Дуновение времени. Гл. 46. Прослушка

Глава сорок шестая. Прослушка

Председатель Берупен в сопровождении главного радиоспециалиста прошел от своего личного кабинета через весь второй этаж Хонусовской конторы Комитета до поста, где двое караульных проверили у них документы, и, далее, через технический отдел в специальное помещение, в котором хранились результаты телефонного прослушивания и микрофонные записи разговоров, производимых по указанию следственного управления. Там их уже ожидал Первый заместитель председателя Ложимет, и все вместе они вошли в архивный зал, удобно расположившись вокруг стола, оборудованного устройством, воспроизводящим даже самые слабые звуковые колебания.
- Кто вас сегодня интересует больше других, Председатель? – обратился к Бурипэну радиоспециалист.
    Переглянувшись с Ложиметом и выставив впереди себя открытую левую ладонь, Председатель начал загибать на ней пальцы.
- Ходимун и Кабулад. Прежде всего нас интересует эта пара. А пока мы будем их прослушивать, подготовь Кабулада и Жужелона. Это вторая очередь. И третья, пожалуй, самая сегодня важная композиция это Ходимун-Жужелон и вся эта трроица вместе, если такое у вас где-нибудь проскакивало в последнее время. Правильно я формулирую, Ложимет?
- Я бы ещё Ходимуна с Булаганом за прошедший месяц просмотрел, если что-то за это время проскакивало или попадало под наблюдение. – добавил тот.
- Значит всего у нас получается пять позиций. Но вот вопрос, как мы со временем разберемся в этой ситуации. Мне ведь в полдень очень важный разговор пропустить нельзя. Это, видимо, до получаса оторвать у нас может. – Бурипен задумался.
- А что ты тут поделаешь, если сам же считаешь, что разговор важный. Прервемся. Телефон на соседнем столе. – Ложимет протянул в сторону стола с аппаратом руку.
- Мне нужна моя защищенная линия.
- Ну, так прогуляешься до твоего кабинета. А сейчас не будем терять времени. Ты готов, Пелехот!
- Мне бы глубину во времени оценить нужно. – попросил радиоинженер.
- Я же сказал, прошедший месяц. Все будем прослушивать в этом режиме. Если они, конечно, за это время общались. – в сомнении произнёс Бурипен.
- Тогда начали. Я включаю. Первая беседа в кабинете Ходимуна 26 дней назад.
Все трое придвинулись к звуковоспроизводящему аппарату и приготовились слушать.
- Разрешите? – голос Кабулада звучал издалека.
- Давай, давай. Садись. Докладывай. – весело откликнулся Ходимун.
- Мне из Коламбики мои люди донесли, что в ответ на твою просьбу о встрече с Президентом Азитауэром Госдепартамент ответил уклончиво, сказав, что мы прежде должны ослабить напряжение в Линбере, чтобы было бы, о чем разговаривать, помимо этого.
- Грубияны какие! Подумаешь. А мы не очень-то и хотели. В следующий раз сами захотят вопрос-другой без шума лишнего порешать, а мы им дулю с маком. Правильно, Кабу?
- Наверное. Вам, начальству, виднее.
- А что у нас на первой вилле творится?
- Да мне пока и докладывать нечего. Но общий анализ его выступлений и высказываний последнее время, конечно, настораживает.
- Ну, а что конкретно.
- Да пока ничего конкретного. На съезде тогда он предложил вдвое увеличить Президиум. И при голосовании вам удалось этот наскок отбить. Помните.
- Конечно, помню. Но это он не первый раз наскакивает. Вернее сказать, заскакивает. – Ходимун, довольный собственной шуткой, захохотал.
- Может быть и так, но вот именно после этого он стал в одиночестве просмотр фильма одного голивудского устраивать, регулярный.
- Какого фильма? Почему в одиночестве? И ты ни разу не доложил. – упрекнул Ходимун.
- Ну, во-первых, я пару раз поминал это его увлечение, не здесь, а на общих сходках. Но никто из вас не реагировал. Чем бы дитя не тешилось. Да оно вроде бы само по себе ничего особенного, но в совокупности с помянутым выше заскоком некоторое беспокойство вызывает.
- Так ты не сказал, что за фильм-то. – голос Ходимуна зазвучал расслабленнее.
- Да, ерунда какая-то коламбиканская. Пираты в море, капитан беспокоится, что на судне предатель и начинает искать его очень необычным способом. Подобрал где-то болванчиков китайских, на груди написал имена членов команды, и во время сильной качки ставит их в линейку спиной к себе поперек стола, а потом оттягивает маятник, к потолку свободно подвешенный, и отпускает груз. Кого-то одного, или двух, эта бульба сшибает. Их он после в ближайшее время или подлавливает на чем-то подозрительном, или вызывает на дуэль, или, подставив под другой какой-то удар, убивает. И так до тех пор, пока, видимо, сойдя с ума, не извел всю команду. И в конце фильма на глазах ээскадры, которая за ним гналась и окружает, он взрывает свой корвет или фрегат, я тут не очень, простите, ориентируюсь. – слышно было, что Кабулад со значением кашлянул.
