Ступени. Полностью

А.В. СМОЛЬНИКОВ


СТУПЕНИ (издание первое неполное)
(Воспоминания офицера)
ВС СССР-ВС РФ


ЕКАТЕРИНБУРГ


                Посвящаю моей жене, 
                Смольниковой Наталье Анатольевне,
                в девичестве Горбуновой,
                прошедшей вместе со мной весь путь…


               
ГЛАВА ПЕРВАЯ

                «Я ж хочу Не слыть, а быть»
                А. Толстой

   Детство. Сегодня, оценивая прожитое, перед глазами встают родители: отец, Смольников Владимир Александрович, майор ВТА, мама, Инна Никоновна, служащая, почти всю рабочую жизнь проработала в гарнизонном доме офицеров, сестра Наташа. Себя помню малым пацаненком: в трусах и пилотке, босиком с такими же пацанами, вышагивающими  следом за строем солдат: "А для тебя родная, есть почта полевая..." подпевали дружно строю, шагающему в ногу по городку... Другой жизни мы не видели. Потому, когда закончил школу, вопроса выбора ВУЗа не было, только - военное училище. Хотя родители пытались уговорить поступать в институт. Мама говорила: "Давай езжай в Магнитогорск, там родной твой дядюшка - начальник Магнитстроя, поступишь в институт с военной кафедрой..." Да какой там институт, я даже не представлял, что это такое, все время в гарнизонах, все детство. Решение твердое, еду поступать в СВВПТАУ, на артиллерийский факультет.  Не буду кривить душой, говорить, что хотел стать политработником, это пришло потом, во время учёбы. А тогда пришлось просто отказаться от мечты стать летчиком, из-за падения зрения. Вспомнилось неудачное поступление в Киевское СВУ, когда сдал 2 экзамена, а на 3-ем, прямо на экзамене, зачитали, что не прошёл по здоровью (по зрению - 0,8), и был отправлен домой.  Друг детства, Виталя Довгаль, учился в ОВАКОЛУ (Одесское артиллерийское училище) на артиллериста и заразил своими рассказами, но поступать туда я не решился, сказали, что 100 пудово есть допуск по зрению только в политические. Вот так выбор пал на Свердловское, теперь очень дорогое и родное училище. Абитура располагалась  в спортзале училища, где была оборудована казарма для абитуриентов: 2-х ярусные кровати рядами, тысячи пацанов. Неожиданно, на входе меня встречает Зёма - Витек Кириченко из нашего мелитопольского района, из Пришиба, он приехал раньше и был назначен каптёром по встрече абитуриентов. Он уже держал в казарме рядом с собой коечку для меня. В дальнейшем, он капитан 1 ранга, 16 лет проходил на кораблях, стал уважаемым человеком на флоте среди тех, кто заканчивал морские училища. Строй абитуры на плацу, волнующие минуты, зачитывают тех, кто поступил: в танкисты - 4 рота, в артиллерию  - 8 батарея, ставшая родным домом для меня на 4 года!

                ГЛАВА ВТОРАЯ
                СВВПТАУ
(Свердловское высшее военно – политическое танко-артиллерийское училище)

  Запомнился курс молодого бойца... Помнится 1-я бэушная форма с курсантскими погонами, какие то - построения, по одному справа: «Бегом», походы в баню через Уктус,  ожидание 1 сентября, приезда старшекурсников из отпусков и начала настоящей учебы. Остальное все заполнено стеклованием паркета в учебном корпусе. Все скоблим стеклышками, какими- то кругами металлическими. И как-то, работая на кафедре стрельбы что ли, меня отправили за забор, в лес за чем - то, то ли за ветками, то ли еще зачем. Конечно, я был удивлен, что можно туда выйти вообще... Но поразил уральский лес своей глубинной красотой, воздухом каким - то необъятным, насыщенным травами. Просто закружилась голова у меня, привыкшего к раздолью украинских степей. 1 сентября 1974 года. Это что-то огромное в жизни: украшенный плац, строи курсантских рот, батарей, какие - то подготовительные команды по микрофону, трибуна, рядом стоит приехавшая из отпуска в выцветшем ХБ 7-я батарея второго курса нашего дивизиона. В общем строю нашей 8 батареи и наша 811 группа, наше 3-е отделение: Вова Антышев, Саня Домаев, Шура Хрестин, Витёк Кириченко, Серёга Зайцев, Шура Назарищенко… Раздается команда: "Училище, равняйсь! Смирно...!" И полковник Егоров, легендарный дед Егор, чеканя шаг, подходит и докладывает генерал-майору, на то время, Коростыленко Андрею Федосеевичу, начальнику училища, фронтовику, почти богу в наших сердцах и до сегодняшнего дня. Митинг, слова, все это как в сказке... Вот и началась наша учеба в училище. Впереди была присяга...

  Учеба. СВВПТАУ - тысячи выпускников с гордостью носят в душе память об учёбе, о своих командирах, преподавателях... Нам очень повезло, мы еще застали среди них фронтовиков, героев Великой Отечественной. Помним рассказы начальника учебного отдела, полковника Никитина П.И., как его засыпало заживо во время бомбежки и обстрелов, блеск фронтовых наград на парадном мундире полковника Загоскина Владимира Григорьевича, фронтовика-артиллериста... Училище, какое было училище!!! Это был такой единый организм, механизм... где каждый делал свою работу от души, с полной отдачей, с верой в нас - курсантов, что мы не посрамим его стены. Как это написать, чтоб стало ясно, наверное, невозможно. Вспоминается, как полковник Аллагулов А.А., начальник кафедры «Психологии и педагогики», идя по коридору, переходил на строевой шаг, приветствуя встречного курсанта, что тот тут же подтягивался и строевым приветствовал полковника. Это настроение, отношение офицеров к нам, в нашем обучении, не передать. Это просто гордость за все, чем была пропитана атмосфера во время учебы в классах, на полигонах, караулах...
 Помним нашего командира дивизиона курсантов, полковника Скородумова А.А., «подпольная» кличка среди курсантов дивизиона: «папа», «волк», «папа-волк», потом на 3 курсе, его сменил Кагарманов Гарифула Рахматович, который получил на дивизионе полковника. Наш командир батареи Вова – Сладкий, ст. лейтенант Владимир Владимирович Сахаров, настоящий командир, офицер-артиллерист, выпускник Коломенского артиллерийского. Он душой переживал за батарею, за каждого из нас.
А какие были ребята в нашей легендарной 8-й: спортсмены, художники, умницы... Женя Злобин – золотой медалист, стипендиат, параллельно с училищем заочно закончил УПИ! Стали генералами впоследствии: Руслан Нехай, с которым мы учились в соседних отделениях, он во втором, я в третьем в 811 группе, который закончил службу в должности заместителя командующего Ленинградского военного округа по воспитательной работе, ныне является директором Центрального морского музея. Стал генералом и Селим Цуев, который сразу предложил называть себя в стенах училище Ромой, для облегчения общения. Он был военным комиссаром Чеченской республики, выдвигал свою кандидатуру на президента Чечни, но снял в пользу Рамзана Кадырова. А Серёга Зайцев! Друг, с которым прошли по жизни с первого дня, с момента зачисления в училище, мой свидетель на свадьбе, он и его жена Надюша и сегодня с нами рядом.

      364 ступеньки. Мы учились, дружили, влюблялись, женились. Среди нас курсантов бытовало мнение, что надо знакомиться, узнать хорошо девушку и жениться в училище или по завершению учёбы, т. к. неизвестно, куда пошлют по окончанию, какой – то, может, отдаленный гарнизон... И если уж туда ехать, то со своей любимой, проверенной женой. Встретил на Уктусе свою суженую, Наташу Горбунову. Место встречи для свиданий у нас было вверху длинной лестницы, на горе, за училищем. После самоподготовки и  до ужина было время, и я убегал, в форме или спортивке, из училища, а ей каждый раз приходилось подниматься по лестнице. До сих пор помнит она эти 364 ступеньки вверх, помнит вот уже 42 года, которые мы вместе. Вот так и подходили мы к итогу учебы - получению диплома и лейтенантских погон, оставаясь  еще совсем пацанами. Помню на тренировках к выпуску на плацу стояла сильная жара, и чтобы не стоять, придумали игру: 3 человека кидают на пальцах кому падать от солнечного удара, а 2-е других, понятно, его несут под деревья в тенёк у дороги «север – юг». Но, так как это получилось не единично, комбат, рыча как зубр, кинулся помогать «больным». Пришлось всем встать в строй под смех батареи. Совсем скоро, после выпуска и первого лейтенантского отпуска, этих, как любят говорить, безусых пацанов, ждали дальние гарнизоны, любимый личный состав, горячие точки. С грустью вспоминается 1979 год, начавшийся ввод войск в Афганистан, где практически в первые месяцы погибли наши ребята: Стас Конин и Фат Галимов. А в нашей памяти, уже убеленных сединой мужчин, они так и остались теми молодыми пацанами.


                ГЛАВА ТРЕТЬЯ
                Тбилисское артиллерийское (ТВАККУ)

    Поезд уносит меня с молодой женой и двумя чемоданами по распределению в Закавказье, в штаб округа, в Тбилиси! Мелькают украинские сады, степи... Потом появляются горы, очень все красиво и необычно! Тбилиси! Ах, Тбилиси, вах, Тбилиси... Столовка на втором этаже, на рынке возле вокзала. -"Дайте две порции пельменей." - "Это хинкали, уважаемый." -"Тогда две порции хинкалей.", -"Сколько?", - "Две порции.", опять вопрос: - "Сколько?"- "Я ж говорю - две порции!". Продавец - грузин: "Сколько штук спрашиваю?" Так началось знакомство с Грузией.

    ДОУП. Авторота. Распределение более чем обалденное! Передо мной вышел лейтенантик, ошарашенный, ему сказали, главное за первые 2 года не повеситься, а потом вытащат!? А мне предложили в ДОУП (дивизион обеспечения учебного процесса) Тбилисского артиллерийского училища замполитом автороты. «Ура! Класс!» Как оказалось, это, приехавший из Чехословакии, наш выпускник 2 - го выпуска, замполит этого дивизиона, Дмитрий Николаевич Гусев, попросил на роту у НачПо (начальника политотдела) выпускника СВВПТАУ. Старший лейтенант Гусев Д.Н. оказался высоким парнем. Жена, после Чехословакии ехать в Тбилиси не торопилась, и он благодушно предложил мне с женой пока пожить у него. Так началась многолетняя дружба с ним. Пройдет время, и Дима, уже будучи пропагандистом училища, предложит мою кандидатуру на курсантский дивизион замполитом в Тбилиси(!!!) Тогда я уже служил пропагандистом артиллерийского полка в Нахичевани, в развернутой дивизии прикрытия границы, куда офицеры отказывались порой ехать, вплоть до увольнения... По – армейски, просто дыра. Но это уже далеко потом...

