Раствор из разумов. Рассказ. Окончание 01

Окончание 01. Предыдущий фрагмент - http://www.proza.ru/2019/11/21/849
Начало - http://www.proza.ru/2019/11/14/1381


8

Когда бас в очередной раз принялся вещать о своих мирных намерениях, Дим Шум прервал объяснение ситуации и страдальчески поднял глаза вверх, изучая красовавшуюся на полукруглом выступе над главным экраном ЦУПа надпись «НИС Плутон-Орбитальный, Земля». Смена пришла, но делать ей было нечего: консоль оставалась непослушной. Отключить общую громкую связь было нельзя по правилам техники безопасности, но отдыхать и работать под периодически громогласно повторяющийся призыв к миру экипаж «братьев по разуму» тоже не мог. Нужно было что-то делать, причём срочно, потому что станция была неуправляемой и без внешней связи. В ЦУПе, правда, был второй резервный пост с консолью, скрытый в стене, но сразу выяснилось, что он некомплектный и, как в сердцах сказал боцман, «за такое голову оторвать мало». Впрочем, все, кто мог пострадать от такого намерения, находились тут же, они же строили станцию… В ЦУПе собрались главы всех служб и научных подразделений.
- Вполне допустимо, - сухо продолжил свои объяснения Дим Шум, – что, лишившись энной части своего составляющего после происшедшей на Бульваре Пришельцев незапланированной трансформации, марсианские разумы смогли как-то сохраниться в другой форме. При этом, образно говоря, у них сохранилась половина мозга. Волею случая мне пришлось тесно контактировать с нашей медициной, и наш уважаемый космомедик Бринёв меня успокаивал, что даже при потере половины мозга функциональность сохраняется, и такие случаи известны. Но мозги у меня сохранились полностью, к счастью… Извините, к делу это не относится. Так вот, судя по истории с планетолётом, они начали пытаться вступить в контакт с искусственными кристаллами супермозга, но потерпели неудачу, следы которой мы обнаружили. В настоящий момент мы наблюдаем попытку вступить в контакт с инопланетянами, братьями по разуму. Они воспринимают нас как инопланетян. Возможно, из-за дефекта мозга.
Наступило долгое молчание. Настолько долгое, что бас с экрана решил сам его нарушить своим миротворческим обещанием. Когда он затих, Маринкин поинтересовался:
- Кто хочет добавить?
- Я хочу! – Джей Редди поднялся со своего кресла и подошёл к консоли. – Не стоит сбрасывать со счетов Плутон. Он мог оказать влияние на ситуацию. Понимаете, его подповерхностный океан не место для микробов, рыб или любой жизни в знакомой нам форме. Но, по аналогии  с метановыми морями на Титане, разве нельзя допустить существование некоторых новых форм жизни в  таких экзотических и холодных жидкостях? Наши исследования всё дальше углубляются в Пояс Койпера,  где есть иные объекты масштаба Плутона с  подобными океанами, существенно  отличающимися по составу от наших водоёмов. Жизнь может выдерживать большой уровень соли, сильный холод, чрезвычайное тепло, но маловероятно, что она выдержит  аммиак, который предотвращает океан от замерзания. И всё же, если океан полностью покрыт ледовым панцирем, жизнь в нём может напоминать самые первые формы жизни на Земле или развиваться в жидкокристаллических формах. У нас есть основания полагать, что Плутон активно участвует в неких процессах глобального информационного обмена, которые используют его природные особенности: подповерхностный океан, наклон орбиты. Это не просто обледеневший кусок породы, это – информационный механизм.
 - Я напомню всем, что в данный момент станция неуправляема, - тихо сказал Маринкин. – Поэтому, первейшая задача – восстановление полного контроля над нею, а уже потом – братание разумов и прочее. По этому вопросу есть идеи?
- Нужно отодвинуть станцию от Плутона, - сказал старший помощник. – Это можно сделать на ручном управлении. Если Плутон действительно влияет, то нужно уйти от влияния.
- Станция управляема, - возразил Иржи Крам. – Просто заблокирована консоль, а орбита поддерживается автоматически. Если мы её нарушим, то есть риск, что автоматика на помощь не придёт, и всё надо будет корректировать вручную.
 - Ну, мы же просчитывали вариант перемещения в Поясе Койпера после завершения миссии экипажа, - напомнил астрофизик Бор Лемин.
- Если на палубе грязь, то берётся тряпка, и она вытирается, - сказал боцман. – Что мешает найти и просто вытереть этих «миролюбов»?
