не для протокола об исходе

Мы встречались с её друзьями в небольшом кафе сбоку от гостиницы Пекин. Её друзья- Ольга и Борис.
- Это и есть твой еврей? -,  спросила Ольга, даже не поздоровавшись.
- Да, это и сеть мой еврей,- подтвердила моя шикса.
- Да, я и есть тот самый её еврей!,- на всякий случай подтвердил я, вдруг кто-то ведет протокол.
- Я- Оля, а это- Борис (оба , к слову сказать, махровые евреи),- наконец-то представила себя и мужа Ольга.
- Так, это и есть твой еврей?,- как бы уточнил я. На всякий случай. Для протокола.
- Оля сделал вид, что не услышала вопроса, а Боря слегка пожевал свой рыжий ус.
Больше о евреях мы почти не говорили, пили кофе, ели хумус; у Бори хумус всегда оставался на усах и бороде и Оля ласково его вытирала, как понос с детской попки. А я хумус не любил, поэтому всё время скалился на широкую борину физиономию, которая была гораздо более кошерной  чем моя.
Разговоры были все сплошь о насущном: о процентах на ипотеку, о московских пробках и последних камингаутах необщих друзей. В общем обо всём том, в чем я был дуб-дубом.
Тогда я взял слово и сказал, а давайте уже поговорим о евреях. Оля очень удивилась, а Боря перестал есть хумус. У него еще в бороде оставалось какое-то количество.
- И что же ты хочешь нам рассказать о евреях,- слегка напряженно сказала Оля.
- Я хочу сказать, что самые главные антисемиты, по-моему скромному мнению, это сами евреи.
Боря опять стал есть хумус. Только теперь уже совсем отрешенно. А Оля задумалась. В это же время моя любимая шикса шепнула мне на ухо, не надо про евреев, это больная тема. Как мозоль, вслух как можно громче уточнил я. Да,- проскрипела она.
Но хумус закончился, а разговор про евреев так и не состоялся. Мы как-то быстро распрощались и каждый пошел со своим «Моисеем». Оля и Боря в Черемушки, а мы в аэропорт и дальше в Египет. Искать историческую справедливость и исход прямо в Красное море.