 Авторота практически в полном составе, без одного взвода, находилась на полигоне в Вазиани: 100 человек, 100 машин... дисциплина не ахти. Командир - капитан Коровин.  Золотые руки, любую машину поставит в строй, а вот с людьми, как сказали, придется мне... Полигон - это учебный центр училища. На службу офицеров дежурная машина везет на электричку в Тбилиси из училища, а на ж/д вокзальчике, в Вазиани, их ждет вторая машина, которая доставляет в учебный центр. В электричке офицеры успевают сыграть несколько партий в карты - это традиция. Пока едешь от вокзальчика, быстро заканчиваются деревья, и дорога тянется по пустынной местности, переходящей в сопки. Такой лунный ландшафт для сьемок кинофильмов про ковбоев. Две казармы ДОУП стоят в сторонке под сопками, а дальше казармы: новая пятиэтажка и ещё барака три рядом, столовая, клуб - полусфера, караулка и огромный парк. Возле казарм щитовое общежитие для офицеров, выезжающих на ночные занятия, недельные выезды, учения... А также 2-я половина этого общежития для "местных", где проживают на «постоянке» 3 - 4 семьи. Вот в эту дружную семью, недельки через три, в комнатку въехали и мы с женой. Солдатики приволокли от варочной плиты одну секцию, поставили ее на 2 кирпича на тумбочке, и получилась замечательная плитка для приготовления еды и одновременно такой импровизированный обогреватель, т. к. отопления не было. Посредине общаги, для всех, был общий умывальник, вечно затопленный водой, и чтоб утром помыться, приходилось исхитриться, дотянувшись носком ноги подтянуть ящик от мусора, потом на него забраться и, балансируя, пытаться умыться. Всякая цивилизация, типа магазинов, находилась в городке летчиков, через сопки, минутах в 30-ти ходьбы. Но мы с женой были счастливы - свой угол, мы вместе, класс! Так началась наша офицерская служба.

В училище готовили нас основательно, поэтому какого - то страха, дискомфорта не было. Сразу окунулся в дела роты, знакомство с личным составом, политзанятия, работа с дембелями, молодежью, все закрутилось, тем более за таким щитом, как замполит. Вскоре он получил капитана, а это уже серьезное звание в армии, не говоря, что и самое красивое. Я начал оборудовать ленкомнату, т. к. были только стены. Как в любом воинском подразделении нашелся и художник, и разные умельцы, да и не мудрено – авторота: свои мастерские, машина под задницей, как говорят. Ротный отправил людей в Вазиани, в мебельный цех. Как и везде, никто ничего не давал в армии, а делать надо, да еще и сроки... Так что скоро моя 1-я ленкомната была готова, сколько потом ещё в процессе службы настроил, даже не задумывался, не мало. В ДОУП пришло 4 лейтенанта. Одного из них, командира взвода  ПТУРС, лейтенанта Васю Ряднинского, родом из Подмосковья, из Сумского арт. училища, тоже отправили на полигон. Как - то дежурный по центру сделал замечание, что личный состав опоздал на зарядку. Это они сделали зря и скоро в этом убедились. С Васей переговорили и строили л/с ДОУП на вечерние проверки каждый  божий день, на зарядке мы уже с подъема в спортивной форме..., а куда деться, когда простой армейский способ в работе: "Делай как я!"

    Под контроль взял и несение службы ночью, да в общем-то всё. Не говоря о том, что раз я жил на полигоне, то все выходные - я ответственный по роте... И Вася Ряднинский, соответственно, тоже. Поэтому проводили занятия, организовывали спортивные праздники и т. д. В субботу, после обеда, умахивали в городок летчиков, садились на автобус и ехали в Тбилиси. Там, с сумками, бегом по магазинам за продуктами на неделю и назад. И уже навьюченные, из городка лётчиков, через сопки, к себе в родную автороту. Свободное время, которое получалось иногда у нас с женой, разнообразием не отличалось: за общагу в сопки выйдем, там бежал горный ручей, заросший ежевикой, побродим, заберемся на сопку, поедим ежевики. Из супруги ковалась настоящая офицерская жена, что - то готовила, мыла, стирала, наводила порядок. Возле тумбочки с плиткой на кирпичах была вешалка и висела на ней моя шинель. Как - то в заботах по готовке еды, пропалила над карманом мне в ней дырку. Ничего, заштопала так, что никто и не заметил. А нам в то время было по двадцать с маленьким хвостиком.

     Училищный комсомол. Так прошел 1978 год, и к лету 1979 начальник политотдела ТВАККУ, полковник Гаврило Емельян Иванович, предложил перейти на курсантский дивизион секретарем комитета ВЛКСМ, так сказать, на капитанскую должность, выразив удовлетворение моей службой. Надо сказать – это был замечательный офицер, политработник. Емельян Иванович, после увольнения, проживает в г. Киеве. Дмитрий Николаевич Гусев, конечно, расстроился, но дал добро. И так, я секретарь комитета ВЛКСМ дивизиона курсантов. В этом же году принято решение образовать еще один дивизион, 4-й, осуществив набор 1 курса. И меня направляют в этот дивизион, командиром дивизиона становится преподаватель кафедры разведки, Комаров Александр Яковлевич. Заместителем его по политчасти назначают капитана Гусева Д. Н. Вот так наши пути, не успев разойтись, снова сошлись.

     Замечательные годы, молодость, работа с курсантами, офицерами, множество училищных, городских мероприятий, опыт общения, отработка документации. Так  пролетели 1979, 80-й, пошел 81-й, когда предложили поехать служить в бригаду на Кубу комсомольцем реактивного дивизиона.

                ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ГСВСК (1981-1983) «Группа советских военных специалистов в  Республике Куба»

     Как это было. Получил предписание прибыть на пересыльный пункт в Пушкино. Так как с билетами в ту пору было не просто, прибыл в Ленинград с женой и маленькой дочкой Ксюшей где - то за дня 3-4 до указанного срока. На пересылке дали кусочек бумажки размером с увольнительную, где указано, чтобы выделили комнату в армейской гостинице и с обратной стороны написано, как туда доехать. Пока доехали, листочек от частого достования весь измялся. В гостинице у окошка в приемной очередь, мест нет, важные полковники с красивыми мелованными бумагами в руках, но всем отказ. Думаю, и куда мне с этой бумажкой, но даю. Мне молча сразу выписывают номер. В комнате: "У-у", пошел гул. «Товарищи, ст. лейтенант в спецкомандировку...» Да-а, всё по-серьезному. Через 3 дня прибываю обратно в Пушкино. Нас собрали, всё объяснили, весь порядок, проинструктировали и нас, и семьи. По очереди заходим в две большие смежные комнаты и по списку там получаем одежду. Идешь вдоль столов и вешалок, с разложенным и развешанным гражданским имуществом, и выбираешь себе по размерам всё: от носков, трусов, до костюма, пальто, шляпы... (солдатам и прапорщикам вместо шляп выдали кепки).

 Форму высылаю родителям. Наступает день отправки. Идем на Кубу эшелоном на теплоходе "Балтика", офицеры с семьями в 1 классе, прапорщики-солдаты дальше - 2й, 3й классы. Начальник эшелона, будущий командир реактивного дивизиона п/п-к Алабердин. Меня назначили комсомольцем эшелона. Начальник штаба распределил дежурства и ответственных. «Балтика» старое  судно, но 24 узла давало, что достаточно быстро. На корабле в передней части находились большие "апартаменты", как говорили, еще Никита Сергеевич Хрущев в них размещался. Но лучшие каюты считались  в середине корабля, в шторм там меньше укачивало. В ночь нас погрузили в автобусы и разными маршрутами привезли в грузовой порт, там и стояла «Балтика». И вот - выход в море. При выходе в океан и облетах авиации НАТО, по радио передавали, чтоб женщины с детьми выходили на палубу, а мужская часть должна была уходить с открытых мест. Вот так прошло 16 суток, в 7 утра по судовому времени (время постоянно переводили по ходу плавания) был подъем, и каждый день голос Юрия Антонова будил песней: "Море, море, мир бездонный...» И в один день, проснувшись, понимаю, что стоим... Смотрю в окно и словно картинка в классном учебнике - Гавана! Позже, на комсомольском семинаре, выступал майор из особого отдела. Рассказывал, что в порт приехали смотреть прибытие корабля 14 разведок мира, даже чехи, но говорит: "Мы их (Чехословакию) поправим!" А "Голос Америки" передал, что опять прибыло судно на Кубу с сельхоз-артелью, в совершенстве владеющей современным оружием. Обстановка была не простая, Америка бряцала оружием в отношении острова Свободы, и даже ряд офицеров отказались ехать служить на Кубу и не прибыли на пересыльный пункт.

    1981-1983. Политика. 1981 год-в США становится президентом Рональд Рейган, отношения СССР-США скатываются по напряжению к временам Карибского кризиса.  В 1982 году в конце весны, Британия высаживается на Фолклендах, в октябре 1983 года американцы высаживаются на Гренаде и объявляют вокруг зону безопасности, два военных корабля, битком набитые военнослужащими отходят, по приказу Фиделя к Гренаде. Но не доходят, звонок из Москвы их останавливает. На Гренаде мужественно сражаются кубинцы, отстреливаются до последнего, завернувшись в кубинские флаги. Весь остров в этот период напоминает военный лагерь, все кубинцы ходят в военной форме оливкового цвета, везде рассредоточена техника, в парках отдыха стоят зенитные орудия. По завершению событий Фидель Кастро лично встречает на аэродроме прибывающих из Гренады кубинцев, каждому пожимает руку у трапа.

    Был момент, когда была дана команда высадиться на Кубу американским войскам, как рассказывал нам в последствии лектор ЦК КПСС, приезжавший в бригаду, после очередных событий, и чтобы это остановить была дана команда, чтобы наши танки подошли к Берлинской стене. А в Закавказье округ был поднят на учения с выходом войск к турецкой границе (Турция – член блока НАТО во главе с США) в готовности пересечь границу, т. к. было объявлено, что Турция разрешила разместить американские РЛС вдоль границы с СССР, что было явной угрозой нашей стране, а по договору при угрозе нашим границам, мы имели право ввести войска. Были проведены  другие мероприятия. Турция, кстати, перепугавшись, отменила договор о размещении РЛС (радио-локационные станции). Принятые меры возымели действие,  и высадка на Кубу была отменена со стороны США.

