Глиняный город

Иллюстрация:
Польша, Мальборк. Бывший орденский замок Мариенбург.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

ГЛИНЯНЫЙ  ГОРОД.  ТЕВТОНСКИЙ  ОРДЕН. XIVв.

Содержание:
Государство Тевтонского ордена, XIV век. Глиняный город.
Литовский клин. Наследие. Мальборк.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

«В год от Рождества Христова 1283, в то время, когда от начала войны с народом пруссов протекло уже 53 года и все народы в упомянутой земле были побеждены и уничтожены, так что не уцелело ни одного, который бы смиренно не склонил выю свою пред священной Римской церковью, вышеупомянутые братья дома Тевтонского начали войну с тем народом, могучим и упрямым, и закаленным в сражениях, который был ближайшим к земле Прусской и жил за рекой Мемелем в земле Литовской…»
      Хроника Петра из Дусбурга.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ГОСУДАРСТВО ТЕВТОНСКОГО ОРДЕНА. XIV ВЕК.

«Упомянутая Прусская земля принадлежит рыцарям белых плащей ордена Богоматери. Они имеют великого магистра, который и есть их государь (seigneur). Эта страна была покорена в прежнее время мечом в войнах против неверных Литовцев и Самогитов».
      Жильбер де Ланноа. «Путешествия и посольства»

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Башня, полная золота.

      К 1283 году окончательно подчинив своему гнету Пруссию, государство, созданное в Восточной Прибалтике Тевтонским рыцарским орденом, приступило к дальнейшему расширению своих владений за счет земель, где имелось некрещеное население, то есть за счет Литвы, традиционно выставляя тут свою агрессию как богоугодное дело, но также и за счет давно принявшей католичество Польши, действуя при этом с большой энергией и прибегая к использованию различных методов, от  насильственного захвата до интриг, подкупа, дипломатических ухищрений и прямого обмана.

К этому времени орденское государство достигло пика своего богатства и могущества. Захваченные земли и природные ресурсы явно пошли впрок. К тому же, по мнению исследователей, это государство, имевшее двойственный характер: религиозно-монашеский, с одной стороны, и светско-рыцарский с другой, было значительно более развитым и имевшим лучшее управление, чем современные ему королевства Европы.

Орден обладал большими финансовыми возможностями, так как получал налоги с городов, выросших на его территории, которым предоставлял так называемое магдебургское право – городское самоуправление, способствовавшее их развитию, кроме того, взимал плату со своих арендаторов-немцев, имевших, впрочем, много льгот, при этом считая порабощенное коренное население завоеванных земель людьми второго сорта, безжалостно обирая его и притесняя, вводя налоги буквально на все… легенда гласит, что, не будучи в силах заплатить налог за помол зерна, крестьяне ели его немолотым, забыв о печеном хлебе… также активно занимался банковскими операциями и торговлей, и потому, конечно, не скупился, когда дело касалось затрат на представительские, дипломатические и военные расходы.

Про его богатства рассказывали легенды, говорили, что одна башня в его столице Мариенбурге доверху набита золотом.

Доступ к сокровищнице Ордена имели трое его высших сановников – магистр, казначей и маршал. Они являлись владельцами ключа от замка сокровищницы, но замок открывался только одновременным поворотом всех трех ключей. В этой сокровищнице могли храниться монеты всех стран, а также те, которые били непосредственно в Пруссии – золотые скойцы.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Янтарь.

      Завоевав Пруссию, Орден стал обладателем природных месторождений «горящего камня», как называли немцы  ЯНТАРЬ,  расположенных на Самбийском полуострове, и монополизировал его добычу и торговлю… солнечный камень, слезы моря,  ЗОЛОТО  САМБИИ… Нарушение закона влекло за собой немедленную смертную казнь виновного через повешение на первом попавшемся дереве.

Тевтонский орден торговлю янтарем вел самостоятельно, через свой торговый дом. Комтур крепости Лохштедт, «янтарный наместник», как его называли, надзирал за добычей янтаря, которая велась с помощью мелких сетей, натянутых на рамы… их тащили по морскому дну с лодок… а также еще с помощью сачков, которыми черпали песок… наконец, янтарь просто собирали на берегу, особенно много его выносило на берег вместе с водорослями штормовыми волнами, «янтарные бури» позволяли сразу заполучить тонны драгоценностей… при этом налаживать промышленную добычу янтаря для Ордена не имело никакого смысла, чтобы не перенасытить рынок и не сбить установленные цены.

«Янтарный наместник» переправлял добытый такими примитивными, но достаточно эффективными способами янтарь в бочонках в Кёнигсберг, маршалу Ордена, одновременно являвшегося комтуром Кёнигсберга, который продавал его орденскому торговому дому, а тот перепродавал ремесленным цехам городов Любека и Брюгге, где камень подвергали обработке… в основном он шел на изготовление пользующихся большим спросом четок.

      В католицизме чётки называются  РОЗАРИЕМ  (лат. rosarium — венок из роз) и символизируют венок из роз, который во время молитвы символически преподносится в дар Богородице и Иисусу Христу, поэтому в торговых документах этот товар так и назывался – Rosenkranz (дословно с немецкого – розовый венок).

Вначале чётки имели 150 бусин для чтения 150 псалмов Псалтири. Впоследствии классическими стали чётки, которые состояли из заключённых в кольцо (наподобие ожерелья, их ведь часто и носили на шее) 5-ти наборов из 10-ти малых бусин и одной большой, а также трех малых, одной большой бусины, распятия (креста) и медальона (55 бусин, крест и медальон).

Главными молитвами (три бусины) считались Pater noster (Отче наш), Аve, Maria (Богородица, дево, радуйся, благодатная Мария, Господь с тобою…) и еще одна основоположная молитва «Слава» - Gloria Patri, et Filio, et Spiritui Sancto, sicut erat in principio, et nunc, et semper, et in saecula saeculorum. Amen. (Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.) Основы основ у католиков и православных общехристианские…

К главным молитвам прилегали четыре вида тайн, согласно евангельским событиям (радостные, светлые, скорбные, славные), причем каждый круг Розария посвящался одному виду.

Итак, от 55 до 150 полноценных отшлифованных медового цвета бусин, прекрасный янтарный Розарий…

      В самом Кёнигсберге первые мастерские по обработке янтаря появились только после падения Ордена. Во времена Ордена обработка камня осуществлялась его покупателями. Например, в Великом Новгороде современные археологи находят в глубине земли артефакты старины – янтарные нательные кресты, довольно большого размера. Откуда ввозился в Новгород янтарь, определить сегодня сложно, но известно, что в Кёнигсберге у новгородцев было торговое подворье.

В среднем кёнигсбергские торговые агенты поставляли на рынок в год до 30 бочонков янтаря, в торговом обороте стоимость его увеличивалась до 2,5 раз… Однако даже та выручка, которая доставалась от продажи Ордену, была баснословной. Она шла на закупку нужных товаров, строительство и содержание замков… да мало ли на что…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ГЛИНЯНЫЙ  ГОРОД.

