Как я поддерживал вьетнамских детей

В далёких семидесятых у нас было модно составлять списки в поддержку освободительных движений. Чего только не было! На компартию Югославии – ей там тяжело было, голодающим детям Зимбабве – там у них весь урожай крокодилов вымерз, в поддержку Анжелы Дэвис – ей там не на что кушать, американской девочке Саманте Смит, что Брежневу  написала, а он её пригласил в СССССР – на билеты. Она ещё потом в авиакатастрофе погибла. И вообще - писала она Андропову, но пусь Л.И. останется. Списки составлялись парткомом, передавали в смены, а народ записывал свои фамилии, инициалы и ставил сумму пожертвований. Разумеется, всё гласно, и все всегда всё видят кто сколько сдал, и что интересно – все равно как на подбор: в едином списке начальник отделения и простая ДэАшница (работник службы дезактивации – сокращённо д/а). Выходило всегда так, не знаю – случайно ли, нарочно ли, или даже специально – кто теперь разберёт, что списки попадали ко мне в смену тогда, когда все уже заполнили, и ждали только нас, а мы – как всегда – на длинном выходном! И нужно было срочно за одну ночь уже к утру списки подготовить.

В течении смены народ подходил по одному и добровольно-принудительно «жертвовал» из своего заработка энную сумму. Суммы были небольшие – три, с аппаратчика, пять рублей с мастеров, технологи по семь, начальник отделения – восемь. А я всегда сдавал на один рубль больше начальника отделения. Он пять, я – шесть, он семь, а я – восемь. Он десять, ну и я – одиннадцать!

От он бесился по утрам, когда читал ведомость! Первым делом – мою фамилию высматривал. Найдёт и матерится. Надо же, бл%ть, опять с%ка на рубль больше сдал!

А потом началась перестройка, и добровольные пожертвования канули в лету.