    Бригада постоянно занималась боевой подготовкой, постоянные учения, траву никто не красил. Учения, стрельбы - стрельбы, бедные танкисты с полигонов не выползали, не отстрелявшись на хорошую оценку. За 2 года службы пришлось проспать в кабинете на столах, наверное, в сумме с полгода: дежурный матрас для плавания надуваешь, в потолке 4 гвоздя, накомарник натягиваешь - ко сну готов.
   7 омсбр (отдельная мотострелковая бригада) - это и есть 12 учебный центр. Никто там никого, никаких кубинцев не учил. Сам Фидель так назвал, «с потолка», бригаду, когда его спросили, что это за военное формирование. На складах была советская форма, и в случае опасности, бригада переодевалась в советскую форму (а так ходили в кубинской) и должна была вступать в бой уже советским подразделением, и надо было держаться до прихода помощи. А семьи должны были переправляться на кораблях в Мексику, оттуда в СССР, в реактивном дивизионе по боевому расчёту за это отвечал парторг. Все документы у нас изъяли на пересылке, а загранпаспорта, они были синие, типа дипломатических, тоже забрали уже по прибытию на Кубу. Таким образом,  у нас с собой никаких документов не было.
Бригада, по замыслу, выполняла оборонительную задачу, по расчету танкисты частично должны были уходить в Касабланку на защиту структуры штаба Главного военного советника, в наше время им был генерал-полковник Кончиц Владимир Николаевич. Выполняли еще разные задачи, например, охрану самолетов нашей дальней авиации, которые регулярно патрулировали в этих краях, на отдых садилась на аэродром и летели потом обратно. Охрану стратегических самолетов осуществляли только караулы от советской  бригады, кубашам не доверяли.

    В составе бригады было 3 мотострелковых батальона, танковый батальон, реактивный дивизион, гаубичный дивизион (122мм Д-30)  и всё остальное: авторота, разведрота, зенитчики и отдельные части в составе бригады. А разведки просто море разной: просто поля антен, от секретных до супер секретных... Политика, однако.

    Про Кубу можно говорить бесконечно. Осталось только хорошее, все, что пишешь, уже вытаскиваешь из закутков памяти, порой. Был я в составе группы победителей соревнования, в основном из комсомола, с обменом опыта в Сантьяго-де-Куба, наверное дней 5, не меньше. Проехали по революционным местам вроде казарм Монкадо, бывали в воинских частях в тех краях...

    Удавалось бывать и на море, отремонтировали автобус дивизиона, брали и солдат, и семьи, побывали и в Гаване, возил детей бригады несколько раз в посольскую школу на двух лазах. Осталось только хорошее в памяти.

    Благодарен замполиту дивизиона, наш выпускник Локтионов Саша, сейчас в Белоруссии, с ним с год прослужил. До него был постарше возрастом, из бывших командиров - ни о чем. Парторгом был Юра Головченко, 6 батр. 1976 г. выпуска, сильнейшая личность. Потом он служил в ОВАКОЛУ (Одесское арт. Училище). Как слышал, он отказался принимать присягу там второй раз и его уволили, квартиру не получил, то ли рак, то ли что, и когда умирал, то всех своих успокаивал, чтоб держались, не плакали, а сам держался бодро до последней секунды своей жизни.

     Повезло еще побывать на заключительном дне lV съезда Союза молодых коммунистов Кубы (типа ВЛКСМ), где выступал Фидель Кастро, в Гаване. Да, такое не забывается, без бумажек часа 4 шел доклад. У них там нет перерывов, хочешь куда выйти, встал и выбираешься, когда хочешь, потом назад. Нас отправили в пределах десяти человек на съезд. Что касается всяких там осназов (разведки), бог их знает сколько их было, стояли и в Нарокко, и в Торенсе и т. д. Возле нас на узле, одни ходили в кубинской форме, другие только в гражданке, понятно, что были в основном только офицеры, у них там все зашифровано, они и сами всего порой не знали. Частично ребята с Узлов шли на кораблях с нами.

    Гаубичный дивизион стоял в Торенсе. Рядовой состав проходил службу полгода в учебке, полтора на Кубе. Батареи были по призывам, понятно, дембеля-это "автоматы", работали на боевых порядках как машины... У нас в дивизионе были грозные БМ-21.

    Погода. Полгода тропическое лето, ливни, больше 2-х дней рубашку не носил, вся белая полосами от соли. Спать можно было только под накомарником, прислонился к нему – десятки укусов, воздуха не хватало, чуть приоткроешь накомарник дыхнуть, полный рот комаров, подушка к утру вся мокрая:  переворачиваешь, переворачиваешь  до утра, а утром ее сушить.
Но молодые были... Первое лето был вентилятор, на второе сломался, сейчас никак не вытянуть было бы. Да, с апреля по октябрь климат кранты. Для смеха: на полигоне ночью спишь и понимаешь, что живот всё, тянешь, тянешь до рассвета и понимаешь, что никак. Выскакиваешь и бежишь за палатки в поле, и в три счета: раз-трусы вниз, два-сделал дело, три-одел и бегом под накомарник, спичку зажег, залетевших хлопнул комаров, но лежишь и понимаешь, что все наследство, ноги, задница... все начинает пылать пламенем. Смешно, конечно, но куда деваться.

  Куба. Болезни. Пару слов все же коснусь... Тропики-отсюда и болезни. Основные - это жёлтая лихорадка, коротко-схожа с нашей желтухой, но переносится легче. При нас больше всего болели лихорадкой «денге». Трясло, укутывали в одеяла. Говорили, американцы шалят, скидывают контейнеры с насекомыми, лихорадки эти генетической направленности, якобы, и применяли на Кубе для проверки. Может и правда, кубаши умирали, у нас только болели, умерла по слухам только одна девочка. Еще аллергия была сильнейшая у некоторых, как зацветут тропики - атас. Видел в санчасти ребята лежали как скелеты под капельницей, не поперло с климатом. У меня слава богу все проперло без особых болячек, только я подхватил гайморит, сказали от кондиционера в дежурке, стояла жара, заходили все подышать периодически, офицеры и прапорщики.

     О воде. Вода была ужасная, техническая. Дома кипятили ведро несколько часов, потом сливали через вафельное полотенце, сложенное в 4 слоя, а потом из этой воды готовили уже еду. Мы, видимо, были помоложе, а вот в Союзе, когда заезжали к друзьям в Запорожье, узнали последствия службы на Кубе. Майор В.Ф. Креек служил в Запорожье в артбригаде, а на Кубе был начальником штаба дивизиона, так и у него, и у жены выпали все зубы, практически по приезду, это результат плохой воды. В каждом батальоне, дивизионе постоянно кипятили воду для питья истопники полевых кухонь.

     Быт. Главное климат, а так паек бесплатно, выписывал на семью 1,5 пайка. Жили с подселением, тут как повезет на соседей. Вначале поселили в Франк-Паисе, мы называли его Манагуа по ближайшему городишку. Там жена вскоре в рев, нам выделили кассу (квартиру). Это был старый домишко американских летчиков, совсем маленькая комнатушка, входили только кровати. Холл общий, загородка такая, как веранда. Вокруг бананы, пальмы... Но доступно, кубашей «прощелкали», и тут же они увели сохнувшее белье. Потом переехали в Репарто Электрико. Там 5 этажки, уже привычно, вместо стекол - решетки деревянные, балкон, соседи, общий холл.

ГЛАВА ПЯТАЯ
Коби (Кобу), Азербайджан, в/ч 24 559

     За спиной океан, Куба, бригада в Нарокко... Я еду на пазике Баку - Коби. В автобусе играет радио - мугамы, завывает переливами певец, на длинном заднем сидении расположилась мужская часть, причем постоянно кто - то встает на остановках и уступает место старшему, на остальном пространстве сидений находятся женщины, в своих длиннополых платьях, платках, с золотом на пальцах рук и старинными золотыми восточными серьгами. Сразу за Баку унылый диковатый пейзаж, жарковато. Выехали на вершину грязевого вулкана, и с него открывается залитое солнцем ущелье между высоченных сопок, желтых от вызженной травы, и домики с плоскими крышами с левой стороны дороги, это и есть Коби. Говорят, что тут раньше проходил караванный путь, и тут селились люди, промышлявшие разбоем на этом пути. И до сих пор, чтобы богатства не выходили из семьи, брат женится на сестре, сестра выходит замуж за брата. И периодически ученые из Москвы и Ленинграда приезжают изучать смешанные браки. А с правой стороны в ущелье виднеется "небоскреб" пятиэтажка, 4 домика 2-х этажных рядом, а также пара казарм, финские домики, парк машин...

     Это и есть знаменитый 215 гвардейский армейский Днепродзержинский орденоносный полк, в недалеком прошлом награжден и вымпелом МО СССР "За мужество и воинскую доблесть». А сейчас переживавший не лучшие времена. Меня назначили заместителем командира 3-го тяжело - гаубичного артиллерийского дивизиона. Дивизион сокращенного состава. Казарма в отдельном 2-х этажном строении на 1 этаже, а на 2 этаже штаб дивизиона и клуб. На вооружении гаубицы - пушки МЛ-20, старенькие, некоторые ещё прошли Великую Отечественную войну, с заплатами от снарядов. Дивизион по итогам проверки получил 2 балла, дисциплина приближалась к "0".
   
     В 1-й же день прихожу на зарядку, личный состав выбегает, прохожу по  расположению и вижу двух человек, спящих и укрытых одеялами. Дежурный докладывает, что это дембеля и уже готовятся к увольнению не сегодня - завтра. Командую поднять и отправить на зарядку. Ноль реакции, да и дежурный побаивается что - то делать с данными лицами. Приказываю принести ведро воды и спокойно выливаю на одного и частично на второго, который успевает вскочить, а первый со стекающими струями воды и пылающими от гнева глазами вскакивает и смотрит на меня... Отправляю на зарядку, а дежурного обязал вызвать после зарядки ко мне каптерщика, которому  приказал заменить постельное белье на залитых водой кроватях. Дембелям по очереди после зарядки вправил мозги. На следующий день и в последующие, вплоть до увольнения, подобных самовольств не было.

     Вот так и начались будни в армейском полку. Чтобы поднять уровень боеготовности, дисциплину, командование подобрало на должность командира дивизиона капитана Скамьина Владимира Всеволодовича. Очень сильный командир, грамотный, отличный знаток артиллерии, причем поставили его, минуя должность начальника штаба, сразу на дивизион с командира батареи. Пройдут годы, и подполковника Скамьина В.В. власти Молдавии объявят своим врагом, когда он будет командиром арт. бригады в Приднестровье.