      В  МАРИЕНБУРГЕ  был выстроен огромный неприступный замок из красного кирпича (хозяева шутили, что их город возведен из глины), наполненный запасами и населенный воинами и слугами. Там находилась  РЕЗИДЕНЦИЯ  великих магистров Ордена, которые жили в обстановке королевской роскоши, ели на золоте, носили шелк и бархат, подобно другим европейским монархам, окружали себя многочисленным двором, давно уже позабыв про монашеский аскетизм… и про обет безбрачия тоже… мужское население Мариенбургского замка приятно разбавляли нарядные красавицы, благосклонно принимавшие ухаживания обладателей белых плащей, неизменно присутствовавшие на великолепных пирах и турнирах, которые собирали весь цвет рыцарства Европы.

Открытость и роскошь Мариенбургского двора усиленно внедрял в практику великий магистр Винрих фон Книпроде. Блестящую светскую сторону жизни Ордена постарался запечатлеть в своих записках Виганд Марбургский, герольд нового времени, которого (в угоду его аудитории) интересовали уже не только (и не столько) суровый быт замковых гарнизонов и однообразно-ужасные описания рыцарских набегов на соседние земли, составлявшие основной пласт повествования его предшественника, Петра из Дусбурга.

      Устав не разрешал братьям-рыцарям использовать украшения в одежде и вооружении, которые были тогда в моде у знати. Но они нарушали правила. Генрик Сенкевич в романе «Крестоносцы» рассказывает, как польский рыцарь дает клятву отомстить тевтонам за смерть двух женщин – своей жены и ее матери, в доказательство совершенной мести убрав их гробницы павлиньими «чубами» с рыцарских шлемов. Между тем султаны из перьев могли носить только светские рыцари, никак не орденские.

Вступая в Орден, рыцари принимали монашеские обеты и должны были соблюдать целибат. Однако о последнем вспоминалось только тогда, когда нужно было найти предлог, чтобы избавиться от соперника в карьерном росте (спихнуть с поста или не дать этот пост занять вообще)… чтобы очернить высокопоставленного орденского сановника, против которого сложилась сильная оппозиция… и то в этом случае рыцаря старались обвинить в содомии, вызывавшем у большинства мужчин чувство омерзения, - потому что обвинить мужчину, пусть и монаха, в том, что он всего лишь спал с женщинами, – это не производило должного впечатления даже при апелляции к орденским правилам, которых формально никто не отменял.

В любом случае такое обвинение отдавало неприкрытым ханжеством. То, что рыцари в походах насиловали туземных женщин, в вину им не ставилось и разве что на исповедях могло быть сочтено небольшим проступком…  хронисты не упоминают об этой подробности боевых будней братства, они только пишут, что рыцари убивали язычниц на захватываемых территориях… это грехом ни в коей мере не считалось, приравниваясь к подвигу во славу Господа.   
 
      Конечно, рядовым членам Ордена по-прежнему не дозволялось многое из того, в чем не отказывали себе их генералы, но и они жили далеко не так строго, как этого требовал старинный орденский Устав. Летопись стыдливо признается, что «За обедом у рыцарей только и было речи, что о красивых женщинах и хороших лошадях». В эти же времена в Центральной Европе бытовала поговорка, обязанная своим происхождением еще одной подобной организации: «Пьет как тамплиер», а народная пословица в землях Восточной Прибалтики предостерегала: «Запирай дверь от орденских рыцарей».

В общем, все обстояло несколько не так, как было написано в орденском Уставе, столь аскетическом и надоедливо-устаревшем, и как об этом самозабвенно врали воспевавшие подвиги и образ жизни братьев-рыцарей орденские хронисты, делая из грубых неотесанных неграмотных громил, пьяниц и насильников, ангелов во плоти.
Но нужды нет… Тевтонский орден был силен и славен, его авторитет казался незыблемым - кто бы посмел косо посмотреть на его членов и тем более владык.

Однако в целом требования дисциплины, субординации и следование своду законов по-прежнему соблюдались, делая внутреннее устройство рыцарского государства, в котором царила сила религии, меча и золота, похожим на бесперебойный механизм, бездушный и могучий, как и все механизмы…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Орденская столица.

      Тевтоны любили показывать резиденцию великих магистров важным гостям, подчеркивая свою военную силу и финансовые возможности. МАРИЕНБУРГ  был значительно больше многих европейских замков и удивлял каждого приезжего до глубины души, он походил на город… да на его территории в самом деле мог разместиться целый город. Перед его грозным великолепием должны были, потрясенные, склониться все сильные сего мира, ибо он олицетворял сам Орден... непогрешимый и несокрушимый…

Крепость представляла собой мощнейшую и красивейшую в Европе, в водах Ногата и глубокого крепостного рва отражались ее красные стены с ромбовидным узором, на солнце сверкали крыши зданий из глазурованной желто-зеленой черепицы.

Крепость включала в себя три укрепления – Верхний, Средний и Нижний замки. В самом старом Верхнем замке, выполнявшем роль монастыря рыцарей-монахов и представлявшем собою цитадель - замкнутый четырехугольник из массивных двухэтажных зданий (крыльев замка), с прямоугольным двориком внутри, находились Зал капитула, костел Святой Девы Марии с высокой колокольной башней и посвященная святой Анне капелла-усыпальница великих магистров… там на восточном фасаде, в оконном углублении разместили большую фигуру Матери Божьей с Младенцем, которая позднее была покрыта цветной мозаикой… 

В Среднем замке среди помещений для орденских чиновников располагался роскошный Дворец великих магистров с залами для приема гостей, которому позавидовал бы любой государь… В Нижнем замке сосредотачивались хозяйственные постройки - пекарни, амбары, мастерские, кузницы и конюшни. Здания строились таким образом, что представляли собой сразу и помещения, и оборонную стену, а снаружи весь комплекс построек был похож на гору с тремя уступами, которыми служили наружные поверхности стен, укрепленные башнями и прорезанные воротами.

Все сооружение было оснащено приспособлениями для обороны и рассчитано отразить самый ожесточенный приступ. Чтобы проникнуть в самую глубину строений, надо было миновать 14 ворот. Системы водоснабжения и запасы продовольствия и оружия, расположенные в разных частях крепости, могли помочь выдержать долгую осаду.

Вообще все в замке было тщательно спланировано и продумано. Например, расположение комнат являлось отнюдь не случайным: внизу всегда располагались комнаты хозяйственного и административного значения, а покои рыцарей находились над ними, выше, чтобы доступ в них не показался врагам слишком легким.

