могу не пользоваться этим. Ты понимаешь, о чём я говорю?

- Догадываюсь, - едва слышно отзываюсь я, чувствуя как по коже пробегает озноб необъяснимой жути. Всё происходящее в который раз кажется сном.
Инстинкт самосохранения ищет подвоха.
Так не должно быть!
С чего бы это Папе Птиц откровенничать со мной? Если меня впускают в душу, то чем я должна заплатить за вход во святую святых?
Чревато!

- Будешь чай? - не дожидаясь согласия, Стервятник встаёт из-за стола и хромая исчезает во тьме.

- Ты столько времени живёшь в Гнезде, - доносится его голос среди звякающих, булькающмх и шипящих кухонных звуков. - Почему у тебя до сих пор не появилось своей чашки?

- Я не...

- Нам научить тебя воровать посуду из столовой?

- Зачем? я...

- Зря отказываешься. Пред тобою - профессионалы! - в голосе Папы Птиц слышится самодовольство. Кажется, я должна Его похвалить. Он и слова не даёт мне сказать!

... Стервятник выплывает из темноты на свет фонарика. По-прежнему жуткий и, в то же время, какой-то привычный.
Ставит две дымящиеся чашки на стол.

Унизанный перстнями палец указывает на чёрную жидкость с образовывающейся белёсой плёнкой.

- Это употребляемо. Но выглядит не очень, согласен.

Три кубика рафинада на блюдечке. Чайная ложка.

- Спасибо.

Стараясь скрыть удивление от всего происходящего вокруг, я упрямо смотрю в чашку и размешиваю сахар.
"Я не сплю, я не сплю, я не сплю",- вновь убеждаю саму себя.

- Ты не спишь, - Стервятник останавливает мою конвеерную ленту мыслей, напускает таинственности в голос и образ,- ... Если ты пересластила себе чай, то на этот раз мы в этом не виноваты.

Делает глоток. Смотрит в сторону. Раздражается.

- Такими темпами с тобой никакой экономии не будет,- сварливо выговаривает он.- Уже пора пересматривать смету нашего бюджета! Слона придётся сажать на диету, малышей - на сою и глюкозу, а Коня так вообще на овёс. Пророщенный. Нехорошо.

Сьеживаюсь, лихорадочно гадая как умудрилась опять вляпаться в неприятности.

- Я объедаю вас, да? - собственный голос похож на писк.

- Не то слово! - припечатывает Вожак, наконец возвращая взгляд из стороны на меня. Смотрит сурово. Будто ждёт, когда я обделаюсь. А я уже горазда.

Спустя некоторую паузу Птица не выдерживает и вновь беззвучно смеётся. Я краснею с досады.
Опять ловлю себя на мысли, что мне нравится, когда Он смеётся. Вот так, как сейчас...
Как же редко это бывает!

От Него начинает исходить тепло.
Радость преображает Его. Я бы даже посчитала Стервятника обаятельным человеком. Но моё мнение не авторитетно.

- На самом деле не всё так плохо,- Вожак по-кошачьи щурится.- Хочешь я открою тебе страшную тайну?

- Какую? - я тотчас напрягаюсь по новой. Стервятник наклоняется ко мне, и я наклоняюсь навстречу.

- В это трудно поверить, - таинственно повествует Вожак, опасливо оглядываясь по сторонам, - но в Гнезде, - голос снижается до шёпота, - прямо за твоей спиной...

- Да...

- Всегда есть заначка.

- Чего? - я аж подпрыгиваю от неожиданности.

- Заначка. И сахара, и соли, и других белых "друзей" человека.

В его потусторонних глазах сверкает смех. Забавляется. С удовольствием отслеживает как я снова покраснела и поправила талисман-птичку на шее.
"Ха.Ха.Ха"- мысленно передразнила его.

_________

... Но уже через мгновение что-то вдруг погасло в Его глазах. Взгляд стал пустым и холодным. Почти безжизненным.

"Смехахашенек больше не будет",- как правильно догадалась я.

Внеземная вселенская печаль вновь дополнила образ. Скорее всего Птица мысленно вернулся в насущный день, забрался обратно в свою скорлупу и предупреждающе напрягся: горе тому, кто постарается его оттуда, из скорлупы, выкурить!

