01. 1983: Злость
"Религия – универсальное средство для превращения общества в смиренную, покорную массу"
Остин жил в глухой норвежской провинции; там, где холод исходил не только от гор, но и от людских сердец. Его детство поначалу было самым обычным, самым шаблонным; однако взрослея, парень понимал, что вокруг очень много зла. Общество, его окружавшее, было жестоким и бессердечным. Остин рано столкнулся с такими гадкими вещами, как предательство, продажность, измена и смерть. И не было этому конца, и чернело сердце в ответ…
К пятнадцати годам Остин окончательно разочаровался в людях, и единственной его отдушиной стала музыка. Которой было немало в мире, но мало у кого она шла из сердца.
Увеселительное диско добралось и до самой северной страны в мире, и Остин не знал, куда от него спрятаться – оно было на каждом его шагу. Молодой человек не мог понять, как можно быть настолько двуличными: петь об одном и жить совершенно другим. Баллады о красивой любви на сцене преподносились истиной, только вот в жизни было несколько иначе – скоротечные романы и обман на каждом шагу. Это лицемерие Остин принять не смог и стал искать то, чем можно было бы заполнить нишу его души. И такой наполнитель имелся – им стал хэви-метал.
Эта музыка привлекала его правдивостью, реальностью; к тому же она была так далека от коммерческого мэйнстрима, который Остин так терпеть не мог – выросший в небогатой семье, он не переносил всяких там выскочек, рвущихся привлечь к себе максимум внимания. Поэтому парень и выбрал хэви-метал – люди, исполняющие его, были примитивно просты, общительны, дружелюбны и просто обычны; не пиарились и выглядели на фоне всех остальных более настоящими.
Как и миллионы других подростков, Остин присел на коллективы вроде Black Sabbath,а позднее открыл для себя Motorhead. Но когда он чисто случайно наткнулся на Venom, то стало ясно: вот оно, то самое.
Пластинок было две – Welcome to Hell и Black Metal. Это было нечто; тогда не было другой более сложной музыки, кроме хэви-метал, но оба винила звучали весьма агрессивно. Чувствовался панк, и качество неважное, но Остину в тот миг показалось, что злее и быть ничего не может; и уже совсем скоро парень поспешил в киоск за очередной порцией музыкального зла.
Проходя мимо, протестантский патер обронил Остину вслед, качая головой при виде того, что он купил в музыкальном магазине:
- Не понимаю, как можно слушать такую гадость? Отсюда и преступления все…
- А такие как вы лучше, что ли? - Развернулся парень. - Вы собираете со своих прихожан поборы, которые идут в ваш карман, а не нуждающимся. Церковью себя называете…. Да разве это – вера? Позор таким, как вам!
- Я ради общего блага стараюсь, а вот ты такой молодой, и уже испорченный! Но видит Бог…
- Какой бог? Где? Вы его видели хоть раз? Я – нет. Говорите, ради общего блага стараетесь? Мы соседи с вами по дому, к сожалению, и обратите внимание, как живут мои родители, и как обитаете вы: у вас машина, домик помимо этого, да и руку на жену поднимаете иногда. Вот оно, лицо христианского мира…
Пререкаться с падре было бесполезно – тупые ведь не разумеют, и Остин поднялся к себе в квартиру.
- Я тут, ма.
- Где ты ходишь?
- Вот продукты, как просила. А это я взял себе. - Сказал парень и убежал к себе наверх, на чердак...
Быстро скинув с себя верхнюю одежду, подросток вывалил из рюкзака новые кассеты.
Одни были броскими, яркими; их Остин отложил в сторонку. А вот другие выглядели так, словно кто-то поленился раскрасить бумажный вкладыш – сплошь ахроматик.
В этом году жатва была гораздо круче: дебютники Metallica и Slayer; однако, не казалось зверски экстремальным – скорость, может быть, но не злость. И сегодня Остин смог насладиться этой злостью, слушая в своих наушниках долгожданный Hellhammer; той злостью, которой так хочется плеснуть всем этим хорошеньким паинькам с улицы, соседнего дома, двора, учебного класса…
В ушах гудела свежатина, Death Fiend. Первые два трека, Maniac и Angel of Destruction были так себе; но уже Hammerhead заставил его понемногу раскрепоститься, и Остин вытянулся на своей кровати во весь рост.
- Кушать будешь? - Войдя, спросила мать но, увидев лежащего сына, не стала его тревожить. - Уснул, наверное; ладно.
После похоронной Blood Pussies, самой мрачной композиции на демо, треки пошли не ахти, пока не подошла очередь до Ready for Slaughter с банальным, донельзя примитивным проигрышем.
Дослушав скучноватый заключительный трек, Остин переставил кассету с заветной записью Satanic Rites – песни обещали быть не менее злобными, качество – более приемлемым на слух. И действительно, Buried & Forgotten была отменной вещью, а проигранное наоборот Outro было страшнее некуда, аж мурашки по коже – на вокал точно монстров из преисподней пригласили. Шестой же трек и вовсе приглянулся.
- Да будет это мне моим новым именем; именем, которое я выбрал себе сегодня сам.– Негромко, но внятно сказал сам себе Дестрактор. И в ту же секунду за окном одобряюще затрещал гром…
А 1983 год в рок-музыке пестрел событиями - образовались Megadeth, RHCP, Cinderella, Bon Jovi, Nick Cave and the Bad Seeds и Poison; Rolling Stones сняли фильм-концерт Let’s Spend the Night Together; утопился в ванной басист Pretenders, накачанный героином; у Оззи Осборна родилась первая дочь Айми; появился клип The Kinks "Don’t Forget to Dance"; у Криса Ри родилась дочь Джозефина; Kiss впервые показались миру без грима и выпустили Lick It Up; Том Эванс из Badfinger повесился на дереве; распались The Who; Кит Ричардс из Rolling Stones женился на модели; Деннис Уилсон из Beach Boys напился и утонул; M;tley Crue выпустили Shout at the Devil, Motorhead - Another Perfect Day, Black Sabbath - Born Again, Rainbow - Bent out of Shape, Manowar - Defender и Into Glory Ride, AC/DC - Fick of the Switch, Genesis - Genesis, Metallica - Kill'Em All, The Cure - Japanese Whispers, Mercyful Fate - Melissa, Slayer - Show No Mercy и Nocturnal Spectre, Pantera - Metal Magic, Hellhammer – Death Fiend и Satanic Rites, Iron Maiden - Piece of Mind, Accept - Restless & Wild, Pink Floyd - The Final Cut, Gary Moore - Victims of the Future, Ministry - With Sympathy, Def Leppard - Pyromania, Ozzy Osbourne – Bark at the Moon, David Bowie - Let’s Dance, Billi Joel - An Innocent Man, Yes - 90125; лучшими рок-песнями были признаны Photograph от Def Leppard, Sunday Bloody Sunday от U2, Every Breath You Take» от Police и Little Red Corvette от Prince.
02. 1984: Старт
"Эта музыка – дерьмо; но такое дерьмо, которое хочется послушать ещё раз"
Греческий принц смерти решил создать свой собственный музыкальный коллектив. Причин было много, но основных было две: нежелание работать и как можно больше насолить гадким людям, которые пытались навязать Остину свои паршивые порядки.
Молодой человек воспользовался методом «от противного» – «на каждое действие есть противодействие». Кто-то хотел, чтобы Остин продолжил обучение, кто-то видел в парне продолжателя семейных и общественных идей, кто-то ожидал чего-то иного; но никто не поинтересовался, какие мечты и планы у самого Остина.
Длинноволосый парнишка-брюнет прекрасно понимал, что Эйгерсунн – не самое удачное место; поэтому он в срочном порядке уехал в сердце Северной Скандинавии – норвежский Осло-град.
Остин был в курсе, что желающих поиграть вместе будет немало. Но он изначально поставил перед собой цель: проект – не хобби. Он должен стать заработком, но при этом не самым крутым – к славе человечек стремился меньше всего. Это и юношеская робость, от которой, выйдя на сцену, впадаешь в ступор, и общее нежелание привлекать к себе излишнее внимание. Юный норвежец видел в будущей группе такую же обычную работу, как и работа за станком, или работа слесаря, или распродажа на рынке. Он не ставил себе задачу как можно скорее разбогатеть. Поэтому он ненавидел шоу-бизнес, где количество денег пагубно влияет на качество таланта; где за пару тысяч долларов можно быстренько сделать то, к чему в поте лица можно идти годами и даже десятилетиями.
Естественно, в большом и чужом пока городе скандинав столкнулся с трудностями, но они были у всех. Иногда он ночевал на лавочке в парке, и его принимали за бомжа. Люди, особенно дворники уже привыкли, идя на работу лицезреть с утра, пораньше свернувшегося калачиком от холода живой комочек, состоящий из курточки, джинсов, кроссовок, уставшего лица с хвостиком и рюкзачка сзади.
У Остина были с собой кое-какие сбережения, и он целыми сутками сновал туда-сюда: снял небольшую комнатку для проживания, наконец-то, вдоволь, наелся и разместил объявление о поиске музыкантов. А пока, не теряя времени зря, устроился грузчиком в какую-то забегаловку. Разумеется, были вопросы, и многие его не жаловали, глядя на внешний вид, но Остин, несмотря на всю свою ненависть к людям, старался не показывать это открыто, и ему это удавалось.
Вскоре, по прошествии некоторого времени на объявление откликнулись некто Ханс и Ларс. Первый позвонил из телефонной будки; второй думал набросать письмецо, но приехал к Остину сам.
- Слышал, ты в команду ребят набираешь? - Спросил, поздоровавшись, первый – это был русый парень чуть выше среднего роста.
- Именно. – Сухо и мрачно ответил ему Остин. – Я гитарист; соответственно, нужна ритм-секция. Тренируюсь не так уж давно, но стараюсь.
- Тогда я лупить по ударным буду. - Предложил Ларс.
- Я также гитарист, но владею и бас;гитарой. - Добавил Ханс.
- Отлично. Только вот где бы найти подходящий гаражек…. Давайте пока что у меня на квартире. - Решил Остин, и все согласились.
Норвегию нельзя было назвать оторванным куском – новые веяния сюда проникали, но на музыкантов Осло (да и не только Осло) не мог не влиять народный фолк и всякие там ABBA из соседней Швеции. Что же касается тех, кто предпочитал более трудную музыку (в частности, рок), то они могли довольствоваться обычным заграничным хэви-металом, что было по-прежнему в диковинку на тот период. Из Англии чувачки присылали по почте НВБХМ, а из Дании несло чем-то похлеще – на свет появились Mercyful Fate и сразу же полюбились экстремалам. Из США также был экспорт метал-индустрии, и именно на этом в последнее время сидели новые приятели Остина – Ханс и Ларс слушали трэш.
Остин время от времени усиленно репетировал с пока что безымянной командой, и думал, как бы выйти на какой-нибудь лейбл – не обязательно крупный, но стабильный. Разносчиком пиццы, грузчиком или продавцом работать можно, но душа просила о другом - работать над тем, что действительно будет тебе нравиться.
В том году рынок тяжести пополнился вторым полноформатником Metallica Rid the Lightning и мини-альбомом Slayer Haunting the Chapel. От второго из релизов сносило конкретно; качество же записи было таким же неважным, как у так горячо обожаемых Остином Venom и Hellhammer.Только вот последний, к сожалению, распался – Фишер замутил Celtic Frost.
Остину был больше по душе вокал Ланта и Фишера – грубый, безобразный, обиженный музыкальностью и мелодичностью. Но в этом году Venom его немного разочаровали своим At War with Satan: претензии были в основном к музыкальной части – куда-то подевалась скорость исполнения.
Парень жил Venom–проще было назвать песню, которая ему НЕ нравилась. Но вот на горизонте появилась группа, которая возродила лучшие традиции и Venom, и Hellhammer–в Швеции выпустила свой первый альбом Bathory.
Лонгплей был занимателен, но был больше в духе проекта Лемми. Это, однако, вовсе не смутило Остина –Bathoryпополнила список его наиболее обожаемых групп.
Гитарист тоже так хотел – выпустить что-то, но пока спешить не собирался – надо отрабатывать мастерство. Ханс и Ларс его не огорчали, но вот сам Остин в один прекрасный момент понял, что не сможет одновременно и рычать, и играть на гитаре.
- Есть у меня один знакомый. – Выручил коллегу Ханс, и через несколько дней приволок с собой Фредрика.
Своих песен пока что у группы не имелось – не было даже самого названия. Они только и занимались тем, что делали каверы на любимые группы – британцев Venom и швейцарцев Hellhammer.
Первых СМИ окрестили самыми что ни на есть сатанистами, и в ответ на это те музыканты только тихонечко посмеивались, поддерживая придуманный прессой же имидж. Вторые были дядьками позлее и фотографировались спинами к камере, испытывая крайнее отвращение ко всему происходящему.
А теперь не было ни тех, ни других: первые на долгие годы стали жалким подобием самих себя, а вторые превратились в кельтский морозец, имеющий мало чего общего с предыдущей темой.
Остин думал о том, как назвать свою группу, и думал неоднократно. Трек №4 дебютника Venomбыл краток и изобиловал простыми переборами вкупе с гонгом. Его первое слово стало последним, окончательными решающим в выборе названия. Так четверо музыкантов стали Mayhem.
Давать друг другу прозвища было придумано на заре эпох, а в роке это стало своеобразным стандартом – так Терри стал Гизером, Конрад – Кроносом. Остин уже давно подобрал себе новое имя, хотя не гонялся за далями, не имел привычек повторять да копировать; он просто осознанно вышел из мира людей в мир теней. В мире людей гниль не видна, но в мире теней все прозрачны; все честны, даже если злы; правдивы, даже если окружены мраком. И это тот путь, который выбрал пока что несовершеннолетний Остин: путь искренности.
«Они смотрят на меня, как на идиота. Они показывают на меня пальцем. Они думают, что я изверг. Пусть смотрят, пусть показывают, пусть ругают, пусть думают, пусть говорят. Может быть, я не такой, как все, но творение моих рук, да будет стеной-оппозицией от якобы реалий этого мира. Стану ли я известным или нет – мне на это плевать. Главное – быть самим собой. Я тот, кто я есть. Я – это я. Такой я и есть. Зачем наращивать материальное, если все рано или поздно будем там? Это не поможет, и в могиле мы все равны – все ведь мертвы, все полуголые, все под почвой. Пусть сильные мира всего сгнаивают таких, как мы, но за нами – правда. Та, правда, которую так не любят. Я вижу это каждый день, Мне это снится каждую ночь. Отныне я выбираю мрачное отражение своей сущности – так будет объективно и сразу. Я буду жить ночью, творить ночью, работать ночью; день я оставляю всем остальным. Тем, кто обещает и не делает, кто отнимает у неимущих, кто пухнет от удовольствий, кто слаб морально и духовно. Они хотели увидеть во мне зверя? Я стану им назло. И слушаю такое я только потому, что это не сгораемо и вечно. Как только я пойму, что это не работает – я завяжу. А пока это очень даже работает. Быть может, я последний из могикан. Люди тратят такие огромные деньги на рекламу, на украшения, на одежду. Мода? Хм, моя группа – последнее, что может быть модным…».
- Я – потрошитель мертвечины. - Заявил Ханс.
- Я – типа Мессия. - Вторил ему Фредрик.
- Пусть знают и боятся. - Добавил Ларс.
- А я…. - Подытожил, задумавшись, Остин. - Впрочем, какая разница…
А 1984 год в рок-музыке пестрел событиями - воссоединились Deep Purple; распались Rainbow и Police; накачанная алкоголем и снотворным Кэнди Гивенс ;;из Zephyr утонула в ванной; образовались Blind Guardian, Connells, Helloween, KFDM, Offspring и Sepultura; Van Halen выпустили 1984, Venom - At War with Satan, Bathory - Bathory, Kiss - Animalize, Judas Priest - Defenders of the Faith, Gary Moore - Dirty Fingers, Manowar - Hail to England и Sign of the Hammer, Slayer - Haunting of the Chapel, David Gilmore - About Face, Sodom - In The Sign Of Evil, Scorpions - Love at First Sting, Celtic Frost - Morbid Tales, Motorhead - No Remorse, KMFDM; - Opium, Overkill - Overkill, RHCP - RHCP, Metallica - Ride the Lightning, Megadeth – Last Rites Demo, Deep Purple - Perfect Strangers, Destruction - Sentence of Death, Roger Waters - The Pros & Cons of Hitch Hiking, Iron Maiden - Powerslave, Queen - The Works, David Bowie - Tonight, Mercyful Fate – Black Oath, King Crimson - Three of a Perfect Pair, Jethro Tull - Under Wraps, WASP - WASP и Bruce Springsteen - Born in the USA; лучшими рок-песнями года стали When Doves Cry и Purple Rain от Prince, Born in the USA от Bruce Springsteen, What’s Love Got to Do with It от Tina Turner, Pride (In the Name of Love) от U2, The Boys of Summer от Don Henley, William It Was Really Nothing от Smiths, I Want to Know What Love Is от Foreigner, Still Loving You от Scorpions и I Want To Break Free от Queen.
03. 1985: Работа
"Иногда приходится жёстче, ибо не всегда понимают сразу"
Музыкальная тяжесть на месте не стояла, и в 1985 году мир увидел мрачнейшее творение Slayer – Hell Awaits. Exodus, Megadeth, Kreator, Possessed дебютировали своими LP; при этом последние рычали не хуже Hellhammer. Метал-сцена становилась экстремальнее и тяжелее, но это был по-прежнему трэш. У Exodus была бешеная энергия, у Possessed –сатанинский имидж, но это не было преградой для сотен тысяч хэдбэнгеров, сгоняющих на их концертах всю свою ярость и агрессию из-за всяких тупиц и отморозков вроде начальников отдела – чтобы нечаянно их не прибить, молодые парни шли на Open Air выплеснуть все негативные, все отрицательные эмоции, подзарядившись свободой.
Отчаявшись в поиске нормального лейбла, Остин решил соорудить свой собственный. Сойдясь с нужными людьми, молодой человек приложил все усилия для того, чтобы лейбл функционировал, но пока что процесс обещал быть долгим.
Остин планировал издать экспериментальное демо, чтобы иметь потом представление о своей деятельности со стороны – пора было показать миру, что Норвегия тоже чего-то стоит. Нет, это не было патриотизмом и уж тем более жаждой скорой наживы – парень просто хотел проверить потенциал группы, на что она способна. Специально экстремальным он быть не собирался, и больше думал о том, как выжить в этом дурацком мире.
Парень очень много работал, сильно изнемогая, и его едва хватало на Mayhem – он приплетался полуживым, но очень упрямым. По большому раскладу вкалывал только Остин, и вытягивал за собой всех остальных.
Фредрик был хорошим человеком, но Остин чувствовал, что основной вокал тот не потянет, просто не потянет; почувствовал он это так, как волчица-мать может учуять неладное, закрыв собой своих волчат.
- Я запарюсь. Что же делать? Ты не теряйся, Фред, будь поблизости; ты всем нам пригодишься.
Знакомых в Осло у Остина было не так уж много, но ему удалось через них выйти на некоего Олафа, который «умеет громко орать».
Олаф этот не просто орал – это было нечто среднее между скримингом и гроулингом; в самый раз – не выше и не ниже. При этом пение не было чем-то из ряда вон выходящим – новичок вполне сносно пародировал великих мира сего, подразумевая Томаса Арайа и Пола Бэйлоффа: его вокал был столь же высок и пронзителен. Он пробирал до косточек и недолго думая, немного посовещавшись, Mayhem приняли Олафа без оговорок. Парень он был разносторонний и легко влился в коллектив, назвав себя маньяком – он, как и многие был в восторге от Hellhammer. Олаф понравился всем без исключения.
Ханс позаимствовал из репертуара трэшеров утыканные гвоздями наручи, цепи всех мастей и прочее исподнее в виде обтягивающей кожи, в то время как Остин и остальные пошли в ближайший бутик за одеждой.
- Футболка цвета сажи. Мне нужна футболка. - Заладил Остин, как попугай.
- Выбирайте. Тут разные есть.
- Есть без рисунка? Просто без ничего.
- Да, конечно, но люди вроде вас часто покупают вот это. - Продавщица протянула обомлевшему парню тряпки какой-то готики и хардкора.
- Какие люди? Я – не «люди». Мерзость…
Раздосадованный, он зашагал прочь.
У ребят было готово уже шесть песен – Voice of Tortured Skull, Carnage, Ghoul, Pure Fucking Armageddon, Mayhem и Black Metal (куда же без кавера на Venom?).
Наиболее тщательно ребята штудировали Carnage и Pure Fucking Armageddon – эти две композиции задумывались, как ключевые. Пахали парни как проклятые, но пока что они не нашли сами себя – все треки задумывались, как самый убойный трэш, ибо понятия «дэт-метал» тогда не существовало. «Тяжелей тяжкого, быстрей быстрого» – вот был их девиз.
Возможную обложку Остин вынашивал не один день, и остановился на «Мученике Христе» Гвидо Роша вкупе с логотипом Mayhem, который он разработал совместно с Хансом. Последнего также можно было часто наблюдать за карандашом и листком бумаги – он набрасывал слова к песням. Они же оба и пели (точнее, орали) в микрофон, отчаянно репетируя, несмотря на наличие аж двух вокалистов – Олафа и Фредрика. Ларс же по сравнению со всеми ними был более спокоен и уравновешен; казалось даже, что он не вписывается в образ. Да он и сам в последнее время думал о смене профессии – на руках у Ларса был диплом высшего юридического образования.
Отметившись на Metal Massacre VI, группа продолжила искать свой творческий путь.
Так закончился 1985 год – весь в работе и труде…
А 1985 год в рок-музыке пестрел событиями - распались Hanoi Rocks; от последствий алкоголизма скончался Дэвид Байрон из Uriah Heep; Дэвид Ли Рот покидает Van Halen; у Оззи Осборна родился сын; образовались Ария, Stormtroopers of Death, Radiohead и Guns N'Roses; Bon Jovi выпустили ;7800 Fahrenheit;, Jethro Tull - A Classic Case и Original Masters, ZZ Top - Afterburner, Anthrax - Armed & Dangerous и Spreading the Disease, Kiss - Asylum, Eric Clapton - Behind the Sun, Sepultura - Bestial Devastation, Exodus - Bonded by Blood, Dire Straits - Brother in Arms, Twister Sister - Come Out & Play, Armored Saint - Delirious Nomad, Aerosmith - Done with Mirrors, Kreator - Endless of Pain, Celtic Frost - Emperor's Return и To Mega Therion, Artillery - Fear of Tomorrow, Overkill - Feel the Fire, Sisters of Mercy - First & Last & Always, Jeff Beck - Flash, AC/DC - Fly on the Wall, Cure - The Head on the Door, Warlock - Hellbound, Slayer - Hell Awaits, Helloween - Helloween и Walls of Jericho, Exploited - Horror Epics, Pantera - I Am The Night, Black Flag - In My Head, The Process of Weeding Out и Loose Nut, Destruction - Infernal Overkill, Ratt - Invasion of Your, Megadeth - Killing Is My Business;, WASP - The Last Command, INXS - Listen Like Thieves, Guns N'Roses - Like a Suicide, Iron Maiden - Live After Death, New Order - Low-Life, Yngwie Malmsteen - Marching Out, Accept - Metal Heart, Smiths - Meat Is Murder, H;sker D; - New Day Rising, Killing Joke - Night Time, Venom - Possessed, Rush - Power Windows, Bathory - The Return, Gary Moore - Run for Cover, Dio - Sacred Heart, Minor Threat - Salad Days, John Paul Johns - Scream for Help, Possessed - Seven Churches, Satan – Court in the Act, Robert Plant - Shaken 'n' Stirred, Chris Rea - Shamrock Diaries, Mick Jagger - She's the Boss, Stryper - Soldiers Under Command, Stormtroopers of Death - Speak English or Die, Dead Can Dance - Spleen & Ideal, Raven - Stay Hard, Motley Crue - Theatre of Pain, Dokken - Under Lock & Key, U2 - Wide Awake In America, Scorpions - World Wide Live; лучшей рок-песней года была признана How Soon is Now от Smiths.
