Моя история

Удушливая темнота сменилась манящим светом. Я чувствую себя словно в чреве гигантского кита. Вокруг живое пространство, оно равномерно дышит, его сердце бьётся. Тысячи тонких лучей пронзают меня и заставляют кричать, но крика нет. Как нет и рта, чтобы кричать.
Нет тела.
Я умер.
***
- О! Свеженький! – кричит кто-то и семенит в мою сторону. – Чет, кажись, он, как кошка, приземлился на эту самую… Как бишь её... На морду! Эй? парень! Ты живой?
- Живой! Ха-ха! Ой, не могу-у-у. - послышался заливистый смех неподалёку. – Этой шутке уже вечность! А всё так же смешно!
С трудом поднимаюсь, привыкая к новым ощущениям. Не бывало с вами так? Когда не просто пальцев на ногах не чувствуешь, а всего тела?
Вокруг ничего. Просто белая пустота. Если не считать двух абсолютно одинаковых мужиков с седыми волосами и в русских косоворотках.

- Слушай, парень, пиво холодное есть? – берёт меня под локоть один и переходит на заговорщический шепот: - В рай без пива не пускают знаешь ли. Коррупция процветает среди крылатых.
- Чего? – делаю я шаг назад, остерегаясь незнакомца.
- Да ты не слушай его, - кладёт мне руку на плечо второй, - в раю и делать-то нечего! Скука смертная! Но, правда, и в ад без пива не берут. Такие, брат, дела… Проставиться надо в первый день.
- Вы что тут обалдели совсем?! – выворачиваюсь я из объятий. - Кто такие вообще?
Мужички опустили глаза, как будто я их в чем-то уличил, и тяжело вздохнули.

- Нет, значит, пива? Жаль…
- Жаль, - соглашается второй.
- Придётся тебе, брат, сгонять за "Клинским". Можешь в путь-дороге не задерживаться, да и вообще старайся там не медлить. Дня хватит?
- Чур мне светлого нефильтрованного! Литра два! Нет! Три!
Яркая вспышка прервала нарастающее во мне возмущение происходящим балаганом. Я рефлекторно прикрыл рукой глаза, пытаясь не терять из виду подозрительных мужичков. Вслед за вспышкой послышался мелодичный девичий голос.

- Ну хватит уже, черти! Вгоняете в омут души своими шутками нелепыми. - из света вышла девушка с милым ангельским личиком, на котором россыпью звёзд красовались конопушки. Два рыжих хвостика на голове смешно качнулись, когда она сердито топнула обутой в цветной кед ножкой.
- Да ладно тебе, Эль! Мы его почти уболтали! Он уже согласен вернуться на землю! Согласен же, брат? - обратился ко мне один из мужичков. Я только сейчас заметил, что отличие между ними всё-таки есть. Глаза. У этого голубые, а у того – карие.
- Ничего не понимаю. - мотнул я головой в надежде, что это наваждение схлынет. Не схлынуло. -Чёрт!
- Не чертыхайся. А то этих вон, - она кивнула в сторону мужичков, - понабежит ещё куча. Они, знаешь ли, на грех сквернословия падки как голуби на хлебные крошки. Дело в том, - начала пояснять конопатая девчушка, забираясь на непонятно откуда взявшиеся качели, стропы которых уходили в белоснежную пустоту, – что мы не можем тебя пропустить ни в ад, ни в рай.
- По предварительным данным - сравняли счёт! – вмешался кареглазый.
- Ничья, так сказать… - развёл руками второй и глубоко вздохнул: - Сплошные убытки!
- Поэтому мы предлагаем тебе прожить заново один из дней твоей жизни, - завершила тираду любительница качаться. - Можешь выбирать любой, но имей в виду…
- Да-да! Помни про пиво!
- И закуску захвати! - не унимались черти, поддакивая друг другу одинаковыми голосами.
- Мы будем следить за тобой,- Эля, видимо, привыкла к постоянным дурным смешкам чертей и совершенно не обращала на них внимания, - и по окончанию дня Он примет официальное решение по распределению. Относительно того, что удовольствия – это от дьявола, а страдания – от Бога, надеюсь, пояснять не надо?
Ошарашенный, я никак не мог вникнуть в происходящее.

