Как я раздобыл продольный принтер

Как-то захожу к покойному ныне Рашиду Гильзитдинову, подписать какой-то документ. В ту пору он был начальником ПТО и в его обязанность входило подписывать различные экспертные заключения о возможности публикации в открытой печати. И, как и ко всякому другому порученному делу, он зря кому попало подпись не ставил. Берёг, такскать, честь подписи, которой очень дорожил. Если уж подписывал – то после него можно хоть к самому главному идти – стыдно не будет. Потому что вникал не только в суть документы, но и в грамматику с синтаксисом. Неоднократно бывалоча, что находил штук по пять ошибок в самом ответственном тексте, проверенном по пять раз – страшно сказать – самым главным шеф-редактором «УМЗ-Информ»  Верой Епифановой, которая (с её слов) никогда не делает ошибок и обладает (с её слов) утончённым чувством русского языка. Никогда не забуду, как в обращении Генерального директора к заводчанам по случаю начала программы Кайдзен, мы вместе с ним вычистили аш три смысловые ошибки.
Но речь сейчас не об этом. Захожу, значит, я в его кабинет, а он распекает на чём свет стоит по телефону главного прибориста уранового производства по фамилии Мозговой.

– Ну и что, что не этой фирмы! Ну и что, что не такой формы!! Да его сейчас первому встречному отдам!!! (и тут я весь в белом, пришёл подписать какой-то документ). Зинин, тебе нужен шредер???

– Конечно, о чём разговор! А что это такое?
– Забирай к чортовой матери! Там разберёшься! Расписываться не надо.

Шредер – кто не знает – это документ для уничтожения бумаги. Сверху у него щель под формат А4. Даёшь ему скормить сантиметр примерно пачки А4, так он её на мелкое конфетти вмиг покрошит! Ни один секретный документ потом не собрать воедино.

Принёс я это чудо в кабинет, а народу интересно – что это, мол? Ну я и ляпнул:
– Это – продольный принтер!

А потом продольный принтер увидала Денисова. У меня он уже тогда лет пять прожил, на весь отдел работал. А ей тогда, видать, заняться нечем было, так она по кабинетам ходила и всем какие-нить замечания делала. А тут – целый продольный принтер! А ей как раз нужно было что-то уничтожить срочно, а рвать руками долго и неэффективно. Ну и решила, что мне он не по чину, а вот в канцелярии ему самое место! Делать нечего, попрощались мы с принтером, напоследок он дембельскую бумажку особенно изощрённо измельчил, с тем и отбыл в канцелярию.

Через месяц он мне как-то позарез понадобился, пошёл к секретарю, а она его, оказывается ещё месяц назад на склад сдала.

За ненадобностью.