Дим Шум вспомнил слова Кена, когда после объявленного перерыва сдал вахту инженеру Краму и поднялся в кольцевую галерею, намереваясь заглянуть в медотсек к Эвелине и рухнуть на постель в «каморке» напротив. Галерея была полна. Все стояли лицом к противоположной стене, с которой динамики общей связи действительно передавали голоса находящихся в ЦУПе. На появление Шума никто не обратил внимания. Он бы так незаметно и прошёл, если бы вдруг не услышал из динамика свой собственный голос. Слова заставили его остановиться и открыть рот.
- Марсианская Автономия протягивает отсталой Земле руку помощи, которую мы не можем не принять, - заявил голос старшего помощника. – Мы должны приложить все усилия к тому, чтобы собрать аккомодатор, поймать фокус и создать пространственно-временной канал…
Шум вскочил обратно на площадку подъёмника и нажал спуск. Боцман был прав, надо «вытирать» и немедленно.
- Захватило речевой блок, - сразу констатировал Крам, когда Шум рассказал, что заставило его вернуться. – Нам тут крутит звуковую заставку, а народ обрабатывает… Но опасность в том, что оно может подменить шаблоны, как вирус, тогда нам придётся перезагружать и перезаписывать станционный супермозг. Хорошо бы знать, что им там успели насообщать нашими голосами. Ну, мимикристы!
  - Братья по разуму, мы пришли с ми… – начал бас, но закончить не успел. Иржи Крам резко протянул руку под консоль и выдернул из-под неё плоский продолговатый модуль в металлическом футляре. Прочитал его шифр, инженер удовлетворённо хмыкнул.
- Один есть, - сообщил он. – Дим Шум, как хорошо, что вы вовремя отправились отдыхать!  Директор, мне подняться к экипажу и сделать объявление, или вы сделаете сами? Общей связи на станции временно не будет. Голосового ввода команд тоже. Боцман, у нас есть устройства ручного ввода? Ведь даже в столовой роботы ничего теперь не поймут.
- Ужас, - вздохнул кто-то. – В двадцать третьем веке тыкать пальцем в буковки…
 – Ужас, - согласился Иржи Крам. – Ещё больший ужас состоит в том, что сейчас любой голосовой ввод заблокирован, и нам срочно нужно переконфигурировать интерфейсы. Кто сможет добежать до моих ребят и передать им записку?
- По пневмопочте пошли, - напомнили ему.
- Прогрессивная лень человека везде оставила только голосовой ввод, - вздохнул Дим Шум. – Даже свет теперь в комнате не включишь. Почту тоже не отправить. Иржи, давай, я отнесу, всё равно отдыхать идти.
- Учти, сегвеи и лифты бастуют, – напомнил ему инженер. – Но, думаю, мои тоже в кольцевой галерее толкутся. Покричи там их: «Ко мне, мои инженеры!».
- Дим, я с тобой пойду, - решил Зелёный. – У меня глотка посильнее.
Получив записку, они поднялись наверх. Подъёмник в ЦУПе работал: его разработчики словно предвидели возможность такой ситуации и оставили старые добрые треугольные сенсоры-кнопки «вверх» и «вниз». Они работали. В галерее уже «трудился» директор. Подойдя к Маринкину, Шум передал ему просьбу Крама.
- Кричите, - охотно согласился он. – У меня уже голос с непривычки подсел.
Но кричать не пришлось, инженеры в первых рядах оказались. Передав одному из них записку Крама, Шум начал пробираться к холлу, прикидывая путь покороче, а Зелёный поискал взглядом дочь и направился к ней и её подругам.
Станция встретила необычной тишиной. Или так только казалось? В повседневной жизни мы перестаём замечать звуковой фон. Но, когда его нет, или он тише обычного, то шаги становятся очень гулкими, а сама тишина – тревожной. Дим Шум надеялся, что встретит Бринёва в медицинском отсеке: в толпе на кольцевой галерее он его не заметил. Волновало, не сказалось ли повсеместное отключение голосового интерфейса на аппаратуре, поддерживающей жизнь Эвелины.  Честно говоря, он не до конца понимал, почему извлечение одной платы из консоли повлекло за собой тотальное нарушение голосового интерфейса, это было неправильно, хотя бы по логике безопасности. Такого не должно было быть, системы космической техники всегда имеют дубляж на случай аварии. Другое дело, если станция «Плутон-Орбитальный» была собрана с ошибками, тут сами виноваты. Одна ошибка уже обнаружилась – старший помощник вспомнил некомплектную резервную консоль в ЦУПе. Проходя мимо мини-буфета, он попробовал голосом заказать кофе, но аппарат молчал. Тогда Дим Шум попробовал сделать заказ через планшет, лежащий на одном из столиков, тыкая пальцем в картинки. Это получилось: звякнула шторка и выехал поднос с маленькой чашечкой ароматного напитка. Уже легче, с голоду экипаж не помрёт, думал старший помощник, пригубливая горьковатую жидкость. Вдруг в нагрудном кармане загудел коммуникатор.
