Окулист

Дед сидел в очереди в кабинет к глазному врачу. Народу, как обычно,    полным-полно.
- Нашего брата-то сколько, – пробормотал дед. – А впрочем, и молодых много. 
Мужик, сидевший рядом с дедом, слегка повернув голову и, скосив глаза, вопросительно посмотрел на него.
После этого дед уже рассуждал про себя:
- Глаза-то сейчас какие надо. В школе их там полдня мутузят, а то и больше. Домой придут и скорей к этой соске – компьютеру. Нет бы, пришли, пообедали, отдохнули и на улицу. Нет ведь. Воздуху свежего не видят. И где тут здоровье? Смотришь, некоторого соплёй перешибёшь. Я слышал, тут одного бедного от этой соски прямо в больницу. Язык аш, говорят, закусил. Еле рот разжали. Вишь, сласть-то какая. А в город к сестре заехал, внук у неё, шельмец, на двух этих инструментах сразу играть умудрился. Планшет у него ещё какой-то. Помню, взглянул я, а там мура сплошная. Ни уму ни сердцу. Говорю ему: «Здорово, Иван!» и руку ему протягиваю. А он ноль внимания. Я ему снова: «Здорово!» Он в ответ: «Ухгу», и дальше наяривает.  Его бы за это «угу», по старым временам, отодрать как следует надо было бы или массаж ушей сделать, чтобы кровь к мозгам лучше поступала. Што бы они лучше думали, как со старшими разговаривать.
Вдруг мысли его неожиданно прервали.
- Молодой человек, вы куда? – раздался громкий голос женщины средних лет, энергично беседовавшей с соседкой по очереди.
- Так я только на минутку, – ответил молодой человек, берясь за ручку двери кабинета.
-  Все вы на минутку, – послышалось с разных сторон. – А потом два часа сидите. Нет уж, жди, вызовут.
- Нет, мужик, правда, ты чо? Мы все ждём. Ты чо, самый крутой, што ли? – поднялся со стула мужчина. – А там, кстати, врача ещё нет.
- Давай, убирай руки от двери, – твёрдо сказала энергичная женщина средних лет, надвигаясь на молодого человека пышной грудью.
- Эдик, я же тебе говорила, давай поедем в город, в платную. Здесь видишь что, – сказала молодая разукрашенная особа в джинсах, обращаясь к молодому человеку, поигрывая ключами от автомобиля.
- Каролина, подожди. Сейчас мы всё уладим, договоримся, – уверенно сказал Эдик.
   Много ещё чего услышал дед за время ожидания приёма. И как исправляют косоглазие, как удаляют катаракту, как лазером улучшают зрение, как лечат глаукому, как делают замену хрусталика. И как плохо действует коньяк на зрение, после которого пенсии не увидишь. И понял он главное. За всё надо раскошеливаться. В общем, плати – и порядок. Можешь с деньгами и за границу, пожалуйста. Только где их взять, эти деньги-то. На эту стипендию, как называл дед пенсию, мало что можно сделать. А дорожает всё постоянно, да ещё как. Ну, хоть на чтобы снизили, так бы хоть, для смеху.
Неожиданно он услышал:
- Скоро пересадку глаз, наверное, будут делать, – сказала одна интеллигентная, ухоженная женщина, возраст которой было трудно определить.
- Это конечно, – поддержали её в очереди. – Если уж сердце, почки, печень, то глаза тоже будут. Я слышал, даже вроде бы на голову даже, замахнулись.
- Так я слышал, и глаз вроде бы уже кому-то пересадили, – сказал мужчина, который старался соблюдать порядок в очереди.   
- Да нет ещё, – ответил женский голос.
Разгорелся спор. И память деда вернула его в прошлое. Чему он откровенно засмеялся. Многие обратили на деда своё внимание.
- Чему вы смеётесь? Всё это будет, – сказала интеллигентная дама, смотря в его сторону. – Может, ихтиандр скоро появится. Жабры человеку пересадят, вот и всё.