04. 1986: Плоды
"Хорошее – как должное, плохое – в штыки"
Впервые за много лет рок-музыка вновь праздновала триумф, обогнав диско – теперь она была самой популярной музыкой в мире, особенно благодаря хард-року, хэви-металу и глэм-металу. Но были и более андеграундные жанры; экстремальный метал, например. И тут тоже отличились.
Metallica и Slayer выпуском своих третьих альбомов достигли апогея; первая была несколько прогрессивна, а вот вторую обозвали классикой стиля и отнесли даже к дэт-металу, что было в корне неверно – повлиять запись на новый забой повлияла, но сие было скорее крайне жестоким трэшем с привкусом хардкор-панка.
Помимо новых альбомов от уже известных групп, кладовка метал-музыки пополнилась дебютниками более юных коллективов вроде Sepultura, Sodom, Destruction и прочих им подобных. Эти ансамбли были злее предыдущих, и их вполне можно было отнести к дэт-металу.
Но и это было более-менее удобоваримо и проглочено металхэдами, пока на личном лейбле Остина Posercorpse совместно с Funny Fram не вышло демо Pure Fucking Armageddon от норвежцев Mayhem в количестве всего лишь шестьсот шестьдесят шесть копий. Это было нечто; что-то с чем-то. Самая кровавая запись 1986 года была одновременно и примитивна, и брутальна, и экстремальна, а тексты песен – крайне жестоки и повествовали о насилии. Музыкально пластинка была самым что ни на есть Hellhammer, а лирика пахла ими же и Venom.
Однако демо особого ажиотажа не вызвало: оно привлекло внимание, но популярным не стало; люди не были готовы к такой адской музыке, предпочитая более «мягких» трэшеров. Большинство ждало что-нибудь в духе Aerosmith, Bon Jovi, M;tley Crue, Judas Priest, Iron Maiden и AC/DC. Но глэм стал просто модой, Black Sabbath и Deep Purple были уже не те, а общее состояние НВБХМ оценивалось по-разному: кто-то считал, что она умерла сразу после play-one трэш-метала, а кто-то полагал, что она не дышит в любом другом случае. Несмотря на такие тенденции, рок-музыка, тем не менее, стала-таки жанром номер один в мире.
- Смотри-ка. - Сетовал вне себя от негодования взбесившийся Ханс. - Как могли, опустили: и качество отвратительное, и голосов не разобрать! Ишь ты…
- Это лишь демо. Им стоило ожидать подобного. - Терпеливо высказался Остин. - Знаешь, я даже рад: чем мы несносней – тем лучше. Люблю пакостить и пощекотать поганым людям их нервы. Очень хорошо, что нас возненавидели; если бы было наоборот, то и я делал бы обратное.
- Даже так?
- Чем хуже нас воспринимают – тем лучше для группы. Если бы нас считали хорошими, я бы приложил все усилия для того, чтобы это мнение поменялось. Не боюсь я ни этих старикашек в рясах, ни критики, ни правосудия. Правосудие – это мы. Пора открыть всем глаза и показать, что к чему. И вообще, я верю в то, что творю…
Выделенных лейблом денег за демо не хватало, и иногда участникам нечем было питаться; мало того, пришлось на время опуститься до уровня уличных хулиганов-воришек.
- Поганая жизнь; ладно, проскочим…
И действительно: вскоре последовали концерты в Осло, Ски и Лиллехаммере.
А 1986 год в рок-музыке пестрел событиями - образовались No Doubt и Green Day; умерли Клифф Бёртон из Metallica и Фил Линот из Thin Lizzy; Morbid Angel выпустили Abominations of Desolation, AC/DC - Who Made Who, Possessed - Beyond the Gates, New Order - Brotherhood, Nazareth - Cinema, Metallica - Master of Puppets, Slayer - Reign in Blood, Alice Cooper - Constrictor, Destruction - Eternal Devastation, Status Quo - In the Army Now, WASP - Inside The Electric Circus, Dio - Intermission, Genesis - Invisible Touch, Queen - A Kind of Magic, David Bowie - Labirynth, Sepultura - Morbid Visions, Sodom - Obsessed by Cruelty, Kreator - Pleasure to Kill, Motorhead - Orgasmatron, Accept - Russian Roulette, Black Sabbath - Seventh Star, Iron Maiden - Somewhere in Time, Stryper - To Hell with the Devil, Judas Priest - Turbo, Rolling Stones – Dirty Work, Joe Satriani - Not of this World, Ministry - Twitch и Ozzy Osbourne - The Ultimate Sin; лучшими рок-песнями года стали Kiss on Prince, Walk this Way от Aerosmith и Bizarre Love Triangle; от New Order.
05. 1987: Андеграундный Олимп
"Когда я покину этот мир, вы, испытав в чём-либо нужду, можете раз в месяц собираться на полнолуние в пустынном месте" (Чарльз Леланд, «Арадия, или Евангелие ведьм»)
1987 год изобиловал новшествами в экстремально тяжкой музыке благодаря усилиям таких групп как Death и Napalm Death; но если первая тяготела к усложнению риффов, смысловой нагрузки и тяжести, вторая больше склонялась к быстроте и скорости звучания. Глядя на них, Остин также захотел играть в двух совершенно новеньких жанрах – дэт-метал и грайндкор соответственно, после прослушивания Scream Bloody Gore и Scum.
Уже в самом начале февраля банда временно перебралась в местечко Колботн к продюсеру Эрику Авнскогу. Его детище Creative Studios к счастью оказалось вполне сносным и приличным, пригодным для плодотворной работы.
Остин задумал мини-альбом, в который должны были быть включены и некоторые треки с их первого демо, но позже от этой идеи пришлось отказаться – гитарист не хотел повторяться.
- Мы уже подготавливали кое-что. Не стоит по новой тянуть лямку. Лучше будем включать в концертный сет. А я…. Я не возвращаюсь, я не оборачиваюсь, я не стучусь дважды.
На сей раз досталось Хансу – помимо линии баса, он набрасывал тексты к Deathcrush – так назвали свою работу музыканты. Он уже имел опыт написания слов к песням, поэтому лучше него вряд ли бы кто смог сие выполнить. Остин же придумывал мелодии, ориентируясь на тотальный монстраж сцены; все остальные не принимали столь амбициозного участия.
Всего лишь за какой-то месячишко были микшированы и сведены пять треков, но для мини-альбома было маловато даже их, особенно если учесть, что в среднем каждый трек не превышал четыре минуты по длительности. Надо было что-то с этим всем решать, и Остин обнаружил выход из сложившейся ситуации.
- Отчего бы снова не переиграть любимую группу? Это дань уважения. Мы уже делали так на демо, но давайте теперь вместо Black Metal пусть будет «Время ведьм»? Кто – за? - Предложил отец-основатель и будущий идол, кумир миллионов.
- Venom? Почему бы и нет?
- Фредрик, нужен очень сильно твой гостевой вокал. Сможешь?
- Вытяну.
Дописав «песню Ларса» и концовку, Остин довольно потирал руки: теперь, кажись, сделано.
В конце марта группа вернулась в Осло и, получив свои кровно заработанные грошики, принялась сидеть да выжидать.
Ждали не напрасно – 16 августа того же года их родимый лейбл выпустил пластинку в наилучшем качестве в размере одной тысячи копий по всей стране и даже дальше.
Реакция была неоднозначна. Вряд ли Mayhem на той кассетке обогнали по ярости и ненависти Death или Sepultura, но интерес состоялся. Это была вполне типичная и ожидаемая дэт-металлическая запись, хотя местами – скорее брутальный трэш. Те же переборы и пауэр-аккорды, тот же риффинг на одной ноте. И пока что нового и/или сверхъестественного хватало вполне.
Злобных песенок о насилии и смерти было восемь - Silvester Anfang, Deathcrush, Chainsaw Gutsfuck, Witching Hour, Necrolust, (Weird) Manheim, Pure Fucking Armageddon и Outro. Первая была простейшим вступлением-дурачеством, вторая была наилучшей композицией альбома вообще за эффектные вопли Олафа в такт гитаре Остина на замедлениях:
Демонический смех, твоя кремация
Твоим лёгким не хватает воздуха, они наполнены кровью
Внезапный хруст, когда Я раздробил твой череп
Твоя жизнь мелькает перед глазами
Жизнь, которая скоро оборвётся
Улыбаюсь с топором в руке
Ты увидишь гнилые руки зла
Я делаю шаг
Смертельный удар
Я пошлю тебя к твоему творцу
Я пошлю тебя к твоей смерти
Смерть, симпатично распятый
Смерть, головы на кольях
Заварушка только началась
Смертельный удар
Круши – Круши
Смертельный удар
Третью отличала наижутчайшая лирика:
Bleed down to the fucking core
You are going down for fucking more
Screw your slimy guts
Driving me fucking nuts!
Chainsaw in my bleeding hands
As I start to cut you in two
Your guts are steaming out
In addition, I just love the sight!
Maggots crawling in her cunt
I just love to lick that shit
Bury you in a slimy grave
You will rot forever there!
Следующая была узнаваемым кавером с выкриками хора Фредрика, пятая была примечательная хэви-проигрышами:
In these nights of magic
Where great pamis obscured
By the fantasy dragon made real
By the powers of lingering trauma
I looked beyond the dawn of day
Beyond the angstridden faces
Into the mind captured behind
Living the lie of the weakened ones
I captured the moment given
I denied the sickening love
Turned to the purity of anger
I saw myself in the abyss
Complete fullness I now own
I return to earth a demonrace
Denied by man through ages
Now I walk the dying soil
Atrocities turned beauty
Machines of torture turned art
Beneath your cities
I sleep at dawn I weep...
А вот остальные – так себе; при этом Pure Fucking Armageddon являлась единственной перезаписанной песней с дебютного демо.
Что касается всего остального, то звучание не было особо примечательным – звучание, как звучание; едва различимый бас и прекрасно прописанные ударные дополняли дело. Но атмосферой был вокал Олафа – аналогов он не имел. Голос не походил ни на Чака Шульдинера, ни на Джеффа Бесерру, ни на Макса Кавалеру. Уже тогда наметилась тенденция брать за основной тон низкий либо высокий тембр; и среднего, как такового, не было. Более кричащий (скриминг) наблюдался у тех команд, которые способствовали наведению страха и ужаса; тогда как второй больше подходил для тьмы, зла и мрака во всей их красе. Но, ни тот, ни другой типы не были толком отшлифованы; не было какого-либо шаблона, стандарта, и каждый сам для себя решал, как петь; петь так, чтоб выделиться из толпы. Популярностью Остин не страдал, не баловался и другим не позволял – она была ему несвойственна. Стало быть, и выть надо было так, чтобы одновременно и привлечь, и оттолкнуть/отпугнуть, и чтобы не имелось последователей, подражателей.
Многие пели, как могли, но это далеко нельзя было назвать брутальным вокалом – тогда царил трэш, и такие группы, вроде Vio-Lence, Kreator, Sodom, Destruction, Bathory, Possessed, Death и Sepultura нельзя было отнести к конкретно вокально-брутальным; это были просто хриплые выкрики, не более, и до утробного бульканья или пения диафрагмой было так, же прилично, как до Антарктики; не было и в помине. Но Олаф не последовал за всеми, а выбрал собственную уникальную манеру исполнения а ля «если бы Пол Бэйлофф захотел дать жесткача покруче» либо aka «Хэтфилд (или Мастейн) в лучшие свои годы».
Сам певун (то есть, Олаф) считал себя маньяком, и даже имел такую кличку, как животное, как зверь; но вот орал он скорее не как маньяк, а как безумный вампир, психопат или раненное создание из семейства кошачьих. Олафу не требовалась реверберация или хорус – его характерные вопли и постанывания наводили в атмосферу хаос и без них. Крики «маньяка» были самыми запоминающимися элементами Deathcrush…
Многое после всего гладким не было – Ларс не то чтобы чувствовал себя лишним, но с каждым разом был дальше и дальше от музыкальной индустрии – в словах, делах, мыслях поймать это было невозможно, но заметно было внешне. И спустя некоторое время, совсем скоро после небольшого демо с грязным звучком Deathrehearsal решил покинуть дэт-коллектив.
- Можешь не объяснять. - Дружелюбно, но слегка нервно дал добро Остин. - Как знаешь, твоя жизнь. И помни: ты был хорошим коллегой и ударником. Спасибо за то время, что ты был со всеми нами. Наверное, тебя будет не хватать, но мы, поскорее, отыщем подходящую, достойную тебя замену.
Уйдя, Ларс не пожалел – вскоре он устроился в хорошую фирму юристом, женился на деревенской простушке, стал многодетным отцом и угомонился навсегда; но срок, отбытый в Mayhem, ерундой он не считал – всякое судьба подкидывает, и надо пробовать многое однако позже отсеивать неблизкое.
Deathrehearsal же повторялось, перекликаясь трек-листом с демо и мини-альбома. Песен было четыре, и последней была Into the Crypt of Rays – кавер на второй фишеровский саунд-проект Celtic Frost.
И словно полоса нашла – за Ларсом последовал Фредрик, мотивируя свой уход тем, что его позвали в другую группу.
- Что ж, насильно не удерживаю. – Озадачился Остин. – Мало ли, всякое бывает. К тому же обижаться должен ты, ибо к твоим услугам мы прибегали лишь изредка.
Пока гитарист опустил на время руки от всех этих нежданно выпавших перипетий, Ханс где-то отсутствовал, но и звонок его последующий никак не обрадовал Остина.
- И ты?
- Что – и я?
- Уходишь. Скатертью…
- Никуда я не сваливаю; а вот маньячок чуть было не накрылся медным тазом!
- С Олафом что-то? Случилось чего?
- Почти. Приезжай в ближайшую психушку, приятель.
- Вены? Ствол? Петля?
- Не владею более подробной информацией. Прикатывай, и сам увидишь.
Резко подорвавшись с места, и без того поникший Остин вырулил к психиатрической клинике, отыскал врача, палату, пациента и застыл в неимоверном безмолвии, перекинувшись парочкой взглядов с Хансом.
- Ну и? что с тобой?
«Маньяк» ржал, смеялся, дико хохотал, и сдерживала его прогресс только смирительная рубашка.
- Ваш дружок решил на своей машине в круть-верть поиграть; рассчитаться с жизнью. – Выпалил вошедший доктор.
Остин выпрямился.
- Я разве об этом мечтал? Нужно идти дальше, а ты тормозишь себя и нас. Подыхай, коль она так не мила; одним больше, одним меньше…
Олаф после речи молодого человека раскаялся за свой дебильно-дурацкий и глупый проступок, но было уже поздно: растолкав всех, разгневанный Остин заторопился к выходу, и даже десять Хансов не смогли бы его удержать.
Уже выходя рысью из клиники, Ханс обратил внимание на привратника – ещё один черноволосый волосатик из семейства металлюг с весьма грозным лицом, с кольцом и пирсингом в ухе, наколкой на рукаве и тату на всех пальцах рук черепочками. Так и не догнав Остина, Ханс уехал к себе.
«Тупо, весьма тупо; до конца надо доводить, раз уже начал. Полдела – не дело, это шутки, а шутки я не выношу; терпеть не могу, органически не перевариваю. Такое называется псевдосамоубийством: человек не намеревался действительно «уйти»– он просто проверял реакцию окружающих его людей, родных и близких. И этот идиотизм я называю предательством. Что он хотел выяснить? Что дорог нам или лично мне? Бахвальство, и не пора ли взрослеть? «Мне плохо», да «мне плохо»…. А ты сделай, сделай! Болтать все мастера. Мне не лучше, но мой ад – здесь, со мной, а не где-то там непонятно и далеко. Такой ерундой страдают изнеженные подростки, которых улица не научила жить, не вразумила будним реалиям. Предавший однажды предаст и дважды, солгавший однажды сделает это снова; таким не место среди нас», яростно ворчал про себя Остин, вламываясь в свою каморку; место, где он еле прикрепился и пока что не издох.
Казалось бы, вот и новый Шокан Уалиханов – очередной промелькнувший метеор, если можно применить такое сходство. Группа неплохо начала (и то ладно), потеряла в составе (с кем не бывает?), хлебнула проблем (а кому сейчас легко?), выпустила три записи (два демо и мини-альбом), невезуха-непруха (кого волнует чужое горе?)…. Но…. Но.
Семена были если не посажены, то рассеяны ветром на более поздний период – как говорится, пока не вечер и до следующей зимы; холодной, ледяной, северной, норвежской…. Но они обязательно взойдут, либо взошли уже. Они дали свои ростки, и именно начиная с этого жития-бытия, именно с каких-то там, казалось бы, рядовых Mayhem началась новая, абсолютно новая веха. Совсем иная, другая, так не похожая на англо-американское металло-роковое вторжение, начиная с 50-ых годов – локальная Скандинавия взяла фору в свои лапки! И группки, группки стали заглядываться не на Лондон, Лос-Анджелес или Сан-Франциско – нет, миром теперь правил Осло; Осло, только Осло. Mayhem начали свою тему, свою музыку; пусть не имидж – но они достигли своего Олимпа, хоть и андеграундного. И, пока творились сии дела, некто создал Kalashnikov, превратившийся в Uruk-Hai, музыкальную разновидность полчищ орков…
А 1987 год в рок-музыке пестрел событиями - созданы Gorky Park, Entombed, Fugazi, Kingdom Come, Nirvana, Мастер и Сектор Газа; распались Twisted Sister; Anthrax издали Among the Living, Megadeth - Peace Sells, Guns N'Roses - Appetite for Destruction, Jethro Tull - Crest of a Knave, Black Sabbath - Eternal Idol, Manowar - Fighting the World, Motley Crue - Girls, Rush - Hold Your Fire, Def Leppard - Hysteria, Foreigner - Inside Information, Helloween - Keeper of the Seven Keys;, Cure - Kiss Me, INXS - Kick, Pink Floyd - A Momentary Lapse of Reason, David Bowie - Never Let Me Down, Aerosmith - Permanent Vacation, Exodus – Pleasures of the Flesh, Sodom - Persecution Mania, Alice Cooper - Raise Your Fist & Yell, Motorhead - Rock’N’Roll, Sepultura - Schizophrenia, Death - Scream Bloody Gore, Napalm Death - Scum, Kreator - Terrible Certainty, Overkill - Taking Over, Artillery - Terror Squad, Santana – Freedom и Blues for Salavador, Joe Satriani – Surfing with the Alien, Bathory – Under the Sign of the Black Mark, Deep Purple - The House of Blue Light, U2 - The Joshua Tree (который стал альбомом года), Testament - The Legacy и Whitesnake - Whitesnake; самой продаваемой записью в мире стал именно РОК-альбом - Slippery When Wet; от Bon Jovi; лучшими рок-песнями года стали два трека от U2 - I Still Haven’t Found What I’m Looking For и With or Without You;.
06. 1988: Мертвец
"Суицид – избавление от всех твоих проблем, приятель; и не только твоих"
К 1988 году метал-сцена обогатилась пополнившими её ряды такими группами, как Morbid Angel, Obituary, Autopsy, Deicide и Cannibal Corpse. Остину они не особо понравились – началась массовая копирка всего и вся. Но гитариста ждали куда более насущные дела – пока что он довольствовался сессионщиками – Иеном на ударных и Эдмундом у стойки. Дальше так продолжаться, естественно, не могло, и Остин занялся поисками нормальных музыкантов, которые могли бы работать, а не протирать в студии штаны.
- Хочу сделать группу более серьёзной и экстремальной, чем вон те позёры с плакатов…
- Я с этим не спорю; целиком и полностью согласен. - Отвечал на это лидеру Ханс. – Но из огромного числа желающих это такой мизер – отыскать того, для кого дело всей нашей жизни будет не хобби и не развлечением.
- Я не имею претензий к бывшим участникам относительно их музыкальности; однако нужен такой, чтобы вообще – тот, кто сможет держать марку так, чтобы это не выглядело фишкой. Имидж должен быть духовный, внутренний, а не только внешний, материальный. Ты понимаешь меня?
- Конечно; только где же нам его взять? Идеального мэйхэмиста…
А такой человек был – Ингви из Швеции. Нет, не Малмстин; другой.
Пока Остин создавал Mayhem, а затем по следующему кругу искал певунчиков и барабанщиков, Ингви играл в стокгольмской банде Morbid, однако после записи «Декабрьская луна» натуральный блондин решил перебраться подальше – его не устраивал излишний интерес бывших коллег к шоу-бизнесу, да и шведская сцена была дэт-металлической до мозга костей.
Скандинавские языки очень схожи между собой, и шведский был норвежскому, как русский белорусскому; ну, или казахский – кыргызскому. В любом случае любой нормальный металлист просто обязан был знать исходный для той музыки английский – и Ингви им владел. Немного перекантовавшись, парень прознал, что некие Mayhem никак не могут найти себе сирену и уже совсем-совсем отчаялись. Недолго думая, он приехал по указанному адресу.
Когда Остин открыл дверь, он подумал, что скорее, ей ошиблись – какой-то тощий, но высокий блондин вяло, невнятно и застенчиво промямлил что-то на юго-восточном акценте себе под нос. И держался как-то странно – трясся, ёжился, кутался и за спиной рюкзачок побольше его самого. Боты на высокой платформе, и заправленные в них джинсы. Редкие, но длинные светлые волосы, собранные в хвост; овальное бледноватое лицо с печально-серыми глазами – таким и предстал перед растерянным Остином не менее потерянный Ингви.
- А вам кого?
- Здрасьте. По объявлению я. солиста ищете ведь, да?
Остин выдавил из себя улыбку – первое облегчение за этот непростой период.
- Блин, как же так? Я что, опять не туда втемяшился? Жрать охота, и даже остановиться негде; ладно, я…
- Входи, входи, ты по адресу. - Пригласил внутрь совсем оробевшего паренька хозяин.
Тот как кот тихонечко прокрался в гостиную и застыл в молчаливом ожидании.