Легенды гласят о тайных ходах и опускающихся под ногами половицах, о подслушивающих устройствах, позволявших шпионить за членами и гостями Ордена… Башня Гданиска имела туалеты, расположенные над рекой, причем в этом помещении полы были с секретом – если в действие приводилось специальное устройство, они опускались, и кто-то, заглянувший в туалет по делам очень личного порядка, мог вдруг стремглав низвергнуться в водяной поток… и концы в воду…

Покои великого магистра были оснащены замаскированными отверстиями в стенах для подглядывания и подслушивания, а также запасным выходом… Стражники, которые несли постоянный караул возле его опочивальни, в неотапливаемой комнате без скамеек (чтобы не вздумали спать на посту), понятия не имели, находится ли их начальник у себя или уже давно ушел куда-то согласно своим планам…

Комфортабельность жилых помещений замка была превосходной, комнаты и залы, просторные, со сводчатыми потолками и высокими стрельчатыми окнами, обогревались паром, проходящим от котлов и печей по трубам в кладке стен, которые оканчивались отверстиями в полу… в замке был теплый пол… и теплый воздух поднимался вверх, наполняя внутреннее пространство… Регулировать подачу тепла в помещения помогали специальные круглые заглушки, закрывавшие отверстия. (В наши дни демонстрация устройства отопления неизменно производит впечатление на  приезжающих в музейный замок туристов.) 

Успехи орденских рыцарей изображались на фресках, украшавших замковые стены. Кроме того, на стенах и арочных порталах находилось много скульптур на светские и религиозные мотивы. Древние Золотые ворота костела Девы Марии были украшены ярко разрисованными скульптурами из обожженной глины на тему Страшного суда и популярной аллегорической притчи о глупых и умных девах.

Помимо жилых и служебных помещений в замке имелись благоухающий розовый сад, монотонно шумящая водяная мельница, подземная тюрьма и камера пыток, в которой доискивались правды.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Артиллерия. Бешеная Грета.

      Орден имел все самое лучшее: он располагал большим обученным войском и  самым современным вооружением, которое постоянно совершенствовалось… у него была артиллерия… у него были пушки…

Пушка – слово русское и, в целом, обобщающее для всех огнестрельных орудий, особенно в старые времена (в русском языке происходит от слова «пущать», отсюда же «пищаль», то есть опять же пушка). Но пушки, конечно, бывали разными и назывались по-разному.

В те времена, о которых идет речь (конец XIV – начало XV века), на вооружении имелись только пушки типа «бомбарды», в Западной Европе они именно так и назывались (латинское слово «bombos» — грохот), и это были самые первые европейские артиллерийские орудия, которые могли быть маленькими ручными, небольшими полевыми, огромными осадными, и которые широко использовались до XVI века (когда появились пушки других, более современных типов).

Первое применение бомбард в Прибалтике (и это сделали именно рыцари Ордена) зафиксировано хрониками в 1381 году. У рыцарей имелось достаточное количество бомбард для всех случаев ведения войны, всех размеров и всех калибров (хотя стандартизации тогда, кончено, не существовало, но это неважно – то есть было не слишком важно, то есть по-другому тогда не получалось).

В арсенале орденских рыцарей имелась огромная осадная бомбарда, которая именовалась «Бешеная Грета». В походе эта бомбарда перевозилась в разобранном виде, стреляла она огромными ядрами, причем каждое везли на отдельной телеге, и таких телег за пушкой обычно следовало 14.

      Если углубиться в историю вопроса, то получится вот что: бомбарда появилась в конце XIV-того века и поначалу представляла собой небольшое артиллерийское орудие, удобное при транспортировке, почему ее и использовали в полевых условиях. Ее каменные ядра весили не более 2 кг. Ствол бомбарды сваривался из двойного слоя железных полос – внутри продольные полосы, сверху стягивающие их поперечные, согнутые в кольцо (полосы сваривались на деревянной основе – обточенном бревне, которое потом вытаскивали из готового изделия).

Калибр первых бомбард равнялся 15-20 см, длинна ствола, расширенного спереди, была всего около одного метра (примерно 5 калибров). Для порохового заряда в задней узкой части ствола делалась съемная «камора» - зарядная камера, имевшая куда меньший диаметр, чем передний раструб ствола. Ядро же закладывали в ствол с передней части. Потом поджигали фитиль – и… бабах!..

Лафет для ствола бомбарды не предусматривался, ствол устанавливали на деревянные подпорки – бруски, дальность стрельбы была невелика, а ее прицельность присутствовала только в одной фазе – прямо вперед, как поставили… высота же выстрела зависела от того, как высоко бомбарду взгромоздили. Из-за нагрева и расширения железного ствола сразу после выстрела камору нельзя было снять и водрузить на место – следовало остудить ствол, на что уходило порой много времени.

Резкий перепад температур и сила отдачи при выстрелах вели к тому, что ствол повреждался и мог довольно быстро прийти в негодность, начиная представлять опасность для своего орудийного расчета и окружающих. Кроме того, качество применяемого пороха и его количество, употребленное для заряда, также порой сулили неприятные сюрпризы. Нередки были случаи, когда пушки при выстреле взрывались, калеча всех, кто находился рядом.

Но бомбарда при всех своих недостатках все же могла нанести живой силе врага ощутимый вред, и ее применение представляло собой передовое явление в военной тактике, - и на стене крепости, и на поле боя.

      Были бомбарды и совсем маленькие – ручные, ручницы. Понятно, что маленькое ядро ручницы могло запросто продырявить железный рыцарский доспех и убить рыцаря наповал. Такой смертью, как говорят иные, умер великий князь Гедимин. Если бы это было правдой, можно бы было говорить о нем также как об одной из первых знаменитых жертв артиллерии. Но это не правда. Гедимин погиб в 1341 году, а пороховым дымом на полях сражений в Прибалтике потянуло впервые только в 1381 году. Однако кому-то тогда сильно не повезло… А что уж говорить о двух и более килограммовых ядрах… в кровавые клочья пополам с металлическими обломками доспеха… Так погиб младший брат великого князя Витовта, Товтивил, при осаде Вильны, и это уже истина.

      В XV веке уже появились огромные бомбарды, сделанные по той же технологии и все также без лафета (их укладывали на деревянные срубы), до 4-х метров в длину, до 16-ти тонн весом. Калибр ствола – более полуметра, вес каменного или железного ядра – до полутонны, дальность стрельбы около километра, скорострельность крайне мала, не более одного выстрела в час из-за сложной технологии зарядки. Такие орудия разбивали стены крепостей. Иногда было довольно одного удачного выстрела. 

В энциклопедии приводятся названия и габариты самых известных осадных огромных бомбард. Среди них есть, кстати, и тезка орденской осадной бомбарды - «Dulle Griet» из города Гента в Бургундии (Бельгия), изготовленная на рубеже XIV-XV веков и стрелявшая каменными ядрами диаметром около метра («Dulle Griet» - вариант названия «Marguerite Enragee», то есть «Безумная Маргарита», также известная как «Mad Margaret»).