- Да я ничево. Я не против, – начал оправдываться дед. – Это я своё вспомнил. 
А вспомнил он вот что. Его старший брат когда-то работал врачом окулистом. Отец иногда над ним подшучивал:
- Ты бы уж лучше гинекологом.
Брат работал в крупном городе. Где медицина была на высоком уровне. Там был институт, который закончил брат. Он частенько приезжал в отпуск к родителям в посёлок. Многие в посёлке его знали.
Однажды дед зашёл в магазин. Тогда дед ещё был молодым парнем. Дело было в будний день. В магазине толпились пожилые люди, в основном старухи, и громко разговаривали друг с другом в ожидании своей очереди. Среди них он сразу узнал знакомую, которая что-то артистично рассказывала. Увидев его, тётя Зина сразу переключилась на него.
- Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, у вас брат врачом ведь работает? – спросила она, хотя хорошо об этом знала.
- Да, – сказал он и утвердительно кивнул головой.
- Он в отпуск не приехал? – спросила тётя Зина.
- Нет ещё, но скоро должен. Обещал.
- Я знаю, он ведь глазной врач у вас. Он в прошлый раз приезжал. Мы с ним разговаривали. Он обещал моему мужу Вите помочь, – сказала тётя Зина, надёжно пряча улыбку.
Зинаиду Николаевну знали в посёлке, знали и её мужа Виктора Ивановича. Участника войны, потерявшего там один глаз. Голова у него была на месте. Характер был твёрдый. Поэтому он долгое время работал в посёлке на руководящих работах. Твердость характера Зинаида Николаевна порой испытывала на себе. Этот характер чуть не лишил его и второго глаза после войны. Рассказывали, что ехал он где-то в городе в трамвае и заметил, как к кому-то забрались в карман. Он поймал вора, что называется, за руку. Его тут же обступили подельники воришки.
- Ты чо это, дядя? – спросил один.
- А ничево. Нечево по чужим карманам лазить, – ответил Виктор Иванович.
- А ты чево видел, што ли, дядя? Ты же одноглазый, – сказал всё тот же приятель воришки и засмеялся.   
- Конечно, видел, – твёрдо и смело сказал Виктор Иванович, крепко держа  вора за руку.
- Значит, говоришь, видел? – переспросил бандюга. – А теперь больше не увидишь, – и с этими словами полоснул Виктора Ивановича лезвием безопасной бритвы, зажатой между пальцами руки, по лицу. Затем бандиты на ходу выпрыгнули из трамвая и скрылись.
Бог помиловал Виктора Ивановича за его смелость. Бритва рассекла лоб, бровь и щёку. Глаз остался невредимым. А том, что его ранили, он особо не сожалел и не рассказывал об этом.  А очень сожалел о том, что не смог задержать гадов.
- Брат приедет, ты ему передай, пусть к нам зайдёт. Пусть посмотрит. Мы с ним об этом говорили. Мы барана-то хорошего вырастили. Кормили ево на убой, – продолжала Зинаида Николаевна в том же духе, поглядывая на собеседников, окруживших и внимательно слушавших её. 
- Зина, баран-то ему зачем? На мясо, што ли? – спросила какая-то старуха.
- Да што ты, на какое мясо! Сейчас знаешь, медицина какая? Берут глаз у барана и людям вставляют. Ты што, разве не знаешь? Вот мы Вите такую операцию и хотим сделать. А брат-то у него, по этому делу. А вы не слышали, што ли? Это по радио передовали, што операцию такую делают? Да и в газетах писали, – серьёзно и убеждённо говорила Зинаида Николаевна.
Некоторые из слушателей, вспоминает дед, смекнув и улыбнувшись, отошли к прилавку. Другие остались с Зинаидой Николаевной и стали обсуждать  подробности.
- Ты уж не забудь, передай брательнику-то, – сказала, улыбнувшись, Зинаида Николаевна.
- Дед, проулыбаешся, иди. Тебя вызывают, – сказал кто-то ему из очереди в кабинет к окулисту.