- Да ты присаживайся, не стесняйся. - Сказал гитарист. - Уж не бери сильно в голову, но я вначале принял тебя за наркомана – уж больно синюшный.
- Да? Это же хорошо! - Похоже, гость даже обрадовался.
- Что ж хорошего? - Не понял тот.
- Что умру скоро!!!
Остин скрестил руки и во все глаза уставился на придурка.
- А петь, кто будет?
- Да будет тебе. Я не больной, просто такова моя цель в этой жизни. А петь я буду обязательно.
- Странный ты…. Окей, устроим прослушивание, и если ты нам подходишь, если вокал понравится, то будешь частью Mayhem.
- В таком случае я валю.
Остин шире округлил глаза.
- Тебе же переночевать негде! Сам сказал.
- Это ничего страшного, приятель – я привыкший к этому делу; могу и на улице, что ж теперь поделаешь…
- Оставайся у меня.
- А?
- Бэ. У меня оставайся в таком случае, говорю. Тем более я один живу здесь, без родителей.
- Да ну и отлично, мне без разницы…
- Кушать будешь? Сейчас разогрею что-нибудь.
- Нет, спасибо, но есть я не буду – пищи во мне должно быть как можно меньше…
- Ты голоден, ты что? С дороги тем более…
Понемногу музыканты разговорились, и Остин даже начал привыкать к выходкам и наклонностям шведа.
- Вот смотрю на тебя и вижу себя лет пять назад: тоже приехал в Осло совершенно один и даже спал с котомкой под рукой на лавочке.
- Расскажу тебе в таком случае историю одну…. - Начал Ингви, хотя было явно видно, что он не из общительных, далеко не из разговорчивых; всегда себе на уме, витая в облаках…
Скоро пожаловал и Ханс, ведя за собой Йохана - нового члена группы.
- Знакомьтесь, это наш очередной ударник!
- Опа, ты ж тот самый охранник из психушки, куда Маньяка поместили! И голос больше не проходной!
Уже после удачного прослушивания, когда немного обговорили детали, Остин вымолвил:
- Каждый из нас имеет второе имя; то, которым назвали себя мы сами. Как будете называться вы?
- Я – адская молотильня. - Воодушевился Йохан. - Потому как я нещадно избиваю свои подручные средства всеми доступными способами. Ну, и ради первого чада Фишера, в сию честь.
- Ну а я…. -Меланхолично и отстранённо изрёк Ингви. - Я попросту мертвец; стало быть, это и будет прозвищем мне.
С репетиции Ханс и Остин как гитаристы уходили последними, и в этот раз было так же. Упаковывая бас-гитару, первый бросил последнему:
- Видел я этого типа на остановке.
- Ты про Ингви, что ли?
- Да. Странный он какой-то.
- И что с того? Боязливо оглядывался по сторонам в незнакомом месте?
- Наоборот; инопланетяне бы мимо прошли – и тех бы не заметил. Встал и стоит, как истукан, глазом даже не моргнув.
- Меня это меньше всего волнует, поверь. Главное, что состав полноценен и можно действовать дальше. Теперь уж точно!
Так случается в жизни, что к кому-то из друзей привязываешься больше. Нельзя сказать, что у Остина имелись таковые в прямом смысле этого слова, но изначально его многое объединяло с Хансом. Ныне же, глядя на новенького, на Ингви, как-то теплело в душе: гитаристу было его чисто по-человечески жаль – девушки у того не было, да и сам он всех вечно и постоянно сторонился, предпочитая одиночество. Поводов для настораживания хватало, но тот облик, так харизма, что влил в общий росток швед, были неотразимы.
Сейчас Остин жил в своей квартире вместе с Ингви и Йоханом, а Ханс – отдельно. Отношения вроде бы нормальные у всех, но…
Пел швед прекрасно, прямо точь-в-точь, как Куортон; проблем с ним как музыкантом не имелось. Однако как с просто человеком с ним было очень тяжело, а порой – даже невыносимо.
Если не надо было принимать участия в Mayhem на грядущую недельку, то по своему обыкновению молодой и белобрысый парень запирался у себя в комнате, как старик или зомби, отдалившись как мысленно-умственно, так и в остальном. Этот чудак-мизантроп, этот шизофреник-интроверт не умел сходиться с людьми, и понять его до конца не представлялось возможным.
Большую часть времени тихоня не показывался никому на глаза, и соседи думали даже, что Остин проживает только с Йоханом; не было слышно даже голоса Ингви – его он приберегал для студийных записей. Он всегда был в состоянии полусна, пожизненно в какой-то необъятной депрессии. Нет, он не был другом семьи, бесплатным приложением или домашним животным, но его поведение заставляло задуматься даже таких, казалось бы, отпетых как Ханс и Остин.
Однажды Ингви заявился на репетицию раскрашенным, как папуас, индеец или туземец. Большая часть лица была измазана зубной пастой, а губы, веки и часть переносицы были запачканы намоченным графитом карандаша. Так уже делали Kiss, Элис Купер, Кинг Даймонд и некоторые другие (те же ранние Slayer просто подкрашивали глаза). Но это был обычный макияж для шоу, тогда как при виде Ингви все остальные переглянулись между собой.
- Что с тобой? Ты в порядке?
- Ребята, это корпспэйнт – трупная раскраска. - Похоже, Ингви не придал особого значения своему антуражу.
- А что? Меня прикололо. – Выпалил Остин. – Тоже надо бы так. – Только на будущее: оставь это для концертов…
В другой раз вокалист нарисовался в майке с рекламой на ней ритуальных услуг.
- Опять чудишь?
- Неплохо бы в морге подработать! Мне это так близко…. Я был бы там профессиональным специалистом по оказанию всей необходимой загробной помощи.
После этого все остальные махнули рукой на дурацкие проделки Ингви. Кто-то вроде Остина предполагал, что, скорее всего парень болен; Хансу нравились некоторые затеи и задумки, но он предпочитал просто наблюдать, а не копировать; а таким, как Йохан вообще до фени было, кто или, что вытворяет на его глазах вящие глупости.
Остин был впервые рад: Ингви – то, что нужно. Это будет пробивнее любой другой ерунды. Нет, он никогда не стал, бы использовать кого-то ради достижения чего-то – гитарист просто привязался к вокалисту. Он его и отталкивал, и притягивал, и выбрать он не мог, затруднялся.
22 марта Остину исполнилось двадцать лет; теперь он уже не юноша.
Вот и год номер 1988 НЭ подоспел к завершению…
А 1988 год в рок-музыке пестрел событиями - распались Warlock; образовались Smahing Pumpkins, Blur, В2, КИШ и Агата Кристи; Sabbat выпустили History of a Time to Come, AC/DC - Blow Up Your Video, Megadeth - So Far So Good So What, David Lee Rot - Skyscroper, Blind Guardian - Battalions of Fear, Robert Plant - Now & Zen, Ted Nugent - If You Can't Lick ‘Em, KMFDM - Don't Blow Your Top, Yngwie Malmsteen - Odyssey, Kingdom Come - Kingdom Come, UFO - Ain’t Misbehaving';, Iron Maiden - Seventh Son of a Seventh Son, Eric Clapton - Crossroads, Scorpions - Savage Amusement, Queensr;che - Operation: Mindcrime;, Frank Zappa - Guitar, Poison - Open Up and Say Ahh, Prince - Lovesexy, Testament - The New Order, Judas Priest - Ram it Down, ;Van Halen - OU812;, Nuclear Assault - Survive, Jimi Page - Outrider, Jethro Tull - 20 Years, Killing Joke - Outside the Gate, Stryper - In God We Trust, Cinderella - Long Cold Winter, Slayer - South Of Heaven, Blue ;yster Cult - Imaginos, Deep Purple - Nobody's Perfect, Danzig - Danzig, Europe - Out of This World, Jane's Addiction - Nothing's Shocking, Metallica - And Justice for All;, Bolt Thrower - In Battle There Is No Law, Bruce Springsteen - Chimes of Freedom, Siouxsie & the ;Banshees - Peepshow, Bon Jovi - New Jersey, Suicidal Tendencies - How Will I Laugh Tomorrow When I Can't ;Even Smile Today, Napalm Death - From Enslavement to Obliteration, Anthrax - State of Euphoria, Nick Cave and the Bad ;Seeds - Tender Prey, Keith Richards - Talk Is Cheap, Ozzy Osbourne - No Rest for the Wicked, U2 - Rattle & Hum, Ministry - The Land of Rape & Honey, Motorhead - N; Sleep at All, Roxette - Look Sharp, Quiet Riot - Quiet Riot, Soundgarden - Ultramega OK, Dire Straits - Money for Nothing, Bathory – Blood Fire Death, Joe Satriani – Dreaming, Kingdom Come – Get It On, Ratt - Reach for the Sky, Death - Leprosy, Dokken - Beast from the East, Manowar - Kings of Metal, Pink Floyd - Delicate Sound of ;Thunder, Guns N'Roses - GN'R Lies, Aerosmith - Gems, My Bloody Valentine - Isn't Anything, Bad Brains - Live, Exciter - Exciter, Destruction - Release from Agony, Green Day - The Sweet Children и Pantera - Power Metal.
07. 1989: Рыжий, Мастейн №2
"Падающего – толкни" (Фридрих Ницше)
Пока Остин и все остальные восхищались Ингви, в дэт-метал коллективе Old Funeral набирал обороты молодой парень, сын охранника и нефтяного менеджера, ставший впоследствии самым печально известным музыкантом метала всех времён. Начиная с четырнадцати лет он, как и Остин, слушал примерно те же группы – Kreator, Destruction, Celtic Frost и Iron Maiden. Воспитываемый одной матерью, он также как и гитарист Mayhem насмотрелся на всякие гадости. Хвала Всенижнему, его мать разделяла многие позиции. Не потакала, но позволяла.
Парня звали Кристиан, и у него было очень много параллелей с Дэйвом Мастейном. Такой же рыжий, настолько же талантлив, так же невыносим. И точно также его однажды выпрут из культового бэнда, но он вытрет всем носы своим собственным проектом…
Техническая специальность – вещь хорошая, но молодой человек был преисполнен, куда больших амбиций. Увидев, как расцветает рок-музыка, он также задался целью переплюнуть всех и вся; показать, чего стоит.
Кристиан очень, очень хотел где-нибудь играть, и поначалу Old Funeral служила неплохой отдушиной. Но вот, Норн и Энальд к нему охладели, а потом и вовсе ускакали в свой «Бессмертник», глядя на парней из Mayhem–толком не распространившись, дэт-метал в Норвегии не прижился.
Оставшись без гроша в кармане, рыжий упрямец затаил злость, обиду и ненависть на всех и вся, решив жить местью. Поняв, однако, что это точит его же самого, Кристиан стал относиться ко всему происходящему, как преходящему: есть – есть, нет – нет.
Уйдя из первых двух своих групп, Кристиан задумал собрать третью, но было как-то недосуг. И когда в Осло выступала какая-то американская банда, чисто случайно на том концерте Кристиан приметил и «очень злых дяденек» –Mayhem пришли поглазеть на одних из тех, кого запоем слушали по детству.
О Mayhem парень был наслышан – он тоже жил в том городе; а даже если бы не жил, то обязательно был, узнал откуда-нибудь в любом случае.
После пива захотелось в уборную, и Кристиан поспешил именно туда. Когда же он открыл дверь, то вначале показалось, что он в туалете совсем один. И тут взгляд его упал дальше, и…. Очень высокий и не очень симпатичный светловолосый скандинав валялся без сознания, и рядом с раскроенной рукой валялся кусочек стекла.
Кристиан вскрикнул и подбежал.
Странное дело, но чувак не был, ни алкогольно пьян, ни накачан наркотически.
«Из-за любви, что ли?», скривился Кристиан, но тут, же резко передумал: нет, не похоже. Да сам внешний вид говорил о некой строгости; суровости, что ли.
Рыжий дал себе по лбу: не это ли тот самый Ингви, новый голос лучшей и наитяжелейшей команды родной страны?
Ингви был жив и что-то бормотал. Кристиан выбежал обратно и стал искать глазами хоть кого-то из Mayhem–их тусовка сегодня была здесь вся в сборе.
Членов коллектива долго искать не пришлось – они были не из тех, кто стоит у самой сцены. Найти – одно, а вот обратиться? К кому?
Русый тип (Ханс) был с виду вызывающе нагл, а чел рядом с ним (Йохан) тоже не вызывал доверия. Но вот чуть поодаль стоял хмурый парнишка чуть постарше их, мрачно и хладнокровно созерцая площадь вокруг себя.
- Там…. - Запинаясь, отчеканил Кристиан, показывая в сторону комнаты с писсуарами. - Ваш, кажется!
Похоже, они не были особо удивлены; их это вовсе не смутило, но дать занервничать получилось.
- Опять, что ли? Какого дьявола? Остин, лучше б ты его снова запер у себя, пока мы тут.
- Да конечно, здрасьте! Где гарантия, что он и дома не вскроется? Не могу же я постоянно его прятать ото всех!!! Где? Там? - Уже обращаясь к Кристиану, недовольно проворчал Остин и галопом ринулся туда, а за ним и все остальные…
Ингви подняли, вынесли и откачали. А потом все вместе направились в близлежащую таверну.
- Ты всегда так? - Спросил Кристиан (которого до сих пор трясло, как грушу) у первого скримера в мире.
Тот не ответил, и вместо него ответил Остин:
- Обычно просто стоит где-нибудь в стороне и скучает в гордом одиночестве. Сегодня, по всей видимости, «весна», обострения.
- Ну и к воронам. - Уныло проговорил Ингви.
- Ага, а петь, кто будет? Я? Нам Маньяка хватило с его ДТП…
- А кто такой Маньяк? - Кристиан был лет на пять их младше, и сыпал вопросами, как семечками.
- Давайте уже присядем. Да, вот этот столик, плиз…
Этот день стал поворотным для Кристиана-музыканта: теперь он знал будущих блэкеров лично, да вообще было полезно поговорить да пообщаться.
Ингви было до одного места, что его спасли, что выручили – как сидел с бледно-каменным лицом, так и остался с ним сидеть. В общем разговоре участия он не принимал, понуро попивая слабые спиртные напитки. Однако нытиком он, судя по всему не был и держался молодцом. Идеологически же на него теперь равнялись все, даже Остин: Ингви был супер-образцом для подражания. Его тихая тоска и печаль мало кому были понятны, а помочь и подавно некому, да и он никогда к ней не взывал. Ингви был из тех людей, которые умрут, но ничего не попросят для себя; даже если от этого будет зависеть многое, связанное непосредственно.
- Погружаюсь в осень. – Задумчиво вымолвил самый несчастный блондин в мире. - Обалдеть, как в кошмарном сне. Мне даже нравится.
- А это как? Что опять? Что на сей раз? «И мы грустны, как никогда». - Усмехнулся Ханс.
- Я сочинил новый текст. Луна – знаешь, она морозная. Мертва и холодна, жестока и коварна. При этом – путеводитель в ночи, и стоять прямо под ней – нет ничего приятнее.
Кристиан ничего странного в Ингви не находил – мало того, парень заметил немало общих черт и интересом с собой, им и Остином – остальные двое были Кристиану не так интересны сами по себе как личности.
С тех пор Кристиан стал проводить с Mayhem много своего свободного времени – он находил этих ребят нормальными; в отличие от всех тех, кто «не тру», и никогда «тру» не будет. Они не выделялись, не устраивали сцены ревности, не давали невыполняемых обещаний и были весьма строги как к самим себе, так и к окружающим. Спуску не давали, но и первыми не лезли. Критиковали в меру и своих никогда не трогали, в обиду не давали. Их честность, их преданность дорогого стоила, и вместе с тем они не паслись на них, раздаривая всем подряд; а если видели несправедливость, высказывали её немедленно и с всякими скотами старались впредь не пересекаться – точнее, твари мира сего сами должны были обходить «настоящих» стороной, чтобы не получить ещё разок за всю свою ничтожесть.
Несмотря на прекрасные взаимоотношения, Mayhem давали Кристиану понять, что он – пятый мушкетёр, и частью группы будет, вряд ли; может, из-за молодости последнего, а может, и по каким-то иным причинам, нам не ведомым – впрочем, это их проблемы.
Чувствуя себя таким же неприкаянным, как и раньше, гонимым отовсюду Кристиан решил взять всю инициативу в свои руки – раз не судьба сколотить бэнд, значит, такова жизнь. И, глядя на Куортона из Bathory, парень вновь рискнул доказать себе и миру, каков нынче фунт лиха, и с чем его едят. Для этого он перенял пример.
«Куортону порой нечего было кушать и негде жить. Ютился в каком-то то ли гараже, то ли в сарае. Лежал под ванной, наигрывая себе самостоятельно. Сам прописывал ударные, вокал, бас и гитару без чьей-то посторонней помощи, которой ждать было неоткуда. Смог же? Смог. Там, валяясь под обломками, в грязи и пыли, среди вечного ремонта и хаоса; тогда, когда отвернулись все и лейбл оставил без средств к существованию. Согнувшись в три погибели или на корточках – неважно, этот великий человек добился многого. Группа одного человека? Почему нет? Оркестр, ансамбль – в топку. Я не играю академическую музыку, и мне не нужен хор Пятницкого из ста ртов и глоток. Я сам буду драть гортань. Я сам справлюсь. Пошли бы они все вон, но я заставлю мир слушать мою музыку! Они не видят во мне друга, лишь коллегу и приятеля…».
Остин же был лучшего мнения о Кристиане – этот соплячок умный, прилежный и старательный ученик, быстро усваивающий многие полезные вещи. И у него свой настрой, своя изюминка, своя харизма.
А Рыжий, этот новый Мастейн, новый Куортон довольно улыбался сам себе, с предвкушением ожидая перемен – хватит с него этой непризнанности…. Он больше не хочет быть посредственным середнячком, и обязательно наверстает упущенное, коего немерено. Нет, он напрочь не завидовал Mayhem, но и себя хуже не считал – это просто выравнивание.
2 июля Йохану исполнилось двадцать; и вот, сей человек больше не есть подросток. В декабре же Thorns выпустили Luna de nocturnus, и на этом 1989 год прекратился…
А 1989 год в рок-музыке пестрел событиями - женился Дэвид Ковердэйл из Whitesnake; Крис Ри второй раз стал отцом; женился Джон Бон Джови; женился Билл Уайман из Rolling Stones; образовались Badfinger, Cannibal Corpse, Clawfinger, Cemetary, Fear Factory, Gamma Ray, Marilyn Manson, Oomph, Unleashed, Dark Tranquility и Brainstorm; лучшими рок-песнями года стала Pictures of You от Cure; Rush выпустили A Show of Hands и Presto, Lou Rid - New York, Exodus - Fabulous Disaster, Gary Moore - After the War, New Order - Technique, Metal Church - Blessing in Disguise, Doro - Force Majeure, WASP - The Headless Children, Black Sabbath - Headless Cross, Kingdom Come - In Your Face, Blind Guardian - Follow the Blind, Green Day - 1000 Hours, Uriah Heep - Raging Silence, Cure - Disintegration, Stone Roses - Stone Roses, Morbid Angel - Altars of Madness, Queen - The Miracle, Ramones - Brain Drain, Accept - Eat the Heat, Sepultura - Beneath the Remains, Obituary - Slowly We Rot, Nirvana - Bleach, Offspring - Offspring, Kreator - Extreme Aggression, Prince - Batman, Fugazi - Margin Walker и 13 Songs, Alice Cooper - Trash, Anthrax - Penikufesin, Testament - Practice What You Preach, RHCP - Mother's Milk, Jethro Tull - Rock Island, King Diamond - Conspiracy, Rolling Stones - Steel Wheels, Motley Crue - Dr. Feelgood, Annihilator - Alice
in Hell, Soundgarden - Louder Than Love, Aerosmith - Pump, Tina Turner - Foreign Affair, Bad Brains - Quickness, David Bowie - Sound & Vision, Lenny Kravitz - Let Love Rule, KMFDM - UAIOE, DRI - Thrash Zone, Sodom – Agent Orange, Cannibal Corpse – A Skull Full of Maggots, Nuclear Assault – Handle with Care, Overkill - The Years of Decay, Voivod - Nothingface, Billi Joel - Storm Front, Kiss - Hot in the Shade, Suicidal Tendencies - Controlled by Hatred/Feel Like ;Shit D;j; Vu, Nine Inch Nails - Pretty Hate Machine, Ace Frehley - Trouble Walkin';, Joe Satriani - Flying in a Blue Dream, Grateful Dead - Built to Last, Eric Clapton - Journeyman, Whitesnake - Slip of the Tongue, Ministry - The Mind Is a Terrible Thing to ;Taste, Scorpions - Best of Rockers 'n' Ballads, Nazareth - Snakes ’n’ Ladders и Pestilence - Consuming Impulse.
08. 1990: Курс взят
"Вера делает слабым, секта порабощает и наталкивает на глупости; мы же – свободны: не поклоняемся никому, даже дьяволу – этот типчик просто смешон!"
Январь 1990
Подоспел и для Mayhem золотой век: организаторы связались с их менеджером и наметили ряд концертов по Северной Европе, включая Норвегию, Швецию, Данию, Нидерланды, Бельгию, Люксембург и Германию.
Пока дело шло, и менеджер летал от звонка к звонку, Остин совместно с одним из своих новых знакомых гитаристом Нильсеном заперся в своей каморке и уселся бренчать на самом популярном музыкальном инструменте в мире.
Совместный джем уже и так удался на славу, как вдруг Нильсен ахнул, во все глаза, глядя на игру товарища.
- Ну-ка покажи разок, как только что сейчас.
- А что такое? Ничего особенного.
Остин снова взял полный аккорд на всех струнах своей ласточки Gibson Cherry Sunburst Classic Les Paul сразу, при этом что-то жужжа про себя приоткрытым ртом. Нильсен сделал то же самое. Тогда Остин проиграл так целых шестнадцать тактов при темпе 140 ударов в минуту. Нильсен же брал тона повыше и, присоединяясь на каждом втором такте, а после восьмого, на девятом зашагал в режиме соло 32-ыми долями, постепенно замедляясь, затихая и теряя в тембре.
- Местами – точно Bathory!
-Давай замутим A Fine Day to Die? Кстати, наши побратимы из Emperor собрались на эту песню делать официальный кавер. Мы вот тоже на Venom делали раза два.
- Что ж, отлично. Кенты от нас не отстают…
Парни начали сразу проигрыш, без вступления – до них уже был впервые записан первый и настоящий блэк-рифф, ибо предыдущие успехи основывались на трэше (тот же дэт); осталось только вывести его на новый уровень.
- Что, если сыграть это немного быстрее? Как считаешь?
- Думаешь? Давай!
Они даже не расслышали стука, не заметили, как загремев в парадной, к ним пожаловал Кристиан и уже минуты с две-три с очень внимательным выражением лица наблюдал за их игрой.
- О! Ты, где ходишь? Звонил тебе пару раз. - Обрадовался Остин, прекратив играть.