      А сейчас мы впряглись по полной: с проверки караула, подъема, потом личный состав и до часа - двух ночи мы в казарме. Подсчитал, за один год сколько у меня получилось выходных, всего 3 дня. Причем в один выходной встал, посмотрел на жену, в одну сторону в окно - сопки, в другую - сопки и говорю жене: "Я офигею так сидеть дома целый день, схожу в дивизион, посмотрю". Так до обеда и смотрел. А когда пришел на обед, сказал, что полдня как - нибудь дотяну.

    Да, дивизион был еще тот. Неуставные отношения, побои, как - то на инструктаж караула прибыли выпившими, напились и повыбивали окна табуретами... Но ничего, приводим все в соответствие, через год дивизион на проверке получает твердую троечку, становимся лучшими в полку, а через 3 года, с учетом учений и боевых стрельб, становимся лучшими в 4-й армии среди арт. дивизионов. Тогда ввели Ставки по направлениям. Штаб Ставки нашей, так называемого Южного направления, находился в Баку. И, конечно, артиллеристы частенько бывали у нас с проверками. Тут нужно сказать спасибо родному училищу, кафедре стрельбы СВВПТАУ. Разбивая мифы о том, что политработники выполнять задачи по стрельбе не могут, я спокойно приходил на пункт, хоть на артвинтполигон, хоть на боевых стрельбах, бинокль на шею, один карандаш, заточенный, в руке, второй - за ухо... и вперед: "Цель вижу..." Не скажу, что стрелял на пятерки всегда, даже не часто, но двоек не было. Поэтому, когда ряд офицеров, особенно офицеры кадр пытались увильнуть, я оказывался на виду и вызывал удивление проверяющих.

     Особенно отметил бы один случай, когда шла комплексная проверка полка Ставкой. Политзанятия в полку только в моем дивизионе были оценены на хорошо, а дальше не выше тройки получили остальные. И так получилось, что офицеров распределили по местам сдачи, мне досталось представлять вычислителей проверяющему. Мало того, проверка подошла к концу, и общая оценка дивизиону зависела от сдачи на моем пункте: получит вычислитель хорошо – общая «хорошо», нет - только удовлетворительно, и весь труд всего дивизиона пойдет насмарку. Хотя другие и радовались бы такой оценке, в смысле тройке. Вычислитель умница был, прослужил 1,5 года, фамилию уже не помню, правда. Нужно было оцифровать прибор управления огнём, нанести боевой порядок, выполнить и доложить расчеты. Но парнишка так разволновался, первая вводная - 2, вторая - 2. Проверяющий полковник: «Ну всё - два балла». Я говорю: «Ну, ещё, последний раз, волнуется солдат». Проверяющий: " Ну, ладно, замполит, ты на пункте отстрелял хорошо, давай!" Я бойцу: "Давай, спокойно, ты ж можешь!" Но видно он пошел в разнос, перегорел - два балла. Понятно, дивизиону выгорает общая 3 балла. Тогда иду на проверяющего в атаку: "Товарищ полковник, давайте проверьте меня, выполню на «хорошо», ставите четыре!" Он: " Да ну, замполит, не может быть! Но я согласен..." И вот беру ПУО (прибор управления огнем), докладываю готовность, секундомер проверяющим включен и приступаю к работе. Конечно, волнительно, и это мешает. Но! Видимо, бог и СВВПТАУ были на моей стороне – «ХОРОШО»! Что было... Володя Скамьин, КД к этому времени подошёл, обнимает, что дивизион, кто бы мог сказать еще вчера, получит "хорошо" на итоговой проверке полка Ставкой Южного направления!

   Вот так и шла служба. Дивизион стал как "колония Макаренко", кого бьют, к нам со всей 4-й армии посылают, кто бьет - к нам. Где - то так. А мы были горды собой, горды дивизионом и полком!

ГЛАВА ШЕСТАЯ
Нахичевань. В/ч 33100

    Где - то в ноябре 1986-го вызвали меня в кадры в армию и предложили ехать пропагандистом артиллерийского полка мотострелковой дивизии. Так как перед этим отказался от зам. командира по политчасти ракетного дивизиона, посоветовавшись, решил ехать. По армейскому поверью 2-й раз уже отказываться неправильно... Тем более оформлял документы в ВПА. В последствии пришлось, после переезда в Нахичевань, летом ехать поступать, как говорят офицеры - для конкурса, так как в силу "известных" причин вопрос поступления пришлось решать только на экзамене, и не "хватило" одного балла до нужного результата. Куратор из Москвы, полковник, прямо ставил задачи ставить мне тройки, но так как на экзамены в Караязы под Тбилиси в учебный центр возил преподавателей на автобусе принимать экзамены мой бывший сослуживец, майор Сафонов Олег, у него это не получалось до последнего экзамена по истории партии, который он принимал сам. Предмет я выучил идеально, первоисточники просто вызубрил, на все вопросы после ответа на вопросы билета выдал по полной на гора. Но как он сказал, были маленькие шероховатости и поставил 4. Ну, что ж Нахичевань ждала своих героев обратно.

     Мотострелковая дивизия. Развернутая по полному штату, дивизия прикрытия госграницы, как говорили - "тараканьи полки", стояла в Нахичевани, Кивраге и Джульфе. Артполк стоял в Нахичевани сразу за вокзалом, практически на границе с Ираном, возле поселка, чуть дальше, стояла только погранзастава.  Служба как служба: занятия, полигоны, подготовка к целине..., но хозяйство большое, требует много сил, труда, особенно сложно было, когда приходилось оставаться за замполита полка, т. к. он учился в академии заочно, и приходилось по долгу оставаться на замещении. Вторая половина 80-х, еще Советский Союз спал полный сил и уверенности в себе, а здесь уже появились первые ростки распада великой страны. Начались беспорядки на национальной почве. Старая история: распри между армянами и азербайджанцами. Это сказалось и на решаемых задачах дивизии, офицерах, солдатах, семьях. Если посмотреть на карту, то Нахичеванская АССР представляла кусок территории прижатой к Араксу (пограничная река), за которой находится Иран, а вокруг, по периметру, Армения. Поэтому условная на то время граница оказалась перекрыта, страна-то еще была одна тогда. Дошло до того, что продукты в дивизию стали доставлять вертолетами. Ну, и пошло... Беспорядки, насилие, ненависть захватили обе стороны. Первым тогда показали по телепрограммам, наверное, Звартноц, аэропорт в Ереване, когда колонна машин со старшими в машинах офицерами дивизии доставила туда десантников, и произошли на то время известные события. А вообще, по телевизору не показывали практически ничего. Все мы сидели, как на иголках. Дежурства, ответственные, "завышенные, повышенные" совещания, команды, патрули, посты и т. д. Как - то поздно вечером командир полка собирает совещание офицеров и ставит задачи на охрану ж/д вокзалов. Парторгу наделяют Нахичеванский, со стула не надо вставать, перешел из КПП полка через пути и ты на вокзале, комсомолу досталась Джульфа (многие помнят Джульфа советская с одной стороны границы, а с другой Джульфа иранская), ну а мне, как самому "военному", попались Мегри, прямиком, так на самой границе с Арменией. Выделяют в подчинение л/с самоходной батареи с комбатом, автоматы, саперные лопатки и ящик со снаряженными магазинами на особый случай - то бишь на случай беспорядков и попытке захвата вокзала. Задаю вопрос, что и как? Ответ командира полка, что при обострении я выдаю патроны, и по моей команде открывается огонь на поражение. Говорю, а бумагу какую... Сейчас... Да, думаю, если б тогда так открыть огонь, сидеть бы мне пришлось до сегодняшних дней!

     Командиры. Командира полка, подполковника, потом полковника Ермолаева знаю еще по Коби, где он был замом, а сюда приехал на повышение. Потом приехал я, а еще позже замполитом полка из Коби приехал парторг полка Минесашвили Сергей Арташевич, замечательный человек и офицер, с которым мы дружим по сегодняшний день, иногда встречаемся в отпусках. Так вот, командира полка за глаза называли Чапаев. Ох, любил "шашкой помахать" : "Товарищ лейтенант, к нам едет комиссия. Вам вот бокс, отштукатурить, побелить, сделать стенды по матчасти, поставить образцы затворов» и т. д. «Товарищ подполковник, а когда все это делать?» «Товарищ лейтенант, у Вас целых двое суток еще-день и ночь!" Или: "Привезёте то, то…","А автомобиль выделите?"," «Товарищ офицер, что за глупые вопросы, весь таксопарк Нахичевани в Вашем распоряжении ". Да, интересный был мужик. А в нашей узкой компании, где мы всегда проводили свободное время, были Минесашвили, также нач. штаба полка Григорян Михаил Гургенович и я, естественно, с женами, детьми и в расширенном составе – командир полка  Ермолаев и его чистый зам, фамилию, к сожалению, забыл. Потом я приглашал еще к нам майора Контузорова Колю, вместе учились в одной группе.  Да, Нахичевань останется в памяти навсегда. Григорян Миша в последствии стал зам Министра Обороны Армении по воспитательной работе.
Сергей Минесашвили ушел в округ, а потом возглавил редакцию окружной военной газеты, а Ермолаев, в последствии, стал начальником ЦАОК (центральные артиллерийские курсы) в Ленинграде.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
И снова Тбилиси. ТВАККОКЗУ

   Утекло уж немало воды, как я из Тбилисского арт. училища убыл на Кубу, сменилось начальство училища, Дима Гусев давно уже пропагандист училища. Как - то на совещании с политработниками НачПо училища, полковник Манько Иван Иванович, спросил, у кого есть кандидатура на замполита дивизиона курсантов. Гусев и сказал, что есть в Нахичевани пропагандист арт. полка майор Смольников А.В., видимо, Комаров А.Я. тоже подключился. Так я вновь оказался в Тбилиси, в училище, и на то время в спокойном мирном месте Советского Союза. Да, Тбилиси тогда жил обычной спокойной мирной жизнью, что после Нахичевани просто резало глаза, первое время очень было непривычно. НачПо выделил однокомнатную квартиру, чтобы перевезти из Нахичевани семью: на то время уже жену и двоих дочерей. Все было замечательно! Жена устроилась в школу работать, туда же определили старшую дочь, младшая пошла в садик. А я окунулся в знакомую атмосферу быта училища: учебный процесс, дисциплина, служба подразделений дивизиона, парады, различные городские мероприятия. Полковник Манько был очень крут. Офицеры просто его побаивались, мог решить любой вопрос. Если курсант какой, где - то "влетал" армейским языком, то утром к 8.30 (он приезжал к этому времени) нужно было не только доложить устно ему суть происшествия, а представить полностью на бумаге расследование со всеми полными объяснительными всех сторон, характеристики с выводами и т.д. Суровый был мужик, пришел с НачПО дивизии с Дальнего Востока, опытный политработник, но никогда не давал в обиду подчиненных, разбирался и наказывал сам. Выходных не давал, как - то в воскресенье у него спросили: "Иван Иванович, когда отдыхать то будем?", на, что получили ответ: "На том свете будете отдыхать, товарищи офицеры!" Выйдя на пенсию в Тбилиси, купил новую кухню-стенку по увольнению и через 2 месяца он умер. Правда, он сильно переживал по поводу начавшихся реформ в армии с политорганами.