- Братья по разуму, мы пришли с миром! – произнёс знакомый бас.
Дим Шум вздрогнул от неожиданности и посмотрел на источник вызова. Глаза его расширились: вызывал медицинский отсек. Он прервал разговор. Коммуникатор загудел вновь. На сей раз это была Централь.
- Уже получил, знаю, - остановил вопрос вахтенного Крама старший помощник. – Где искать, на какой плате?
- Ты там, что ли? Бринёв не отзывается, что с ним?
- Я ещё не там, - проклиная себя за задержку, ответил Шум. – Бегу…
- Дим, под медицинской консолью, третья плата слева снизу, сразу выдёргивай!
Ввалившись в медицинский отсек, Шум кинул взгляд на саркофаг. Там вроде всё было спокойно, жёлтых и красных зон на мониторе не было видно. За саркофагом в кресле нашёлся Бринёв.  Медик крепко спал и чему-то улыбался во сне. На его голове был какой-то игольчатый шлем, от которого тянулись разноцветные скрученные проводки. Дим Шум решил его не будить. Он подкатил второе  кресло, сел в него и придвинулся к консоли.  Третья слева снизу… Дим Шум рукой нашарил ребро кожуха платы, но она не вынималась. Что там защёлки он знал, но как надо нажать, чтобы их открыть?..  Вдруг получилось. Плата вылетела и упала на пол. Почти одновременно сзади заворочался и кашлянул  Бринёв.
- Ты чего? – спросил он, стаскивая с головы шлем.
- Братья по разуму пришли с миром, - отозвался Дим Шум, - а ты сладкие сны смотришь…
- Какие братья? – искренне удивился Ласло и растерянно заморгал. – Из того облака? Что, в самом деле, Контакт? А мне почему не сказали?
Шум понял, что медик ничего не знает.
- А что за шлем у тебя? – поинтересовался старший помощник. – Гипнокурс?
- Нет, – смущённо улыбнулся Бринёв. – Придумал тут одну штуку. Валялся у меня один приборчик, а тут пришла мысль, как его использовать. Помнишь, мы говорили, что люди с частично утраченной активностью мозга могут её не замечать, мозг адаптируется сам? Я случайно направил её отражатель на вашего  «синего малыша» и понял, как он спасает Эвелину. Это фантастика, Дим!..
- Извини, Ласло, тут дело ещё более фантастично, - остановил его старший помощник. – Станция выведена из строя глобальной блокировкой голосовых интерфейсов. Причина блокировки в активности того самого, что разместила у нас марсианская миссия на Бульваре Пришельцев. Я сейчас вынул модуль из консоли медицинского отсека, это может повредить Эвелине и твоей деятельности?
Бринёв ненадолго задумался.
- Вообще-то я голосом почти не пользуюсь, - сказал он. – Мне важна работа экспертных систем и лабораторных программ, они без моего голоса обходятся. Потом у нас термины такие, что исстари пишем их как курица лапой, чтобы не выдать свою неграмотность, какой тут голос…
- Ну и чудненько, - заключил Дим Шум. – Сейчас инженеры зайдут, заберут плату. Так, что ты нашёл, дорогой?
- У «малыша» есть запись двойника Эвелины. Он транслирует её здоровый образ повреждённым местам, клеткам, и они начинают восстанавливаться! Это через музыку, Дим! Я как услышал, так просто утонул…
- Ты крепко спал и улыбался, - вспомнил Дим Шум. – Если так, то здорово! А причём тут твой прибор? Ты через него слушал?
- Ну, да! Возьми, надень! – Бринёв протянул шлем.
Но старший помощник не торопился. Было видно, что им завладела какая-то идея. После недолгого размышления он показал медику на лежащий на полу модуль.
- Ласло, а твой аппарат там ничего не услышит?
- Один момент! – Бринёв извлёк откуда-то из саркофага тонкую палочку, к которой тянулись провода от шлема, моментально надел шлем на голову, и направил палочку на модуль. Медик сразу  закрыл глаза, и губы его зашевелились.