Тень на какое-то мгновение стал видимым. Вот уже положил призрачную руку брату на плечо.

От происходящих вокруг потусторонних явлений я крепче вцепилась в свою чашку.

Чай очень горячий. Жидкость обжигает горло.

Стервятник даже не замечает этого. На данный момент для Вожака не существует ничего и никого, кроме его собственных безрадостных мыслей.
Становится не совсем понятно причём здесь я? и, в итоге, внутренний бес опять спешит толкнуть меня "на преступление".

Язык опережает соображение. Бдительность уснула как по
волшебству.

- Как ты так можешь - пить и даже не морщиться? чай же очень горячий, считай, кипяток! Необходимо обязательно подуть, прежде чем сделать глоток - иначе так всё нёбо себе обожжешь, а это больно. Ну, или налить себе в блюдечко...

Стервятник на мгновение замирает на месте, совсем совсем как хищная птица, а после переводит на меня стылый взгляд. Я трусливо вжимаю голову в плечи, остро жалея, что вообще открыла рот.
Уж лучше бы я молчала!

- Ты учишь меня пить чай?
- Нет, но...
- Но, да. Учишь.

Мне хочется исчезнуть. Я не знаю истинных мыслей Вожака, но сейчас он выглядит как серийный убийца из фильма ужасов. Что-то в нём есть от Фредди Крюгера... И это действительно страшно.
Лихорадочно гадаю - стоит ли мне попросить прощения или не стоит.

- Предлагаешь почайфирить? Как раньше, в старину, распивали чаи - именно, с блюдцами, самоваром и баранками?

Отмалчиваюсь. Боюсь ляпнуть очередную глупость.

Вожак усмехается. Жуткий стылый взгляд неожиданно снова теплеет.

- За последние полтора года ни один человек не озаботился фактом, что Птица может обжечь себе нёбо. Более того, ни один человек даже не вспомнил про то, что он способен испытывать болевые ощущения. Пей я отраву или горячий чай - последствия никого не озаботят. Ты - первая, кто так, напрямую, высказал своё беспокойство,- Птица выдерживает паузу. - Мы даже готовы поверить, будто бы тебе не всё равно.

Я почти не слушаю Его. Мои нервы натянуты как струны. Собственные мысли резвым табуном проскакивают у меня в голове, и я горазда озвучить их вслух.
"Господи, - думаю я, - ну почему с этим человеком всё так сложно? почему мы не можем быть просто друзьями, чтобы каждый был самим собой? Оправдываться перед Ним за каждое слово, трястись от постоянного ощущения опасности и, как мазохист, искать самой себе этих ощущений... Что же это? Политика "шаг в сторону - и расстрел" не доведёт до добра. Так чего же я жду? Во что же я верю?"

- Зо, - параллельно с моими мыслями продолжает Стервятник, теперь уже трогательно дуя на горячую чашку.- Если я обижаю тебя своим поведением, то прошу заранее меня извинить. Тлетворное влияние штампов и ограничений сказывается. А от навязанных стереотипов очень трудно избавиться.
Но я пытаюсь. Поверь.

- Каждому в лом напрягаться, согласна.

Птица как не слышит моих хамоватых комментариев.

- ... В конце концов, ты для нас такой же неизвестный и непредсказуемый человек, каковыми ты считаешь и нас. Это тот самый инстинкт самосохранения. Тебе же это знакомо?

Я гордо вскидываю голову и смело смотрю Вожаку прямо в глаза. Необьяснимая смелость, а может всё тот же внутренний бес, толкает меня на пламенную эмоциональную речь. Теперь уже и для меня настал момент быть собой.

- Я сейчас додумаюсь до того, будто бы это чаепитие - акт доверия с вашей стороны, - говорю я. Уверенно и открыто. - Но если вы стремитесь быть собой хотя бы на 30%, то почему мне нельзя мечтать о том же самом? Я тоже хочу открыто выражать свои эмоции, делиться мыслями и впечатлениями, задавать вопросы и получать ответы. И это естественно! Но, почему-то, здесь, в Доме, мне постоянно напоминают об иерархии, указывают на место, приказывают не высовываться и не вякать. Это, знаешь ли, неприятно. Я - не мебель. Я человек. И я устала доказывать это! Я устала от роли "безликого планктона" также как и ты от своих штампов!