- Так, дела…. - Уклончиво ответил Кристиан, заворачивая табак в самокрутку и облокотившись о косяк двери. - Прикольно играете; это что-то новенькое.
- Да надоело потому что! – Ухнул филином Нильсен, поудобнее расположившись на диване и обхватив руками затылок. – У трэшеров одна струна мучается, у дэтстеров пальцы по всему грифу летают. Чего своего захотелось, и вот наш друг и помощник кое-что сегодня придумал.
- Может, чаю? Или какао/кофе? - Предложил Остин – он не любил, когда его начинали хвалить или просто замечать.
- Сок апельсиновый, если можно. Только не который «цветная вода с сахаром». - Пошутил Нильсен.
- Ха-ха-ха! – Рассмеялся Рыжий, но тут, же сделал обычное лицо. - А где этот ваш? Опять, небось, дурью мается?
- Ингви? Не знаю, у себя в комнате, вероятнее всего. Сидит, как бедный родственник.
- Позвать? - Спросил Кристиан.
- Надо будет – сам ввалится. Ты только не думай, что он у нас бесплатное приложение: Ингви больше всех в Mayhem сейчас отдувается. Ханс на работу недавно устроился, так что сейчас вся лирика на нашем «мертвеце».
- Да ничего я не думаю. Понятно.
В комнате очутился Йохан; точнее, его голова и часть руки с веником.
- А-а, вот ты где – сегодня же его очередь прибираться.
- Иди на фиг! - Насмешливо отшутился тот, протягивая чистую руку Кристиану и Нильсену. - Слышал я на кухне, как вы тут болтали…. Кстати, впервые у Ингви в комнате нет беспорядка – обычно, же бардак, помнишь?
- Эй, а он что, не в комнате? - Побледнел Остин, вскочив с диванчика.
- Тьфу, а я думал, что он здесь, с вами в гостиной.
Остин, растолкав всех, забежал к Ингви в комнату и выбежал оттуда как ошпаренный.
- Да говорю ж тебе, нет его там. Я же убирался, не следил за ним, да и смысл? Захотел чел прогуляться…. – Семенил за Остином немного растерянный Йохан, а за ним и все остальные, не менее сбитые с толку.
- Ничего нельзя дове…. – Выскочив из дома, Остин осёкся: на заднем дворе стоял, как ни в чём не бывало полуголый Ингви собственной персоной и что-то закапывал лопатой.
- Ну и чего ты разделся? Не май месяц, это тебе не Стокгольм.
- К концерту я готовлюсь. – Грубо сморозил Ингви, ни на кого не глядя и продолжая насыпать горку.
- На кой дьявол?
- Одежда должна пропитаться свежим перегноем, сечёшь? Чтобы от неё несло, как от кладбищенских пожитков. Чтобы потом люди уяснили, что мы дадим дрозда. Я хочу, чтобы было крайне мерзко; чтобы, когда я надел откопанные лохмотья, тело испещрилось болячками, из которых бы выходили дождевые черви. Дабы узрел проклятый христианский мир, что такое зло, и с чем его малюют. Гнилостные бактерии придадут мне больше ненависти. Я делаю это для того, чтобы стало очевидно, что мы все действительно прах, и в прах возвратимся, и быстрее бы сие. Земляной навоз, сырость и грязь вкупе с сыростью звучания. И договориться надо, чтобы для выступлений подготовили нечто вроде канализационного подвала или трущобу нечистот. Вот бы сдохнуть!
От такого яростного монолога страшно стало всем, даже Остину. Кристиану и вовсе было не по себе – он не понимал всего того, что происходило.
- Ингви, иди в дом. – Попросил Остин. – Зайди в нашу квартиру и переоденься – мы едем к Хансу.
- У меня не получится. - Не согласился Йохан. - У меня репетиция с Arcturus.
-Да знаю я, что ты уже третий год на два фронта пашешь, и об этом потом поговорим - Отмахнулся от него Остин, вопросительно глядя на Ингви.
Тот пожал плечами и скинул лопату черенком вниз.
Когда он ретировался, Кристиан брезгливо поморщился.
- Даже не поздоровался…
- Я действительно считаю, что «мертвец» психически болен; полагаю, ему неплохо бы обследоваться. Однако он этого не хочет, а заставлять я не собираюсь – не имею на то права. Его жизнь, и пусть делает так, как делает. – Расстроено выговорил Остин и последовал за Ингви.
Все замолчали, но ненадолго.
- Что он с ним возится, как с дитём малым? – Поинтересовался Кристиан.
- Потому что в настоящее время это его самый близкий друг и человек. – Съязвил тому Йохан и тоже сделал ноги.
На улице остались только Нильсен и Кристиан.
- Ничего себе!
- Полное дерьмо.
- Ладно, пошли…
Машина была только у Йохана, и все пятеро забурились туда сходу.
- Ингви, сядешь спереди; ну тебя в одно место…
- Да мне без разницы!
- Тебя хоть что-нибудь интересует в этой жизни?
- Да. Смерть.
Барабанщик сел за руль. Ингви пристроился рядом, а на задние места упали все три гитариста.
Они уже подъезжали, как вдруг глазастый вокалист приметил на земле что-то темноватое.
- Стой! Притормози, останови!!!
- Да что такое?!
- Там на дороге – дохлый ворон!
- На кой демон он тебе понадобился???
- Сдался, значит. - Заупрямился Мертвец.
Недоумевая, распсиховавшийся ударник нажал на педаль. Ингви точно дикарь выскочил из автомобиля и, подобрав умершую птицу, на всех парах примчался обратно.
- Один из двенадцати подвигов Геракла – добежать до места назначения обогнав всех остальных.– Неудачно выпалил Кристиан – он всегда бредил мифологией.
Пока они ехали, Ингви то и дело подносил останки несчастного пернатого к своему носу и с явным наслаждением вдыхал его омерзительное зловоние.
Случайно глянув в зеркало над передним стеклом и увидев, как коллеги покачивают головами, певец выдал на-гора:
- Чего уставились? Я его и в турне с собой возьму. Мой хороший…. - Он прижал его к сердцу, а затем спрятал в грудной карман. - Он вот уже отмучился, а мне это лишь предстоит…
Ханс был уже у себя и радушно принял всех в зале.
- Я видел направление. Что у тебя там выпало на трассе? - С иронией спросил он у Ингви. – Из-за ветра что ли, через боковое стекло?
- Да неважно. - Перебил его Остин и категорично заявил. - В общем, тема такая: пора кончать с еврейской религией! К эйнхериям иудеев/иудаистов и христиан!
- Что ты предлагаешь?
- Предлагаю создать сообщество. Назовите его, как хотите вы того сами – оставляю выбор. Просто меня бесит, что эти святоши по-прежнему пудрят всем и вся мозги. Помимо идеологии будем, разумеется, джемовать потихоньку – зазорным да не будет, если каждый будет выказывать свои музыкальные идеи. И напоследок, у меня созрел план такого характера: что, если мы откроем свой киоск?
- Киоск?
- Ну, магазин, я не знаю. Тяжело из-за границы приобретать диски, почтой заказывать. Надо взять в аренду помещение и продавать газеты, журналы, буклеты, диски, кассеты, пластинки, бобины, шмотки (футболки, джинсы, берцы там), атрибутику/символику (нашивки, заклёпки, наручи/нарукавники/шипы, логотипы) – всё, так или иначе связанное с рок-музыкой, особенно с метал-музыкой – трэш, дэт и нечто вроде нас, то есть блэк.
- Чёрный круг. – Сказал кто-то.
- Мм?
- Чёрный внутренний круг металлистов всея Норвегии.
В прихожей и зале послышался хохот.
- Мне плевать, как нас будут называть. Главное, что движение это будет доказывать свою правоту делами, а не словами. Кто со мной? – Остин огляделся вокруг, ища себе глазами верных союзников.
- Я. - Глухо и мрачно поддакнул Ингви, поднимая руку.
- Я. -Чётко, ясно и понятно согласился Кристиан.
- Я. -С чувством, с толком, с расстановкой заявил Нильсен.
- Я. -Жёстко и свирепо произнёс Йохан.
- И я. - Добавил Ханс.
Они ещё немного поговорили. Говорили о том, что дэт-метал умер, изменив своему истинному предназначению – «дэт» ведь переводится как «смерть». Говорили о том, что дэт-группы перестали поклоняться смерти; что для них тематика стала не жизнью, а всего лишь имиджем либо искусством. Говорили о том, что те коллективы нарочно делают обложки своих альбомов ярче, дабы привлечь внимание, тогда как искренние смертники так себя не ведут и стараются скрыть свой образ жизни, а не выставлять напоказ. Говорили о том, что некоторые (Чак Шульдинер, например) от смерти ударились в философию и стали петь об общественном сознании и обычных житейских вещах и проблемах, тогда как зло должно оставаться злом при любых обстоятельствах, и там нет места моде, рекламе, имиджу, деньгам, популярности, вниманию, славе и прочим мирским вещам. Говорили и о том, что на сэйшнах чрезвычайно занятно стало опускать гитарный строй как можно ниже для якобы «тяжести» и «удобства» звучания, хотя в настоящем метале не должно быть таких опусов и изысков – если ты гитарист, ты однозначно должен сыграть что-нибудь, вне зависимости от сложности, минуя «хочу,/не хочу», «могу,/не могу»; достаточно выкатить усилитель на полную катушку да максимум перегруза. Поэтому сборище «новой волны» договорилось между собой назло приподнимать строй или вовсе его не менять, а обложки делать неброскими, блеклыми, ч/б или вида сепии – чтобы если и бросалось в глаза, то моментально вызывало если не отвращение, то жуть и неприязнь: христианам проще смотреть на дисмембермент дэт-групп, чем на кресты головой вниз у блэк-групп. Первые участники совещались долго и сошлись мнениями на том, что нужно двигаться в сторону сатанизма Venom более навязчиво и решительно, и иметь соответствующий образ, пусть и не столь привлекательный, как у позёров-глэмеров и не такой простой, как у родственных норвежцам дэтстеров. Напоследок вся компания решила полностью перейти на сатанинский имидж, а Ингви пообещал писать тексты помрачнее.
- Нас и так называют сатанистами, за людей не считают; что ж, тем лучше для нас и хуже для них. Это выгодно.
Ещё один фантазёр, Остин решил немного подытожить сегодняшнее собрание.
- Друзья, нас должно быть как можно больше. Кристиан, зови своих головорезов к нам.
-Норна и Энальда? Блин, я ж с ними больше не вожусь – теперь они Immortal. Зато могу поговорить с музыкантами из Darkthrone, хотя они пока что отпетые дэтстеры наподобие шведской и американской школ.
- Всё равно зови. Всех веди, кого знаешь со своей грёбаной колокольни. Нильсен, приглашай в наш кружок «благородных девиц» свою группу Thorns.
- Забыл поставить тебя в известность: я в той группе мультиинструменталист. Больше никого там нет…
- Чёрт, ну придумай что-нибудь!
«Ещё один Куортон», мысленно отметил про себя Кристиан и окончательно решил для себя, что и его группа будет проектом одного-единственного человека – его самого.
- Могу своих ребят позвать из Arcturus. -Загорелся идеей Йохан.
- А я звякну Enslaved–тоже ничего так пареньки. - Предложил Ханс, до этого не проронивший ни словечка.
- Отлично. Превосходно. - Ликовал Остин.
- Ну-ка, ну-ка. – Ханс развернул Ингви, точно юлу.
- Я тебе двину сейчас! – Рявкнул тот, отталкиваясь.
- Чувак, да ты чего? Просто хотел глянуть на твою новую футболку.
- Ну, на, смотри.
На сером фоне была надпись, гласившая «Я – мёртв».
- А-а, а я думал, опять телефончик похоронного бюро.
Все засмеялись.
- Мне надо идти. – Ингви привык быть совсем один, и эта компания ему осточертела. Шуток он не понимал, да и мысли просились наружу в виде стихов.
Остин же настолько глубоко был привязан к Ингви, что был с ним, как неразлей-вода. Он не считал плоские и порой никудышные шуточки сотоварищей насмешками над странностями вокалиста, да и тот не особо обижался – тому было это до лампочки.
Все разошлись, разъехались, но азы были заложены, букварь проторён: в этот день родился тот самый блэк; сырой и злой метал…. Скоростной, как грайндкор, и тяжёлый, как дэт.
Февраль 1990
Ингви сидел в свой комнатке и тихо-мирно что-то рисовал. Стерев неудачное, он принялся художествовать снова. Потом ему это наскучило, и он принялся читать. Когда надоело и это, он начал писать кому-то письмо, а скорее всего – никому.
От глубочайшей депрессии его спас приехавший с работы Йохан.
-Здорово, ты как?
- Каком кверху. А как у тебя в твоей дурке?
- Во-первых, не в дурке, а в психиатрической лечебнице; а во-вторых, я пациентов толком не вижу, я же охранник.
- Жаль, что не видишь…
- Сдались они мне. Пошли на кухню, я разогрею что-нибудь.
- Я тут посижу.
- Ты так копыта отбросишь.
- Быстрей бы.
- Пошли-пошли, сейчас и Остин приползёт.
Ингви нехотя поднялся и направился вслед за барабанщиком.
Они уже приступили к принятию пищи, как вдруг приехал Остин.
- Ну что расселись-вытаращились, готовы к труду и обороне?
Йохан сидел на стуле, но ему показалось, что ножки этой мебели вросли по локоть в линолеум.
- У нас же завтра…. Обалдеть!
- Да, в Сарпсборге. Ингви, ты в форме?
- А я всегда в форме. Для того чтобы нагнать страх и ужас своим рёвом, много ума не надо. Это больше зависит от эффектов, над которыми стоит попотеть.
- Будет, не убежит.
- Закопаете меня на ночь, ладно?
Йохана так и подмывало покрутить у виска, а Остина – огреть Ингви по голове чем-нибудь очень мощным – да вот под руку ничего не попалось, даже скалки для теста.
- Кожа чтобы бледнее была. - Как ни в чем, ни бывало, продолжал гнуть свою линию тот.
На это остальные ответили ему адаптированным молчанием – у них против его проделок уже выработался своего рода иммунитет.
Концерт был как концерт – обычный, не показательный; если не считать того, что Ингви резал себя при пении накануне припасённым стеклом из разбитого им окна своей же комнаты да охотничьим ножом.
Помимо старых вещиц, таких, как Deathcrush, Necrolust, Carnage, Chainsaw Gutsfuck и Pure Fucking Armageddon группа исполнила песни и поновее - Funeral Fog, Freezing Moon и Buried by Time and Dust.
На треках Carnage и Chainsaw Gutsfuck Ингви совсем скатывался с катушек и наносил более глубокие порезы – вены становились извергающими кровавую лаву шнурочками, которые можно было вынимать из рук и даже перевязывать морским узлом; они торчали из кистей, словно натянутые струны у изголовья электрогитары. Ко всему прочему, кровь у парня сворачивалась так же отвратительно, как у гемофилика или носителя 4 группы крови. Однако чудак выстоял до конца, до последней песни, но уже по окончанию, за кулисами рухнул на пол, как подкошенный, истекая кровью; и многие вроде вокалиста Silencer возродили такое поведение на сцене лет десять спустя…. Так завершилось выступление 28 февраля.
- Ты дебил, или прикидываешься? - Накинулся на него уже в операционной Остин. - Ты нам живой нужен! Тур нам не сорви.
- О себе беспокоишься? - Выдохнул в потолок изрезанный солист, вяло наблюдая за всем происходящим.
- О тебе. Поправляйся резче…
Сказал – и вышел из палаты.
- Ну, как он там? - Поинтересовались Ханс с Йоханом.
- Да как – как…. Заштопанный весь лежит, как фараонова мумия. Придурок….
Март 1990
Дела, с одной стороны, пошли и лучше, и хуже – группу заметили и стали приглашать на фесты, но с другой стороны, деньги – как вода. И живое выступление в Цайтце их не спасло.
Стеснённые средствами, четверо убогих язычников поселились в пригороде – местечке Кракстад. И был там весьма забавный, но порядком обветшалый лесной домик. Это бич для любого начинающего музыканта – негде жить и негде репетировать…
Природа – хороший вдохновитель, особенно мрачная природа, и Ингви остервенело, набрасывал строчку за строчкой. Йохан всякий раз обнаруживал его за этим делом. Барабанщика иногда так и подмывало записать друга на приём в то место, где он продолжал работать – по фронтмену явно психушка ревела: то ванну до краёв нальёт и нечаянно уснёт, откачивай его потом; то такое натворит, что любой ребёнок скажет, что он и то взрослее.
Йохан не относился к Ингви отрицательно – скорее наоборот; того же негатива не исходило и от Ханса. Но уж как-то так получилось, что паренёк сам стал ото всех отдаляться и даже просил Йохана ночевать в его машине.
- И так донельзя тесно, более чем. А я всё равно люблю оставаться сам с собой наедине – мне это даже полезно.
- И в чём же, собственно, польза?
- Лирика.
Проблемы преследовали коллектив с самого его образования, но ко всему прочему теперь и с Остином Ингви стал холоден – они перестали понимать друг друга. Теперь фаворитом гитариста стал Кристиан и его компаньон Нильсен. Они и ранее много проводили вместе времени, но теперь напарники Остина были ему важнее и дороже. На Mayhem это никоим образом не отражалось, но всё равно что-то шло не так (хотя Ингви никогда не парился по этому поводу – его жгло и томило нечто другое). И всегда именно так: как только какая-нибудь группа набирает обороты, проявляется обратная сторона. Всегда не вовремя; скрытое выплывает наружу, увеличиваясь в объёме.
А вот что касается Нильсена, то он был на седьмом небе – в этом месяце Thorns выпустили Lacus de luna.
Июль 1990
Шестого июля Энальду исполнилось двадцать лет; ныне это не просто юноша, но взрослый юноша…
Ноябрь 1990
Отметив 31 октября Хэллоуин, Mayhem уехали с полуострова на «заработки» в необъятную континентальную Европу, где следующим пунктом назначения стал немецкий Ляйпциг – точнее, его клуб Айскеллер. Готовились к нему основательно, и многое было продумано до мелочей, чтобы впоследствии оставить у публики неизгладимое впечатление.
Сцена скорее походила на варяжский ринг, где перед первыми рядами вкопали колья и повесили на них отрубленные головы диких животных и домашнего КРС – на зрителей немым взором уставились коровы и свиньи. Это был словно некий ритуал, а не исполнение музыки.
Накануне Ингви проделал две своих излюбленных вещи – закопал в рыхлую почву одежду и достал нового дохлого ворона (предыдущий попросту истлел). В первом случае коллеги последовали его примеру – теперь и от их одеяний исходили гниль и зловоние.
Надо сказать, парень неважно себя чувствовал – анемия ли, давление ли, другое ли что, но у него во время всего турне не переставала идти из носа кровь – сказалось добровольное голодание. Вокалист был истощён и измотан до предела. Друзья насильно кормили его, чуть ли не с ложечки и из-под палки.
- Вот ведь как получается. - Нашёлся Ханс. - Сид Баррет не стоял на ногах из-за выпивки и сильнодействующих средств, как и многие из нашей люстры. Этого же не подымешь из-за того, что мистер, извольте, мало кушает и тем самым наносит вред, и не только себе. Не завалил бы он нам всю курию, Остин!
- Нет-нет, ты не прав. Талантливый человек талантлив во всём. И вообще, оставь беднягу в покое. Бедолаге и так по жизни достаётся…
- Например? – Округлил глаза Йохан. - По мне, он и так в полном покое. Не ест ничего, спит – не добудишься; я иногда даже думаю, что он и вправду того. Что не проснётся больше.
- А ты не думай. Ты делай. - Посоветовал ему Остин.
Как раз в это время мимо них тенью проскользнул Ингви, держа голову носом кверху.
- О, ты откуда и куда? Не забудь хоть про сегодня.
- Я в курсе.
- А ничего, что мы сейчас тебя обсуждаем, а тебя рядом нет? Подумай, может, рядом стоять следовало бы.
На это тот презрительно скривил физиономию в самой отстранённой гримасе aka «да плевать я хотел с высокой башни на ваши реплики и россказни», слегка наклонив голову. К несчастью, тонкая красная нить пошла вновь, и несчастный мальчик прошествовал в уборную.
Войдя в туалет, блондин решил за одним, и накраситься: корпспэйнт – дело святое. Только вот беда – волосы редкие, противные и светлые; намарались струйками алой грязной капиллярной. На тёмной были б не видны потёки.
«Подумаешь, ерунда, какая», отметил про себя Ингви и не стал мыть шевелюру. «Пусть так и остаётся – одним больше, одним меньше; так даже лучше, круче и более устрашающе».
Закончив все свои дела, «освежившись» срамной вонью мёртвой вороны и заткнув ноздри ватой, чтобы не просочилась багровая жидкость, фронтмен северных блэк-металлистов проследовал по коридору к своему очередному звёздному часу, а за ним – и все остальные.
И вот, шоу началось. Пиротехнические столбы дыма и огня, спецэффекты освещения разными цветами, общая унылая, гнетущая атмосфера и, конечно же, впереди планеты всей страдающий чёрной харизмой и психоневрозом истеричный шизофреник Ингви, терзающий свою плоть опасной бритвой (хотя Остин наказал тому впредь не резаться) и от этой невыносимо адской боли орущий ещё сильнее…. Кричит и наносит рану, от этого кричит сильнее и наносит ещё одну; вдобавок в пришедших поглазеть на фурор швырялось протухшее мясо под рёв ненормального солиста…. Тьма и огни, огни и тьма, кромешная тьмущая тьмища. И жгли языки пламени изнутри и снаружи, праведников и грешников, святых и не очень.
Трек-лист же был аналогичным концерту в Сарпсборге; единственное, добавилась новая песня Pagan Fears. И раздавалось пропавшее мясо, и стояли мешки с умершими воронами; ну, а по приезду обратно домой все пребывали в отличном настроении. Все, кроме Ингви – он совсем закрылся ото всех…
В конце года Mayhem записали первое видео, концертник I Love Transylvania / Ancient Skin и сингл Freezing Moon/Carnage; кто ж знал, что он выйдет только семь лет спустя, и из оригинального золотого состава останутся лишь Ханс и Йохан…
А 1990 год в рок-музыке пестрел событиями - погиб Виктор Цой; распались "Кино"; основаны Anekdoten, Tool, Morcheeba, Take That, Rage Against the Machine, Tortoise, Lacrimosa, Pearl Jam, Cranberries, In Flames, Manic Depressive Psychosis, Смысловые Галлюционации и Химера; INXS разродились X, Sodom - Better Off Dead, Bon Jovi - Blaze of Glory, Artillery - By Inheritance, Obituary - Cause of Death, Kreator - Coma of Souls, Destruction - Cracked Brain, Deicide - Deicide, Pantera - Cowboys from Hell, Black Sabbath – Tyr, Santana – Spirit Dancing in the Flesh, Death – Spiritual Healing, Cannibal Corpse - Eaten Back to Life, UDO - Faceless World, Paradise Lost - Lost Paradise, Napalm Death - Harmony Corruption, Exploited - The Massacre, Iron Maiden - No Prayer for the Dying, Judas Priest - Painkiller, Megadeth - Rust in Peace, Slayer - Seasons in the Abyss, Kyuss - Sons of Kyuss, Testament - Souls of Black, Deep Purple - Slaves & Masters, Celtic Frost - Vanity/Nemesis, Scorpions - Crazy World и AC/DC - The Razor's Edge.