 - Братья по разуму, мы пришли с миром! – услышал Дим Шум громкий шёпот. – Мы просим вас провести следующие действия, чтобы активировать  Посланника…
Старший помощник перехватил его руку с «палочкой» и прервал контакт. Пока Бринёв стягивал с себя шлем и промаргивался, Дим Шум вызвал по коммуникатору Централь. Иржи Крам выслушал его сообщение и сказал довольным тоном:
- Вот видишь, Дим, я всегда говорил, что с врачами общаться полезно…

9

Поиски  блуждающих «братьев по разуму» на станции «Плутон-Орбитальный» затянулись, потому что «прибор Бринёва» оказался в единственном экземпляре, поскольку его датчик (та самая палочка) был создан на натуральном марсианском синем кристалле, и повторить его не было никакой возможности.  Джей Редди не вылезал из лаборатории несколько дней, пытаясь синтезировать искусственный кристалл, но ничего не получилось. Всё это время станция училась жить в условиях начала третьей научно-технической революции, бодро щёлкая двумя пальцами по клавиатурам и сенсорным экранам. Боцман хвалил себя, что не утилизировал коробку  древних клавиатур с затейливой надписью «Microsoft», обнаруженную при разборе наследия Первой Звёздной. Не выбрасывай ничего, никогда не знаешь, когда пригодится, только, вот, куда складывать… Разъёмы были там, конечно, дремучие, но инженеры приспособили.
Особенно «весело» пришлось тем, кто вручную набивал сообщение «братьев по разуму», чтобы его передать на Землю. Автоматический личный регистратор Бринёва  его сохранил, но по техническим причинам преобразовать в нужный формат не получалось. Поэтому четвёрка волонтёров заново прослушивала и вручную вводила текст, который оказался довольно большим.
- Что делать-то будем? – спросил Иржи Крам у своей инженерной команды. – Так жить больше нельзя! Регресс, однако!
- Свет! – по привычке сказал Дим Шум, входя в своё жилище, и запнулся, вспомнив, что вчера техники сервисной службы поставили выключатель и теперь надо шарить по стене и давить на кнопку. Устал он сегодня зверски. Включив освещение, он прошёл внутрь и только сейчас заметил лежащий на полу конверт. Шум поднял его и открыл ярлычок. Внутри оказалась пара вырванных из блокнота страниц, заполненных мелким неровным почерком. В конце стояла знакомая подпись Марьяны Маринкиной. Спать очень хотелось, но любопытство пересилило. Старший помощник сел в кресло, мучительно вспоминая, как теперь зажигается свет у светильника над ним, но так и не вспомнил.
«Дим Шум!
Мы уже говорили, что размещение и хранение марсианской биомассы на Бульваре Пришельцев привело к заражению станции через воздух. Я полагала, что цель - микрокристаллизация всего экипажа для подготовки бессменного экипажа станции «Плутон-Орбитальный»…»
Старший помощник оторвался от чтения и закрыл глаза. В ушах зазвучал голос Маринкиной: «Нам уже воздух станции кажется душным, через десяток лет вообще дышать перестанем и будем благостно сиять синим светом. Пока мы –  люди, но только – пока…». Он не придал её словам особого значения, отнеся их к повышенной эмоциональности. Её предположение о «микрокристаллизации экипажа» никто так и  не подтвердил. После беседы в ЦУПе Марьяну он нигде не видел, хотя ходил по станции много. Зачем она вдруг написала, подойти и поговорить не могла?
«Дим, на Земле и на Марсе таких технологий нет. Откуда они появились у марсиан вообще? Тут мне приходит на память недавнее посещение станции двумя девушками-стажёрами. Одна из них – биологическая дочь моего супруга, думаю, вы знаете. Она каким-то образом выяснила это через Генофонд. Вторая, её подруга, – путешественница во времени. Дим, я говорю это совершенно серьёзно. Только она могла занести на Марс технологии будущего. Вы помните, на Плутоне мы читали стихи из её книги? Она же так и называется – «Вне времени»! Дим, я пыталась поговорить с директором…»
Дим Шум опять отложил написанное. Сейчас страшно не хотелось во что-либо вникать. Он встал с кресла и подошёл к «окну», раскрыл створки. Там была звёздная ночь. Южное полушарие, Южный крест виден достаточно высоко… Шумел «водопад», вливалась прохлада… Эве бы понравилось… Эх, Эва, родная девочка, зачем так случилось неправильно?.. Дим закрыл глаза. А ведь такая ночь в его жизни была. Давно была, на Земле, в Южной Америке,  в отеле во время их первого совместного путешествия с Викой. Она тогда заснула, а он вот так стоял у окна, слушал далёкий водопад и пил грудью свежесть после душного жаркого дня. Было…
Не раздеваясь, он лёг на диван и подмял под голову подушку. Вновь забыл, что свет теперь надо «тыкать», приказал, вспомнил, но вставать не стал, отвернулся и провалился в вязкую трясину неровного сна. Проснулся через несколько часов от того, что свет так и горел.  Но полу лежало недочитанное  письмо Марьяны. Шум протянул руку и поднял листки. Часть текста была зачёркнута. Дим улыбнулся: отвыкли уже писать на бумаге, зачёркнутое видеть непривычно. Но сразу выдаёт, что писали искренне, не скрывая мыслей.
