Крысы

Крысы
Легенды (и правда!) о судовых крысах неотделимы от морской жизни, хотя лично мне досталось только одно судно, где эти создания стали настоящим кошмаром. Случилось это в 1975-76 годах на СРТМК-8147 (СРТМК - средний рыболовный траулер морозильный с кормовым тралением) Клайпедской БОРФ (База океанического рыболовного флота) под командованием известного капитана Петра Ратникова.
Судно, где я был 2-м механиком, вышло из Клайпеды осенью 1975 года в четырехмесячный рейс в Юго-Восточную Атлантику. На переходе мы сопровождали обладавших малой автономностью и мореходностью «малышей» - МРТР (малый рыболовный траулер рефрижераторный) типа «Карелия» и очередное «чудо» отечественного судостроения - головной МРТК (малый креветколовный траулер морозильный) проекта 1336 «Омар».
Был ноябрь месяц и погода на значительной части нашего маршрута была почти постоянно штормовой. Хуже всего было крошечному «Омару», которого болтало нещадно, он часто зарывался в очередную волну, оставляя на поверхности только верхушки мачт. Из-за этого скорость каравана стала почти нулевой и нам пришлось тащить «Омара» на буксире. Очередное приключение поджидало нас в Ла-Манше, где МРТР намотал на винт обрывок рыболовной сети и потерял ход и теперь пришлось брать на буксир его взамен «Омара».
Бискайский залив встретил нас ураганом. Несколько раз рвался буксирный конец и его заводка была крайне рискованной операцией. Но самые страшные моменты мне пришлось пережить, когда наш СРТМК потерял ход из-за попадания воды в топливную систему и последующей заклинки плунжерных пар всех топливных насосов главного двигателя. Судно развернуло лагом к волне и валяло, как ваньку-встаньку, что крайне затрудняло ремонт. Двигатель удалось запустить в самый критический момент, когда буксируемую «мартышку» прижало к нашему борту и казалось, что гребень очередной волны забросит ее к нам на палубу.
Вид бушующего Биская был одновременно завораживающим и устрашающим. Наши «малыши» то как подводные лодки ныряли в огромные, покрытые белой пеной волны, то взлетали на их гребни и опрокидывались на борт, демонстрируя свои красные днища. Часто казалось, что подобный пируэт будет для них последним.
Бискай, а вместе с ним и ураган, остались позади и через несколько дней мы уже стояли на рейде Санта-Круса (остров Тенерифе). От намотанной на винт сети избавились своими силами - наш старший механик нырнул, облачившись в противогазную маску с длинным шлангом и срезал ее ножом.
Из Санта-Круса караван двинулся в Малабо - порт и столицу Экваториальной Гвинеи, в экономической зоне которой остались работать «малыши», а мы продолжили свой путь в Анголу и далее на юг. Однако, вернемся к нашим баранам, то-есть крысам.
Впервые я попал на пароход, где обитали крысы. Причем крысиный «экипаж» был интернациональным - грызуны клайпедские, гаванские (недавно судно проходило межрейсовое техобслуживание и смену экипажа на Кубе), а теперь к ним добавились и африканские. Их было легко отличить по окраске. Если мне не изменяет память, то клайпедские были серыми, кубинские - черными, а гвинейские - рыжими.
Заселение на судно крысиного «экипажа» в порту Малабо было зрелищем не для слабонервных. Едва судовая сходня коснулась причала, как из соседних портовых складов выбежали десятки огромных крыс, построились в стройную колонну и направились к судну. Робкая попытка вооруженного ломом вахтенного у трапа остановить это нашествие успеха не имела. Поднявшись на палубу, крысу перестроились в три колонны, одна из которых направилась в надстройку, вторая - в грузовые трюма, а третья - на бак. На судне настали «веселые» времена. Если днем крысы куда-то исчезали, то ночью начиналась их активная жизнь.
Особенно допекали они нашего капитана. Едва его уставшая за тяжелый промысловый день голова касалась подушки, как рядом, у его изголовья, за зашивкой каюты раздавался громкий топот стаи крыс, сопровождавшимся еще более громким писком. И снова бессонная ночь!
Измученный крысиной возней капитан слезно попросил у рефмеханика устроить «газовую атаку» - притащить баллон аммиака и пустить газ под зашивку каюты. «Реф» не рискнул, однако, опасаясь отправить на тот свет и человеческую часть экипажа.
Другими любимыми местами крысиного сообщества стали камбуз и рыбцех (при отсутствии там людей - какими они были стеснительными!). Наша ночная вахта с 00:00 до 04:00 завтракала в четыре утра и в перед окончанием вахты я бегал на камбуз включать кипятильник - довольно большое автоматизированное устройство, предназначенное для снабжения кипятком трех десятков моряков.. Открыв туда дверь и включив свет, я опешил, увидев дюжину (или две?) крыс, оседлавших кипятильник и гревшихся у сигнальных ламп его панели управления. Их хвосты свисали сверху, как бахрома. С визгом они бросились мне под ноги и ... исчезли.
С тех пор (признаюсь честно, со страхом), я слегка приоткрывал дверь, дотягивался до выключателя, включал свет и выжидал несколько минут и только тогда входил на камбуз. Оказывается, крысы ныряли в неплотно закрытый люк румпельного отделения.
Судно переходило в другой район промысла и матросы предались заслуженному, но короткому отдыху. Заглянув ночью в безлюдный, ярко освещенный рыбцех, я узрел «картину, достойную пера». На палубе возлежала свернувшаяся клубком и сладко спящая, всеми любимая кошка Татьяна, весьма крупное черно-белое животное , в кольце из дюжины крыс. Налицо была «политика мирного сосуществования». На мой гневный и не совсем цензурный вопль: «Татьяна, ... !», кошка лениво приоткрыла один глаз, перевернулась на другой бок и снова уснула, а крысы вообще не реагировали!
Экипаж решил принять контрмеры. Изобетались самые оригиальные виды крысоловок. Но они срабатывали не больше одного раза, явно у крыс была система обмена данными. Однажды, когда мы были у побережья Намибии (тогда мы знали ее как Юго-Западная Африка), из шлюпки, с которой для осмотра боцман снимал чехол, выпрыгнула за борт крыса. Судно лежало в дрейфе - подняли слишком много рыбы и не успевали ее  перерабатывать.
Несмотря на громкие требования капитана: «Вы же не дети, за работу, в рыбцех», все собрались у борта поглазеть на неудачные попытки грызуна вскарабкаться на борт. И тут приплыли акулы, до этого питавшиеся отбросами из рыбцеха. Хищницы поочередно атаковали крысу, но едва коснувшись ее носом, шарахались в сторону. Мистика!
Конечный результат противостояния человеческого и крысиного экипажей был мне неизвестен - в порту Малабо произошла смена экипажа и мы улетели домой. Вероятно, война продолжалась с переменным успехом до возвращения судна в Клайпеду и проведения дератизации.