- Постойте! Вы хотите сказать, что я должен выбрать день из жизни и прожить его заново, чтобы вы могли принять решение о том, куда мне дальше - в ад или в рай?
- Так точно! - закричал один из чертей, подавая пас второму футбольным мячом.
- А он сообразительный! Да, Эля? – крикнул на бегу второй, пытаясь не пропустить удар.
- Да уж… Ну так что? Выбрал день? – ангелок тоже решила включиться в игру и уже стояла на воротах. - Можешь думать сколько угодно, но обычно выбирают последний день жизни. Своей или близкого человека. Чтобы успеть всё сказать, сделать, раздать долги, как говорится. – Мяч попал в штангу и срикошетил чёрту в лоб, последний плюхнулся навзничь и драматично закряхтел.
Голова шла кругом, мысли сменяли друг друга калейдоскопом, не давая сосредоточиться на воспоминаниях.
- Я решил. - громко произнёс я, и собеседники мгновенно умолкли.

***

Я проснулся от сильного удара по лицу. Испуг заставил сердце колотиться как бешенное. Открыл глаза, но темнота не исчезла. Что происходит? Тело начало покрываться липким потом. Я ослеп? Рядом кто-то зашевелился. Это ещё больше меня напугало. Я попытался выбраться на ощупь, но руки и ноги оказались скованы. Я в мешке?!

- А-а-а! Помогите! Кто-нибудь! Что происходит?!
Резкий вжик молнии прервал мой крик.
- Сань, ты чего? Сон страшный приснился? – Витькино лицо тревожно нависло надо мной.
- Витя?! Это правда ты?! – я кинулся к лучшему другу обниматься.
- Ты чего, Сань? Перегрелся днём что ли? – Витька с трудом оторвал меня от себя. - Спи давай. Завтра рано вставать, - зевнул он, - а мы с тобой ещё и дежурные по костру. Друг снова залез в спальник и отвернулся.
Всё-таки не обманули черти, дали возможность этот день снова прожить. Витька здесь. Я в походе. Мне двадцать три. Всего двадцать три! Я начал ощупывать своё лицо, щетина кололась, волосы ещё длинные, собраны в хвост, шрама над бровью нет.
- Вот те на… - протягиваю я вслух.

Витька засопел.

***

Перевал Сокол. Ни разу нам ещё не удавалось его преодолеть. Ледник не позволял подняться выше середины, поэтому мы уходили траверсом на соседний – более простой, со смешным названием «Первое сентября». И кто так перевалы называет?
Говорил я сегодня мало, чтобы не сболтнуть лишнего. Знаете, оказывается, жизнь не делится на дни. Нельзя так просто взять и попасть в конкретный день своей жизни с ощущением, что после него вообще ничего не было. Даже ангелы тут бессильны! И что лукавить, мне не двадцать три, я прожил долгую жизнь и этого не скрыть. Но мой кареглазый друг болтал, как всегда, без умолку, и я с удовольствием его слушал, наслаждаясь каждой минутой его трескотни.

- Ты какой-то странный сегодня. Перевала испугался или о снах своих думаешь? – Витёк специально сбавил ход и пропустил несколько наших, чтобы поговорить со мной. Как же я скучал по этому засранцу!
- Не обращай внимания. Просто задумался. – говорю я хмуро, а сам хочу кричать, что надо повернуть обратно и не сдался нам этот поход и перевал этот! Только они же упрямые. Всё равно пойдут. – Витька, а может это… Не пойдем через Сокол?
- Ты чего, с дуба рухнул?! У него же третья категория! Я о нём каждое лето грежу! Не, Сань, ты точно перегрелся. – смеётся он в ответ и ускоряет шаг, чтобы нагнать авангард.

***

Жара не давала забыть о постоянной жажде, пот катился градом. Часть гранитного курумника закончилась, теперь уровень подъема выше: коварная "сыпуха"! Это мелкие камни, вылетающие из-под ног на головы нижеидущих, на ней уже не постоишь, не переведешь дух, она, словно зыбучий песок, не держит вес и уносит тебя вниз по склону.

Шаги нашей группы стали равномерно-медленными.

Непроходимый ледник Сокола был уже хорошо виден: снег спрессовало от тепла камней, превратив в непробиваемый наст с черными мраморными прожилками. Солнце на него почти не попадало из-за возвышающихся справа и слева скал, ставших для нас коридором с манящим светом на самой вершине. Светом в конце тоннеля.
Возле самого ледника началась проверка верёвок, обвязок и прочие приготовления. Инструктор принял решение, что наша пара идёт первой.