    Прошло время и пришла к людям волна национальной значимости, особого пути Грузии. Началась борьба за власть Звиада Гамсахурдии, других течений. Союзная республика трещала по швам. Дошло до применения оружия в борьбе друг с другом, то и дело в городе возникали перестрелки. 90-91 годы наполнены этими шумными событиями. Грузины - народ эмоциональный, как говорит мой сват, Павел Федорович Решетов, коренной тбилисец, выпускник ТВАККУ, а потом, в последствии ветеран афганской войны, командир ДОУП и потом курсантского дивизиона, с которым мы уже в Екатеринбурге в ЕВАККУ выпустили последний набор 1991 года Тбилисского училища, в лице третьей батареи и 2-х батарей, набора этого года СВВПТАУ, второй выпуск ЕВАККУ. Так его слова, что кого бы не поставить во главе Грузии, проходит время, и люди выходят на улицу с лозунгами, что он плохо работает. И вот уже прошло сколько времени, и я убеждаюсь, что пока он прав. Наступили сентябрь, октябрь 1991 года - школы не работают, какие - то силы предупреждают, что, если школьники начнут занятия, школа будет взорвана. Встал вопрос учебы старшей дочери в 7 классе. С моими родителями, проживавшими в Мелитополе, договорились отправить дочь к ним. Купили билеты на самолет до Днепропетровска, батя должен был приехать ее встретить. Ксюшу проинструктировали, что вдруг, если дедушка не приедет, надо из аэропорта ехать на ж/д вокзал или автовокзал, они в Днепропетровске находились рядом, а там брать билет и ехать в Мелитополь и т.д. Приехали в аэропорт Тбилиси, выбрали понравившуюся молодую пару на регистрации и попросили присмотреть за дочкой. Слава богу, все прошло хорошо. Отец встретил, и дочь жила и училась в Мелитополе, у бабушки с дедушкой целый год. Мои родители были очень рады этому, что есть возможность уделять время внучке.

     Обстановка в Тбилиси все ухудшалась, то и дело над городом гудели АН-12-тые с десантниками, приводя в ужас гулом моторов жителей. Ребята из десанта оказывали не раз поддержку местным властям, военным, в удержании порядка в городе. В отличии от нарядов с офицерами из местных частей во время комендантских часов, они действовали жестко и наводили полный порядок на своих объектах, куда их ставили. К примеру, стоял пост офицеров местных с солдатами на дороге, а дальше, на спуске, сержант с солдатами из ВДВ. Подъезжает машина с местными парнями к первому посту, офицер останавливает, объясняет, что проезд закрыт. В ответ слышится ругань, "пальцы в растопырку веером: "Да, ты, да мы...!!!" Выжимают газ и уезжают. Офицер связывается с десантниками, объясняет ситуацию. Теперь их останавливает десантура... Опять: "Да, мы, да Вы!" Десантник, ничего не говоря, прикладом разбивает лобовое стекло, открывают дверцу машины, за волосы вытаскивает "крутого", лицом к машине, руки наверх, ноги расставить... Все быстро! Хорошо ребята работали.

    Помню, возле метро "Марджанишвили" образовалось скопление людей, что - то кричат... Подъезжают десантники на БМП, объясняют, что надо разойтись. Крик, вой, гул, никаких эмоций... БМП подъезжает к толпе, башню вправо, влево, ствол вверх и опускают на толпу, все в разные стороны.

    В то время, ещё до известных событий 9 апреля, Гамсахурдия в выходные на площади перед зданием Правительства Грузии, красивого величественного здания с колоннами, проводит митинги, призывающие к отставке правительства, к отделению Грузии от СССР. Нас начинают отправлять на усиление охраны дома правительства. Накануне проводим инструктажи курсантов, проверяем экипировку. В то время курсантов одели в так называемую в армии "афганку": песочное х/б, куртку и штаны с карманами накладными. Утром рано выезжаю в училище, строим л/с, проверяем готовность: автоматы, штык - ножи и саперные лопатки на поясе, противогаз, патронов курсантам не выдавали... Так в особо опасный момент противостояния, нас предупредили, что сегодня демонстранты попробуют штурмовать здание. Поэтому офицерам выдали по одному снаряженному патронами к автомату магазину, ящик с дымовыми шашками, как сказали, если кинуть, 200 х 200 будет свободная зона. Едут две батареи: одна 4 курса, моего дивизиона, под командование командира дивизиона полковника Кружалина Александра Владимировича и одна батарея 2 курса дивизиона Комарова Александра Яковлевича. Приезжаем в Дом Правительства на камазах. Внутри со снаряжением милиция и рота ВВ. Очень много всякого начальства в гражданке из органов. Объясняют задачу: нам находиться внутри и в случае необходимости действовать по команде. Подходит время "Ч", личный состав ВВ выстраиваются в шеренгу перед крыльцом здания, выше, на середине лестницы, шеренга милиции и на верхней площадке еще одна шеренга милиции. У всех каски, по щиту, одна дубинка в руке и запасная засунута с обратной стороны щита. Один крайний, слева в первой шеренге мальчик - солдатик, видно "молодой", стоит с фанерным щитом, видимо не хватило. Да, экипировка тогда была никуда, по сравнению с днем сегодняшним. Так пацанчика стало жалко... В туалете встречаюсь с командиром роты ВВ, ругается, плюется: "Блин, опять должны защищать грузинское правительство от грузинского народа!" Выхожу на улицу, мама - моя, народу-у, гул, шум, через дорогу, у церкви, с импровизированной трибуны Гамсахурдия заводит людей пламенными речами о свободе Грузии... Дается команда на вытеснение. Первая шеренга солдат по команде начинает стучать дубинками по щитам и в плотную подходит к толпе. Опять отходит, и так несколько раз. Потом начинается вытеснение, вход идут дубинки. На площади вопли, гул становится сумасшедшим. Образовывается равновесие, на усиление отправляется 2-я шеренга местной милиции, правое крыло заворачивает и начинается вытеснение от Дома Правительства по улице Руставели к метро Руставели. Начинают ребята из органов применять слезоточивый газ "черемуху", так называемую. Опять равновесие и отправляется последняя 3 шеренга милиции. За Руставели, напротив Дома Правительства, раздается гул в толпе зевак. Нам дают команду на выход, и мы выстраиваемся в таком же порядке, в 3 шеренги. Гул усилился, и Кружалин дает команду: "Штык! Примкнуть!" И над площадью повисает тишина. До протестующих, видимо, доносят, что вывели армию, и "разведчики", как нам объясняли ребята из КГБ, парочками прошли вдоль здания с проверкой. Это был 1-й выход армейских частей в такого рода мероприятиях. Попутно, вытаскиваем из толпы, напротив, какого - то журналиста с кинокамерой еще тех времен, с бабиной. Снимаем бабину, рвем ленту, так и не попали поэтому в историю – шутка. Журналиста, или кто он там был, отпускаем с кинокамерой. Все утихает постепенно, и тут звучит команда срочно строиться внутри здания, и нас грузят и увозят. Как оказалось потом, проехал недалеко командующий округом, генерал-полковник Родионов Игорь Николаевич, любимец всего округа, умница, очень тактичный, интеллигентный человек, и дал команду срочно убрать л/с.

    Бежали деньки, обстановка в геометрической прогрессии стремилась к ухудшению. Будучи в командировке, на Кавказе, к нам прилетел родственник - дядя жены, Саша Минеев, немного старше нас. Потом уже с гордостью рассказывал, что бывал в Тбилиси накануне Грузинской войны, и такое у него было ощущение, что воздух в городе наполнен ожиданием войны, страшновато, рассказывал, было. Вслед прилетела теща, уральская такая женщина, выросшая в деревне Б. Белоносово, живущая в своем доме на Уктусе, в Свердловске, Горбунова Октябрина Артемьевна. Понятно, в то время дом со "всеми удобствами", огородиком, садом, требующих большого повседневного труда, работящая такая, одним словом, женщина. Прилетела за нашей младшенькой Олесей, в ту пору ей как раз исполнилось 4 годика. Купила билет в Тбилиси и денька через 3 был у нее билет обратно. Прилететь то прилетела, а обратно никак... Рейсы все отменили из-за напряженной обстановки. Начал я прорабатывать, как вылететь им обратно, то ли каким - то образом в Москву на военном в Чкаловский, то ли в Баку и оттуда за хребет куда-нибудь. И тут повезло нежданно, дали разрешение на вылет самолета в Свердловск и надо ж, чудо, именно рейс, на который был билет у тещи. Обалдеть! Причем, в первую очередь регистрировали у кого был билет на этот рейс, а потом уже тех, кто не улетел в прошлые дни. Аэропорт, в те времена и так там было многолюдно, мягко сказать, а тут и вообще кошмар, как в фильмах про Отечественную: шум, гам, всем надо лететь, давка...  Но, все благополучно, улетели, слава богу, на душе за детей стало спокойно: старшая в Мелитополе, на Украине, младшенькая в Свердловске, а мы в Тбилиси.

    На следующий день армия Китовани пошла на штурм Дома правительства на свержение Гамсахурдии. И пошла через аэропорт. Наш начальник учебного отдела ТВАККУ, полковник Ткаченко Виктор Иванович был в аэропорту с женой, хотел ее отправить самолетом в Одессу каким - то образом, и они попали под этот штурм. Стрельба, взрывы, он уложил жену на землю, накинул шинель и закрыл собой. Потом, на нервной почве она много болела, отказали ноги, и впоследствии, эта красивая, черноволосая женщина умерла.