09. 1991: «Прошу прощения за кровь»
"Любой рокер со временем попсеет. Есть два пути: попсеть либо как я – пулю в лоб"
Январь 1991
В начале года Остин, начал писать непонятно кому адресованные письма, а его приятель и товарищ Ингви возжелал преисполниться гением пера при изложении своего очередного мини-сочинения «Как я от дэта пришёл к блэку». Ссориться они не перестали, но период острых разногласий, хвала Аммону, миновал. Примерно тогда же состоялась и последняя с Ингви генеральная репетиция – Mayhem не сидели сиднем сложа руки и уже подумывали над новым альбомом. Настоящим, дебютным, ибо продолжать серию из одних демо было бы как-то уже бессмысленно. Все семь треков были из излюбленной репертуарной коллекции и имели крайне некачественное звучание, но все, же получше, чем их первое демо 1986 года Pure Fucking Armageddon. Годы шли, и мастерство исполнения улучшилось в разы. Неизменной остались лишь концепция и подход – это были всё те же злыдни из Осло.
Группу же в СМИ уже разрекламировали как самую сатанинскую, не забыв упомянуть про Ингви с его скримингом, чёрно-белым гримом и характерными порезами на руках, который якобы есть натуральный мертвец, снующий на сцене промеж неживых овечьих голов. Помимо норвежских исследователей и критиков, на горизонте появились и международники, которых уже не впечатляли сумасбродства ряда британо-американских коллективов наподобие Cannibal Corpse и Deicide; хотелось чего-то ярче, пожёстче. И если те дэтстеры лишь эпатировали, то экзотика вроде Mayhem не представлялась намеренно показательной – для членов этой группы тьма и мрак были образом жизни, а не коммерцией. Более того, между Deicide и норвежскими командами даже возникла конфронтационная полемика относительно того, что есть истинный сатанизм.
Для рок-музыкантов зло нередко становилось источником вдохновения, но это всегда оборачивалось тем, же злом, и если немного отойти от основной темы, то существенно не потеряем.
Статистика показывает, что зло захватывает, притягивает и заставляет идти на не очень обдуманные поступки – люди совершают чёрте что, и на них обрушиваются беды одна за другой. Не только на тех, кто вызвал зло, но и на тех, кто был рядом.
Так, Джимми Пэйдж купил особняк, принадлежавший ранее известному магу Алистеру Кроули. После этого Роберт Плант вместе с женой попали в страшную аварию, чуть было не погубившую их. Позже их ударник захлебнулся во сне собственными рвотными массами после передозировки спиртного, и группа распалась навсегда.
Ричи Блэкмор извлекал из своего инструмента адские соло, которые возвратились к Deep Purple откосом карьеры в середине 70-ых, распаду на десятилетие и дальнейшим снижением успеха после возрождения.
Black Sabbath записали альбом в доме с привидениями, и после этого начало твориться невообразимое. Спустя некоторое время первые в мире хэви-метал риффы не прошли даром, и участники банды попросту спились и скурились, а Оззи Осборн оттуда ушёл. А потом сгорела церковь, и долго ещё висели над небом перевёрнутые кресты. И не повторила группа своего апогея больше никогда.
Coven записали сатанинскую мессу в реальном времени. На тот момент Церковь Сатаны уже существовала, и это было страшно. Опять же, в конечном итоге ад наградил за это коллектив бесславной кончиной.
Бон Скотт весьма стремился в преисподнюю, и даже пририсовал себе рожки, как у беса. Он своего добился: он также однажды не проснулся, и AC/DC были в трансе.
Одна из самых злобных групп в мире, Venom практиковали сатанизм в самом чистом виде – музыкой, имиджем, образом жизни. И трио это, этот звёздный золотой состав также развалился, успев-таки повлиять на Slayer – любимый оркестр Сатаны. Но не пожалел дьявол и их – спустя четверть века Джеффри Ханнеманна, это ядро группы, забрал на тот свет так обожаемый им ангел смерти в образе паука.
Заигрывали с сатанизмом и Rolling Stones. И вот, на одном из концертов все вдруг стали одержимыми, и толпа беснующихся устроила давку. И не стало в тот вечер многих людей, и похоронили их, предав забвению. Затем всё это аукнулось смертью Брайана Джонса, которого утопили в бассейне. Кому-то помешал? Гм.
Пол Маккартни отключал Джорджу Харрисону гитару, в то время как фронтмен Beatles пребывал в дымке амфетаминов и ЛСД. И что ж увидел мир? Большинство из них умерли не своей смертью: и Джорджа, и Джона застрелили из пистолета.
Джим Моррисон из Doors в 1970 году женился на практикующей ведьме, и через год его не стало.
Слава вскружила разум и ослепила настолько, что Фредди Меркьюри сам не заметил, как беспорядочная половая жизнь блеснула реверсом – и кумира всех времён и народов сгубил, подкосив, СПИД.
Вот и Курт Кобейн под очередной дозой и дымком застрелился, ненавидя самого себя и прекратив существование и группы, и стиля. Вот что с человеком делают жизнь и наркотики.
Сэт Путнэм считал своё детище забавой, но однажды это ему возвратилось – он стал инвалидом и вскоре издох.
Под Бэйлофф также демонстрировал всем свою мощь и энергию, однако же, инсульт низверг его в небытие – поменьше надо было хотений чужой крови.
За свою приверженность к дьяволопоклонничеству поплатились и Dissection – этой группы больше нет.
Проклятые психостимуляторы и галлюциногены помогли Сиду Баррету сойти с ума, а ведь они есть подарки демонов нам, людям. «Подкрепись, зарядись энергией. Воспевай и играй то, что велим тебе мы. Потом – умри, а мы найдём себе новую жертву».
Чёртовы наркотики сгубили и гитариста-виртуоза №1 в мире, Джими Хендрикса. А Нэнси стала Сиду Вишесу как Ева Адаму, только вместо яблочка была игла.
Metallica вызывали Ктулху, которое впоследствии отняло, забрало у них самое дорогое, самое ценное, что у них было – Клиффа Бёртона дважды переезжает автобус. Вот и довызывались. Только потом стало ясно, по ком набат бьёт с их второго альбома.
Bathory в своих текстах затрагивала настолько кошмарно-щепетильные темы, что выпуск каждого альбома всячески задерживался, а сами они отчаянно критиковались и плохо продавались в мейнстриме. Тогда отец лжи сжалился над Куортоном и пригласил его к себе беседовать до скончания времён.
Джеффри Бесерра из Possessed был наказан небом за свои сатанинские взгляды и убеждения. С тех пор он навеки прикован к инвалидному креслу, потому, что хулиганы его избили и обокрали. Вот так зло возвратилось злом: за поругание святых крестов – вся жизнь насмарку.
Поплатился за свою «ересь» и его ближайший конкурент – Чак Шульдинер из группы Death. Пел о зле – его и получил. Группа назвалась «смерть», и пришла за ней смерть; смерть в виде онкологии, и молодой ещё человек погиб от рака.
Funeral пели о похоронах, и что же случилось? Почти все они покончили с собой. Как говориться, что и требовалось доказать.
M;tley Crue, словно не хотели жить, ибо прошли через всё, что можно было, и жизнь их висела на волоске; эта погоня за всеми земными радостями, эта цель перепробовать и вкусить была болезненно печальна.
Примеров обратной стороны уйма, но Mayhem не были из тех, кого подточили бы неприятности. Только не Mayhem…
Пальцы не слушаются разума, ими руководит невидимый дирижёр. Ты просто не можешь не кивать головой в такт ритму сверху. Быстрее, быстрее, сильнее! Руки твои держат невидимую электрогитару и мучают её изо всех сил, разгоняясь до космических скоростей, точно онанизм. А ты уже валяешься на полу, исходя слюной, а в мозгу невыносимый гул. Музыка, она играет за тебя. Твой разум превращается в аудиоплеер, треки на котором бесконечны. Все эти риффы вращаются кругом, ходят ходуном, а ты не в силах им противостоять и буквально механически топчешься ногами и хлопаешь кистями рук по своим коленам, выстраиваясь в барабанный темп. И это уже не ты играешь, и не твои пальцы летают по всему грифу; не ты творишь фермату и пронзаешь воздух флажолетами, словно стонами покойника и скрипом гробовых крышек или твоих же плохо почищенных утром зубов. Тебя качает как на палубе, ты просто не можешь вести себя как-то иначе. Люди, хотя бы раз увидевшие клип Nirvana Smells Like Teen Spirit просто не в состоянии не махать головой, как все они, хотя и далеки в своих музыкальных предпочтениях от рока. Это хаос, который не прекратится никогда, начавшись, зародившись хотя бы раз…
16 января Ингви исполнилось двадцать два, и на его дне рождения были все. Только вот сам он праздники не справлял никогда; для него жизнь была нескончаемым трауром, а смерть – тем самым праздником.
- Ешьте и пейте без меня, я не против. - И измученный парнишка слабеющим шагом поплёлся в свою комнату, как инвалид-калека, как убелённый годами и сединой больной и пожилой пенсионер, которого всё достало в этой жизни, и который уже потерял всех…
- А подарки? - Спросил кто-то.
- Думаю, он не из тех, кто любит подарки, принимает от кого-то и сам кому-либо их дарит. - Отметил вслух Остин.
- Просто я патроны ему купил ещё на Рождество. Но мы ведь не справляем поганые христианские праздники, поэтому было бы лучше поздравить Ингви сейчас. - Призадумался Кристиан.
- Патроны без пушки?! Прекрасно, я от себя подарю ему дедушкино ружье. Пусть на охоту ходит, это избавит его от чересчур дурных мыслей. – Решил Остин.
После все разъехались кто куда: Остин, Ханс и Йохан уехали на работу, Нильсен направился на репетицию, а Кристиан вернулся к своим музыкальным изысканиям – Рыжий вовсю музицировал. Да, сильно не попируешь: 16 января, как назло, выпало на будни – среда, самая середина недели, разгар рабочих дней.
Когда же Ингви вылез в гостиную, то увидел, насколько горячо его любили друзья – оба кресла были усыпаны подарками. Такое внимание смутило мизантропа, и он подполз посмотреть, что там.
Ружьё с патронами к нему – однозначно, Остин и Кристиан постарались; несколько новых пластинок из винила его любимых групп – скорее всего, Йохан, купил; книга, которую он давно мечтал прочесть – Нильсен, молодец; механические наручные часы – спасибо, Ханс.
Была там, около и записка, гласившая: «С днём варенья, засранец! И пусть у тебя будет всё то, чего ты сам хочешь для себя, приятель».
Ингви даже улыбнулся от умиления и конфуза, но тотчас, же нахмурился.
«Оружие? Охотиться я буду на себя самого. Книга – лучший подарок, но вряд ли я её достоин. Музыка? С ней я и помру…».
Всё же посчитав дары товарищей достаточно прикольными, паренёк сгрёб все это дело и попытался унести к себе, но рухнул от слабости, и снова из носа предательски капнула красная вода.
Светловолосый тип в ярости отшвырнул от себя всё и тихо заплакал, отвернувшись и не глядя ни на что, опёршись лицом в колени, ибо локти беспомощно повисли. Немного успокоившись и сердясь за проявленную только слабинку в виде прозрачной капели, Ингви ершисто распушил длинные пряди, сидя, как нахохлившийся филин из дупла. Потом подулся ещё чуть-чуть, и нервно сгрыз пряник со стола, ибо под ложечкой от голода уже было невмочь.
«Не надо мне ничего дарить. Это делает меня мягче. Сильнее надо быть, и злее. Никому не раскрою свою душу нараспашку. Только я один знаю, как у меня там отчаянно скребут кошки».
Изловчившись, Ингви отнёс вещи к себе. Затем дождавшись окрыления музами, низверг истерзанным зубами карандашом на обрывок тетрадного листа свои мысли, полные боли, отчаяния и невыносимой тоски, преисполненные грусти и печали, приправленные гневом.
Весь день парень молчал. Он не говорил ни слова. Потом помыл свои белые ботинки, постирал носки и улёгся спать, вновь избавив свой хвост от резинки – волосам тоже не мешало отдохнуть.
Так он пролежал бесконечно долго, и сегодня друзья так и не приехали – видимо, дела. Кушают, наверное, вон в том баре через дорогу. Ну и ладно – он не в обиде. Было бы чему завидовать, но он ведь сам нигде не любит показываться.
Карандаш писака взял с собой и в постель, и когда посреди ночи на него снизошло озарение, то опять забегали строки по огрызку бумажки. О лирика, как ты порой всесильна и необъятна!
В том же месяце Darkthrone выпустили Soulside Journey, на котором, правда, не было блэк-новшеств.
Апрель 1991
Седьмого апреля, в воскресенье вся компания не на шутку разговорилась о страшных вещах вроде смерти. Когда все потихоньку стали укладываться на покой, иногда лазая по всему дому, посиделки Ингви продолжил с одним из своих знакомых; точнее, инициатива всегда исходила от других; от кого угодно, только не от Ингви (в основном из-за его крайней необщительности, некоммуникабельности). А поскольку знакомых у него по многим причинам было не так уж и много, и все они были преимущественно из Внутреннего чёрного круга, то никто особо не обратил внимания на некоторые изменения, произошедшие в Ингви: привыкшие к его угрюмому лицу люди удивлялись неожиданно, откуда взявшемуся приподнятому настроению. Быть может, на его физиономии отсутствовала в этот момент улыбка, но глаза его загорелись, искрились от некоей непонятного рода радости, что ли.
На следующий день, восьмого апреля в понедельник Остин с утра поехал в центр Осло по делам лейбла, а Йохан решил навести своих родителей. Ханс заторопился на работу, а Кристиан и Нильсен не жили в их доме, снимая квартиру.
Ингви словно только этого и ждал. Не в силах бороться со своей гнетущей депрессией, устав противостоять каждодневным стрессам окончательно замкнувшийся в себе страдалец решился-таки на опасное деяние.
Схватив с кухонного стола нож, он ввалился в свою комнату с твёрдым намерением впредь не мучиться более на этой грешной земле и не мучить собою, своим присутствием и поступками других, потому, что иначе было невозможно.
Одно дело – на концертах. Там ты в исступлении режешься под музыкальную дьявольщину. Здесь же как-то всё нет пыла. Психанув, Ингви представил себя тушей, жертвой, дичью, чьей-то добычей, и с горя начал чикать себя и прежде всего руки с внутренней стороны, как повар – колбасу.
Чёртов нож был туп, как человек без мозгов. Вместо того чтобы шустро покончить с собой раз и навсегда, Ингви только забрызгал кровью свою кровать.
Внутренний голос шептал: «Ну же, давай. Ты же не трус? Смелее, жёстче. Нужно успеть, ибо и на сей раз помешают. Пока никого в доме нет, надо по-тихому, по-быстрому. Не то приедут они, друзья и отберут смерть. Ту самую, к которой стремишься с рождения.
Из последних сил, теряя над собой контроль, несчастный накалякал на листке «Прошу прощения за кровь. Убился вашими подарками, ибо нож, зараза, безнадёжно не наточен».
«Они ведь приедут и ругаться будут. Что перемывать полы и стены из-за меня придётся. Не получилось уйти опрятным. И бельё заляпал всё…», расстроился вконец он.
Хладнокровно и уверенно зарядив дробовик, Ингви выстрелил себе в височную область черепа. Тело трупа медленно осело, а кусочки костной ткани разлетелись, как асыки, затерявшись где-то под кроватью.
Однако нервные клетки и некоторые импульсы умирают не сразу, не мгновенно: в результате сбоя ЦНС кислород тормозит свой путь к жизненно важным органам и тканям, кровь нарушает свою деятельность, останавливается сердце и дыхание. Человек…. Умирает.
Когда человек умирает, последним отключается участок мозга, ответственный за воспоминания.
«Ну, вот и всё. Наконец-то. Теперь я обрету вечный покой. Это так хорошо – лежать в земле! Никто тебя не трогает, не докапывается, не мучает, не достаёт, тебе уютно и комфортно. Тебе отныне плевать на всё происходящее, ибо все, что могли, люди тебе уже сделали. Пошли бы они теперь все прочь, раз они все такие. Я не увидел истины; всё – ложь и обман. Жизнь – это величайшее зло, придуманное Богом; лучше бы он не создавал нас, людей. Мне никогда не была интересна эта самая жизнь. Интересно, а зачем я рождался вообще и для чего? Я был обузой и нахлебником, я иногда поступал плохо, скверно; но те, кто сделал меня таким, поступали со мной и другими гораздо хуже, и как их только земля носит. Они выставляют напоказ свои прелести, демонстрируют недюжинный ум, а на самом деле те люди – нелюди. Я выветрился ко всем демонам, ибо тут предательства кругом. Я не верю в Господа – он мне ничем не смог помочь. Если не приносит пользу, зачем оно тогда??? Он не смог предотвратить бесчинства сильных мира сего. И я, и я стал служить настоящему владыке, Сатане, аминь. Он не отец лжи – нет; он есть правда, поскольку христиане много болтают, но мало делают – а если и делают, то не так, как сказано за тысячелетия до них. Иисус - … (ненормативная лексика – прим. авт.), этот Христос полное ничто. Брехня, ерунда, чепуха. Где – поступки и дела? Где они, где? Я их не вижу и не ощущаю, будучи вполне зрячим. Но все глухи и немы. Я разочарован, и я – мёртв, аллилуйя».
Не стало интроверта без чувства юмора. Не стало человека, наполненного пугающими идеями. Не стало индивидуума, с которым невозможно было сблизиться до конца.
Во второй половине дня Остин вернулся из Осло обратно в Кракстад. Однако когда он постучал в дверь, ответом была тишина. Звонка не имелось, а ключа у него не было – единственный экземпляр Ингви носил или на шее, или в кармане.
Что же делать? И так уставший после городских заморочек обеспокоенный Остин отпёр окно и залез в домик через него, отряхиваясь от пыли и извести.
Окно было комнаты Ингви, и когда Остин очутился в ней, то в нос ему ударил, то ли запах солёной воды, то ли чего-то ещё.
- Дрыхнешь, как всегда? Давай, вста…
Остин не сразу заметил кровь на полу; вообще, со стороны окна неясно было, что толком произошло.
- Эй, ты чего? Вообще рехнулся? Ингви!!!
Гитарист вскрикнул: тот полулежал на кровати с порезанными руками и его ружьём на коленях. Кровь почти везде уже запеклась, свернулась, и только в месте смертельного ранения зияло отверстие, из которого продолжала отхлынивать кровь.
Зрелище было не из детских, и Остин впал в ступор, шок; он явно не ожидал такого. Да, он видел, что его лучший друг чем-то мучается, что того что-то конкретно гложет, и допрашивал Ингви неоднократно. Но тот упёрся и, ни в какую. А заставлять – нехорошо.
Темноволосый скандинав настолько растерялся, что не подошёл к телефону звонить в полицию и врачам, да вряд ли бы доктора теперь вытащили бы Ингви из лап вечной бездны.
Остин вне себя набрал номер не глядя. Подняли из поликлиники, и он попросил Йохана.
- Да?
- …
- Алло!
- Бросай всё и лети ко мне. Бегом! - Отдышавшись, рявкнул в трубку ошалевший от безумия Остин.
- А-а, это ты? Я думал, родители опять переживают, как я. Нет, не смогу – я же на работе.
- Что ты сказал? Где ты? А где были все мы?! Резче, говорю…. - Бросил прибор тот.
По бешеному тону Остина Йохан понял, что что-то не так, что произошло нечто серьёзное. Он немедленно отпросился и поймал такси.
Тем временем временно помутившийся рассудком Остин повторяя странную фразу «мне нужен фотоаппарат, надо фотоаппарат, я не смогу, это жесть, это полное мясо» побежал в ближайший магазин и купил то, что задумал – одноразовую камеру.
Придя обратно, он переложил нож с дробовиком для большей живописности и сделал несколько фотоснимков.
«Хоть на память останется…», нервно бормотал про себя основатель группы.
Приехал Йохан и также застыл в ужасе.
- Ты что сделал? Ты что натворил?
- Я сегодня потерял друга. Не лезь ко мне.
Йохан обошёл комнату кругом.
- Кошмар…. Ну-ка, выкладывай. Расскажи всё по порядку.
Остин обхватил голову кистями рук.
- Да что рассказывать? - Глухо произнёс он. - Приезжаю из студии звукозаписи, смотрю – дверь входная заперта. Не открывает никто. Ну, думаю, опять этот зомби уснул и закрылся вдобавок. Вскрыл окно, залез – и вот тебе на…
Йохан, до этого расхаживающий как неприкаянный пан-барон туда-сюда взад и вперёд посерел в цвете своего лица и аж присел на краешек дивана. И до сих пор он не мог найти себе места – как, впрочем, и его друг, и коллега Остин.
- А ты где был? - Спросил последний, не поднимая головы.
- Утром быстренько к родителям заскочил, потом на работу сразу. И вот ты после обеда грозно названиваешь…
- А что, от счастья прыгать до потолка? Радости полные штаны. Ага, аж два раза. Что делать будем, мм?
- Пойду звонить всем нашим. До сих пор не верится…
Не дозвонившись до Ханса Йохан наяривал Кристиану. Остин же продолжал находиться рядом с трупом друга.
Вскоре приехавшая вместе с современными Гиппократами полиция забрала тело Ингви для выяснения обстоятельств, подробностей происшествия, всех деталей, мелочей и нюансов.
Участники музыкального коллектива были не в состоянии давать показания, и их оставили в покое.
- Не следовало нам с тобой дарить Ингви такие опасные вещи. - Поделился своими мыслями с Остином Кристиан. - Я же думал, охота хоть немного отвлечёт его. Видимо, мы совсем его не знали…
После этих событий Остин просто не смог находиться в доме покойника и был вынужден переехать к своим родителям. Мало того, некому было прибрать комнату Ингви, и запах смерти распространялся по всему помещению. Теперь единственным обитателем домика на некоторое время остался лишь Йохан, который начисто вылизал всю их обитель.
Один раз парень чисто автоматически вошёл в комнату, где незадолго до суицида Ингви сочинял стихи, рисовал и читал книги.
Йохан разглядел на полу что-то блестящее и поднял это.
Это были части височной и затылочной частей черепа Ингви. Совсем погнавший от перенесённой утраты парень сложил их к себе в подвернувшуюся сумку.
Когда Йохан принёс осколки друзьям, Ханс сделал из них костяные ожерелья, которые Остин решил раздать своему ближайшему окружению из ВЧКНБМ; всем тем, кто был достоин носить частичку Ингви.