«Дим, я пыталась поговорить с директором, но Грант сказал, что Марс и без путешествий во времени в некоторых областях существенно впереди (далее было зачёркнуто)  …не в этом дело, я уже поняла. Помните флешку с фильмом, которую вы мне дали? Я нашла несколько слоёв записи. Один из них читается только в обратном времени и отражённым, как в зеркале. Там не инструкции, как мы думали, там марсианские легенды. Насколько я понимаю, это то, что им удалось извлечь из памяти синих кристаллов. Извлекали, по всей вероятности, сенситивы. Так вот, на Марсе жили растения, цивилизация растений. Они напоминали земные мхи. Колонии образовывались вокруг синих кристаллов, они были центрами их сообществ. Как бы пояснить?.. Ну, скажем, каждое растение «знало» несколько уникальных слов, через кристалл оно могло объединить их со «словами» других сородичей и получить речь. Это был коллективный разум, Дим. Кристаллы сами по себе не разумны, они могут усиливать, запоминать, отражать, передавать… Кристаллы оказались связаны друг с другом в планетарном и космическом масштабе, что дало растениям-мхам Марса возможность развить планетарный разум и галактический контакт. По условиям жизни Марс раем никогда не был, колонии мхов погибали, но кристаллы запоминали накопленные  «знания» и передавали новым, которые возникали на том же месте. Дим, картина просто грандиозная! Но наше учёное сообщество меня заклюёт, если выступить с докладом. Наука всегда была консервативна. Из аналогии – в творческом наследии Великого Махатмы Рериха я нашла «Древние легенды» - на Земле тоже есть подобные сказания о прошлом…»
 Дим Шум поёжился. Нет, только на окраине Солнечной системы человечество может осознать то, что происходит у него под носом. «Мохо сапиенсы» тоже не новость, он ещё из детства своего какую-то сказку на сей счёт помнил. Но куда катится станция «Плутон-Орбитальный», если её Главный планетолог такое пишет? Впрочем, вопрос  больше риторический… Марьяна – молодец, докопалась до сути. Марсиане пытаются поставить себя на место древних мхов и научиться жить с синими кристаллами. По сути – новая цивилизация, да. Поэтому директор и говорит, что они и без путешествий во времени впереди.
«Дим, как учёный-планетолог, я  –  сторонница гипотезы, что под ледяным панцирем Плутона, тонким в Sputnik Planitia, существует подземный океан. Оппоненты говорят, что надо учитывать возраст Плутона в 4,6 миллиарда лет, и любой океан на ней должен был замёрзнуть очень давно, а внутренняя поверхность ледяной оболочки, обращённая к океану, выровняться. Но тепло в подповерхностном океане может сохраняться и не уплощать внутреннюю поверхность ледяной оболочки, оставляя её замороженной и неровной, о чём и напомнил нам  в своём выступлении Шарль Будюль. Причина – в «изолирующем слое» из газовых гидратов. Газовые гидраты представляют собой кристаллические твёрдые вещества, похожие на лёд. Они образуются из воды и газа при определённых условиях, имеют высокую вязкость, низкую теплопроводность и могут обеспечивать изоляционные свойства. Без изолирующего слоя газовых гидратов океан полностью замёрз бы сотни миллионов лет назад, при этом на образование равномерной толстой ледяной корки ушёл бы всего один миллион лет. Наличие слоя газовых гидратов приводит к тому, что  океан не замерзал вообще, а на формирование ровного слоя затрачивался миллиард лет. Дим, я так подробно рассказываю об этом только с одной целью: по некоторым своим физико-химическим свойствам синие марсианские кристаллы и газовые гидраты очень близки, понимаете, какой напрашивается вывод?»
Питатель на стене в комнате был. Из него уже свисала на проводке кнопочная цифровая клавиатурка, а рядом был прикреплён листок со списком доступного меню. Теперь так, «пещерно», даже робостюард в столовой кладёт теперь перед тобой планшет с меню и просит набрать коды заказа… Дим Шум выбрал стакан апельсинового сока и бублик с сыром. Понятное дело, что всё синтетическое, но хоть пахнет вкусно. На экранчике питателя высветилось время готовности заказа и пошёл обратный отсчёт. Пять минут, пять минут, это же «уйма времени», как говорила Эва. Для любящих друг друга людей не возникает вопроса, на что потратить эти пять минут. Старший помощник закрыл глаза, предаваясь воспоминаниям.