Стервятник слушает внимательно, не перебивая и даже не ухмыляясь. Ещё мгновение, и я поверю, будто бы Ему действительно интересно то, о чём я говорю.

- Оставить на миг образ жуткой могильной птицы, выйти из-под клейма недружелюбной клички... Какая роскошь для меня! - произносит Папа Птиц спустя некоторое время. - А как же уже обговоренное ранее "Оно"? Это небезопасно, Зо. Меня пугают такие вещи.

- Я, в свою очередь, тоже не ощущаю себя в безопасности. Ни в образе - ни без. Но чувство постоянной тревоги, как бы между прочим будет сказано, утомляет. Я готова потерять бдительность, лишь бы всё это поскорее закончилось. Хоть как-то.

- Ты очень смелая птичка.

Я допила чай. Самый обалденный, с мелиссой и какими-то другими травами. Но сон почему-то не одолевает меня. Я цепко держусь за текущий момент, вслушиваясь в голос своего собеседника. Счастлива ли я? Наверное да. Мне хочется продлить это мгновение как можно дольше.

- Как я полагаю, время на то, чтоб побыть собой - истекло. Я старался использовать его по максимуму,- произносит Стервятник через минуту.

- Мне уйти первой?
- Разве мы просим тебя уйти?

Я прикусываю себе язык. Вожак заметно напрягся от моих преждевременных выводов.

- Я очень признателен тебе, - Его голос едва различим среди шелеста листьев папоротников и монстер. - Должен признать, этот текущий момент для нас с братом в разы важнее, чем два предыдущих года существования. Спасибо.

Когтистые пальцы неподвижны. В свете фонарика камни перстней дают удивительные по красоте блики. Меня завораживает это зрелище. Стервятник кажется расслабленным и спокойным, но я правильно догадываясь, что это впечатление обманчиво.

Я не отрываясь смотрю на руки собеседника и продолжаю ждать непонятно чего. Что-то должно произойти. И происходит.

...

Его прикосновение обожгло меня. Я даже вздрогнула от неожиданности. Вожака моя реакция ничуть не смутила. Быстрой мыслью мне подумалось, будто Ему нужна куриная кость с моего запястья, но оказалось, что нет...
Меня именно взяли за руку. Осторожно. Мягко.
Таращусь на свои пальцы в Его руке и с удивлением обнаруживают для себя, что Птица, оказывается, тоже состоит из плоти и крови.

Внезапно остро захотелось спать. Будто меня загипнотизировали. Веки отяжелели, и одолела зевота.

- Ты любишь солнце?- эхом долетает до меня Его вопрос.
- Кто ж его не любит?- усмехаюсь я.
- Ответь нам чётко. Да или нет.
- Да, люблю.

В жутких выпуклых глазах Стервятника зажегся какой-то необъяснимый свет. Тень сверкнул белесыми зрачками у Него за плечом. У меня захватило дух от нахлынувшей жути, но удерживающая мою ладонь рука не дала мне как следует испугаться.

- Это и есть "Оно",- таинственно произносит Вожак и резко отстраняется.- А теперь - спать.

Окольцованная рука оставила мою руку, и почему-то сразу стало холодно.
Оба встаём из-за стола.

Темнота. Ночная флора. Шум листвы. Тихое постукивание трости рядом. Удивительные сладкие запахи в воздухе...

Я взбираюсь на свою верхнюю полку. Пузырь на нижней заворочался во сне.

- Спокойной ночи, - сообщаю в темноту.
- Солнце любит, когда его любят, - слышу тихий ответ.- И оно теперь всегда будет дуть на кипяток, чтоб не обжечь себе нёбо.
- Ага, - зеваю я, прежде чем окончательно провалиться в сон.
Во тьме угадывается улыбка. Ехидная и зубастая как у кэрролловского чеширского кота.

А дальше мне уже нет дела до всей домовской реальности. Я нырнула в солнечный свет. С головой.