Бомбарда «Бешеная Грета» (Faule Grete), находившаяся на вооружении Тевтонского ордена, была изготовлена в 1409 году, имела калибр 520 мм, и, созданная для боевого применения, показала свою эффективность во время захвата замков в Польше. Сохранилось изображение этого чудовища на гравюре (в действии).

Что касается гентской бомбарды, то «Безумная Маргарита» никогда не покидала свой город и находится в нем до сих пор - будучи выкрашена  в «безумный» красный цвет, она стоит на одной из площадей Гента, являясь городской достопримечательностью.

Среди других подобных бомбард - брауншвейгская («Ленивая Метта»), австрийская, бельгийская, также турецкая («Базилика») - и русская «Царь-пушка», самая поздняя по дате изготовления среди прочих (1586 год), не сварная железная, но отлитая из чугуна (то есть с учетом новых технологий в металлургии) и очень богато декорированная – вся изукрашенная узорчатым литьем…

Поскольку у «Царь-пушки» внушительные габариты и довольно длинный ствол, ее также причисляют к «василискам» - осадным длинноствольным орудиям (а бомбарды всегда короткоствольные), и она со всей сказочной красотой никогда не опускалась до участия в военных действиях (а не то, чего доброго, развалилась бы на части также, как турецкая «Базилика», на протяжении двух месяцев ломавшая и проломавшая-таки стены Константинополя)… 

Знаменитая узорчатая «Царь-пушка» никогда не стреляла теми внушительного размера ядрами, что сложены рядом с нею горкой на земле, и только украшала (и украшает доныне) Московский Кремль, удивляя приезжих и иностранцев (москвичи к ней за века ее существования давно привыкли), то есть на нее возложены репрезентативные функции, с блеском исполняемые ею и по сей день.   

      Затем подошел к концу XVI век, и время бомбард закончилось. Поскольку их за ненадобностью отправляли на переплавку, до наших дней сохранилось мало образцов, из них только один тевтонский, находящийся сегодня в польском городе Квидзыне (в прошлом Мариенвердер при одноименном орденском замке).

      Возвращаемся к орденской артиллерии и вообще к внушительному орденскому арсеналу. Рыцари имели все самое лучшее и передовое в современной им военной практике. В то время многие европейские короли и герцоги посылали своих родственников для овладения военным мастерством в Орден, который был главной военной школой в Европе.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Хоругвь святого Георгия.

      Ежегодно во владениях Ордена собирались искатели приключений из благородного сословия, единственным делом которых являлась война, изо всех стран Западной Европы. Орденские хронисты часто рассказывают о таких благородных господах, общим благочестивым занятием для которых наряду с развлечениями и рыцарскими упражнениями были военные походы на Пруссию, а немного позднее на Литву, чтобы там поохотится за язычниками при полной возможности дать волю своим диким инстинктам, которые затем перетолковывались хронистами и герольдами как подвиг во благо Господа.

Орден устраивал для приезжих эти охоты. Кто был богат, приводили с собой снаряженные на свои средства военные отряды, кто беден, приезжал сам и предлагал тевтонам свои военные услуги. Хроники Ордена пестрят сообщениями о прибытии «гостей» или «пилигримов», как там называли приезжих рыцарей, из Германии, Франции, Италии, Англии, Испании… «Снова созвав множество пилигримов, которые постоянно стекались из пределов Алемании проповедью Святого креста…» - как записал Петр из Дусбурга.

Орден через своих представителей при всех знаменитых европейских королевских дворах проводил активную работу по организации все новых и новых Крестовых походов, направляя рыцарскую агрессию в нужное ему русло и собирая добровольцев, считавших честью сражаться под Орденскими знаменами и тешивших себя надеждами добыть в бою славу и богатство.

Полком и знаменем добровольцев в Ордене традиционно была Хоругвь святого Георгия-Победоносца.

Особенно крупные орденские военные предприятия отличались особенно многочисленными сборами иностранных «гостей». Кроме того, орденские уполномоченные в таких случаях формировали в разных странах отряды наемников. Каждая национальность славилась боевыми навыками в определенной сфере боевых искусств: немцы были отличными кавалеристами, англичане – лучниками.

Рыцари-монахи, собирая под свои знамена рыцарство Западной Европы, сметали все на своем пути, как лавина. К концу XIV века владения немецких крестоносцев, вместе с землями, присвоенными Ливонским отделением ордена, простирались от реки Лебы до реки Нарвы и занимали огромную территорию, примерно в 200 тысяч квадратных километров, причем Польша, Литва и Русь утратили выход к Балтийскому морю, Орден же пытался контролировать всю торговлю на Балтике.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Против Польши и Литвы.

      Вот как это было. Поработив пруссов, тевтонские рыцари устремили свои алчные взоры на польское Поморье – земли балтийского побережья между устьями Одера и Вислы. Пользуясь слабостью едва вступившего на путь политической централизации Польского государства, в 1308–1309 годы они целиком овладели Поморьем, отрезав Польшу от жизненно важных для страны путей морской торговли.

Сыгравший особую роль в объединении польских земель король Польши Владислав I Локетек (то есть «король с локоток», ведь прославленный монарх имел малый рост, отсюда и прозвище…), а затем его сын, король Казимир III Великий, продолживший дело отца, отчаянно боролись с рыцарями, но преуспели недостаточно и Поморья не вернули, хотя одержанная войском Локетка над орденскими рыцарями славная победа под Плоцком воодушевила поляков, между тем удерживание Орденом оккупированных территорий, особенно устья реки Вислы с городом Гданьском (переименованном немцами в Данциг), совершенно необходимых для торговли и нормального развития страны, а также  стремление орденских завоевателей к дальнейшему продвижения на юг таили в себе смертельную угрозу для польского народа и его государства.

Работе своих мечей тевтоны были в состоянии ощутимо помочь деньгами. В 1392 году они выкупили у польского князя Владислава Опольчика (по-немецки фон Опельн) Добжиньскую землю, а в 1402 году ещё одну область – Новую Марку, так что часть польских земель оказались отрезанными от основной территории королевства.

      Одновременно с наступлением на польские земли, тевтонские рыцари обрушили град опустошительных походов на Литву. В хронике Петра из Дусбурга об этом говорится с полной откровенностью следующим образом:

«В год от Рождества Христова 1283, в то время, когда от начала войны с народом пруссов протекло уже 53 года и все народы в упомянутой земле были побеждены и уничтожены, так что не уцелело ни одного, который бы смиренно не склонил выю свою пред священной Римской церковью, вышеупомянутые братья дома Тевтонского начали войну с тем народом, могучим и упрямым и закаленным в сражениях, который был ближайшим к земле Прусской и жил за рекой Мемелем в земле Литовской…»

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ЛИТОВСКИЙ  КЛИН.    

«По какой причине на них были ниспосланы такие страдания, что они прошли через такой ад – только Бог знает – я этого не знаю».
      Николай фон Ерошин, хронист Тевтонского ордена.