- Могу я возразить! – слышу свой голос, срывающийся от волнения на фальцет. - Я бы предложил поставить нас замыкающими. Удивлённые взгляды «однополчан» уставились на меня.
- Это не обсуждается, Лепин. Вы здесь самые опытные и легконогие из команды. Пойдёте первыми.
- Ты чего, Санёк?! Первыми – это ж такая круть! Будем первопроходимцаим! – все заржали. - Я хотел сказать первопроходцами! Во! – радовался Витька как ребёнок, поглядывая на ледник
- Тогда я первый в связке. - выпалил я и в шестой раз начал проверять экипировку.

***

Нас всё-таки поставили замыкающими. Инструктор решил, что я болен, и не стал рисковать.
Каждый метр подъема был для нас победой.
Мы шли осторожно, используя всю ловкость и силу. Витька даже перестал болтать, за что я был ему несказанно благодарен. Вырубая ступени в леднике, мы всё равно предпочитали держаться у скал в местах проталин. В трековой обуви ноги быстро замерзали, а так как подъем шёл уже больше часа, околевшие конечности потеряли всякую чувствительность.

- Кажется, самый сложный этап пройден. Что скажешь? – веселился мой друг, каждые десять минут задавая один и тот же вопрос. Но в этот раз я был с ним абсолютно согласен, мы прошли роковое место, и настроение мое поднималось с каждым новым шагом. Кажется, наши уже почти все наверху.
- Думаю, ещё полчаса - и будем есть холодные как лёд сникерсы! – крикнул ему я и махнул рукой наверх. Внезапно камень под моей ногой провалился вглубь ледника, и я, потеряв равновесие, начал падать.
Как в замедленной съемке, я катился вниз по снегу, пытаясь схватиться за что-нибудь, но пальцы соскальзывали, разбиваясь в кровь.
Рывок.
Это Витька упёрся всем телом, чтобы удержать меня, но долго он так не протянет.
Я утащу его за собой.
Окровавленными руками пытаюсь вытащить нож из кармана на щиколотке, перерезать верёвку.
- Не смей, придурок! Я удержу! – кричит Витёк, но его уже тащит вниз скользкий снег. Он падает.

Я резко втыкаю нож в ледник, нащупываю рядом небольшой камень и успеваю за него ухватиться.
Рывок.
Теперь Витька болтается на страховке.

- Господи! По-мо-ги! – кричу я, стиснув зубы от напряжения. Все мои силы уходят на то, чтобы удержать равновесие на этом скользком, будь он проклят, куске замороженной воды.
- Что же я наделал… Что наделал. – слышу, как Витька всхлипывает внизу. Посмотреть на него я не могу, потеряю равновесие.
- Тебе есть за что уцепиться? – кричу я, но он как будто не слышит. - Витя! – в ответ только всхлипы и натянутая верёвка дрожит как дёрнутая в аккорде струна. - Попробуй перенести вес на ледник.
Внезапно верёвка ослабла. Слышу душераздирающий крик и удар.
-Нет! Нет!!! Не-е-ет!!! Витя!

Эхо вторит крикам. Тьма накрыла меня с головой.

***

- Нет! Нет! Не может этого быть! Я сделал всё!
Всё!
Проверил верёвки, поменял карабины, сам вязал узлы, Витьку пустил на своей страховке.
Я нахожу себя сидящим на корточках с прижатыми к лицу руками.

- А пиво всё-таки забыл! Так что в ад не пустим. – слышу удаляющиеся голоса чертей.
- Почему я не смог его спасти?! Почему? – кричу в пространство сквозь слёзы.
- Потому что это не в твоей власти. - отвечает рыжеволосая девушка, гладя меня по голове. - Ты не мог ничего изменить.
- Что?! Но тогда зачем всё это? – убираю я её руку, распаляясь в своём горе и давясь злостью.
- Теперь мы точно знаем, что дорога твоя ведёт в рай.
- А я тебя туда провожу. Можно? – слышу я знакомый до боли голос и оборачиваюсь.
- Витя?!!
- Привет, дружище! – он обнимает меня, хлопая по плечу. – Я скучал!
- Ты… Ты здесь?
- О, Сань, мне столько всего тебе нужно рассказать!...- его смех заражает меня улыбкой. - Хорошо, что у нас в запасе есть целая вечность!