Звякнул питатель. Бублик с сыром, если можно назвать «бубликом» аккуратный небольшой прямоугольник с прямоугольным вырезом в середине. Дим Шум почувствовал раздражение к тому, что его окружает. Для старого межпланетника это был очень тревожный симптом, он это знал. В Космосе психам делать нечего, он сам псих. От одних только расстояний рехнуться можно. Ходила же у них на факультете хохма, что Творец создал Космос, ужаснулся и быстренько создал «рай» - Землю… Их, пилотов, так в шутку и звали: «врачеватели Космоса». Откусив сразу треть «бублика», старший помощник угнездился в кресле читать дальше.
«Дим, есть опасение, что из-за неудачи марсиан наша миссия будет свёрнута досрочно. Я сомневаюсь, что нам самим удастся справиться – благодаря «Марсианскому фестивалю» мы все превратились в мешок безмозглых разумов и боремся со следствиями, а не с причинами. Причина состоит в том, что землянам самим удалось вступить в контакт с марсианскими кристаллами (кристалл в оранжерейной и ваш с Эвелиной «Синий малыш») и лишить Марсианскую Автономию  ноу-хау. Марс будет пытаться уничтожить и «землянские» кристаллы, и самих землян. Примеры я уже вижу в попытке затопления оранжерейной и трагедии с Эвелиной. Извините, что пишу резко, молчать не могу. М.Маринкина».
Шум опустил листки письма на пол. В оранжерейной синий кристалл был в герметичном помещении со шлюзом, но мог быть пожар. «Марсианская атмосфера» внутри состоит на 96 процентов из углекислого газа – двуокиси углерода, она любой пожар затушит. Остаётся только потоп. Эвелина оказалась там случайно, но ¬ случайно ли?.. Всё, что может пойти не так, пойдёт не так, это классика, «закон Мерфи». Связи с Землёй пока нет, вопросы безопасности поставлены, их придётся решать… Игра пошла такая, что выиграть нельзя, остаться при своих тоже нельзя и выйти из игры нельзя. Кругом – нельзя. А какие могут быть компромиссы?.. Думай, «безмозглый разум», думай, старший помощник Шум…

10


На информационном табло под названием «Лаборатория планетологии» было сообщение о докладе «Подповерхностный океан Плутона: цели и задачи исследования». Докладчиком значилась Главный планетолог станции «Плутон-Орбитальный» Марьяна Маринкина. Дим Шум опоздал – доклад уже давно шёл. Народу собралось немного. Присмотрев свободное место у прохода, старший помощник тихо проскользнул в затенённое помещение. В центре над круглым кольцевым столом висела ярко освещённая голографическая модель Плутона, возле которой Марьяна, со световой указкой в руках, давала пояснения.
Маринкина заметила, как он вошёл. В прениях старший помощник не участвовал, а после того, как всё закончилось, сам подошёл к столу-кольцу.
- Извиняюсь за молчание с ответом на письмо, - грустно улыбнулся старший помощник. – Думаю постоянно, полагал, что сегодня смогу что-то сформулировать, прослушав доклад, но нет, не готов. Спасибо за письмо, Марьяна. Так ли, или иначе обстоит дело, пока сказать сложно. При выявлении безусловного источника угрозы на космическом корабле правила предписывают его ликвидировать всеми имеющимися средствами. – Он посмотрел ей в глаза. – «Синий малыш» успешно  восстанавливает Эвелину, а как быть, если он окажется «источником угрозы» в числе прочих? Уничтожить может не Марс, а наши собственные правила, понимаете?
- Я не подумала об этом, Дим, - она выдержала его прямой взгляд. – Из правил всегда есть исключения. Возможно, я погорячилась и поспешила с выводами. Но я вдруг увидела всю ситуацию сразу, Дим!
- Я догадался, - кивнул он. – Прозрение. Бывает. Но я особо благодарен, что вы сперва написали мне, а не вынесли вопрос сразу на всеобщее обсуждение. Мы обязательно его обсудим, но несколько позже. И – несколько слов по вашему докладу, разрешите? Подповерхностный океан – это не весь Плутон, верно? Это локальное образование. Насколько я понимаю, версия его искусственного создания не рассматривается?
- Да, не рассматривается.
- А насколько реально пробурить скважину на плато Спутник до океана?
- Пробурить или прожечь?
- Что вы имеете в виду под «прожечь», Марьяна? Проплавить лёд?
- Да. Мне кажется, что то «зеркало», которое было обнаружено в космосе, отражает лучи нашей лазерной пушки на плато Спутник и способно прожечь лёд, вызвав извержение…
- Сказки, Марьяна. Откуда такая информация? Древний грек Архимед поджигал корабли зеркалами, собранными из десятков бронзовых щитов, это исторический факт. Но сможем ли мы облаком кристалликов «поджечь» Плутон?
- А давайте проверим, - улыбнулась она. – На равнине Спутник вы с Кеном оставили два бомбовых маяка, они до сих пор работают. Мы увидим, что получится.