      Средневековые войны Литвы с Тевтонским орденом и его Ливонским отделением всегда отличались особым упорством и кровопролитием. 

С орденскими рыцарями то воевал, то мирился, используя и военную силу, и хитрую дипломатию король Миндовг.

Великий князь Литовский Тройден, правивший почти сразу после Миндовга, в конце XIII века, успешно воевал с ливонскими рыцарями и разбил их в битвах в 1270 и 1279 году.

Его преемники всеми силами стремились отразить экспансию крестоносцев, а князь Витень, способный полководец и дипломат, настолько успешно воевал против Ливонского ордена, что даже на время прекратил его нападения на Литву, а также предпринял одиннадцать походов в прусские владения Тевтонского ордена.

Сменивший Витеня Гедимин, ведя ожесточённую борьбу с немецкими рыцарями, также нанес Ордену ряд поражений.
 
Однако орденские рыцари не отступали, причем Витеню, Гедимину и сыновьям последнего, Ольгерду и Кейстуту, пришлось воевать уже на два фронта, против Ливонии и Пруссии сразу: покончив с Пруссией (хотя среди пруссов еще случались возмущения) тевтоны получили возможность переключиться на литовских соседей практически полностью.

Рыцари устраивали свои походы и в низовьях Немана, и вплоть до его верховий, но их первоочередной целью был захват территории, находившейся между Пруссией и Ливонией, то есть Жемайтии (если в переводе, то Нижняя земля, если в интерпретации русских летописцев – Жмудь, если немецких - Самогития), населенной балтскими племенами, что позволило бы объединить орденские владения в одно целое.

Этой край имел вид треугольника - клина, обращенного острым углом к морю в районе Паланги, и поэтому его также называли «литовским клином». На «литовский клин» претендовали и литовские князья, давно породнившиеся с местной племенной верхушкой, и тевтоны. При любых переговорах вопрос «литовского клина» неизменно поднимался вновь и вновь.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Замок Инстербург.

      Одним из важных пунктов для военных действий рыцарей против литовцев был замок  ИНСТЕРБУРГ  (ныне Черняховск), основанный в 1336 году по приказу магистра Дитриха фон Альтенбурга на месте городища Унзетрапис, которое рыцари разрушили в 1256 году во время военной кампании Ордена по Надровии.

Инстербург относился к категории «водных» замков, поскольку кольцом вокруг замка текла вода: на востоке река Ангерапп, приток Прегеля, на юге Чернуппе - небольшой ручей, на западе и севере вода Чернуппе была направлена в замковый ров.
Сначала Инстербург возвели из дубовых брёвен силами покоренных пруссов, затем он был перестроен в камне и кирпиче. Каменная стена достигала человеческого роста, а сверху на камни строители уложили прочнейший кирпич. Замок представлял собой цитадель с форбургом (дополнительным предзамковым укреплением), усиленном башнями с бойницами, с боевым ходом поверху стен – вергангом, и служил форпостом Ордена в борьбе с Литвой.

В течение XIV столетия Орден совершил одиннадцать военных походов на Литву, которые начинались из Инстербурга.

В свою очередь, замок также подвергался ответным нападениям. В 1347 году руководству замка даже был высказан упрек в недостаточно стойком отражении набега литовцев. В 1376 году литовский князь Свердейк захватил и сжег замок дотла, но позднее он был восстановлен еще более мощным.

Так как замок находился на рубеже военных действий, естественно, что трудовое население рядом предпочитало не устраиваться. В связи с этим доходы замка были ничтожны, поэтому он был даже разжалован из комтурства и переведен на ранг ниже.
Сразу за крепостными стенами начинались опасные места, дикая глушь. Служба здесь была суровая и нелегкая, жизнь на пределе неизменной угрозы. Местный гарнизон постоянно пополнялся, в том числе иностранцами - французскими, голландскими, богемскими, венгерскими дворянами, принимавшими участие в боевых действиях.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Граница.

      Граница между Литвой и Пруссией проходила по нижнему течению реки Неман, которую немцы называли Мемель. Здесь с началом натиска тевтонов на литовские земли ожесточенные сражения почти не затихали. 

Немцы построили на своем, левом берегу Немана в его нижнем течении цепь замков - крепости Рагнит (1288 год, ныне Неман), Тильзит (1288, ныне Советск), Христмемель (1313), Байербург (1337, ныне развалины возле Плокщяй, в 2 км к западу от Велонена/ Виелоне).

Среди них особое значение имел замок  РАГНИТ (Рагнита, Раганита), он часто становился отправной точкой набегов крестоносцев, а рядом с ним находился вспомогательный замок Скаловский.

Также в правобережье Немана, в устье Митавы, в Курляндии (Карсовии), Орден в 1336 году возобновил свою старую крепость, которая была возведена объединенными усилиями обоих орденских отделений, Прусского и Ливонского, на горе Святого Георга в 1259 году и разрушена в 1260, после поражения рыцарей при Друбе, – замок Карсовен (Каршовен), получивший новое имя – Юргенбург (Jurgenburc, иначе Георгенбург - Georgenburg, с 1387 года Байербург, до 1917 года Юрбург, ныне  ЮРБАРКАС). 

      Жемайты и литвины соответственно укрепили принадлежавший им правый берег реки своими замками, находившимися напротив немецких и сделавшимися объектами постоянных нападений крестоносцев: Рамбинас, Бисена, Колайна, Велюона или Велона (в хронике Петра из Дусбурга это Юнигеда, на восточном Велюонском городище, называемом также могилой Гедимина), Писта (к западу от Велоны), Паштува, Медераба (левый берег Митавы), Гесовия (на востоке от устья реки Дубисы) и другие.
Немного дальше в глубь территории располагались Оукайм, Скронейта, Бивервата, замок Гедимина (другое название отсутствует), Путеникка, Меденикка и так далее.

В центральной Жемайтии находился замок Медевага (в немецких хрониках Medewaga или Medewalgien), расположенный у подножия Медвегальской горы, один из важнейших центров обороны Жемайтии.

Так как проникнуть вглубь Нижней земли немцам удавалось не всегда,  МЕДЕНИККА  и  МЕДЕВАГА,  ясное дело, подвергались нападениям реже пограничных замков, но и такое тоже случалось, когда линия обороны оказывалась прорвана… литовские замки осаждались немцами с большим упорством, с неослабевающим напором, пока их не удавалось наконец захватить и сжечь.

      Жемайты были вооружены хуже немцев, как и пруссы, не имея своей развитой металлургической базы и нужного уровня мастеров-ремесленников. Они часто шли в бой без защиты и без мечей, если не считать деревянных простых щитов, с топорами и копьями в руках, причем копья часто имели роговые наконечники. С боевыми лошадьми тоже были проблемы, ими владели только знатные воины, остальные же представляли собой пехоту… а пехота против бронированной немецкой «свиньи» - это трава против урагана. Неразвитые торговые связи и недостаток средств не давали возможности закупать оружие в близлежащих русских и польских землях, где умели производить первоклассное вооружение.