    Так началась, вошедшая в историю, Гражданская война в Грузии. Таким образом, в декабре месяце 1991 года Национальная гвардия Тенгиза Китовани и отряды Мхедриони, под руководством Джабы Иоселиани, начали штурм Дома Правительства, где засел в бункере президент Грузии Гамсахурдия, с целью его свержения. Две недели, на красивейшем проспекте Руставели, гордости всей Грузии, шла настоящая война, с использованием артиллерии и танков. Орудия били прямой наводкой по дому Правительства, откалывая куски от колонн и самого здания. Да, крепко, хорошо строили, если вокруг горели и разрушались дома, рядом стоящие, в том числе и на бывшей площади Ленина, то в здании Правительства ощутимых разрушений не было.
А в училище, понятно, что все было подчинено данной обстановке. Училище находилось в центре города, на улице Плеханова, с апреля месяца 1991г., после прихода к власти Звиада Гамсахурдия, стала называться именем Давида Агмашенебели, а вход в КПП был с улицы Камо. На службу и обратно домой офицеров, прапорщиков, служащих возили выделенные автобусы, так называемые ПАЗИКИ. Прибывали все в гражданке в училище, а тут уже переодевались в форму. За забором училища стоял заброшенный 3-х этажный дом, старинный красного кирпича, где в проеме 2-го этажа сидел с пулеметом "боец" Мхедриони и держал под прицелом практически всю территорию училища: управление, казармы и всю территорию плаца между ними. Дежурному училища на ночь назначали в помощь ответственного офицера, также получавшего пистолет Макарова на дежурство, в караулы в ночное время назначались сдвоенные посты. Рядом шли бои, на Руставели, пули постоянно молотили по металлическим фонарным столбам, по деревьям, вспугивая с них стайки воробьев.

     С субботы на воскресенье заступаю ответственным, после рабочего дня получаю пистолет Макарова, кладу его в карман пальто армейского зеленого с поясом. Дежурным по училищу заступил преподаватель с кафедры подполковник Саша Волков, давний мой знакомый по дивизиону моей комсомольской юности, где он был КБ-11. В дежурке стояли под рукой снаряженные автоматы, ящик с патронами. Сложное было дежурство, всю ночь грохотало от боев на Руставели, кто - то приезжал из боевиков, приходилось вести мне с ними переговоры, перед въездом в училище, перегораживая вход, стояли ежи, бетонные блоки. Часовой с поста из автопарка постоянно то и дело звонил, что по нему бросают камни, в караул заступил 1-й курс. Вызывали пару раз караул "В ружье!" и выдвигались к нему на пост, пока не разобрались, что это били пули в каменный забор с тыльной стороны училища, огораживавшего автопарк, звуки от которых он принимал за падение камей. Да, сложная была ночь. Утром предстояло прощание с начальником кафедры стрельбы в училищном клубе, пуля попала ему в глаз, и утром за ним прилетал самолет, всем известные термины, по недавней войне в Афгане: Черный тюльпан, груз-200, опять возвращались в обиход, только на этот раз в Закавказье. Утро, клуб, оркестр в бронежилетах и касках, траурная музыка, цепочка офицеров, прапорщиков, курсантов, служащих, входящих и выходящих из клуба. Погрузка на военную машину Урал и в самолет, который берет курс на Родину офицера - в Карелию.
 
    И тут дневальный по КПП подбегает: "Товарищ подполковник, к Вам пришли!" Оба-на... Родители из Мелитополя прислали письмо, что внучке не в чем ходить совершенно, нет нужной обуви. Понятно, что магазины в этих условиях практически все закрыты были, особенно в центре, но и тогда, при социализме, здесь в Тбилиси работали частные лавочки, в подвальчиках трудились разные ремесленники, в том числе и обувщики, в основном армяне. И шили неплохую, по тем временам модную обувь. Я жене накануне сказал, что, если будет хорошо "грохотать", чтоб не приходила. Спрашиваю: "Ты, что сума сошла, гроза гремит тише, чем сегодня грохочет по городу!" Жена отвечает: "Так дочке ходить не в чем..."

    Я доложил об итогах дежурства, сдал пистолет, и мы пошли в сторону железнодорожного вокзала. Все закрыто, людей на улицах почти нет. Но ближе к вокзалу наткнулись на парочку таких мастеровых и купили две пары неплохих коротких женских сапожек, черных, потом родителям и, главное, дочке очень понравились. Зашли в метро и только поехали по экскалатору вниз, как раздались автоматные очереди. Я оглянулся и увидел четырех боевиков в масках кинг-конгов, лупивших вниз с 4-х стволов. Рев, давка, жену закрыл собой и толкаю вниз быстрей, а она "просто не торопится", как оказалось потом из разговора, туфли на тонких шпильках застревали в рифленых ступеньках экскалатора. Вокруг стали от пуль разлетаться плафоны высокие, красивые такие, между лестницами, люди, ехавшие вверх по крайней лестнице, перепрыгивали на среднюю, неработающую и потом на нашу, идущую вниз. Одна бабулька, полнотелая такая, преодолела средний пролет, и смотрю, перед нашей лестницей над ней лопнул плафон, не успела перелезть и стала медленно съезжать по ходу на нижний плафон. Одна мысль только все сидела в голове пока спускались вниз - главное, чтоб не в голову, пусть в спину, там куда... Оказавшись на перроне, увидели, что справа стоит состав, быстро затолкал жену в вагон, и тут же за нами закрываются двери, и начинает состав трогаться и медленно так ехать.

    И в это время подбегает молоденькая мама с маленькой девочкой к нашим дверям и начинают стучать в стекло двери. Никогда не забуду лицо и глаза девчушки лет шести, эти слезы, кулачонки, стучащие по стеклу двери и крики: "Откро-ой-те-е-е!!!" А поезд постепенно увеличивал скорость, и они бегут по перрону, плачут, стучат в окошки и остаются там, где очень страшно, этой маленькой девочке... Кто - то, что - то пытается нажать, крики, но поезд неумолимо уходит в темноту туннеля.

    Рядом с дверью сидят старик,  древний грузин, и рядом, видимо, жена его, старушка - грузинка. Спрашивают, что происходит. Та и так... "Ой, вай мэ, я сейчас вернусь, я им скажу, что они делают!" - запричитал старик...

    Вот так проходили дни, вечером, поздно, дома встречались с женой, садились в кресла, в углу у журнального столика с цветами (слабость жены по сегодняшний день разводить дома цветы), я наливал домашнее вино, грузинское, по бокалу, и "отмокали" от прожитого дня. За окном грохотало, трассеры то и дело чертили по небу красные полосы, громче и страшнее всего грохотал, наверное, ДШК. А в комнате было тепло и уютно. Сидели, вспоминали детей, родных, рады были, что дети далеко от этого кошмара... Одно только, порой, было на устах жены, со слезинками в глазах: «А как дети увидятся, если с нами что-нибудь случится...?» А там, за хребтом, продолжалась еще та старая счастливая жизнь, хоть уже мало кто верил в начавшуюся не так давно горбачевкую перестройку. Да, не случится, все будет хорошо, и мы еще обязательно увидимся!!!

    п.с. А стреляли в масках кинг-конга боевики из Национальной Гвардии Китовани, им пришла информация, что гамсахурдиевцы будут выходить на метро вокзала ж/д, и вот таким нехитрым способом они решили тех встретить.   Вот в такое непростое время работало Тбилисское артиллерийское командное Краснознаменное ордена Красной звезды училище имени 26 бакинских комиссаров.

    Сложным был выпуск в 1991 году, ставший последним в стенах этого училища. Последние месяцы мне пришлось руководить выпускным дивизионом, вплоть до выпуска, т.к. командир дивизиона п/п-к Решетов Павел Федорович заканчивал заочно артиллерийскую академию в Ленинграде. Конечно и праздничные "застолья", по случаю окончания училища, прошли необычно в классах сампо вечерами, ни о каких ресторанах мечтать выпускникам не приходилось. В ночь, перед выпуском, командир дивизиона прилетел из Ленинграда на пару дней и прошел впереди строя при последнем прохождении дивизиона. Меня после выпускного назначили на должность начальника группы проф. отбора в учебный отдел, а Паша набрал три батареи на 1-й курс. Уже осенью 1991 года пришло известие, что училище будут переводить в Екатеринбург (Свердловск в сентябре 1991г. был переименован в Екатеринбург) на базу СВВПТАУ. Меня распределили в штаб округа. Посоветовавшись с женой, я решил ходатайствовать о направлении меня вместе с училищем в родной город курсантской юности, где проживало не мало родственников, жила младшенькая дочурка у бабушки, успевшей с ней улететь перед грузинской гражданской войной.

    Однако, кадры с РВА стремились к переводу в Екатеринбург офицеров по минимуму, дабы меньше было там проблем с квартирами и т.п. В последний день, когда зачитали окончательно список по распределению офицеров, я записался на прием к генерал - полковнику командующему РВА Сухопутных войск, Димидюку Н.М. Он и подписал назначение мое в ЕВАККУ  на должность воспитателя ( тогда ввели вместо замполитов дивизиона по политчасти) в мой же дивизион, которым командовал п/п-к Решетов, т.к. новый замполит ехать на Урал отказался. Хоть и сетка на порядок была меньше, чем нач. группы профотбора, но мы ликовали - домой!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
 Екатеринбург. ЕВАККУ
(Екатеринбургское арт. Училище)

    Конечно, где - то внутри я понимал, что на этом карьеру по военной лестнице можно будет, скорей всего, заканчивать, т.к. в Закавказье меня многие знали на разных уровнях округа, а на Урале все "обнулится", плюс реформа политорганов хорошего ничего не предвещала. Но младшая дочь Олеся мне казалась характером слабенькой, и вообще не хотелось, чтобы она повторила путь старшей, которая за 10 лет учебы в итоге поменяла 7 школ, учила, понятно, русский, а также грузинский, азербайджанский, украинский и даже малость знала слов в свое время по - испански, училась в 4-х музыкальных школах, и в итоге на тот момент находилась далеко в Украине в Мелитополе и неизвестно еще было, когда мы свидимся. В Екатеринбурге к тому же, как говорилось выше, живет тёща, брат жены Саня Горбунов, родной дядюшка по отцу дядя Юра Смольников, добродушный такой полноватый мужчина, всегда с любимыми подтяжками, мастер-сталевар Уралмаша и его жена, милейшая женщина тетя Нина, две мои двоюродные сестренки Танюши: Ким (Малыхина) и Лугинина (Смольникова). Братик двоюродный Саня, тоже Смольников, так сказать, Саша с Уралмаша, т.к. живет в этом районе Екатеринбурга. Так что всё, решение принято, основное на новом месте получить квартиру и продолжать службу, как бы сделав шаг назад, даже больше...