- Странный фильм. - Ходимун явно задумался. – А как он называется, я не понял?
- «Раздающий смерть.»
Берупен с Ложиметом переглянулись. А голос Ходимуна через какое-то время вопросил:
- А твой обормот, что по этому поводу думает.
Берупен при этих словах покраснел и скосил взгляд на двух других слушателей. Оба они остались предельно равнодушными к услышанному.
- Долго смеялся, когда я ему эту историю при удобном случае рассказал. Считает, что это обыкновенная старческая блажь. Семьдесят пять, говорит, это уже хорошо ку-ку! Далеко мы заехали, закатились, так ему кажется.
- А ты сам, Кабулад, что думаешь?
- Да если психоанализом заняться, то не все то плохо, что человек от других скрывать старается.
- А чем плохо, если всё-таки плохо?
- А вот об этом-то и думать приходится. В этом-то и весь фокус.
- Ясно. Ясно. Заходил бы почаще, интересное чего рассказал бы. А сколько раз он этот фильмец, ты говоришь, просматривал.
- Семь.
- А когда последний раз?
- Вчера вечером.
- Когда, не понял?
- Вчера. Ночью.
- Так вчера мы у него до двух ночи пировали. – Ходимун развёл руками.
- Вот после вашего ухода он каждый раз этот фильм и смотрит.
- Ты ничего не путаешь?
- Нет. Не путаю. Но сегодня я тороплсь, если позволите.
- Иди, иди. Будешь через приемную проходить, пусть мне кофейку с коньяком спроворят, скажи. А насчет Коламбики, я подумал, может быть ты повторный запрос сделаешь. Мы тогда в явано-турикулитский конфликт вмешиваться не станем. Это я на размен предлагаю. Пусть прикинут, что им выгодней.    
- Хорошо, попробую ещё раз.
_ * _
- А тут вот три дня назад был телефонный звонок короткий. - Радиоспециалист приложил к уху наушник и подрегулировал громкость. – Вот послушайте.
Вызов шёл от Ходимуна. Ждать ему пришлось четыре гудка. И когда раздалось от Кабулада бодрое, почти английкое «Эллоу», Председатель Президиума спросил:
- А из Коламбики у нас с тобой ничего ещё не слышно. А то ведь три недели с хвостом ждём?
- Пока нет.
- А что так? – наивно поинтересовался Ходимун. Чувствовалось, что он ещё не дошел до главного, то есть до того для чего звонит.
- Ну, откуда ж мне знать? – откликнулся Кабулад.
 - Это верно, это правильно. Но вот неверно, я считаю, то, понимаешь, что ушицы свежей мы не хлебали, уже не знаю сколько времени.
- Так в чем же дело. На пятьдесят шестом нам всегда рады.
- Так во сколько, если сегодня.
- Думаю в четыре пополудни будет хорошо.
- А ты успеешь? Я думаю мы минута в минуту подрулим с жужелицей.
- Так ты не один будешь.
- Нет, не один, как слышишь. Ладно, всё. Жди, начиная с четырех.
Раздались частые гудки.
- И это всё за прошедший месяц. – Берупен в задумчивости начал протирать пенсне.
- Да, из обработанного – всё. Но есть два необработанных разговора. Первый из них происходил две недели назад в машине и на ходу, поэтому в обработке очень непрост, они там ещё и радиоприемник включили для глушения. А второй – был вчера. То, что было слышно нормально, мы вам утром в кабинет на прослушивание передали, а вот ночные их посиделки с разговором шёпотом, до сих пор разобрать не удается. Лучшего слухача на эту запись мы посадили, но гарантии пока никакой. Если только какой-то другой способ обработки материала я с ним придумаю. – радист сокрушенно покачал головой.
- Дерзайте ребята, а то неладно выходит! Что-то они замыслили, а мы не в курсе. Непорядок. Такое светило, как Ходимун, мы должны насквозь просвечивать. Иначе, беда.
- А чем он нам так опасен сегодня, пузатый и свинорылый?
- Начиная с после Ежицинских чисток, когда Хозяин полностью сменил караул, весь тогдашний набор провинциальных руководителей был пущен им в расход. Остались только двое. Ходимун и я. И как он под дурачка-просточка у нас не гримируется, для меня такой деятель проходит, как чересчур живуч и, тем самым, очень опасен. Сам такой, поэтому знаю доподлинно! – Берупен закрепил стекла на переносице и, посверкивая ими, оглядел собеседников. – Понятно? Давай следующих, Пелехот, что у тебя там ещё есть.