Однако жители собственно Литвы и Руси держали уровень. Русские давно умели строить каменные крепости и ковать отличное оружие и броню. Литвины в условиях постоянной войны быстро копировали передовые строительные и военные достижения тевтонов, они также научились строить замки-цитадели из камня и кирпича, только на два года позднее рыцарей завели в своем арсенале пушки (1381, 1383 годы), а доспехи и мечи у них были такие же, не говоря о выучке многочисленных воинов, не уступавших немецкой стороне, и необходимом количестве лошадей.

Великие Литовские князья тратили на содержание войск и возведение крепостей большие средства, оборона границ с учетом осуществления необходимой разведки и постоянной смены вымотанных тяжелой службой замковых гарнизонов была четко налажена, кроме того время от времени предпринимались контрнаступления вглубь вражеской территории на левобережье.

Оснащение для штурма замков в виде таранов и метательных баллист (русские называли осадные машины пороками) также присутствовало, помогая пробивать неприступные кирпичные стены и забрасывать защитников камнями в огромном количестве. Для перевозки войск и вооружения по рекам применялись суда.

      Литовские замки брать было тяжело, те же, которые все-таки пали и были сожжены немцами, немедленно возобновлялись. Но тевтонам помогала вся Европа, они неуклонно двигались вглубь литовской территории, стремились укрепиться выше по течению Немана, в районе Ковны (ныне Каунас), откуда грозили уже собственно литовским областям, Виленскому краю…

Они совершали более далекие походы в верховья Немана, в земли дреговичей и кривичей, на Гродну (нем. Гарта, ныне Гродно) и Новгородок (нем. Малая Новгардия, ныне Новогрудок), хотя подобные предприятия были опасны и не всегда заканчивались благополучно… так, в 1314 году отряд крестоносцев погиб на обратном пути от голода, поскольку защитники Гродны сумели лишить его обоза с запасами… но одна неудача компенсировалась успехами в других походах… одним словом, немцы брали Литву за горло…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Reise.

      Постоянные нападения на литовские земли в XIV веке сделались особенно часты и опасны. Орден, как это было и при захвате Пруссии, охотно организовывал военные экспедиции на территорию диких литовских язычников для постоянно прибывающих в его владения «гостей», «пилигримов».

Подсчитано, что только с 1340 по 1410 год крестоносцы совершили более ста походов, то есть появлялись у литовских соседей чаще, чем раз в год. Во время правления великого магистра Винриха фон Книпроде, то есть с 1351 по 1382 год Орден совершил около 70 крупных походов в Литву из Пруссии и около 30 из Ливонии. В 1362 его войска разрушили замок в Ковне, а в 1365 году впервые напали на столицу Литвы - Вильну.

      Немецкие набеги называли «рейзами», от немецкого Reise – путешествие, поездка. Временем войны были сухие периоды года – лето, ранняя осень и холодная зима. Особенно удобными считались зимние походы, когда замерзали многочисленные реки, озера и болота, а густые леса становились прозрачными, хотя мороз и снежные бураны представляли существенную опасность для людей и лошадей.

Летом и осенью военные путешествия осуществлялись часто по рекам, особенно по Неману, хотя извилины речного русла замедляли движение.

В распутицу весны и осени, а также теплых, слякотных зим, каких в Прибалтике случается немало, выступать в походы было невозможно, и это было спокойное время, когда жителям правобережья Немана не грозили набеги крестоносцев, их сокрушительные «рейзы», несшие разорение и смерть, насилия и рабство… 

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Страницы хроник, написанные кровью.               

      Помимо постоянных столкновений на особом счету стоят  МЕДИНИНКСКАЯ  БИТВА  1320 года и оборона крепости  ПИЛЕНАЙ  в 1336 году. Медининкская битва произошла 27 июля 1320. Войско Ордена состояло из 40 рыцарей, подчиненного им дополнительного гарнизона и покорённых пруссов, командовал войском маршал Генрих фон Плоцк.

В первом случае войско Ордена, осуществлявшее нападение на Медининкские земли, разделилось, и часть крестоносцев отправилась грабить окрестности. В это время жемайты неожиданно ударили по главным силам врага. Погиб маршал, 29 рыцарей, много пруссов. После этого разгрома Орден не нападал на эту местность несколько лет.

Во втором случае, в феврале 1336 года, литовцы защищались от крестоносцев и их союзников в замке  ПИЛЕНАЙ.  Пиленай часто отождествляют с Пунским городищем, однако вероятнее всего он находился в низовьях Немана. 24 февраля крестоносцы и их союзники окружили Пиленай. Войском командовал гроссмейстер Дитрих фон Альтенбург.

Согласно орденской хронике, гарнизон замка насчитывал 4000 человек, во главе которых стоял князь Маргирис. Начался пожар. Через несколько дней защитники замка уже не были способны обороняться. Они развели костёр, бросили туда всё своё имущество, потом убили детей, больных и раненых, сожгли их в огне костра и умерли сами. Согласно преданию, Маргирис заколол себя в подвале, предварительно заколов жену. Замок сгорел. Крестоносцы и их союзники вернулись в Пруссию.

      Позднее крестоносцам дважды удалось разбить литовцев в крупных кровопролитных битвах при реках  СТРЕВЕ  близ Трок (Тракая) в 1348 году и при  РУДАУ  (Рудаве) около Кёнигсберга в 1370 году.

В 1348 году войско Ордена (число воинов по разным данным колеблется от 800 до 40000 человек) под командованием великого маршала Зигфрида фон Дахенфельда 24 января вторглось в Аукштайтию и разграбило её. Когда крестоносцы возвращались, на них напали литовцы. Быстрой контратакой войско Ордена заставило литовцев отступить по скованной льдом реке Стрева. Много литовцев погибло. Победа досталась крестоносцам.

      Литва не сдавалась, но делу не помогало ни значительное усиление к середине XIV века за счет присоединения к Великому княжеству Литовскому новых земель, ни постоянная ожесточенная борьба литовцев с рыцарями. Ордену был позарез нужен «литовский клин», на который был направлен основной удар. 

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Политические маневры.

      Зажатая между владениями немецких рыцарей в Пруссии и Ливонии, Жемайтия - Нижняя земля отчаянно оборонялась, ища помощи в Литве, своей соседке, которая одна и могла ей эту помощь оказать.

Однако великие Литовские князья по разным причинам, из-за собственных междоусобиц, из-за сложной обстановки на востоке, не всегда были в состоянии справиться с немецкой экспансией, и тогда они отступались от «литовского клина», отдавая его немцам. Это случалось неоднократно.

По договору 1254 года король Миндовг отдаёт Жемайтию Ливонскому ордену, но через 11 лет жемайтам удается освободиться, своими силами, лишь при помощи таких же порабощенных племен. Они просят Миндовга принять их в свое подданство, затем, после смены властителей, при великом князе Кейстуте, их борьба с рыцарями идет вполне успешно.