     Из 3-х батарей 1-го курса тбилисских набрали одну в Екатеринбург и с курсантами данной батареи п/п-к Решетов П.Ф. и с офицерами батареи убыл на Урал, где по расквартированию отправили курсантов в отпуск. После отпуска все должны были прибыть обратно для продолжения учебы с 2-го семестра на новом месте, в новом училище, в Екатеринбурге. Я с семьей прилетел из Тбилиси в Екатеринбург 1-м бортом с другими семьями офицеров и прапорщиков. Конечно, отъезд в тех условиях был сумасшедшим делом, мне сказали, что меня утвердили, и я улетаю 1-м самолетом за 4 дня до отлета, поэтому надо было успеть с увольнением жены с работы, детей необходимо было выписать из школы, из музыкальной школы, садика, забрать документы, контейнеры отправить, что было практически нереально, но успели, хотя, и не все. Вылетели из теплого Тбилиси и приземлились в Кольцово поздно вечером 22 февраля 1992 года при -24 градусах. Некоторые офицеры были в шитых фуражечках, и уши у них быстро начали "сворачиваться". На аэродроме встречал начальник училища, генерал-майор Круглов, последний начальник училища СВВПТАУ, все заместители и другие офицеры, назначенные для встречи. Была проделана коллективом СВВПТАУ огромнейшая работа, ведь надо было покормить, разместить, обустроить десятки семей. Просто огромнейшая! И все было проделано просто замечательно. Автобусы из аэропорта пошли через Уктус, что за Нижне-Исетским прудом, где жила теща. Мы попросили остановиться и в снег, сугробы выкинули чемоданы, жена осталась с ними, а я побежал за подмогой, вызывать ее брата. Боже мой, сейчас увидим дочурку, Олесеньку! Сердце просто выпрыгивало из груди от волнения!

    Нам, с исполняющим должность командира 1 дивизиона 1 курса подполковником Капаевым, из преподавателей СВВПТАУ, пришлось начинать создавать дивизион (П.Ф.Решетов прилетел позднее) на начальном этапе. В него вошли одна тбилисская батарея и две батареи первого курса СВВПТАУ артиллерийских. Также было и со 2-м курсом. Танкистам было предложено перейти в артиллерию 1-2 курсов, а кто не согласился были отправлены в танковые училища, в основном Челябинск. 3 и 4 курсы СВВПТАУ были выпущены досрочно: вначале 4 курс, а несколько позже 3 курс. У меня голова шла кругом, все знакомое, родное, только сердце кровью обливалось «как же так, все это мы создавали во многом своими руками, а курсанты какие! Тот же дух, наш дух гордости за свое училище и все ... больше нет СВВПТАУ, только история». У меня кабинет находился в расположении моей 8 батареи, где проучился 3 года (4 курс в общежитии), вот кубрик нашей 811 группы, а тут стояла моя коечка.

     Училище, все вокруг родное, вот учебный корпус - стал больше, теперь 1-й учебный корпус и 2-й учебный корпус вытянулись буквой "Г", а вот плац, спортзал, столовая, а вот дорога "север - юг", когда - то мы ее прозвали "Дорогой № 11", когда на 1-м курсе комбат ст. л-т Красношапка, прибыл из учебки еланской (правда, пробыл на КБ у нас он недолго), за какую- то провинность заставил нас чистить ее до асфальта зимой. И прочистили мы ее часов до 5 утра… Еще он вошел в память "приколов", когда назначил наше 3 отделение 811 группы готовить лыжи к смотру перед зимним лыжным сезоном на 1 курсе. Получили лыжи под 200 пар (батарею набрали больше 180 человек) и вот надо было в зимней каптерке, за казармой, их готовить. А мороз за -20 был. На улице на костре обжигали лыжи, подавали в окно, тут их смазывали, крепили крепления. Начали после обеда, но дело шло не очень, мягко сказать. И вот в час ночи где - то, дверь каптерки открывается и входят комбат Красношапка и командир дивизиона, тогда еще подполковник Скородумов. КД: "Комбат, а почему курсанты после отбоя не спят?" Красношапка: "Так завтра смотр лыж". "Комбат, положите курсантов спать!" Комбат: "Есть, товарищ подполковник». - У нас радость, а он к нам поворачивается: «Товарищи курсанты, всем спать, но к утру, чтоб лыжи были готовы!"

     Да, воспоминания не выходили из головы. Бегу по Уктусу, все те же дорожки, те же горки, сосны, мамочки, не сплю ли я! Совещание у начальника училища перед воскресеньем: «100 человек в театр от Вас, а вот от Вас еще 100 человек в СИНХ на дискотеку, 1 курс отправить на Уральский хор на концерт...!!!???» Только вчера - вырыть окопы, бронежилеты, ежи, надолбы, усилить караулы, пальба, стрельба, взрывы! Где я, куда попали!!! Да, необычно. Большой вечер типа " А ну - ка парни, только у нас - офицеры". Всё училище в «Космосе». Телевидение, от каждого дивизиона команды, просто здорово! По окончанию концерт "Песняров"! Другой мир! Сидим с женой, а по залу льется: "... и земля приняла, и заботу и ласку..." Я не знаю, разве можно так жить, служить, не жизнь - песня!!
 
    А в глазах промелькнули воспоминания :  Руставели, Дом офицеров, прощание с офицером, расстрелянным боевиками, сотни, может тысячи офицеров съехались из гарнизона проститься... Не было тогда интернета, вот так съехались и всё. Командование, боясь инцидентов, дает распоряжение сразу грузить гроб в катафалк, но офицеры не дают. По русскому обычаю положено пронести. И вот траурная процессия, перекрывая движение по главной улице города, двигается в грозном напряжении, собрав вокруг толпы людей. У многих офицеров пистолеты в карманах, да, достаточно было спички... А вот расстрелянная семья офицера - жена, дочки. Боевики ворвались днем в квартиру, когда они были одни, издевались, расстреляли... Да, много всего. А так посмотришь, в общем - то ничего героического-служба, она и есть служба. Герои были жены, семьи, что попали с нами в эти условия. Наверное так. Вот кто - то закрывал амбразуру, прорывался из окружения, шел в атаку, вот они герои!

    Вспомнились кадры хроники: Чечня, рота десантников вышла из боя, понесла потери. Танки, грязь, распутье. Ребятки, 20-летние, в грязных бушлатах, касках, курят за броней, скоро опять надо идти в бой... Где они голубые береты, флаги ВДВ, знаменитые тельняшки!? Просто такая тяжелая работа-война. Корреспондент спрашивает: "Может не надо опять в атаку? Вокруг смерть, пули, грязь, холод?" А пацаны: "Убили наших ребят, наших друзей, и теперь мы отсюда никуда не уйдем!" Заурчали танки, выбрасывая клубы дыма, и за ними, увязая в грязи пошли в новую атаку эти молодые пацанчики, туда, на встречу пулям, смерти. Вот так, почти буднично, закончив перекур... Это потом в парках будут флаги, береты, тельняшки... Вот это дух ВДВ, армии, наша гордость, вот это и есть, наверное, героизм.

    А так эйфория прошла, наступили будни. Нет хуже эпохи перемен говорят. Две такие махины, 2 училища "задвигали" в разные стороны. Только распался Союз, в дивизион поехали ребята, отказавшиеся принимать присягу: из Одесского, Сумского, Хмельницкого училищ и еще из разных, сходу не вспомню. Первый курс, опять создание коллективов, преподаватели, офицеры учебного отдела 2-х училищ, назначение на должности заместителей училища новых офицеров... Шалман, да и только. Потом приходит новый начальник училища, полковник Шунков, он же считается 1-м начальником ЕВАККУ, будущий генерал. Умный, грамотный офицер, ВСЕХ всегда драл за "голые" розетки, провода и, погибший на даче у себя, не вытащив из розетки вилку шнура и наматывая его на руку, сростки - получился трансформатор, без вариантов. Хорошие, добросовестные офицеры в дивизионе, комбаты: ст. л-т Сергей Куддо, ст. л-т Андрей Сергеев, ст., л-т Игорь Самсонов. Просто умницы.

     Дивизион. Первый курс втягивался, привыкал к учебе, службе, а с 2-го по 4-й курсы все семестры, до выпуска, берет 1 место в училище по учебе и дисциплине. Такого рывка никогда не было и долго еще не будет потом, а может и совсем, не знаю. Обычно 2-й годовой семестр и по итогам года побеждал выпускной курс, а тут не дал шансов никому, со 2 курса наш дивизион первый. Это был наш звездный час с Пашей по выпускам, мы стали старше возрастом с ним, умудренные опытом работы с курсантами, которые были практически ровесники нашим старшим детям, и мы относились уже к ним, как к своим детям, и они это отношение чувствовали.
В 1997 году заканчиваю Уральский государственный университет им. Горького, факультет политологии и социологии. В 2020 году будет уже 25 лет этого выпуска, много уволилось уже даже в первые годы, есть которые служат и сейчас ещё, дойдя до солидных офицерских должностей , другие стали солидными бизнесменами. Но были и потери: погибли ребята и в Чечне, Иван Черемисин п/п-к зам. командира атр. бригады - погиб одним из первых в Сирии: пролетел беспилотник и не успели собраться, как ударили две батареи с разных сторон, поговаривали, что с 2-х турецких застав, и осколок попал в незащищенное броником место, в ключицу, и вошел в сердце. Хорошим был курсантом, замечательным офицером, награжден был вторым Орденом Мужества посмертно. Учился и учился отлично в рядах 2 батареи и будущий Герой России Саша Монетов, погибший в Чеченской войне, после 2-го курса написал рапорт и к общему огорчению уволился, не смог перестроиться и смириться, что училище поменяло статус с политического на артиллерийское.

     Да, и выпускной получился... со слезами на глазах. Так готовились ребята, такие программы составили! Но накануне погибает начальник училища генерал-майор Шунков, а вечером после последнего строевого смотра выпускников, накануне выпуска, в офицерской лейтенантской парадной форме на Плотинке, на углу техникума убивают курсанта, практически лейтенанта 1-й батареи, Лутошкина Сашу. Шел с женой и другом лейтенантом Дмитриевым из его же батареи, после переговоров с главпочтампа, шли по левой стороне к площади «1905 года», и за мостом, у техникума, кто - то ножом профессионально, под ребро в сердце нанес удар. Говорили, что этот человек еще кого - то в этот день убил. Можно себе представить состояние лейтенантов - выпускников на вручении дипломов: и радость, и слезы. Грозились пройти по городу через Плотинку, и можно, наверное, так сказать, и "отомстить". Понимая, что все очень серьезно, пришлось всё это настроение доводить до нормы, насколько можно, через командиров взводов, сержантов, актив. С командиром дивизиона П.Ф. Решетовым хотели проехать по местам (ресторанам) в ходе празднования выпускного батареями дивизиона, но приняли решения полностью быть все время в 1-й батарее. В СВВПТАУ, уже позднее, после нашего выпуска, была традиция после банкетов собираться в 24 часа на Плотинке на последнюю вечернюю проверку. Можно себе представить, что она проходила рядом с местом убийства Лутошкина! Это не описать… Все закончилось: и выпуск, и похороны, и проводы ребят, после отпуска, на ж/д вокзале тех, кто уезжал из Екатеринбурга и кто на Восток ехал через Екатеринбург. Вот так оно и было. Сейчас, каждые 5 лет после этого выпуска, встречаемся с ребятами, вспоминаем годы учебы, годы службы, жизни, проезжаем на кладбища, где похоронены погибшие в Чечне, Сирии ребята. Им уже где - то по 45 лет в среднем, тем, кто выпустился в 1 дивизионе 1995 года. К кому бы не обращался я из них, по любому вопросу, никогда не было отказов за это время. А так жизнь продолжается.