- Еще у меня есть в материалах за последний месяц три коротких беседы Ходимуна и Жужелона. Первая была на ходу. Во время совещания армейских политработников, куда для назидания были приглашены и командующие военными округами. Сейчас я вам небольшой фрагмент из отснятых тогда материалов покажу. Видите, группа маршалов стоит, и среди них Жужелон лицом ко входу. И в момент, когда появляется Ходимун, Жужелон от компании этой отделился и прошел тому наперехват. Вот они поздоровались за руку, два-три слова обронили, после чего Ходимун убрал в карман брюк какую-то бумажку, переданную Жужелоном во время рукопожатия. А сам, уже отворачиваясь, из платочного кармана пиджака достал что-то вроде визит-картонки и сунул маршалу. А потом, вот смотрите внимательно, он ни слова не промолвил, даже отворачиваться начал, но пальцем указательным покрутил, как телефон набирают. Мы уже давно выяснили, что у него дома и в кабинете есть отдельная, неизвестная нам и очень защищенная линия, которую он использует для сугубо конфиденциальных собеседований по одному ему известному номеру. А номер этот подлежит у него замене после каждого нового пользователя. Как говорится, поболтал Жужелон раз или два, и уступи другому. Мы предполагаем, что это канал переменночастотной радиосвязи, но именно поэтому засечь его пока не удается. А по губам наш «великий немой» прочитал примерно такой обмен.
- Добрый день, Председатель!
- Добрый день, Маршал.
- Как здоровье?
- Спасибо, нормально? А ты?
-  Да тоже около дела. – а потом шопотом. - Все там написано.
- Понятно. – и на этом Ходимун, сунув маршалу картонку, отвернулся и заговорил с Летущаном.
- Вопросы у вас Председатель ко мне по этому фрагменту есть? 
- Больше они за эти два дня не соприкасались, не говорили?
- На следующий день ничего зафиксированно не было. Но вот через день маршал позвонил по контролируемому каналу и произнес коротко:
- Ты что-то молчишь, Ходя.
- Понятно. Извини, Жужик, я был занят. Набери через пяток минут.
- И больше ни слова. Все остальное по другому каналу, видимо, прошло мимо нас. А ещё, такой же короткий телефонный обмен, был за четыре дня до дня смерти Верховного Правителя. В этот раз вызывал Ходимун по вертушке с паролем. Он спросил: «Ты готов, Жужелон?». А тот помолчал немного, кашлянул, и ответил: «Всё как надо.» И Ходимун закончил словами: «Ну, ну! Молодец. Доложишь в восемь по коду.» И всё. Больше никаких у них обменов не было за это время.
- Ты мне распечатку и календарный расчет на эти обмены подготовь.  – Берупен провел указательным пальцем между шеей и воротником кителя. Чувствовалось, что он нервничает. - А Жужелон с Кабуладом? Не может быть, чтобы они за этот напряженный период не контактировали. Правда, Кабу в Бринксию летал, но это было лишь на двое суток. А месяц-то, он вон какой длинный. Выкладывай, если есть что. – и Бурипен повернулся к Ложимету. – Смотри-ка! Наш пострел везде успел. Даром, что самый молодой из всех нас. Он какого года рождения?
- По-моему, 1905-го.
- Ты подумай. Даже меня моложе на целый пятерик. Ну, ладно, поехали! Что у нас там дальше? Пелехот?
- Примерно полтора месяца назад Кабулад объезжал ваши предприятия по добыче золота в Сибирикании. И на обратном пути останавливался в том городе, где обитает, командуя военным округом, Жужелон. И Кабу позвонил Маршалу. Мои ребята, поскольку звонок был из здания нашего управления, должной бдительности не проявили, а вернее просто лопухнулись и оказались не готовы произвести запись. Но когда сообразили, то радиоэлектронику подключить уже не смогли, а записали, что смогли на слух и конспективно. Разговор у них шел вначале о здоровье и о семьях, а потом о каких-то вагонах со старинной трофейной мебелью из Ардонии, которые они отправили, но что-то не состыковалось у них там, и разгрузили посланное на специальные склады нашей конторы. Маршал, якобы, даже нахлобучку от Верховного схлопотал, но Кабулада не сдал. И вот сейчас по просьбе Жужелона наш Кабу навел справки и сообщил ему, что готов посодействовать в пересылке всего этого добра в Сибириканию. Маршал Кабу поблагодарил, но попросил не торопиться, намекнув, что неровен час, и его могут вернуть в столицу. А когда Кабу начал допытываться, что и как, он замысловато и намеками сослался на то, что «поросячья ряшка» обещал ему, что в течение пары месяцев обстановка в стране должна коренным образом измениться, а он позаботится, и маршала «вернут к рулю». Вам это о чем-то говорит.
- Распечатку и календарные реперы мне на стол не позднее 20=00 на весь прослушанный материал. Если у тебя сил на это не хватит, то он, Председатель указал на Ложимета, все необходимое тебе предоставит. Что у тебя там ещё? – Берупен уже начал нервничать и поглядывать на часы. – У нас ещё 15 минут до пролудня остается. Хотя нет, давай-ка ты готовься тут, а мы с Ложиметом пройдемся до моего кабинета, перетолкуем там с клиентом одним, а потом позвоним тебе, перед тем, как вернуться.