Но власть снова меняется. По смерти Кейстута в 1382 году, согласно договору, заключенному на реке Дубисе, новый великий князь Литовский Ягайло отступается от Жемайтии в пользу немцев… правда, заключенный им Дубисский договор ратифицирован так и не был.

В 1384 году по Кёнигсбергскому договору Жемайтию уступает рыцарям князь Витовт, а затем ситуация повторяется в 1390 году, по условиям Ликского договора. В 1398 году по Салинскому договору Жемайтия вновь уступлена Витовтом рыцарям, вернувшем ее им и вторично, в 1404 году, после восстания 1400-1401 годов…

Исследователи отмечают, что Витовт, сын великого князя Кейстута и жрицы-вайделотки, самый знаменитый и почитаемый литовский князь, использовал Жемайтию как разменную монету в своих сложных отношениях с Орденом и отказывался от нее четыре раза. Правда, чаще формально, поскольку он же поддерживал в этой земле восстания против крестоносцев. Однако населению приходилось крайне нелегко – шахматные партии такого рода требуют жертв.

Польский историк XV века Ян Длугош записал обращенные к Витовту просьбы жемайтов о помощи: «А ко князю Александру [Витовту] и его войску самагитты [жемайты] взывали из лесов с жалобными мольбами и плачем, чтобы тот не допускал их отделения от своего княжества и от литовцев, с которыми они составляют единое племя и единый народ как по тождеству языка, так и по сродству обычаев (ибо Самагиттия на их языке означает «нижняя» земля, получив это название в отличие от Литвы, которую и то и другое племена называют «верхней»), и подчинения их крестоносцам; так как, говорили они, будучи его собственными и верными подданными и друзьями, они никоим образом не хотят подчиняться Vakkis Ahridlis, т. е. тевтонским крестоносцам, и подвергаться и впредь опустошениям и угнетению с их стороны».

      Таким образом, пусть с огромным трудом, но Ордену все же удалось отторгнуть от Литвы Жемайтию и осуществить свое намерение по слиянию двух своих владений.

Правда, Жемайтия, все еще не завоеванная, являлась достоянием рыцарей больше на бумаге, чем на деле, а жемайты были настолько беспокойными подданными, что борьба с ними выматывала силы Ордена… вероятно, их пришлось бы уничтожить, как пруссов, которые тоже не желали покоряться захватчикам, но на это ушло бы не одно десятилетие… население Жемайтии было многочисленнее, чем несчастной Пруссии, может быть, дело растянулось бы на доброе столетие…

В одном художественном произведении великий магистр Ордена волею автора говорит, что в лесах Самогитии много болот, над которыми стелются ядовитые туманы, и клянется символом своей власти – кольцом папы и Святой Девой Марией, которой он служит, что вырубит эти леса и осушит болота… Вполне возможно, что такая клятва могла быть принесена на самом деле, поскольку действия велись именно в этом направлении. 

В случае дальнейшего усиления Ордена судьба «литовского клина» была бы решена однозначно, да и само существование Литвы ставилось под угрозу дальнейшим натиском крестоносцев. Соседство Ордена всегда было серьезным препятствием на пути развития Литовского государства, недаром во время переговоров с римской курией о крещении Литвы великий князь Литовский Ольгерд поставил в качестве его условия переселение Тевтонского ордена с занимаемой им территории в степи на границе Великого княжества с Золотой Ордой… отличное местечко для воинствующих монахов, ничего не скажешь… вот только отправляться в это гиблое захолустье они, конечно, и не думали… их привлекали совсем другие перспективы.

Только после страшного разгрома Ордена в 1410 году при Грюнвальде Жемайтия признается частью Литвы (именно тогда она впервые называется в документах эпохи собственно Литвой) и вроде бы должна избавиться от вторжений немцев, однако Великое княжество Литовское ещё дважды вступало из-за этой земли в вооруженные конфликты с Тевтонским орденом (1414, 1422 годы), пока немцы окончательно не отказались от нее в Мельнинском мирном договоре (1422 год).

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Крещение.

      Но тут последовала новая напасть. До сих пор с язычеством в этом краю боролись только крестоносцы, своими известными методами. Хроника Петра из Дусбурга рассказывает о походах комтура Рагнита, Людвига фон Либенцеля: «Со своими братьями и оруженосцами он провел много славных битв с литвинами. Он вел многочисленные сражения на судах, одно в Аукштайтии, земле короля литовского, в которой сжег город, называемый Ромена (Romene), который по обычаю их был священным, всех взяв в плен и убив».

Корень «ром», входивший в названия святилищ пруссов и литовцев, остается загадкой для историков и лингвистов. Поскольку он вызывал ассоциацию с итальянским Римом, то возникла легенда, что литовцы пришли на Неман из Рима…

Литовская Ромена, сожженная крестоносцами, являлась местом языческого культа, исследователи пишут, что она находилась «на правом берегу реки Невежис, напротив Красного двора». Рядом, между Неманом и Невежисом, располагался Святой лес. Подобные святилища имелись и в Жемайтии. В случае вражеских нападений судьба у них была такая же.

И вот теперь владельцы Жемайтии, литовские князья Витовт и Ягайло, ради успешной борьбы с Орденом заключившие унию с католической Польшей, стали делать то же, что творили здесь рыцари, уничтожая капища и насильно насаждая католичество… А ведь Жемайтия была усердною хранительницею национальных преданий и обычаев и ревностно отстаивала их против всех попыток каких бы то ни было властей, немецких, литовских, внедрить свои нововведения.

Католическое христианство вследствие сопротивления жителей оказалось здесь утверждено окончательно только в XVI веке, особенными стараниями иезуитов. Но, как заметил один современный историк, не остались ли потомки упорного балтийского племени в гораздо большей степени язычниками и по сей день, чем это кажется на первый взгляд…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Наследие.

      Затем прошло много времени – утекло много воды. И произошла странная вещь.
Огромное Великое княжество Литовское, слившееся перед лицом общего врага – Тевтонского ордена - в единое целое с Польским королевством,  образовало вместе с ним могущественное государство, Речь Посполитую, и однажды, в тяжелые времена Русского царства, в результате упорных неослабевающих усилий созданного Московскими князьями из разрозненных русских княжеств, - в тяжелые, Смутные времена, Речь Посполитая едва не возобладала над Москвой... собственно, возобладала, только ненадолго - Москве суждено было выстоять. Затем баланс сил на политической арене изменился, вплоть до распада польско-литовского государственного союза.

Медленно и постепенно русские владения начали отвоевываться у слабеющих соседей, в обратном порядке, чем присоединялись когда-то… и ничего не осталось наконец у Литвы, ни русских, ни белорусских, ни украинских областей, ничего кроме Жемайтии, к которой позднее, при решении очередной шахматной партии, придали еще Виленский край с Вильной (Вильнюсом), то есть самую древнюю, первоначальную литовскую область.