Чужое горе было на руку «фанатам». Со временем это послужило рекламой, пропагандой блэк-метала не только в Норвегии, Скандинавии и Европе, но и во всём мире. Самоубийство Ингви принесло новой музыке популярность, даже ценность, и немало неизвестных доселе групп начали раскручиваться, ориентируясь на Mayhem и её идеологию. Злые языки утверждали, что Остин, совсем спятив, приготовил гуляш из мозгового вещества друга, однако это в корне неверно и противоречит всем канонам настоящей мужской дружбы – гитарист никогда бы не додумался до такого.
В память об Ингви группа выпустила Last Breath – последние записи с его участием…
Май-июнь 1991
После смерти Ингви и выпуска дебютного демо Burzum, а также Grymyrk от Thorns Остин ещё ближе привязался к Кристиану – тот был ему, как младший брат.
- Готово! - По всей видимости, Остин был доволен, как никогда.
- Ты о чём? - Не понял его Кристиан.
- Помнишь, я говорил тебе, что киоск решил открыть?
- Говорил что-то. Дальше что? - Рыжий был явно не в настроении – весна добавила ему веснушек на лице, от чего он ужасно бесился, а тональный крем считал нелепой бабской стратегией.
- Так вот, я арендовал помещение. Теперь мы сами будем продавать злую музыку, а то пока достанешь все эти штучки из рубежа, окосеть можно. Да, в столице есть подобного рода ларьки, но своё же лучше, верно?
- Наверное, не знаю, может быть. Посмотрим. - К 1991 году Кристиан превратился в самоуверенного выскочку, так непохожего на забитого подростка двухлетней давности. - И где это находится?
- Осло, Швайгаардс-гейт, 56.
- Тут же недалеко.
- Вот и я о том же. Всё поближе к дому.
Магазин строили всем скопом, металлическим братством, а тяга к независимости подогревала интерес. Кто-то таскал бетон, гальку и щебень; кто-то месил в ступе цемент, как бабайка; кто-то белил бордюры, а стены изнутри и снаружи красил в чёрный цвет. Каждый вложил свою лепту, постройка магазина – заслуга всех. Всем миром насобирали на новое творение Остина, не обошли вниманием, не остались равнодушными. К общему дизайну немного погодя добавились декорации средневекового оружия на стенах, постеры рок-групп, плакаты ближайших фестов, флаера и прочие занимательные штуки. Витрину музыканты украсили надгробием из полистирола.
Для того чтобы довершить начатый ремонт, Остин переехал от своих родителей в строившийся магазин и поселился в его подвале. Потом он так там и остался, и его работа стала ему его же домом. Естественно, один бы Остин справился вряд ли, посему он привлёк на помощь Кристиана, гитариста Ёрика и барабанщика Сварта из Emperor. Первые двое поселились в магазине вместе с Остином совмещать полезное с приятным, а Сварт сначала просто устроился туда продавцом-консультантом, и затем также остался там на ПМЖ. В то же время Нильсен и Ханс переехали домой к Йохану.
Магазин назвали Гельвеция (от староисландского Hels Viti – «Наказание Хель»). Хель в древнескандинавской мифологии символизировала владычицу ледяного ада Нифльхейм, и это название как нельзя более подходило магазину. В обиходе же использовали сокращённое наименование Helvete (в переводе – ад); оно же стало и вывеской.
В «аду» друзья по вполне приемлемым ценам продавали одежду, кое-какую утварь и атрибутику, но прежде всего – музыку в виде аудиокассет и пластинок. Окупиться сразу было невозможно, но музыканты не особо торопились – им не привыкать ночевать, где попало и есть, что придётся; бывало, и спать ложились совершенно голодными. Трудным было то время, им вообще всегда приходилось нелегко и несладко. Что поделаешь, такова жизнь; реальная, суровая, жестокая, обыденная…
В один прекрасный летний день Сварт, как обычно, стоял у прилавка, торгуя бобинами. К нему подошёл Ханс.
- Здравствуй. Остин в «Аду»?
- Приветствую. Да, как всегда; у себя там, внизу. Что-то случилось? - Протянул ему руку Сварт и продолжил перебирать грамзаписи, придавая им товарный вид, насколько это было возможно – к их магазину подходили, как говориться три калеки, да и полиция смотрела косо. Это ещё хорошо, что налоговая пока не трогала – видать, своих дел по горло.
Ханс ему не ответил и спустился в подвал.
Остин был один, поэтому златовласый тип сразу перешёл к делу.
- Я по существу.
- Я это понял.
- Я ухожу.
- Вали…
- Приятель, я совсем ухожу!
- Да понял я, я же говорю. - Гитарист продолжал что-то чинить, не подымая головы, и совершенно не обращал внимания на бас-гитариста. - Тебя никто не держит, разбегайтесь хоть все к чёртовой бабульке, к бабаёшке!
- Остин, у нас у всех трудный жизненный период, не только у тебя одного. Да, ситуация непроста, но я так больше не могу. Ты совсем спелся с этим сосунком. Этот сопляк так на тебя действует! Выбирай: или группа, или ничто. Концертов не даём, все в трауре, жрать нечего, жить и спать негде, магазин – толку от него, как от козла молока. По сути, вкалываем только мы с Йоханом, а вы не пашете, вы дерьмом собачьим страдаете. Ты не прислуши…
- Довольно, хватит! Иди на все четыре стороны, раз такое дело. Сейчас все заныли, но знали ведь, или, по крайней мере, догадывались, чем обернётся. Знали, на что шли. Я не знаю, Ханс, я, правда, не знаю. Делай что хочешь; без обид.
- Пойми, группа простаивает. Надо что-то делать! Возьми себя в руки, наконец…. - Пнув первое, что попалось под ноги, басист, вышел, громко стукнув дверью. Мимо ничего не понимающего Сварта он пронёсся с перекошенным лицом, точно ураган. Последний уяснил, что что-то произошло, и спускаться пока не стоит, от греха подальше – мало ли, всякое в жизни бывает.
Через небольшой промежуток времени показались Ёрик с Кристианом.
- В подвал пока не ходите. – Предостерегающе напутствовал их настороженный Сварт, озадаченный размолвкой друзей.
- А что такое? – Спросил Ёрик.
- С чего бы вдруг? – Перебив его, расхозяйничался Рыжий, словно у себя дома, и демонстративно спустился к Остину. Тот же, как сидел в безмолвной прежней позе, так и остался в ней, не дыша. И пар не шёл с его рта.
- Всё нормально? – Выпалил он сходу.
Гробовая тишина, и как-то в помещении резко похолодало, хотя и так прохладно было – как-никак, все они сейчас были, можно сказать, под землёй.
- А Куортон теперь на викинг-метал перешёл. - Не в тему слетело с языка у Ёрика, пытавшегося ослабить накалившуюся обстановку.
- Чувак, да брось, хорош уже, не парься так – все там будем! Что с тобой? - Обеспокоенно занервничал Кристиан – ему такая «песня» не улыбалась.
- Ни-че-го. - Остин побледнел, как смерть.
- С Хансом что-то не поделили?
- Ему надоело сидеть, сложа руки и ничего не делать. Я его отчасти понимаю, но и он покинул, оставил меня…. Встанешь на бас?
Кристиан опешил.
- У меня же свой проект запланирован, приятель…
- Окей, дважды упрашивать не буду.
- Я не подведу, я не брошу. Приступаю сегодня же, в таком случае. Побрейся, кстати, а то, совсем, уже осунулся. Не будь как эти поганые евреи, будь они неладны. Не надо обрастать, иисуситься и христоситься. Мы – вольные люди.
- Ты когда успел стать одним из моих родителей? Прекращай мне это. Да, и передать всем: в память об Ингви Mayhem никогда больше выйдут на сцену без корпспэйнта. Это – дань уважения; меньшее, что мы можем для него сделать…
Июль 1991
Этот месяц стал весьма плодовитым на блэк-пластинки: Emperor порадовали своим Open the Mysteries of Your Creation, Carpathian Forest - Black Wings, а Arcturus - My Angel.
Август 1991
Darkthrone сдержали слово и выпустили второй альбом A Blaze in the Northern Sky в этом же году, как бы оправдываясь за дэт-дебютник.
Сентябрь 1991
Вот вышло и второе демо Burzum, и Кристиан был в восторге.
Октябрь 1991
К этому времени подающим большие надежды бессмертным Immortal удалось записать и выпустить одноимённый дебютный альбом, а ставшие уже легендарными Emperor свели и смикшировали мастер-версию Into the Woods of Belial (где Белиал – одна из форм дьявольского имени Ваал), и получилось это у них весьма недурно.
Ноябрь 1991
Пока Ханс искал себе применение, на лейбле Остина вышла очередная запись Кристиана – промо Oud Spul. А Морту 28 числа исполнилось двадцать – парень возмужал.
Декабрь 1991
Mayhem включили в дэт-металлический сборник Projections Of A Stained Mind, и были они этим слегка удивлены.
Язычники Enslaved шокировали всех и вся своим альбомом Nema; так приблизился к своей естественно-логической кончине год 1991-ый…
А 1991 год в рок-музыке пестрел событиями - скончались Фредди Меркьюри из Queen, Стив Кларк из Def Leppard и Эрик Карр из Kiss; основались Cradle of Filth, HIM, Kotiteollisuus и Oasis; рок-хитами года стали Wind of Change от Scorpions, Joyride от Roxette и I Do It for You от Bryan Adams; Behemoth выпустили Endless Damnation, Alice Cooper - Hey Stooped, Grave - Into the Grave, Asphyx - The Rack, Rush - Roll the Bones, Metallica - Metallica, Queen - Innuendo, Yes - Union, Sepultura - Arise, Fear Factory - Concrete, Bathory – Twilight of the Gods, Immolation – Dawn of Possession, Cannibal Corpse – Butchered at the Birth, Suffocation – Effigy of the Forgotten, Autopsy – Severed Survival, Paradise Lost – Gothic, Carcass – Necroticism, Green Day - 1,039/Smoothed Out Slappy Hours, Pearl Jam - Ten, Jethro Tull - Catfish Rising, Guns N'Roses - Use Your Illusion, Kyuss - Wretch, Nirvana - Nevermind, RHCP - Blood Sugar Sex Magik, Death - Human, INXS - Live Baby Live, Genesis - We Can't Dance и U2 - Achtung Baby.
10. 1992: Погружение в норвежскую осень
"Сатанизм – не зло; это протест, оппозиция чуждому для нас христианству, насаждённому пришлыми взамен Эдд"
Январь 1992
Остин наконец-то одумался и встал на ноги, а вместе с ним – и все остальные. В те времена не было ни интернета, ни сотовых телефонов, и люди полагались лишь на почту или факс. Последнее металлическая нищета позволить себе не могла, и приходилось дожидаться писем. А оно того стоило: помимо внеформатных, не запланированных сходок Остин раздал после Нового Года приглашения на официальную встречу.
Братство было разбросанным по всему норвежскому королевству, и пришлось дожидаться приезда всех. Остин понятия не имел, где их разместить, а потом вспомнил, что у него же есть Helvete, и позвал всех туда.
И вот, спустя пару недель у магазина помимо самих Mayhem толпились участники Burzum, Arcturus, Darkthrone, Carpathian Forest, Emperor, Enslaved, Immortal, Satyricon и Thorns: новообразованных Ancient, Fimbulwinter, Gorgoroth, Hades Almighty и Ildjarn; будущих Taake, Strid, Borknagar и Ulver. В качестве гостей пришли члены Abruptum, Merciless, Sigh и Zemial. Сатанинский союз позвал на собрание даже группу Bathory, но Куортон немного приболел. Ханс тоже был здесь, несмотря на то, что больше не играл вместе с культовой бандой.
- Все ли в сборе? Все ли с нами? - Начал лидер движения ВККНБМ. - Пора действовать. Теперь – дела, а не пустомелье. Представляете, проклятые христиане и после смерти нашего товарища не могли оставить его в покое – пытались надругаться над ним своими обрядами! Ингви не заслужил этого (хотя иногда мне кажется, что кто-то должен был умереть). Я уже говорил два года назад, что пора кончать с этими ублюдками. Из-за них столько войн…
- Что ты предлагаешь? - Спросил Йохан.
- Жечь! Жечь! Жечь!!! – Завопили вдруг все. – Вон этих монахов с наших земель! Мы всегда были язычниками, мы поклонялись Одину и Тору! Уже тысячу лет измываются над нами эти прокажённые, долой!
Мнение было единогласным, и вот, началось оно, то самое…
Февраль 1992
Частичками ожерелья из черепа Ингви были удостоены Ханс, Йохан, Кристиан, Нильсен, Норн, Энальд, Ёрик, Сварт и Морт – «девять хранителей, девять стражей»; так распорядился руководитель организации ВЧКНБМ Остин. Помимо этого мероприятия, блэк-сцена пополнилась Unknown Truths – музыкальным творением от Ildjarn.
Параллельно этим событиям одна на вид неприметная и застенчивая девушка проследила за фургоном, везущим ансамбль Therion из Швеции на гастроли по Норвегии.
Сууви Мариотта Пуурунен, финка по происхождению, уже давно наблюдала за этой группой, в особенности за её лидером Кристофером Йонсеном.
Дождавшись, пока настанет ночь, ревностная и энергичная преступница, узнав номер отеля, в котором поселили гостей, тайно проникла в здание. Каким образом она это сделала, останется загадкой навсегда – там, куда она вошла, всё прекрасно охранялось; но если порабощённый музыкой или какой-либо другой идеей человек поставил себе цель, сбить его с этого пути непросто, а порой – невозможно, бессмысленно.
Когда совсем стемнело, уродство в женском обличье подожгло номер гостиницы, а нацарапала на двери следующее:
«Граф был здесь и ещё вернётся».
Уходя, молодая женщина вытащила из сумочки блокнот и ручкой поставила галочку на одной из страниц – там, где была закладка. Потом, взойдя на холм и глядя на творение рук и мозгов своих, начала беспричинно смеяться. Затем скривила свой фэйс в безобразной гримасе и ретировалась с места происшествия.
Фронтмен готик-дэт-дум проекта чудом выжил и не пострадал – он был в ванной и принимал в это время душ. То, что он был мокрый, спасло ему жизнь.
Услышав запах гари СО, парень, мигом навернул наполненную до краёв ванночку на керамический пол, обрызгав стены. И вот, огонь поел всё – мебель, занавески, обои; мужчина еле выбрался и вызвал помощь.
Полиции же без разницы, кого допрашивать, и для них пострадавший – такой же подследственный, подозреваемый.
- Есть ли кто у вас на примете?
- Увы…
- Подумайте, кто угрожал вам в последнее время, с кем испорчены отношения и кто может желать вашей смерти.
- Да ей богу, не знаю!
- Что можете знать о боге вы, металлисты? Может, вы сами устроили ту катавасию?
- Почему вы так думаете?
- Громить отели было в моде ещё у Motorhead, Who и им подобным. С какой стати вам не творить то же самое?
- Ну, знаете ли…. Если бы я хотел себя убить, я бы сделал это как-то иначе, по-другому; а привлекать к своей персоне излишнее внимание мне резона нет.
- Ну, хорошо. В таком случае, брякнете нам, если что-то вспомните…
Через дня три Кристоф набрал полиции сам. Ему назначили время, и он сломя голову влетел на всех парах к инспектору.
- М-да-а?
- Девушка!
- Что – девушка? Любезный, у нас полным-полно дел, и хватает работы!
- Девушка, девушка с концерта. Пока мы пели и играли, какая-то не знаю, кто всё время неотрывно пялилась на нас, в особенности на меня, и что-то калякала в свою записную книжку. Теперь вспомнил; она ещё на границе пешком шла за нашим автобусом. Больная на всю голову, мать её…
- Ну-у, выражаться при органах не надо, мы и сами…. Описать сможете?
Йонсен подсел к программисту, и вместе они начали составлять фоторобот.
Через некоторое время дамочку поймали с поличным, с потрохами – она пыталась приобрести маузер на фальшивые баксы.
- Что вам от меня надо?
- Фиона Эстерлунд, Матильда Эйрих, Анне Скогнэ…. Как вас там ещё звать? Вы обвиняетесь в покушении на убийство, а это ведь серьёзная статья. К тому же вы чуть не купили нелегальное оружие за отпечатанные на цветном принтере бумажки. Складывается впечатление, что вы шикуете, лишь прикидываясь бедной.
- Я ничего не знаю и требую адвоката!
- Бог с вами, госпожа Пуурунен; колитесь уже. К тому же при вас нет удостоверяющих вашу настоящую личность документов, лишь поддельные паспорта и визы. Зато дневничок-с оказался весьма занимательным – вы были бы неплохим литератором. Отчего ж честным путём не зарабатывать себе на жизнь, а? Ответьте, будьте столь милы.
- Я отказываюсь говорить.
- Вот как? Я понимаю, когда людям не на что жить, и они впадают из крайности в крайность, но по вам не скажешь, что вы бедствуете. Что вами двигало, чем руководствовались?
Сууви Мариотта расхныкалась.
- Я наслушалась демозаписей Burzum. Внутренний голос наказал мне сгубить на корню всяких баранов, предавших стиль забвению. Я пыталась это сделать, потому что они – показушники и не воюют с христианством должным образом.
Судебно-биологическая экспертиза признала девушку психически неуравновешенной, и её поместили в специализированную клинику, где она повесилась, соткав петлю из постельного белья, в частности, из разрезанной простыни.
Установить, кто может стоять за этим хулиганством (имея ввиду нападки на музыкантов и их грузовик) было нетрудно, и полиция вышла на Кристиана.
- Кристиан? А это ещё кто такой?
- Согласно полученной нами информации, это глава неофашистского движения, неоязычник. Сочиняет какой-то там музыкальный мрак, вариант чёрной мессы.
- Что вы из него авторитета строите? Парню девятнадцать лет, какой с него глава движения? Это обычное уличное хулиганьё; ловить их всех надо, и сразу в карцер на трое суток – одумаются, небось.
- И что мы ему предъявим, босс? - Не согласившись с шерифом, возразил ему его помощник.
- А вы это…. А ну-ка пригласите ко мне этого Кристиана, я хочу с ним побеседовать. Не хватало мне, для полного счастья…. Но мы есмь закон и порядок.
Когда молодой человек предстал перед прокурором Осло, тот оглядел его с ног до головы, сморщился и жестом пригласил сесть. Люди в форме и с автоматами вышли из помещения.
- Так вот ты какой, северный олень! – Желваки под седеющими висками налились краской, и пошли ходуном, а лысина блестела от ламп.
Тот не произнёс ни звука, ни ползвука.
- Кристиан, значит, да?
У парня пересохло во рту от этого муторного допроса, но вида он не подал.
- А что же вы, Кристиан, ерундой всякой маетесь? Сочиняете всякую хрень, а потом, послушав вас, молодые девчонки всяким готам задницы отстреливают. Нехорошо, дюже…
- Это вы о чём, шеф?
- Как – а вы не знали? Так я вам скажу, поставлю в известность. – Громила явно над ним издевался. - Неделю назад, Осло. Из Стокгольма приехали Therion, но концерт накрылся медным тазом - некая Мариотта чуть не отбросила коньки их вокалисту парой спичек в его квартире, а потом – вооружённое сопротивление властям и изрешечённые стёкла машин. Ну, как вам это?
- Надо же…. Понятия не имел; хотя жаль, что дело не доведено до конца.
- Браво! - Майор захлопал в ладоши. - Оформляем чистосердечное?
- Знаете что? - Рявкнул Кристиан, ударив кулаком по стальному столу. - Я не несу ответственности за всяких кретинок, которые ссылаясь на мою музыку и прикрываясь моим именем, «делают вещи». Знать не знаю, и всё на этом. Отстаньте от меня, оставьте в покое!
- Ха, сколь много пыла…. Ладно. - Изрядно повеселел полисмен. - В общем, так: я тебя сейчас отпускаю, но чтобы больше подобного – ни-ни?
Парень встал, глядя на полицейского испепеляющим, негодующим и уничтожающим взором. Когда он направился к выходу, его пропустили и даже отдали, присвистнув, салют. А выйдя, он нервно закурил сигарету и двинулся от проспекта к переулку…
Март 1992
Терпению нет конца и края, но оно оправдано вполне: Burzum дождался издания своего первого лонгплея, спродюсированного Пюттеном и Остином. Это было нечто, это просто невероятно и что-то с чем-то!
Кристиан трудился над ним всю зиму, будучи уже официально в составе Mayhem, прерываясь иногда на другие дела, в том числе разминаясь под РПГ Dungeons & Dragons. Альбом не дотягивал по продолжительности четверти до часа и имел характерный музыкальный «почерк» - это была смесь из Mayhem и Bathory, сдобренная бласт-битами. Не было здесь бойни да резни, но зато имелись мощные эпические поэмы о могучем прошлом, а также душещипательные страдания о безысходности. Сатанизмом пахло не особо, скорее обыгрывался скандинавский миф в тяжёлом ключе. Именно эта пластинка стала настоящим блэк-металом, настоящей норвежской тяжестью, не имеющей аналогов, хотя и созданной исключительно под музыкальным влиянием «единоверцев». Лирически же Burzum был очень непохож на то, что творили коллеги Кристиана по Mayhem.
Сногсшибающие риффы, чувственная атмосфера, пронзающий все полости вокал Кристиана из совокупности воплей – вот, вот первый в мире ДСБМ, депрессивно-суицидальный блэк-метал. Сравнивая современную сцену ДСБМ, чётко понимаешь, на чей диск ориентировались молодые люди, и это не был Mayhem – то явно переиначивался Burzum. Многие последовали примеру Burzum - Svart, Happy Days, Ode и отчасти Silencer; вот чем попахивает при первом прослушивании – ранним Burzum'ом.
Мелодичность, ясная последовательность, плавная, а вместе с тем иногда и резкая смена темпа и тональностей – это было настолько ново и грандиозно, что просто нет слов. И было это чрезвычайно интересно ещё и оформлением обложки – вместо страшных вещей была самая обыкновенная, самая обычная природа. Пусть немного пасмурная и мрачноватая; даже пусть в ч/б цвете – и после этого пошло-поехало: ныне это стандарт блэк-группы – неяркая, неброская обложка и тяжкие, монотонные, повторяющиеся, но «жизненные» риффы.
Запись суперчистой не являлась, но и неразборчивой её назвать нельзя (в отличие от самого раннего демо Mayhem Pure Fucking Armageddon 1986 года): она была вполне сносна и слушабельна.
Трек-лист состоял из девяти песен по порядку: воинственной Feeble Screams from Forests Unknown, выдержанной в одном темпе Ea Lord of the Depths, трогательной Black Spell of Destruction, инструментального эмбиента Channeling the Power of Souls into a New God, короткого боевичка War, инструментальной The Crying Orc, хита A Lost Forgotten Sad Spirit, посредственной My Journey to the Stars и, наконец, молчаливой Dungeons of Darkness, завершающей альбом.