- Ну, нет!  На авантюры я не пойду. Но интерес к равнине Спутник у меня есть. Марсиане, как вы помните, просили собрать аккомодатор, поймать фокус и создать пространственно-временной канал. После некоторых размышлений я склонен думать, что в фокус они хотели поймать равнину Спутник…
- Простите, Дим, а не наоборот? Не фокус от равнины Спутник? Вы же видите, - Марьяна обернулась и увеличила изображение поверхности на голограмме, - структура равнины очень напоминает многолинзовое зеркало. Я хочу провести серию отдельных исследований, чтобы описать каждый фрагмент. Пространственно-временной канал может создать  только Плутон как гравитационный объект, а ваш «аккомодатор», как понимаю, тут ни при чём.
- Это у марсиан в технологии телепортации аккомодатор, - пояснил Дим Шум. – Тонкая настройка на передатчик. Я не думаю, чтобы они сразу на Плутон замахнулись. Мы сейчас пытаемся понять, что от нас хотели в плане сборки этого аккомодатора, но пока тщетно.
- И они для телепортации между Марсом и Плутоном стали заверять в миролюбии братьев по разуму?!
Дим Шум усмехнулся.
- Это второй этап. Освоив передачу разумов на борт станции с Марса, они намеревались, как мы видим, отправиться дальше. Инженеры полагают, что то, что мы сейчас имеем, в том числе и облако-зеркало, и технические проблемы на станции, могут быть элементами единой продуманной программы. Вы познакомились с тем, что записал наш Бринёв с блокированного модуля?
- Да, и упоминала в докладе, в первой части.
- Хорошо. – Дим Шум потёр рукой подбородок. – Имеются основания полагать, что нам на борт с Марса попала команда разумов «дальнего следования». Звучит очень странно, но с точки зрения кристаллов вполне возможно.
- То есть это не человеческие, это кристаллические разумы? «Двойники»?
- Похоже… Знаете, на Земле одно время было популярно информационно-энергетическое учение, согласно которому, человек – это одновременная реализация двух информационно-энергетических составляющих: «ангела» и «души». «Душа», согласно этому учению,  воплощается в теле и проходит жизненный цикл. «Ангел» – это такой же «двойник», какой создают синие кристаллы, только он остаётся в тонком мире и сохраняет образ здоровья. «В здоровом теле – здоровый дух», слышали такую поговорку? Если понять буквально, то тело считывает из духа информацию о здоровье. Я пришёл к такому выводу, наблюдая процесс восстановления Эвелины «синим малышом». Подвижки уже есть.
- Дим, это же чудесно! – обняла его Марьяна. – Я так счастлива за вас!   Дим, у меня есть одна просьба. Поддержите мой  запрос на присылку на станцию группы молодых исследователей, не связанных с «Марсианским фестивалем»!
Шум напомнил, что кадровые вопросы – это компетенция директора. Поддержать он поддержит, сомнений нет, но решать будет Маринкин. Потом, должны быть убедительные доводы для смены экипажа под занавес миссии. Одного-двух человек прислать могут, но не группу.
- Одна уже есть, собиралась вернуться после окончания учёбы, - напомнила Марьяна. – Ладно, я напишу, пусть рассматривают.
- Связь с Землёй сегодня заработает, - сказал Дим Шум. – Передайте свой запрос, не откладывайте. А директору я своё мнение скажу. 
 Покинув «Лабораторию планетологии» Шум поднялся в оранжерейную. Посередине её большого пустого пространства стояло несколько ящиков с уцелевшими растениями, возле которых деловито урчал агробот. Соседняя зона релакса с пляжем и морем была закрыта. На стене кто-то написал печатными буквами «РЕМОНТ». Потоп сократил водные резервы станции лет на пять. Боцман и его команда всё отмыла до блеска, упавшую опору освещения вернули на место, прорванное полотно потолка заменили, о катастрофе ничего не напоминало, кроме пустоты. Шум подошёл к переборке, отделяющей отсек с синий кристаллом, и решительно сел возле неё на пол. 
Агробот тотчас подъехал к нему, но старший помощник оттолкнул робота рукой, пока тот не додумался его взрыхлить, увлажнить или удобрить. Голосовые команды и тут не работали. Робот покрутился на месте, мигнул своим колпаком и удалился к своим растениям. Шум согнул колени, обхватил и руками и застыл, балансируя на копчике. Этой асане научил его Джей, она в самом деле помогала быстро сконцентрироваться. Хаотично мелькавшие мысли замедлили бег и остановились в причудливой структуре, которую Дим Шум видел внутренним взором. Глаза закрылись сами собой.