Все вернулось к тому, с чего началось. И так Жемайтия окончательно стала Литвой. Эта долгое время то вбираемая в состав Великого княжества Литовского, то отторгаемая им земля по наследству получила название, герб, список княжеской династии, всю историю, всю славу… вообще все, что сохранилось от прежней, средневековой Литвы. Такое богатство.

Кажется, современные литовцы, в прошлом в основном жемайты и представители родственных им племен, до сих пор не всегда знают, как тут быть. И они делают то, что много раз делалось до них, - пытаются если уж не прямо переписать историю, чтобы стало понятно, что все с самого начала вращалось именно вокруг них, то хотя бы максимально адаптировать ее под себя… 

И так современный читатель, еще не знакомый с прошлым Великого княжества Литовского, ВКЛ, как обычно сокращают его название до общепринятой теперь аббревиатуры, может узнать, что первого короля Литвы звали Миндаугас, и это его настоящее литовское имя, а Миндогом или Миндовгом его именовали соседи-русские, писавшие свои летописи своим языком в том самом лохматом XIII веке…

Однажды, правда, литовцы пришли в подобие отчаяния от того, какой гигантский многослойный исторический пласт довлеет над ними, и захотели от него абстрагироваться… так родилась идея, чуть было не претворенная в жизнь, изменить герб страны с дошедшей из глубины веков литвинской  «ПОГОНИ»  на понятного, близкого, своего родного жемайтского  «МЕДВЕДЯ»… что вполне логично, если разбираться по существу дела… вот только обстоятельства помешали…

А потом литовский художник Чюрленис написал удивительную картину  «Сказка королей», образы которой навеяны воспоминаниями о давних, давних временах, когда все только начиналось… созидался целый новый мир, возникший среди зеленых лесов под золотым солнцем, словно ребенок, лежащий в ладонях добрых великанов, склоняющих над ним головы в чеканных золотых коронах, присматривающихся к нему, чтобы узнать его и понять, чтобы любить и беречь… подавая тем самым пример остальным…

И на площади Вильнюса, древней Вильны, многонаселенного большого города, исторический центр которого, с горой Гедимина, увенчанной остатками древнего замка, с этими своими узкими средневековыми улицами, сплошь застроенными часовнями и костелами, сохраняет еще не развеянную окончательно ауру старины, - на одной из городских площадей своей столицы современные литовцы, жители современной Литовской республики, наследники тех давних былинных веков, потому что современная Литва – осколок Литвы средневековой, поставили статую своего первого короля, уж как бы там его ни звали на самом деле… говорят, что вообще Мендольф… это ли важно… важен его вклад в дело становления страны.
Хотя многое тут зависит от того, под каким углом рассматривать имеющиеся факты.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . МАЛЬБОРК.

      Орденский замок-город, Мариенбург, на сегодняшний день является достопримечательностью польского городка Мальборк. Переживший войны и потрясения, замок был полуразрушен во Вторую Мировую, но поляки его восстановили, и теперь в этом на две трети новоделе – музей. Несмотря на его очень внушительные размеры, говорят, его можно обойти даже за три часа, а если не торопиться – то за полдня точно. Поскольку тут все стены да стены, а сам музей не так уж и велик. На вторую половину дня можно зависнуть в ресторанчике, расположенном во внутреннем дворе, с характерным названием «Пивничка».

На кого-то посещение замка производит сильное впечатление, на кого-то не слишком… дело на любителя.

Чтобы привлечь побольше разных любителей, музейщики идут на разные ухищрения, в том числе странные – выставка современного (причем очень современного) искусства, например… в замковом дворе – строй железных в буквальном смысле… э, людей… а над двором на проволоке акробаты в старинной одежде, но почему-то без рук, и еще белая синтетическая паутина… кажется, это была паутина, а не рваные парашюты совершившего вынужденное приземление десанта, ободравшегося об острые края замковых крыш…   

«Современное искусство настигло и Мальборк. Оно повсюду и, как обычно, непонятно, каким боком оно здесь к месту».

Поскольку же «оно не только снаружи, но и внутри», шокирующим знакомством с железной ротой дело не ограничится, и придется столкнуться со странной двухцветной фигурой в полутьме помещения, и еще остановиться поглядеть на подобие двухцветной же мумии у ног… но не это главное. 

Главное, что готические ажурные своды – это на самом деле очень красиво, и, может быть, так и надо, чтобы залы были пустыми и гулкими, без подделки мебели «под старину», поскольку столов и стульев с тех времен  здесь уж точно никак не могло сохраниться… и эти узкие бесконечные галереи, и стрельчатые окна…

В костеле Пресвятой Девы Марии в Верхнем замке до сих пор не окончена реставрация. Возможно, еще и по этой причине, не только из-за своей древности, посещение этого места производит сильное впечатление на посетителей – здесь читается его история, и следы варварства, и следы военных разрушений… В часовне Дворца великих магистров в Среднем замке напротив окна размещено темное деревянное распятие… такое архаичное, с непропорциональной фигурой Христа… легко представить, что именно эта фигура сходила к коленопреклоненным рыцарям-монахам в их экстатических мечтах, даже если эти мечты целиком выдумывались хронистами.

Конечно, есть здесь и выставка рыцарских доспехов, среди которых доспехи для лошадей (похоже на их же железные скелеты) и амуниция крылатых польских гусаров (понятно, что не похвалиться крылатыми гусарами поляки не могут, но, поскольку это все же тевтонский замок, хотя и в прошлом, то данные экспонаты наводят на мысль о взятых некогда прежними хозяевами трофеях…).

Музей янтаря подарит впечатления от встречи с жучками и листиками, утонувшими некогда в обильной древесной смоле в том своем палеозое – или что там стояло тогда на дворе, в смысле, в первобытном лесу? Интересно  увидеть старинные янтарные изделия – часовенку с искусной резьбой, например, - сегодня янтарь так не обрабатывают, стараясь сохранить и выявить природную красоту камня, а прежде его и точили, и подкрашивали. 

После закрытых помещений хорошо вновь оказаться на свежем воздухе и отправиться бродить по территории замка... проходить ворота многоуровневых красных кирпичных стен – одни, другие… осматривать внутренние постройки и стены, увитые плющом… Затем выйти к реке, в том месте, где ее пересекает мост… «С моста будет отлично заметно, что замок Мариенбург просто огромный. В солнечную погоду здесь можно наделать много красивых снимков. Да и просто гулять у замковых стен тоже очень приятно». Можно вообразить  себе тени прошлого… в свете дня они покажутся почти совсем уже не страшными – такие бледные, прозрачные, эфемерные. Хотя иллюзии часто обманчивы, таково их свойство. 
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
2012 г.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Предыдущее:
«Рассказ герольда» http://www.proza.ru/2019/11/28/1657

Продолжение:
«Великий магистр и пять чертей»  http://www.proza.ru/2019/12/22/1753