    Вот и всё, прощай армия!  Набрали с Решетовым Павлом Федоровичем новый курс, четыре батареи, под 500 человек. Страна куда - то катилась вниз, воспитательные структуры в армии лихорадило, то замы по воспитанию, то по работе с личным составом, Паша засобирался с дивизиона на кафедру стрельбы... Курсанты пришли уже совершенно с другим каким - то новым складом и ума, и поведения, как и их родители. Новое поколение... Как говорил бывший зам. начальника училища ТВАККУ, а потом начальник учебного отдела ЕВАККУ, полковник Долинский Владимир Павлович: "Пришли дети пепси-колы". В процессе учебы на 1-м курсе их немножко "подрехтовали", "подтесали" и получились потом замечательные "вояки", ценящие дружбу, коллектив. Хорошие ребята вышли  после учебы в училище после 5 лет. А в дипломах впервые значилась и  военная, и гражданская специальности. А так, по началу их учебы, и родители уже были такие нахрапистые, новой формации, с требованиями: "Отпускайте каждый день сына в увольнение с ночевой, а Вам делаем, да что хочешь - сруб бани на дачу, например и т.д.» Пришлось доходчиво и быстро всем объяснить, что у нас курсанты все равны в дивизионе, все служат Родине одинаково. И все встало на свое место.

     Но душа уже не лежала как раньше, цель потерялась, армия становилась чем - то непонятным. От 3 до 5 месяцев пошли задержки с зарплатой, холодильники стояли пустые, кормить детей стало нечем. Офицеры буквально ставили уже условия, всё, невозможно без денег! Да и все понятно. До 18 часов все на службе, просто "роют" землю..., а потом переодевались в гражданку и кто куда: охранять, дежурить, вышибалами в рестораны, кальяны раздувать, разносить. А с утра все на разводе. Мы всё понимали с Пашей, надо кормить семьи. Поэтому нам деваться некуда, мы на месте, оставались ответственные, кому в наряд, сержанты все прекрасно видели и старались в отсутствие офицеров их не подводить. Чтобы выжить как – то самим, пришлось комбатам поставить задачи, а куда деваться: приносили с наряда со столовой, а взводов было ого-го... кастрюли с жареной рыбой, картошкой или кашу какую, этим и кормили детей. Но это уже была не армия... Паша ушел на кафедру, пришел опытный , знающий офицер на дивизион подполковник В. Штыка. Подошел я к начальнику училища, типа, столько набрался опыта, что тоже хотелось бы поработать на кафедре, походить с портфелем на службу. А кого ставить? И т.д. Проработал я 2-й курс, начало 3-го... И сказал - всё! Подошел Паша, построил дивизион, сказал я всем хорошие слова... Вот и всё, прощай армия! (А ведь и 2-й курс оба семестра, как когда - то их предшественники 95-го, дивизион занял 1 место в училище по учебе и дисциплине).

    Потом нас пригласили на выпускной, и мы с Пашей, как хотели в 1995-ом и не получилось тогда, из-за убийства накануне выпуска курсанта, а теперь уже в 2000-ном, проехали уже вместе с женами по всем ресторанам, где батареи отмечали выпускной! Спасибо и им, что помнили, кто их набирал и ставил на сложный и почетный путь служения Родине!
               
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Гражданка

     В общем - то мне уже держали место к моему увольнению... И вот я в костюме, в галстуке, в туфельках, непривычно, неуютно - заместитель Генерального директора ОАО "Урал - Ладакомплект". Генеральный и держатель основных акций - Саша Минеев, дядюшка жены, тот, что когда - то перед грузинской войной приезжал к нам в Тбилиси. С ним у нас давняя дружба, и давненько он меня к себе агитировал. Работала фирма с АвтоВазом. Поставляла огнеупоры со всего уральского региона, брала также штрипс, скрученные листы нержавейки в рулоны, в Челябинске, гнала на Новотрубный в Первоуральск, там делали трубы для выхлопных к машинам, их потом отправляли дальше на заводы.

     Потом я ушел к друзьям, однокашникам, через 3 года, уговорили заместителем директора ООО «Кэндитрейд», была такая фирма, работала с Москвой по колбасам и др. продуктам, гнала их по Уралу и Сибири, по 170 магазинам... Построили магазин продуктовый, открыли кафе летнее возле училища, через дорогу, у лесоохраны в сирени, и там, и там я был директором. Офицеры училища называли кафе "Зеленый шум". Потом разошлись в позициях, и я ушел. Продавал на "Вертолете" полгода машины б/у, контора от афганцев там была, директором был мой однокашник Иван Кучияш, дальше перешел зам. коммерческого директора по строительству в "Басис-Урал", серьезная была контора в свое время, работала с банками по броне, но потихоньку загибалась, тоже задержки по заработной плате, поэтому ушел комендантом АЛЬФА - БАНКА по уральскому региону, года на три.

     И вот уже 11-й год в Правительстве области, в Государственном Казенном Учреждении Свердловской области "Управлении зданиями Правительства Свердловской области": 5 лет был первым управляющим Законодательного собрания области, набирал штат, достраивал здание, завозил мебель и т.д. Короче, всё настроил, уволил 17 человек за 2 года, пока все не начали идти в одну сторону... Потом «тёрки» начались со спикером, и шеф предложил на гражданскую оборону, и вот уже 6-й год ведущий инженер по ГО, сижу сейчас в кабинете стилобата того же Законодательного Собрания, где управляющим сейчас мой бывший заместитель, Григорий Игоревич Моргунов с которым мы и начинали. Дембельская работа эта ГО такая:  «Папки в шкафу, равняйсь! Смирно! Я ухожу на выходные, дисциплину не нарушать!" 

                ЭПИЛОГ

    Дети выросли, закончили обе Уральский Государственный Университет им. Горького, Олеся до этого закончила школу с серебряной медалью.  Старшая Ксюша вышла замуж, за кого бы вы думали? За Лешу Решетова, сына Павла Федоровича, с которым мы многие годы прослужили вместе, выпускника ЕВАККУ. Оба занимают хорошие должности в Екатеринбурге в известных фирмах «Мегафоне» и «АЛЬФА-БАНКЕ». Так что с Павлом Федоровичем Решетовым и его женой Людмилой Петровной, мы стали сватами и через внуков стали близкие и по крови. И у нас своя маленькая семейная «Коза Ностра». Растут у Ксюши и Леши замечательные детки, наши внуки Данюша, наш долгожданный первенец ученик 8 класса 5-й гимназии и Лизонька шести лет, умница-разумница. А младшая Олеся вышла замуж за одноклассника и тоже выпускника ЕВАККУ Антошу Крестьянинова, ныне уже «Товарища майора!» штаба Центрального военного округа, проработала в Правительстве Свердловской области секретарем референтом у первых лиц, ведущим специалистом, сейчас работает в одном из ведущих издательств страны. И у них доченька Василиса 4-х лет, милый наш щебетунчик. Все МЫ на данный момент живем в Екатеринбурге и очень компактно. Батяня мой Владимир Александрович умер в июле 2010 года, с женой ездили в Мелитополь, всё решил, всё оплатил, поставили памятник хороший. Мама – Рина, тёщенька, умерла тоже как года 3 уже назад… Моя мама Инна Никоновна вот уже скоро 3 года как живет здесь в Екатеринбурге вместе с нами с мечтами проведать Мелитополь, свою квартиру и побывать у батяни на кладбище у могилки. Хотел бы этого и я, осталось всё за малым, Украине вернуть назад поезда из Екатеринбурга в Крым через Мелитополь. Сестра родная Наталья Владимировна Сенченко (Смольникова), так и живет в Киеве с мужем Володей полковником запаса, сыном выдающегося летчика – истребителя, асса Великой Отечественной, Героя Советского Союза генерал - майора Сенченко Владимира Петровича, замечательного человека. У них дочь Настюша и внук Андрюха. Как приехала к нам мама, Наталья ежегодно приезжает повидаться с ней и с нами в гости из Киева.  Периодически встречаемся с сестрами Таней Ким и Таней Лугининой, братаном Саней Смольниковым, любим посидеть за столом, спеть песни с Сашей Минеевым. Обязательно встречаемся 2 – 3 раза в год с однокашником по - нашему 1-му взводу училища Аркадием Мясниковым и его женой Элей, повспоминать наши курсантские годы, поговорить о днях нынешних и в конце обязательно спеть нашу любимую песню «По полю танки грохотали». Без этой песни, встрече ставится незачёт, правда, такой оценки ещё ни разу не было… Так что жизнь продолжается, друзья!
 


               


ОГЛАВЛЕНИЕ

От автора…………………………………………………………………………………………………2
Глава первая
Детство……………………………………………………………………………………………………3 
Глава вторая
СВВПТАУ (Свердловское высшее военно-политическое училище)………4
- Учёба.
- 364 ступеньки.
Глава третья
Тбилисское артиллерийское (ТВАККУ)
- ДОУП. Авторота.
- Училищный комсомол
Глава четвёртая
ГСВСК (1981-1983) «Группа советских военных специалистов в
Республике Куба»…………………………………………………………………………………..8
- Как это было.
- 1981-1983. Политика.
- 7 омсбр (отдельная мотострелковая бригада)
- Погода.
- Куба. Болезни.
- О воде.
- Быт.
Глава пятая
Коби (Кобу), Азербайджан, в/ч 24 559…………………………………………………..13
Глава шестая
Нахичевань. В/ч 33 100……………………………………………………………………………15
- Мотострелковая дивизия.
- Командиры.
Глава седьмая
И снова Тбилиси. ТВАККОКЗУ…………………………………………………………………17
Глава восьмая
Екатеринбург. ЕВАККУ (Екатеринбургское арт. Училище)……………………..24
-Вот и всё, прощай армия!
Глава девятая
Гражданка………………………………………………………………………………………………..29
ЭПИЛОГ…………………………………………………………………………………………………….30


Выражаю благодарность и признательность людям, оказавшим помощь в подготовке книги, сестре Ким Татьяне Александровне и Моргунову Григорию Игоревичу, а также Кривопалову Олегу Владимировичу, благодаря которому эта книга вообще состоялась.
                Смольников  А.В.