Не друзья

... Рука горит от Его прикосновения. Я лихорадочно гадаю зачем Он это сделал; что Он хотел сказать этим жестом? Не следовало бы придавать прикосновению глубокого значения, но, почему-то, воспринимается как нечто очень-очень личное. Почти интимное. Будто меня подпустили ближе. Попросили приблизиться.

"Я никогда не найду его, Макс... Никогда"

В то. что "мальчики не плачут" я не верила никогда. Этот штамп был придуман, чтоб прибавлять мужественности так называемому "сильному полу". Но боль, душевное страдание и, как следствие, плач - даны каждому человеку. Слёзы - это естественные человеческие эмоции. Именно слёзы отличают нас от роботов. Делают нас живыми людьми.
Но!

Относительно Вожака,честно говоря, думалось совсем иначе. Обладающий невероятной харизмой и потусторонней внешностью, представить Его плачущим - казалось чем-то из ряда вон. Чем-то невозможным. Неестественным. Ненормальным.
Такие не плачут.

Как и Р Первому, как и многим другим в Доме, в период жития в Шестой, траур Гнездовища мне казался подчёркнуто-театральным представлением. Третья выбрала себе образ и стиль, чтоб выделить себя на фоне других стай. Птицы превратились в готов. Как размалёванные страшные клоуны. Прав Эрик Циммерман: цирк какой-то...
Но очень, очень зловещий...

И я ошиблась.

Маска слетела с лица, грим смазался, и на суд общественности предстало истинное лицо главного готического "лицедея". Жуткая острозубая улыбка сменилась на болезненный оскал.

Не каждому дано это увидеть.

"Но почему именно я?" - в очередной раз успела подумать я.

Жалею ли я Папу Птиц? Да. Жалею. При этом не считаю свою жалость унизительной. Даже осмелюсь посчитать её сочувствием... Самой хочется расплакаться от невозможности помочь; остаётся лишь поддерживать молчаливым участием.

- Сегодня пасмурно. Тучи обложили всё небо. Судя по всему, с минуты на минуту пойдёт дождь.
- Разве это не прекрасная для тебя погода?
- Однообразие надоедает. Хочется перемен.

Птица замирает, а спустя секунду, усмехается в пространство и продолжает договаривать мысль:
- Парадоксально! Я сетую на монотонность бытия и сам же уповаю на ровный ход жизни. Попытки что-то изменить, добавить новых красок в общую картину - безрезультатны.

Меня удивляет Его вывод.
- Так уж и безрезультатны? - осторожно спрашиваю я. Стервятник переводит на меня стылый взгляд. По-птичьи наклоняет голову в сторону. Добавляет требовательности в голос.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну-у-у-у, - неуверенно мнусь я с ответом, краснею, нервничая, - смею предполагать, что... мой перевод в Гнездовище несколько взбодрил окружающую обстановку. По крайней мере, мне так показалось.
- Действительно. И как мы умудрились упустить из виду такое яркое событие? - Стервятник прикрывает глаза, разводит когтистыми руками. - За всё это время, проведённое в Доме, мы повидали столько переводов из группы в группу, что и на этот раз не прониклись должным впечатлением.
- И вас мой перевод совсем-совсем не удивил? - я не замечаю, как высказываю свою досаду вслух. Слова Стервятника уязвили меня. Почему-то стало вдруг важным - услышать ответ. Опровержение каким-то нарастающим обидкам. Не смотрю на Вожака. Чувствую, Он улыбнулся своей широкой, потусторонней... А вот это уже приятно.
Мне как будто приоткрылась очередная грань Его доверия и благорасположения.
- Нет. Не удивил, - отвечает Стервятник. За сталью Его голоса угадываются весёлые нотки. - Твой спатифиллюс...
- Лилейник! - резко обрываю я и тут же трусливо съёживаюсь.
- ... Лилейник, - терпеливо поправляется Вожак, - сразу дал нам понять: в Дом залетела ещё одна птичка, которую следовало бы сразу определить в организованный птичник. Но верха распорядились иначе... Умение рычать и лаять явно пошло тебе не впрок.

Стервятник опять замирает на месте как могут замирать только хищные птицы. Смотрит в никуда застывшим отсутствующим взглядом.
Мне кажется, что разговор на этом окончен. Но я ошибаюсь. Спустя минуту, Большая Птица договаривает мысль каким-то хриплым, надломанным голосом. Я слышу обречённость в его интонациях.

- Дому свойственно ошибаться и выносить на суд общественности неправильные решения. Утверждение "зри в корень" не действует в его стенах. Дом не слышит ни шёпота - ни крика, не внемлет ни молитвам - ни слезам, не соглашается и до последнего не принимает очевидных фактов. К сожалению, я не в силах что-либо изменить в его политике.

Стервятник закрывает лицо ладонями. Я, онемевшая от того, что только что услышала, во все глаза смотрю на его когти и бесчисленные кольца на пальцах. Его руки выглядят совсем как птичьи лапы!
Чуть позже собеседник убирает ладони от лица. Вздыхает. Смотрит на меня внимательно и пытливо. Будто проверяет.

- Я удивлён, Зо.
- Я тоже. Не менее сильно.