Для пущей и вящей красоты волк упросил Остина дописать соло к War на последних штрихах этой песни; и получилось это весьма неплохо.
Альбом, спору нет, был прекрасен, особенно его музыкальная часть. Он звучал как-то даже торжественно, что ли. Он был удивителен и опередил своё время.
Несмотря на некоторую известность в кругах, волчара-шрайкер не стал набирать состав для исполнения альбома вживую – музыка на нём была исключительно на личные, сокровенные, непубличные темы, пусть и пересекающиеся с мифологией; Burzum был словно монологом, речью от первого лица, повествующей о мнении со стороны относительно жизни в Арде; так, будто Кристиан – один из персонажей стыка второй и третьей эпох Средиземья, и персонально участвует в тех буднях и реалиях, описывает со стороны так, как он это видит своими зеркалами души.
Апрель 1992
Кристиан не ленился никогда и после выпуска первого альбома искренне сосредоточился на работе над вторым. Когда он освободился, когда у него появилось немного времени, он заскочил к своему закадычному кенту Остину и отсыпал накопленных своим горбом, трудом, кровью и потом монет из кошелька:
- Держи, приятель! Это чтобы дело пошло скорее; как закончу, возьми пор фавор мои наработки и издай на своей богадельне.
- Да не вопрос! Даже не парься…
Май 1992
Двадцать третьего мая ВККНБМ сжёг церковь Сторетвейт. Пошли возмущения, но это не помешало сатанистам продолжить свои скверные дела.
Примерно тогда же Остин чисто случайно переключился по телевидению с одного канала на другой, и взгляд его остановился на передаче, в которой какая-то средних лет женщина начала поливать грязью блэк-сцену, упомянув о том, «сатанисты» принесли в жертву её ребёнка и убили её собаку. Вечером того же дня основные участники ВККНБМ собрались в Helvete, и беспокойной их ругани не было предела, края и конца.
- Ничего себе!
- А причём тут собственно мы?
- Наша организация несёт ответственность только лишь за поджоги церквей, не более. Мы не трогаем невинных, в особенности, до детей. Что касается зверей, то члены ТВ-шоу вообще не по адресу. Что за программы пошли…. Заняться больше нечем, что ли? Лучше бы дальше здоровье обсуждали или выходки голливудских звёзд. Руки прямо чешутся, всем до нас есть дело.
- Не только руки, но и языки!
- Вот и я о том же.
- Пусть обвиняют Гленна Бентона…
- В смысле?
- В прямом. Весной вышел "Legion" его группы Deicide.
- И что?
- Через плечо! Подростки наслушались этого музыкального мусора и повесили ту собаку, о которой говорит та дамочка, на дереве, а потом один из них поимел свою же мамашу. Я не знаю, что там такого особенного; только вот учудили Deicide, а виноваты, как всегда, Mayhem и вся наша остальная нищая братия.
- Вот именно!!! Сатанист сатанисту рознь…
Июнь 1992
Шестого июня ВККНБМ сжёг церковь в Фантофте. Несмотря на разразившийся скандал и раскол общественного мнения, кружок не терял времени даром: Satyricon опубликовали свой All Evil, а Enslaved – Yggdrasill (который есть мировой ясень-великан).
Июль 1992
Immortal выдали на-гора Diabolical Fullmoon Mysticism, Emperor – Wrath of the Tyrant. ВККНБМ же продолжал готовиться к очередным и внеочередным, запланированным и незапланированным налётам.
Август 1992
Первого августа ВККНБМ сжёг церковь в Ревхейме, а ещё через двадцать дней – часовню в Хольменколлене. В тот же день в Лиллехаммерском лесу на Сварта пристал какой-то гомосексуал. Разумеется, Сварту ничего не оставалось, как прикончить негодяя, который не понимал вежливых отказов. Burzum же в лице всесильного и недремлющего Кристиана продолжили подготовку к мини-альбому Aske, начатую ещё в апреле наравне со вторым альбомом.
Сентябрь 1992
На День знаний ВККНБМ сжёг церковь в Ормёйе, а ровно через тринадцать суток – церквушку в Щолле.
Carpathian Forest презентовали всем свой Bloodlust & Perversion, в то время как Burzum начали продумывать до мелочей свой третий по счёту альбом Hvis lyset tar oss.
Октябрь 1992
Третьего числа благодаря ВККНБМ благополучно испепелилась кирха в Хаугето близ столицы Kongeriket Norge.
Ноябрь 1992
Кристиан не случайно назвал свою группу в лице одного человека «тьма». Ему всегда импонировали произведения Джона Рональда Руэла Толкиена; парень ознакомился и с «Хоббит, или туда и обратно», и с «Властелин колец», и с «Сильмариллион», и со многими другими творениями великого писателя. Толкиен был, ко всему прочему, ещё и гениальным профессором, изучавшем историю древней Скандинавии и создавшем эльфийский язык с основными его двумя наречиями – квэнья и синдарин; однако в большей степени парнишка заинтересовался так называемым «чёрным наречием – языком Мордора, языком зла. Так, на кольце всевластья при поднесении его к огню проступала надпись Ash nazg durbatul;k, ash nazg gimbatul, ash nazg thrakatul;k, agh burzum-ishi krimpatul, хотя само оно оставалось по-прежнему ледяным. «Одно кольцо над всеми, одно их все покорит и навсегда утянет во тьму». Кристиану сие высказывание показалось забавным – фантастика и мистика всегда были про его честь, он симпатизировал им изрядно уже не первый год. Парня эти вещи привлекали более явственней, нежели проблематика мирового устройства, особенного в современное время. Рыжий не хотел заострять внимания на мирском, как его друзья, коллеги, знакомые, приятели и товарищи – он жил более духовными делами. В его понимании наиглавнейшим аспектом была история, в особенности история становления родного края. Эта в некотором роде фолк-направленность и сыграла не последнюю скрипку в выборе музыкального повествования, и Кристиан, равно как и Куортон, переключился с голимого трэша на эпосы, сказания, легенды. Быт в его понимании мог быть только виртуальным, и Рыжий следовал своему кредо из многочисленных жизненных принципов, важнейшим из которых отмечалось, что если человек – злой, это ещё не значит, что он – плохой. Эмоции и помутнения рассудка уйдут, забудутся, как страшный сон, но бытие великих мира всего привлекать к себе внимание будет беспрестанно. Поэтому краевед Кристиан решил в своей музыке поднимать темы литературы и истории, мифологии и основ всего; всего того, с чего начиналось всё.
«Се, изрекаю: да будет имя мне граф Грышнак, в честь полководца гоблинов. И да назову проект свой Burzum, ибо нет лучше ничего, чем темень во множественном числе, и я – предводитель гадких орд. И вздымаемы плечи мои вовек радостию от осознания того, что приближается ночь. И да соберутся, и да не смолкнут, и милость не проявится к врагам. И в удобство было мне замаскировать язычество под сие название, и не убоялся я гнева Господня, потому что недруг он мне, хвалёный христианами не холён мне. И в попустительстве своём умолчу, когда будут душить чужеземных проповедников, потому что губительны их речи пред народом моим. И яств не несите, отрину и низвергну во ад немилосердно, и обует их страх, и в дождливую пору метаться будут, как изгои, и покоя им не будет даже средь бела дня. И никто им не поможет, не придёт на помощь, и буду я любоваться их ликами унылыми, и взывать будут горестно к господину своему; но не придёт дух божий, и наступить мрак. Теперь Локи – хозяин и душ, а я нетленно наблюдать буду это до скончания веков. И группа моя – попытка воссоздать иллюзорный мир, воображаемое языческое прошлое. И заклинания эти да работают вечно, несгибаемо, и да несут хулу на навязанные викингам традиции, обычаи и верования, несовместимые с их образом жизни и потоком мыслей. И зародившись родником, пусть растекается магмой; одних вроде нас, питая живительною влагой, а других вроде чужаков сжигая вулканическим пеплом и лавою заживо и навеки. И да несутся эти воды бешеным ритмом; таким же неистовым, как темп в моих аудиокомпозициях. И да не увидят света, но исцелятся поглотившей их тьмой. И да не увидят люди сие на концертах (хватает и других), но да соберутся, не рассеиваясь тучи у них над головой и не дадут желанной тишины. И диск солнечный исчезнет, и накинется на них, подползая, душащая тьма, моя музыка. И будет нескончаемый вечер, и не прекратится гудение из динамиков, и отойдут ко сну хмурые, ко сну вечному. И из чресл моих да снизойдёт на них магия, и да окутает снегом, как шарфом; да погубит окаянных. Я – таинственный покровитель, несущий норвежцам весну, и имя мне – Бальдр, но, да обернётся осенью весна всем недругам моим. Да иссохнут проклятые святоши от жары и жажды; да превратит их в лёд морозная, холодная зима. Да нисожжёт окаянных льдом своим Согнэ-фьюрд, и да ниспошлёт на них участь-кару страшную за всю их ересь! Да издохнут от тоски по краю своему, откуда и пришли; да не покоятся с миром предки сиих праведников, и да стоят избы их на костяк, и да малюют их все демоны наши подземные и небесные. И гигантский космос испещрит их сердца трещинами, а лица – морщинами, и ветерок мой ясный да будет ураганом, сносящим крыши и выветривающим горные породы из их шахт, и тогда не станет пропитания для них. Это малая толика за всё то, что они всем нам сделали и причинили. И не успокоюсь, покуда смерть не призовёт их. И взмолюсь владыке дьяволу, и истребит дотла, дабы не иссушали округу верою своей. И кровать станет им их же могилой, и растопчут их черти и бесы, возрадуются тогда Диана и Арадия, и Люцифер приоденется на праздник. И скакуна привезут красивого, дорогого, и лосниться будут его грива и бога. И копытце отбросит подкову старую, и воссядет на него, как на трон новый властитель мира сего. И да преклонятся пред ним все и вся, и мечты, грёзы сбудутся. И не будет более неистовства средь нас, и не пришибут поленом вновь, ибо уже не будет среди нас раздора, потому что станем вольный, свободный народ без негожих нам христиан и иудеев. И звезда Давида станет им кровоточащей пентаграммой в огненном кругу. И ни пророков, ни лжепророков уже не будет, поскольку есть уже один над нами, и это Один-сатана. А я, усердный Бальдр с поля возвращусь и протяну княгине венок из ранних соцветий, приободрённых утренней росой. И падём ниц мы на колени, и недомолвки иссякнут навсегда. И вот, вижу взором стареющего ока своего, что не останется мучителя, все пребудут под ярмом. Никогда более не услышим мы про них, и воцарится справедливость-правда…».
Декабрь 1992
В канун Рождества, в самый его сочельник ВККНБМ уничтожил молельню в Осане, а на сам праздник сровняли с землёй методистскую церковь в Сарпсборге – её Остин давно приметил-присмотрел, ещё, когда выступал в этом городе два года назад.
К концу года Fimbulwinter доделали одноимённое демо, а Thorns низвергли на этот свет Tr;ndertun.
Mayhem же закончили свою предварительную сессию (на которой, правда, отсутствовал вокал), назвали её From The Darkest Past и выпустили как промо-версию дебютного альбома.
А 1992 год в рок-музыке пестрел событиями - создались Amon Amarth, Edguy, Darlin', Poema Arcanus, Stone Sour и Fight; Курт Кобейн из Nirvana женился на Кортни Лав из Hole и стал отцом дочери Фрэнсис Бин; женился Дэвид Боуи; Green Day выпустили Kerplunk, Pantera - Vulgar Display of Power, No Doubt - No Doubt, Kyuss - Blues for the Red Sun, Megadeth - Countdown to Extinction, Motorhead - March or Die, Kreator - Renewal, INXS - Welcome To Wherever You Are, Asphyx - Crush the Cenotaph, Blind Guardian - Somewhere Far Beyond, Take That - Party, Bon Jovi - Keep the Faith, Dream Theater - Images & Words, Iron Maiden - Fear of the Dark, Manowar - The Triumph of Steel, Nirvana - Insecticide, Ministry - Psalm 69, Rage Against the Machine - Rage Against the Machine, Paradise Lost - As We Die For, Bathory – Jubileum I, Deicide – Legion, Cannibal Corpse – Tombed of the Mutilated, Black Sabbath – Dehumanizer, Santana – Milagro, Tiamat – Clouds, Ramones - Monto Bizzaro, WASP - The Crimson Idol, Jeff Beck - Frankie's House, Gary Moore - After House, Ritchie Sambora - On Lead Guitar и Rodger Waters - Amused to Death; лучшей рок-песней года была признана Smells Like Teen Spirit от Nirvana.
11. 1993: Влияние
"Не убью я – убьют меня"
Январь 1993
Музыка от Кристиана оказалась настолько успешной, что он был вынужден дать прессе интервью. Вскоре он сильно об этом пожалел, поскольку его фразы были выдернуты из контекста. Теперь стражи правопорядка конкретно ополчились на сатанистов. Газета Bergens Tidende благодаря своему проворному и находчивому корреспонденту озвучила такое, что полиция вмиг связала это с поджогами молебен и религиозных сооружений. Началось, к несчастью, длительное расследование. Когда же полиция пожаловала к парню с ордером на официальный обыск, то взору их представились боеприпасы и прочие различные взрывчатые вещества.
- Ба, да тут целый арсенал…
Опять Кристиан сидел напротив человека в погонах.
- Ну-с, что на сей раз? Снова вытворяем, да?
- Это в целях моей же безопасности, а некоторые оттуда вещи не принадлежат мне лично.
- И чьи же они?
- Оставили люди на хранение, что вы прямо прицепились ко мне? Заметный такой, что ли?
- Послушайте, на вас висят ещё и Hvit Arisk Motstand с Асатру, можно сшить дело и закрыть надолго.
- Хорошо, я приму к сведению. А теперь мне нужно идти…
Едва дождавшись выпуска лейблом Obscure Plasma Records альбома, живьём записанного в Лейпциге ещё в 1990 году, Остин решил расформировать свой магазин.
- Сворачиваемся. - Категорично заявил он Сварту.
- Почему? Зачем? - Непонимающе откликнулся тот и прикрыл ширму.
- Мы и так привлекли слишком много внимания, чел. Я реально не выгребаю. И да будет тебе известно, налоговики только и ждут удобного случая, чтобы натравить сюда на нас облаву.
- Это что же, получается, я без работы останусь? - Испуганно завопил Сварт. - А на что я жить буду? Ты так порой непредсказуем…
- Что-то не по нраву – свободен. Я не хочу лишний раз светиться; и так пожгли достаточно. Я не хочу в тюрьму, я не вынесу вреда свободе. Я не боюсь, и трусом не был никогда; просто осторожность не помешает, и вообще, я не обязан перед тобой отчитываться. Тебе же лучше делаю, как ты этого не понимаешь?
В это время Mayhem продолжали работать над своим первым лонгплеем, привлекая иногда Кристиана как басиста-сессионщика – у того у самого было дел по горло и невпроворот. Ildjarn же записали и успели выпустить своё демо.
После всех этих событий между Остином и Кристианом резко испортились отношения.
- Что ты такого им ляпнул? Тихим не можешь быть? Хоть по углам прячься…
- А я-то тут причём? Я этим олухам про Фому, а они всему свету про Ерёму!
Вот так: одно неверное слово – и конец всему хорошему; всему тому, что вообще было. Точно так же не поняли друг друга и Ульрих-Хэтфилд с Мастейном: вместо того, чтобы помочь избавиться Дэвиду от алкогольной и наркотической зависимости, они прогнали его от себя подальше, мотивируя это тем, что он был в последнее время несносен (хотя сами же сидели на стакане – не зря же получили позже прозвище Alcoholica). Просто не уживаются друг с другом два лидера, а тем более – три. И царапина собакой машины Рона, и последующий за этим пинок по собаке, и драка – это была попросту последняя капля бензина в разбушевавшийся хворост. Всегда рыжие – крайние; надо же на ком-то сорваться. В чужом глазу соринку заметят, а в собственном оке не разглядят и бревна; такие вот гиблые, гадкие и гнилые насквозь люди, как сочный переспелый фрукт…
Мастейн проработал в Metallica всего около года, и ровно столько же Кристиан проиграл в Mayhem.
Видимо, так и не оправился от потери Ингви Остин: сначала пропал Ханс, теперь вот холодок с Кристианом. А страдают, как всегда, все, и творчество – в первостепенном числе.
После закрытия Гельвеции как следствие, Остину было негде жить, а к родителям переезжать он больше не собирался – посидел на их шее, и хватит; поэтому на некоторые средства и остатки роскоши он снял квартирку на Тёйен-гата. Нынче злобный гитарист обитал там.
Февраль 1993
Соратники ВЧКНБМ не дремали, и в соседней Швеции подожгли только что построенную церковь в Лундбю, хотя Ларсу и даже Хансу стало казаться, что и этот род деятельности стал популярным занятием – а всё пиарное в их организации окончательно и бесповоротно отвергалось. С тех пор верхушка «секты» перестала специально что-то делать, сосредоточившись на стоящих деяниях.
Одиннадцатого февраля Кристиану стукнуло двадцать – возмужал и он. Более того, он стал отцом – у парня родилась дочь…
Март 1993
Записанный позже официального лонгплея №2, мини-альбом Aske вышел на несколько месяцев раньше его, и отличала его такая же атмосферная жуть, что и на предыдущем релизе.
«Зола» состояла из трёх песен общей продолжительностью двадцать минут – Stemmen fr; t;rnet, Dominus Sathanas и Lost Forgotten Sad Spirit с первого альбома. Обложкой служила разрушенная ВЧКНБМ церковь в Фантофте в 1992 году. Если бы Гельвеция не закрылась, можно было бы приобрести предлагающуюся к альбому зажигалку; а так, официальные дистрибьюторы были скупы на эту вроде бы и безделушку, но все, же роскошь.
Первый трек был гениальным, торжественным произведением; а бас привлечённого к записи Ёрика был словно безладовым и очень атмосферным; своей мягкостью и некоторой плавной нежностью сильно напоминающем по звучанию оркестровую бас-арфу, которая колоколом расставляла акценты, вполне оправдывая название песни – «Зов с башни». Из тяжёлых композиций Burzum она была последней удачной. Основных проигрышей было два; и тот, что следовал за первым, и был всеобъемлющим хитом.
Во втором треке отсутствовали ударные, и сама по себе она была несуразна; третий же трек и вовсе можно было не включать, ибо с дебютника проекта Кристиана имелись песни, гораздо лучшие этой.
Почти сразу же после этого достаточно замечательного события Кристиан сел продюсировать пластинку под номером четыре – Filosofem; его продуктивность поражала и приводила в восторг.
На этом Кристиан не остановился, и Burzum совместно с Gorgoroth подготовили 12-песенный сплит, вышедший ограниченным тиражом.
От Satyricon ВЧКНБМ и его последователи дождались грампластинки The Forest Is My Throne, и было это захватывающе круто.
Апрель 1993
Gorgoroth порадовали всех A Sorcery Written in Blood, и сие стало шикарным шедевром в андеграундной музыке.
Май 1993
Ildjarn издали заветный Norse, и стало это показательным примером другим группам.
Кристиан подошёл к Остину.
- Я хочу издавать свою музыку на собственном лейбле, приятель.
- Отчего?
- Я когда уже сочинил материал? А он не издан до сих пор.
- Ах, вот ты о чём! Имей терпение, лады? Будет тебе всё; скоро, не переживай.
Июнь 1993
Спустя ровно год Darkthrone выпустили свой Under a Funeral Moon, и была сия проделанная работа великолепной.
Hades Almighty выбросили наружу Alone Walkyng, и являлось это сырым блэком.
Двадцать седьмого июня Норну стукнуло двадцать – что ж, сей, ясен муж повзрослел.
Июль 1993
Сварта остановили в продуктовом – наряд полиции представился, отдав честь.
- Что вам от меня нужно?
- Вы такой-то, такой-то?
- Какая разница? Я что, закон нарушил? Или у меня рожа уголовная?
- Ты, уважаемый, не умничай. У нас руки длинные, и с прокуратурой мы в ладах всегда. Составим протокольчик, и…. Пройдём.
- Никуда я не пойду! Вот ещё! Что за новости? - Расфуфырился бедный парень.
- Тише, тише. Жалоба на тебя поступила. Есть подозрения, что вы убили Магнэ Анрэассена …
- Кого я убил? - Сварт в истерике даже рассмеялся – вот так, посреди улицы у супермаркета остановить. - Надо же, я не в курсе, зато вы знаете! Может, подробности расскажете? И от кого жалоба – от убиенного? Это уже как минимум «интересно».
- Фоторобот уличил тебя.
Далее его увели в отделение, чтобы выпытать истину.
- Знать я не знаю этого типа…
Когда же ему подсунули улики в виде ч/б фотографий, а также предоставили ещё ряд доказательств, Сварту ничего не оставалось, как расколоться.
- А-а, этого? Ну, грохнул я этого урода, и что с того? Он домогался до меня, это вы сечёте? Лежу, значит, на опушке леса, отдыхаю, и пиво пью, а тут этот извращенец ещё лезет! Что я, от радости прыгнуть должен был до потолка пять раз или задницу ему свою подставить? Ничего себе…
- Но ты ведь сам его спровоцировал! Ходите тут, как женщины, с длинными волосами. Ладно, если бы щетина – но нет, вы сзади вылитые ж…
- Никто его не провоцировал! Я ему ясным языком сказал, что я, во-первых, мужик, а во-вторых, имею баб. И я не жалею об этом своём поступке, потому что этих идиотов должно быть меньше. Они вне прав, они не «тру», они никогда не смогут иметь настоящую семью и завести потомство.
- А вы, сатанисты, лучше, да?
- Мы не причиняем вреда. Обоснуйте, докажите, что я – тот, за кого вы меня считаете и принимаете. Я всего лишь несчастный язычник, и да восторжествует, да довлеет над нами всеми руническая Эдда.
- Ну, а как же поджоги культовых зданий?
- Лично не участвовал, но одобряю.
- Так, значит?
- Конечно. Пусть убираются в Рим, Иерусалим, или, где они там базируются…
Сварта закрыли, но ненадолго; как хранители законы, ни старались, у них ничего не вышло…
Август 1993
Из Ancient вылетела запись Eerily Howling Winds, и многим она очень понравилась.
Когда наконец-то своим запоздалым ходом вышел второй альбом Burzum Det som engang var, Кристиан вдруг, немного, погодя обратил внимание, что денег он получил меньше половины, а те взносы, что имелись, все те активы, и вовсе пропали. Он поехал разбираться в лейбл, но сегодня у Остина была какая-то командировка – скорее всего, уехал к своим родителям.
«Мало ли, всякое бывает», подумал про себя Кристиан, успокоился и решил немного повременить с предъявляемыми им обвинениями и ультиматумами – авось, само собой разрешится, и пришлют по почте конверт с сокровенными деньгами.
Все дорожки на ленте парень, как впрочем, и всегда прописал самостоятельно, без чьей-либо посторонней помощи. Сам же диск был неплох, но все же поскучнее дебютника Burzum. Несколько монотонный и не такой интересный – сказалась занятость в сторонних проектах, хотя музыкант очень старался.