«Я с тобой!», издалека послышался в ушах голос Эвы. «Дим, братья по разуму пришли с миром, они рядом. Входи!».
Он вдруг понял, что находится перед входом внутрь «Артемиды». Внутри был свет, яркий, тёплый. Мгновение – и он уже внутри, ощущает специфический запах шлюзовой камеры. Его ни с чем не спутаешь. Следующее мгновение – длинная галерея над пассажирской палубой космического лайнера. У резного «мраморного»  бортика стоят пустые шезлонги. Нет, не пустые. В них кто-то есть, только он не видит. Снизу доносятся весёлые голоса, играет музыка, но он, Дим Шум, видит только пустые диванчики вокруг причудливо оформленных фонтанов.
«Остановись!», попросил голос Эвы. «Повернись направо». Хочется повернуть голову, но шея не крутится, приходится разворачиваться всем телом. Там большое длинное стеклянное окно, за которым в воздухе висит что-то похожее на желе. «Это братья», произносит голос Эвы. «У них один разум на всех, они – братья по разуму». Ага! Они что, нас тоже одноразумными воспринимают?!  Или думают, что мы с ними тоже общий разум имеем? А почему, нет, собственно?  Есть же записи Акаши, все из одной миски ум черпаем…
 Дим Шум почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и через мгновение понял, что снова стоит в одном комбинезоне без всякого скафандра на равнине Спутник перед входом в «Артемиду». Он не успел подумать, что такое невозможно, как медитация прервалась. Он выпрямил ноги и прислонился спиной к переборке, закинув назад голову. И сразу снова почувствовал взгляд. «Смотрел» высокий белый шкаф с оранжерейной автоматикой, стоящий далеко, в противоположном конце оранжерейной.
Старший помощник своим ощущениям доверял, но надо было убедиться. Он быстро переместился по стене на пару метров в сторону. Там ощущение взгляда исчезло. Тогда он вернулся на прежнюю позицию и снова поймал «взгляд». Чтобы убедиться окончательно, повторил несколько раз.
- Что за странные манипуляции? – раздался удивлённый голос Джея. Редди торопливо приближался, явно намереваясь оказать первую помощь «пострадавшему». Дим Шум резко тряхнул головой и поднялся на ноги. 
- Это не манипуляции, Джей! Даже хорошо, что тебя сюда занесло. Давай-ка, садись на моё место и помедитируй!
- И не подумаю, - отозвался Редди. – Рассказывай сам.
Во время рассказа Джей почему-то уточнил, как увидел старший помощник внутренности «Артемиды», и удовлетворённо хмыкнул. Когда Шум кончил, Редди отправился к тому самому шкафу, открыл его и принёс обратно какой-то странный кристалл зелёного цвета, по форме напоминающий две насаженные друг на друга пирамидки. Он находился в центре небольшого рефлектора на подставке.
- Это он на меня «смотрел»? – догадался Дим Шум.
Индиец кивнул головой.
- Более чем уверен, что он. Твоя голова случайно попала между ним и синим кристаллом за переборкой. Это один из результатов моих опытов, я ему «показывал» первую попавшуюся картинку пассажирского межпланетника из рекламного буклета, просто под руку подвернулась. Как вижу, он тебе её транслировал, Дим.
- А остальное? – на всякий случай уточнил старший помощник, уже предполагая, что услышит в ответ, но обманулся.
- А остальное – твои собственные мысли, отражённые или усиленные синим кристаллом, дорогой. Сел бы ты в другом месте, ты бы только их и услышал, без всякой фантастики. Дим, не спорь, ты уже давно проникся идеей записей Акаши и просветления. Тебе просто нельзя искать ответ на глупости, которые здесь на станции творятся. Ты пытаешься найти смысл и разум там, где его нет.
- Глупости?!
- Конечно. Кристалл – это передатчик, транслятор, хранитель. Согласись, что передавать надо кому-то или чему-то, а не ради самой передачи. Дим, я пришёл к банальному выводу, что марсианская «посылка» предназначалась экипажу станции, он прошёл предотбор через фильм, а дальше получился облом. Земляне не поддались. Но стали творить глупости – вместо того, чтобы прочистить электронные мозги и системы станции от вирусов, стали выдёргивать повсеместно платы. Скоро будут жечь костры, носить шкуры  и жарить мясо на вертеле. И тогда прибудет высокоразвитая марсианская миссия к братьям по разуму с миром. Они заранее всё записали на кристаллы.
- Ты кому-нибудь об этом говорил, Джей?
- Тебе первому. Набери группу самых умных, поговорим.
- Издеваешься? -  пробормотал старший помощник. – Кто же теперь самый умный?..

Окончание http://www.proza.ru/2019/12/11/1290