Птица выгибает бровь. Кивком головы просит продолжать договаривать начатое.

- Мне очень хочется тебе верить. Как по призыву в "Послании". Ведь ты - старая Птица без молочных зубов. Только... с чего это вдруг Птеродактиль позволил мне выслушивать Его откровения? Как я должна реагировать на это? чем я должна заплатить за это снисхождение?
- Заплатить?... - Стервятник растерянно отпрянывает назад. болезненная судорога пробегает по Его лицу.
Подозреваю, я опять сказанула что-то из ряда вон.Вместе с тем, гордо остаюсь при своём мнении.

- Видимо, старый стервятник утратил бдительность. Вот так неосторожно...

Смотрим друг другу в глаза. Я - испуганно. Стервятник - напряжённо, почти угрожающе.
Возвращается чувство безысходности, слезливого отчаяния: ну почему мы не можем быть друзьями? почему с этим человеком всегда приходится балансировать на какой-то невидимой, но такой ощутимой грани?
- Я - собака, и меня держат на коротком поводке.
- Ты - НЕ собака. Мы уже говорили об этом, - отрезает Вожак.
- Тогда почему же...

И договорить не успеваю.

Мужские феромоны, вкус мятной конфеты, сладковато-терпкий запах дорогой туалетной воды. Прикосновение металла колец к моим щекам. Осторожная игра губ. Взаимодействие мгновенно подобранного ритма...
Меня целуют. И я целую в ответ. Жадно ловлю вкус и ощущения нового для себя этапа общения между людьми.

... Всё прекращается так же внезапно, как и началось. Разочарованно распахиваю глаза. Его дыхание щекочет мне лицо. Птица дышит глубоко и часто; будто изо всех сил сдерживает внутри себя то, что вот-вот вырвется из него и начнёт крушить воссозданную реальность.
Когти впиваются мне в плечо. Больно.
- О. извини, - спохватывается Стервятник, чутким ухом уловив мой жалобный писк. Хватка ослабевает. Я с ужасом думаю только о том, что хочу поцеловать Его вновь. Теперь уже по собственной инициативе. Чтоб душа точно также как мгновение назад - вся была переполнена восторгом, необъяснимой эйфорией.
- Я понятно прояснил тебе ситуацию?

Тень за Его плечом на некоторое мгновение стал видимым. Я впиваюсь взглядом в белёсые зрачки призрака, оцепенев от зрелища как кролик перед удавом. Голос Стервятника доносится откуда-то издалека:
- Ты меня слышишь?
- Д-да, - невпопад отвечаю я. Проследив за вектором моего взгляда, Вожак понимающе усмехается.
- Боишься?
- Нет.
- Я почти поверил. Так и подмывает спросить: неужели ты действительно его видишь? Многие чувствуют, - Птица делает заминку, -... его бестелесное присутствие и торопятся поскорее уйти, чтоб не столкнуться, не пройти насквозь. Нам обоим это неприятно. Ты же... как я правильно понял... смотришь ему прямо в глаза.
- Ты задаёшь вопросы и сам же отвечаешь на них, - смело замечаю я. - Мне ничего другого не остаётся как выслушивать твой монолог.
Стервятник усмехается, обнажая острые зубы.
- Как верно подмечено! - весело соглашается Он. - Есть у меня такой грешок. Тебя это напрягает?

Осмеливаюсь Его же жестом вскинуть руку, останавливая Его же следующую фразу.
- На этот раз отвечу я. Да, напрягает. Если сам знаешь ответ - зачем тогда спрашивать?
- ... Чтоб насладиться твоими эмоциями.
- Чего?
- Зо, - Вожак ласкает мне висок когтистым пальцем, справедливо полагая, что после серии поцелуев Ему подобный жест внимания уже позволяется. - Я уже озвучивал это признание. Я удивлён. Хотя до последнего момента был уверен, что удивление мне стало чуждым. Кто-то должен оставаться живым, чтоб вдохновлять других к дальнейшему существованию. Теперь тебе понятно?
-... Мы никогда не подружимся, - озвучиваю я наболевшее. вкладывая всё сожаление в собственный голос.
- Я стараюсь избегать таких монументальных слов-определений. Но сейчас вынужден согласиться. Есть вещи, которым действительно сбыться не суждено. Именно. "Никогда".
- Мне жаль, - шёпотом произношу я, чувствуя немыслимую душевную боль.
- А мне нет.

Что-то в тоне Его голоса заставляет меня оробеть. Нет смысла воевать с Его амбициями. Стервятник всё равно останется кем-то выше на семь перекладин вверх. Мне не подпрыгнуть до высоты Его стремянки.

- А мне нет, - повторяет Птица уже другим, более мягким голосом. Рука, ласкающая висок, притягивает мою голову ближе и... И я с восторгом принимаю новую порцию поцелуев, удивляясь насколько мне это приятно.
- "Дружить" я тебе просто не позволю...

Тень усмехнулся за Его плечом. Я, в свою очередь, стараюсь подавить в себе острое сексуальное желание. Я стесняюсь своих ощущений. Боюсь выдать себя. Но, не ошибусь, если скажу, что Птица уже и сам обо всём догадался и тактично не концентрирует внимания, чтоб не спугнуть... волшебство текущего момента.