Сорокаминутная плёнка «То, что однажды было» состояла из песен Den onde kysten ("Берег зла"), Key to the Gate ("Ключ к вратам"), ;n Ring til ; herske ("Одно кольцо, чтоб править"), Lost Wisdom ("Потерянная мудрость"), Han som reiste ("Тот, что скитался"), N;r himmelen klarner ("Когда небо проясняется"), Snu mikrokosmos tegn ("Перевёрнутый символ микрокосма") и Svarte troner ("Чёрные троны").
Интересными местами были лишь начало второй и концовка третьей песен, в остальном – ничего особенного и сверхъестественного с музыкальной точки зрения.
Десятого августа Нильсен зашёл к Кристиану, и они вместе поехали к Остину домой, не ведая, там ли он сейчас.
- Кто там? Что надо?
- Открывай; свои.
По голосу Остин признал друзей и, не глядя в глазок, отпёр дверь. Два бугая ввалились в прихожую.
На Нильсене была чёрная рубашка с длинным рукавом, брюки цвета хаки, сандалии и электрогитара за спиной. Его собранные в конский хвост волосы были мокры от недавнего приёма душа.
Рыжий был в светлой футболке, джинсах и кроссовках. Не здороваясь, он с порога протянул Остину немятый, но сложенный вчетверо листок формата А4.
- На, подавись…
- Не понял – это что?
- Это твоё. Делай теперь с этим что хочешь, жадина!
Шокированный такой наглостью Остин сгрёб Кристиана в охапку и уронил на пол другой комнаты.
- Может, объяснишь, что происходит???
- А что тут непонятного? - Обиженно заявил Рыжий. Нильсен в это время присел в коридоре. - Я ни копейки не выручил, ни со своих демо, ни с альбомов. Дешёвка твой лейбл, вот что!
- Ну-ка, ну-ка…. Ты чего, хочешь сказать, что это я прихамил себе твои денежки? Мне что, по-твоему, заняться больше нечем?!
- Тогда какого дьявола мне деньжищи не возвращают? Записи же раскупаются! Я тебе и на раскрутку отстегнул, если что. Подсунули копейки, кот наплакал. На это долго не протянешь.
- Ты дебил, ни черта не втыкаешь! Ломанулся ко мне, сам не зная в чём дело. Ты посмотри на меня! - Остин ударил себя кулаком в грудь. - Я еле дышу, мне жрать нечего! Всё рушится, и магазина больше нет! Ни работы, ни концертов…. Теперь понимаю Ханса, когда он отвалил.
Наступило неловкое молчание.
Тишину нарушил Нильсен, который оставил инструмент в покое и по-хамски вышел курить на балкон. Потом также невозмутимо прошествовал обратно, скошено глядя на два спесивых, взбесившихся воробышка, точно его, их распри не касались вовсе.
- Мне не легче. - Прошипел Остин. - Мы тут все как затравленные звери; и вместо того, чтобы сплотиться, устраиваем срач…. Было бы из-за чего. Ты потерял деньги, а я потерял всё. Эти законники охотятся на нас, точно на антилоп гну. Боремся, боремся, и толку нет; всё как псу под хвост, как об стенку горох. Давай вместе поедем в ЗЗС и всё выясним!
- Ничего не знаю. Не слышу тебя. Я глух, слеп и нем. Вот тебе контракт, можешь сходить с ним в одно место; возвращай мне мои бабки и распрощаемся на этом…
Остин подскочил, точно ужаленный и, схватив Кристиана за грудки, вытолкнул его из коммуналки, взявшись за обрез.
- Пошёл прочь! Вон отсюда, убирайся! Нет у меня твоих денег, ты понял? Я не брал их, клянусь всеми демонами этого и другого, загробного миров. Или не ясно тебе, сопляк?! Впредь не попадайся мне на глаза, ничтожество! Да как ты посмел уличить меня в неподобающих вещах?
Возня продолжилась в фойе этажа. Нильсену, наконец, надоело взирать на этот балаган, и он попытался разнять беснующихся, но сам получил в глаз; и кто из них заехал, осталось неизвестным.
Ругались, ссорились, спорили, дрались и боролись петухи недолго – Остин неудачно споткнулся и покатился по отдающим холодом железобетонным ступенькам вниз. Падая, он нечаянно разнёс собой стоящее на пролёте лестничной клетки стекло и умолк навсегда.
Кристиана точно лопатой двинули по затылку или облили бочкой растаявшего арктического снега – его словно осенило, и парень, подбежав к другу, начал неловко тормошить его.
- Остин! Не дури…. Блин, да ты чего? Очнись!!!
Увидев на полу кровь, Кристиан дал себе по лбу и позвал Нильсена. Тот тут же подоспел, держась ладонью за пол-лица.
- Что за дребедень? Я добудиться его не могу. Отключился, и хоть ты тресни! Как его угораздило так пораниться? Кто вообще сюда эти стёкла понаставил?
- Не обманывайся. - Затаив дыхание, прошептал Нильсен. - Ты прибил его. Готов, тёпленький; «принимай работу»…
- Ты что несёшь??? - Не убивал я его – он сам начал руками размахивать; чуть не удушил…
Кристиан нащупал пульс – непонятно. Сердце не отдавалось гулом «два на два», и изо рта пар не шёл. Лицо посинело…
- А-а-а!!! Нет, нет, нет! Остин!!! Проклятье…. Да пропади они пропадом, эти финансы! Одно горе от них…. Друг, прости меня, я не хотел! Лучше б я сдох, нежели ты! Друг, ты был им, слышишь? Самый преданный и выслушивал всегда. Кто, кто вернёт мне друга? Не нужны мне эти подачки за труды, мне нужен ты! Вставай; ну же, подымайся! С тобой таких дел и дров мы намутили, и да совершим ещё. О, кляп мне и бич кому-то под руки! Стенать я буду прежде и всенощно, и ежечасно буду сожалеть…
Нильсен еле оттащил бьющегося в эпилептическом припадке Кристиана от тела Остина и отвёл к себе, предварительно забрав с собой гитару.
Пока Кристиан умывался, несколько блестящих капель крови брызнуло на Aske, который он вынул из пазухи джинсов.
«Сегодня – самый чёрный день в моей жизни, и я наивно полагал, что хуже уже не будет. Но обломал зубы свои о себя же, и вот – сегодня я потерял нечто большее, чем деньги: друг мой отошёл в мир иной, считая меня своим кровным врагом, хотя крепчала оная день ото дня, но оба сбились с пути. И даже если всякий день буду петь хвалу тому да осанну, не извинит, ибо труп. Будет считать подлецом и предателем, продавшим честь и достоинство, променявшим дружбу на пару сотен долларов. И как я посмотрю ему в глаза, как оправдываться буду? Вина на мне велика, могуча и сильна. Большое наказание придёт за мной. Искуплю ль? Быть может, уйдут года, десятки лет, но и тогда вкушать я буду не нетленный сидр из рожка Бальдра, но скупость, расчётливость, низость и юродство. Они пришлют за мной однажды, но, да взалкает совесть и замучит. Да не увидят мук и страданий моих на лице моём, но да послужит им ответом моя улыбка. А скупая мужская слеза проскочит в душу и останется в сердце. Но и тогда разумом я буду понимать, насколько оплошал сегодня…».
Двенадцатого августа Кристиан предстал перед предварительной комиссией.
- За что?
- За всё хорошее.
- ….
- Двадцать три, господин Кристиан.
- Что – двадцать три? Мне только двадцать.
- Двадцать три колото-резаных ранения на теле вашего оппонента после ваших уже поднадоевших разборок. Две раны на голове, пять на шее и шестнадцать на спине.
- Вы прямо считали?
- Экспертиза показала. Более того, вам вменяются четыре поджога. Как вы можете прокомментировать это?
- Да никак. Я защищался. У меня не было при себе холодного оружия, хотя обычно я всегда ношу его с собой. И вообще, мне тоже несладко – я товарища потерял. Да, мы иногда не ладили, но настоящая мужская дружба выше всего этого.
- А сжигая колокольни, вы тоже защищались?
- Да, именно. Я защищал свой народ от иноверцев, очищал от этой смуты, показывал всем истину и путь.
- Что может знать об истине, пути и настоящей мужской дружбе человек, который, не преминув ничем, опустился до уровня убийств и поджогов?
- Мне больше нечего сказать и добавить. Я не комментирую глупых и странных людей.
- Что ж, в таком случае мы не сможем вам помочь, ибо вы не идёте на контакт со следствием.
- Я ни у кого ничего не прошу.
- Так, выдворите его в камеру временного изолятора. Пусть ожидает своей участи там…. Ждите, Кристиан, ждите; все решения, в том числе и приговор, озвучит суд.
Лидер-основатель и бессменный гитарист Mayhem Остин умер в возрасте двадцати пяти полных лет в Осло, а вместе с ним ушла и эпоха ранней норвежской блэк-метал сцены. Не было больше старых Mayhem, и прошло то время. Умер ВЧКНБМ, и не стало более «тру». Некому теперь ныне вправлять мозги всяким ничтожествам и позёрам…
Умер тот, кто являлся фронтменом Mayhem, Checker Patrol, L.E.G.O., Flowers in the Dustbin и Horn; тот, чья музыка издавалась на Funny Fram, Maniac Prod., Posercorpse Music, Obscure Plasma Records, Hellion Records, Avantgarde Music, Century Media Records, Last Episode, Deathlike Silence Productions, Century Black, Collectors Picture Disc Series, Voices Of Hell, GMR, Back on Black Records, Ancient Darkness Productions, Warmaster Records и Anti-Grishnackh Records; наконец, тот, кто являлся одним из первопроходцев дэта и блэка, видоизменив трэш 80-ых в более жёсткое русло.
Сентябрь 1993
Satyricon выплюнули Dark Medieval Times, пронизывающий до мозга костей.
С Йоханом созвонилась мать погибшего Остина.
- Слушаю вас, фрекен.
- Я слышала, вы готовите сборник?
- Альбом, мадам. Почти закончили уже, а что?
- Этот тоже с вами?
По тону, женщины Йохан понял, куда и к чему она клонит.
- Да. Но он сейчас в тюрьме. Скоро суд…
- Это я знаю и без тебя. Кто вернёт безвременно ушедшего, скажи?
- Ещё раз примите мои соболезнования…
- Дай мне слово.
- ???
- Пообещай!
- Смотря что, мэм; говорите.
- Убери его с записи, O'k?
- Как я это сделаю? Можно просто партию бас-гитары перезаписать.
- Так перезапиши!
- Я же драммер, миссис, а не басист…. Да и где я сейчас возьму музыкантов?
- Делай, что хочешь! Что, у вас в лейбле продюсер не может пульт нажать по-другому?!
- Хорошо, фрау, я обязательно что-нибудь придумаю. - Улыбнулся про себя Йохан.
- Надеюсь. - Вздохнула дамочка. - Смотри: приду – проверю…
Йохан же думал-гадал, а потом махнул на процесс рукой, отбросив просьбу на дальнюю полку – видимо, судьба звучать на одном альбоме и рати, и дичи; кто-то посчитал это нужным, кто-то так решил, задумал, захотел…
Октябрь 1993
Emperor изрыгнули свой одноимённый альбом, а Enslaved – Hordanes Land.
Переиздать Det som engang var на Voices Of Wonder было не суждено: во-первых, Кристиана не выпускали из решётки до суда; во-вторых, компания, узнав, чем занимается их подопечный – убийствами, поджогами и нацизмом, вернула все копии и потраченные средства.
Ноябрь 1993
Immortal потешили слух студийником Pure Holocaust, а Ulver - музыкальным творением Vargnatt.
Декабрь 1993
В последнем месяце уходящего года Darkthrone потрудились над ошеломляющем умы Transilvanian Hunger (где заглавная песня целиком исполнена в баст-бите), а Carpathian Forest напомнили о себе в виде Journey Through the Cold Moors of Svarttjern.
Напоследок уходящему году вышел сплит The True Black, в котором от Mayhem были представлены такие композиции, как Flowers and Birds, Freezing Moon, Buried By Time & Dust, Carnage, Funeral Fog и Necrolust; от Emperor – Into the Woods of Belial, I Seek the Path of Oblivion, Painful Void of Time и Spectral Prophecy; а от Zemial – Sleeping Under Tartarus, Falling Into The Absurd и The Scourge Of The Kingdom.
А 1993 год в рок-музыке пестрел событиями - образовались Korn, Hammerfall, Children of Bodom, Shadow Host, Mental Home, Puddle of Mudd, Spitfire, Diesel Boy, Laika, Dimmu Borgir и Papa Roach; Death выпустили Individual Thought Patterns, Kingdom Come - Bad Image, Sepultura - Chaos AD, Motorhead - Bastards, Lacrimosa - Alles Luge, Glenn Hughes - Blues, Gary Moore - Blues Alive, Rush - Counterparts, Nirvana - In Utero, Jeff Beck - Crazy Legs, Beherit - Drawing Down the Moon, Cranberries - Everybody Else Is Doing It So Why Can’t We;, Take That - Everything Changes, Scorpions - Face the Heat, Robert Plant - Fate of Nations, INXS - Full Moon Dirty Hearts, Overkill - I Hear Black, Blur - Modern Life Is Rubbish, Cannibal Corpse – Hammer Smashed Face, Santana – With Little Help from My Friends, Tool – Undertow, Therion – Symphony Masses, Offspring – Ignition, Mercyful Fate – In the Shadows, Carcass – Heartwork, AC/DC - Big Gun, Jethro Tull - Nightcap, Paul McCartney - Off the Ground, ;Radiohead - Pablo Honey, Blind Guardian - Tokyo Tales, Deep Purple - The Battle Rages On, David Bowie - The Buddha of Suburbia, Vader - The Ultimate Incantation, Marduk - Those of the Unlight и Pearl Jam - VS.
12. 1994: Виновных нет
"Если тебе кто-то мешает – избавься от него!" (Антон Шандор ЛаВэй, "Сатанинская библия")
- Кристиан! Вы приговариваетесь к двадцати одному году лишения свободы за подстрекальство, убийство, три поджога и хранение взрывоопасных веществ.
На это Рыжий продемонстрировал самую странную улыбку в мире, самую известную, молчаливую, послужившую ответом и, когда его уже выводили из здания, успел раздать интервью и автографы…
Этот год принёс блэк-металлическому сообществу на рецензию такие готовые полноформатники, как Transilvanian Hunger от Darkthrone (февраль), Hvis lyset tar oss («Если свет заберёт нас») от Burzum (апрель), Servants of Sorcery от Fimbulwinter, Dark Medieval Times от Satyricon, но, прежде всего, De Mysteriis Dom Sathanas от Mayhem. Вместе с тем, ВЧКНБМ сровнял с землёй церкви в Суннэ, Зеегарде, Ставкирке, Амодте, Фрогнэ, Хени, Йелёе, Одде, Лоопе, Акре, Ашиме и Клеменструде; помимо них, были запланированы нападения на Церковь Бога, Сонер, Му, Эйдангер, Вогсбюгт, Нидарос и Иннсет.
Посвящённый Морту и Энальду Hvis lyset tar oss продолжительностью сорок четыре минуты состоял всего лишь из четырёх песен - Det som engang var ("То, что однажды было"), одноимённой композиции, Inn i Slottet fr; Dr;mmen ("В замок из сна") и блэк-эмбиента Tomhet ("Пустота"). Последний трек был хорош и приятен на слух, но в целом гений Кристиана как композитора пошёл на спад – было явно уже что-то не то.
Пюттен постарался, чтобы De Mysteriis Dom Sathanas вышел на двух лейблах сразу – Deathlike Silence Productions и Century Black, и к 24 августа альбом появился на прилавках. И именно Йохан поставил в этом точку – если бы не он, не было бы и дебютника; просто ударник возродил группу и вернул Ханса на место.
Диск звучал чуть более сорока шести минут, и трек лист его состоял в основном из сугубо нового материала, хотя некоторые треки исполнялись группой и ранее, заблаговременно.
Песен было восемь: настораживающей Funeral Fog:
Every time this year
This dark fog will appear
Up from the tombs it comes
To take one more life that can be near
In the middle of Transylvania
All natural life has for a long time ago gone
It is thin and so beautiful
But also so dark and mysterious
Once again, the priest is messing
May the god bless us all?
The fog is here again
That will complete this funeral
From a place empty of life
Only dead trees are growing here
As it comes from afar
Only dead trees are growing here...
Funeral fog ...
Funeral fog ...
Funeral fog ...
Funeral fog
Томительной Freezing Moon:
Everything here is so cold
Everything here is so dark
I remember it as from a dream
In the corner of this time
Diabolic Shapes float by
Out from the dark
I remember it was here I died
By following the freezing moon
It's night again, night you beautiful
I please my hunger on living humans
Night of hunger, follow it is call
Follow the freezing moon
Darkness is growing, the eternity opens
The cemetary lights up again
As in ancient times
Fallen souls die behind my steps
By following the freezing moon
Посредственной Cursed in Eternity:
Cursed In Eternity -
My name was written with
Fire in the place you only
Can see when your time has come,
When you walk down in the
Land of shadows for eternity!
The demon flies in the blackened
Starless skies and crawls in
The bottomless depths of hell!
The name which will be a
Thousand times cursed in eternity!
Condemned to wander, until it comes
To the cruelest snake that crawls!
The demon flies in the blackened
Starless skies, and crawls in the
Bottomless depths of hell!
Средней Pagan Fears:
The bloody history from the
Past deceased humans now forgotten.
An age of legends and fear a time now
So descant.
Less numbered as they were their lives
So primitive and pagan
Superstitions were a part of the life
So unprotected in the dark nights
Pagan fears.
The past is alive.
The past is alive.
Woeful people with pale faces
Staring obsessed at the moon
Some memories will never go away
In addition, they will forever be here.
Величайшей Life Eternal:
A dream of another existence
You wish to die
A dream of another world
You pray for death to release the soul.
One must die to find peace inside, you must get eternal
I am a mortal but am I human?
How beautiful life is now when my time has come.
A human destiny but nothing human inside.
What will be left of me when I am dead, there was
Nothing when I lived.
What you found was eternal death
No one will ever miss you.
Мечта другого существования
Ты хочешь умереть
Мечта о другом мире
Ты умоляешь о Смерти, чтобы освободить душу
Кто-то должен умереть, чтобы обрести покой внутри
Ты должен обрести вечность
Я смертен, но человек ли я?
Как прекрасна жизнь теперь, когда моё время пришло
Человеческая судьба, но ничего человеческого внутри
Что останется от меня, когда я умру?
Здесь ничего не было, когда я жил
Что ты нашёл – это вечная смерть
Никто не потеряет тебя...
Так себе From the Dark Past:
A face in stone...decayed by age
A man who has returned to tell of his damnation
Fears so deep, the mouth open wide
The dream died away before dawn of this time
Ancient times legends stories so dark
Blackened his sight now
Not even the memories are left
Back after such a long time
The stone is cold as death
However, what formed its true fears
Only the wind is able to tell
Tell me - what did you see there
In the darkness - of the past
The eyes - stares so empty
The mouth - screams so silent
Tell me - what did you see there
In the darkness - of the past
Более-менее Buried by Time and Dust:
Visions of that no mornings
Light ever will come
I am too old now
The dark is so near
Will I ever reach the land beyond?
This is where we go when we have to die
I have been old since the birth of time
Time buried me in earth
Centuries ago, I tasted blood
Buried by time and dust
Many years have passed since the funeral
Missing the blood of human throats
So many years, ages ago
I must await, feel my body's stench
Wandering out of space
Wandering out of time
A world out of light, death at the end
Only silence can be heard
Silence of peoples tears
No one knows my grave
Buried by time and dust
И странной De Mysteriis Dom Sathanas, вокал которой был пугающим, даже как-то по-восточному колоритным и явно не в духе второй волны норвежского блэк-метала – петь Mayhem пригласили Фюна, после которого были Ральф и Иен:
Welcome!
To the elder ruins again
The wind whispers beside the deep forest
Darkness will show us the way
The sky has darkened thirteen as
We are collected woeful around a book
Made of human flesh
Heic Noenum Pax
Here is no peace
De Grandae Vus Antiquus Mulum Tristis
Arcanas Mysteria Scriptum
The books blood written pages open
Invoco Crentus Domini De Daemonium
We follow with our white eyes
The ceremonial proceeding
Rex Sacriticulus Mortifer
In the circle of stone coffins
We are standing with our black robes on
Holding the bowl with unholy water
Heic Noenum Pax
Bring us the goat
Psychomantum Et Precr Exito Annos Major
Ferus Netandus Sacerdos Magus
Mortem Animalium
Добро пожаловать, мой друг вновь в древние руины
Туда, где ветер шепчет нам сквозь древние леса
И тьма покажет путь "Heic noenum pax" (Туда, где нету мира)
Чёртова дюжина затмила небеса.
Мы собрались все здесь вокруг чудесной книги
Она из плоти человека создана
"De grandaevus antiquus mulum tristis, arcanas mysteria scriptum".
(Страданья многих древних в книге той постигни)
Тогда страницы алые явит тебе она
"Invoco Crentus Domini De Daemonium"
(Я призываю старших демонов помочь нам)
И мы следим за ним белками глаз
Начнём же церемонию. "Heic noenum pax" (Нет мира здесь)
Козла сюда несите нам сейчас.
"Rex sacriticulus mortifer" (Я заклинаю тебя, о король наш смерти)
Мы в чёрных саванах вокруг гробов стоим, и кубок с несвятой водой мы держим
"Psychomantum et prec'r exito annos major".
"Ferus netandus sacerdos magus."
(Да будет так вовеки) "Mortem animalium" (В жертву им)
На альбоме была крайне мрачная, даже невыносимо гнетущая атмосфера; и было там обилие как скоростных, так и не очень музыкальных рисунков и фрагментов. Вот он, апогей, вот…
В конце года вышел сплит A Tribute To The Black Emperors, состоящий из песен Mayhem и Morbid.
Через год вышел бутлег Dawn of the Black Hearts, составленный одним хорошим знакомым Остина, с которым он общался по почте – владельцем колумбийского лейбла Warmaster Records Маурицио Монтойей. Обложкой служило одно из тех фото, которые сделал Остин, увидев труп Ингви. Диск не стал официальным, но был на хорошем счету у поклонников группы – фанатам ведь подавай буквально всё.
Ещё через год вышла и репетиция Out from the Dark, которая вообще-то предваряла генеральный диск.
Вскоре Mayhem отошли от своих канонов, но та веха, что они обозначили, хоть и умерла в середине 90-ых, но оставила наиярчайший след в истории не только музыки, но и культуры…
THE END OF FUCKING TEXT... IN SATAN WE TRUST. I SEE YOU IN HELL. MAYHEM, ALTERNATIVE STORY.
Mayhem. Внутренний Чёрный Круг
© Copyright: Дмитрий Лешенко, 2019
Свидетельство о публикации №219113001149
Свидетельство о публикации №219113001149
Рецензии