Азиатский Шершень. Глава 93

- Позвольте спросить, кто будет нашим следующим врагом? – спросил я.


- Песец, - пояснил проводник, - вернее, целая стая в одном, чтобы победить, необходимо убить целых двенадцать раз подрят. Причём, чтобы это выглядело достоверно. Притом, что этот зверь не из тех, что позволяют себя прикончить. Малые раны тут же и зарастают. Так что, если уж отрубаете голову, то полностью, оставите лоскуток кожи и прирастёт обратно, ломаете позвоночник, так пополам, иначе ничего не выйдет.


- Итого – двадцать четыре раза всего, - я погладил подбородок, - ну, вполне симпатичный расклад, на самом деле. Бывало и хуже, как говорится.


- Не знаю, заметили вы или нет, но врагов будет пятеро и лишь, потом помощники Седны пойдут, - эскимос поднял палец вверх, - не как обычно в вашем мире.


- Ой, это ни в одном месте не проблема, - я пожал плечами, - наоборот, ещё больше разовьёмся, будем вам искренне благодарны. Тем более, дополнительного задания, как обычно, никто не даст, а тут полный объём. Но, о дополнительной твари поговорим после. Давайте сюда своего полного песца.


- Может, он будет поджарым? - хихикнула собачка.


- Если поджарим, по поджарым, сварим, так подваренным, - попробовал пошутить я, - подпалим, а после водичкой польём – потушенным.


- Только при посторонних так не шути, сочтут идиотом, - посоветовал слуга.


- Много ты понимаешь в юморе, - отмахнулся я, - и вообще, пока существует российская эстрада вообще, и комеди клаб в частности, любая шутка считается хорошей, ибо хуже них уже быть невозможно в принципе.   


- Тебе удалось, - фыркнул старик.


- Надеюсь, окажется крупным песец, сошьём для моей подруги шикарную шубу, - решил сменить тему я, - женщины любят такие, вне зависимости от того, сколько у них ножек – две или четыре.


- Ты меня просто балуешь, - подруга поднялась на задние лапы, передними о плечи опёрлась и в лицо лизнула, - жизнь, наконец-то, заиграла яркими красками. И ведь почти ничем не могу отблагодарить.


- А как же битвы? – напомнил я, - в них без тебя я быстро проиграл и погиб.


- Ай, это просто долг, я о большем, - союзница вздохнула, - даже не знаю, что предложить. Почему не являюсь настоящей женщиной?


- Слушай, уже одного факта твоего существования достаточно, и девой любил и ценил куда меньше, ты знаешь мои печальные обстоятельства, - я погладил четвероногое по голове и чмокнул в носик, - ни о чём не думай, просто оставайся собой вечно. Только не ревнивицей, это просто тихий ужас. Чем нравится этот мир, ревновать не к кому. Покойницы не те существа, что могут вызвать какие-либо чувства, кроме ужаса. К тому же, женщины – монголоиды лично мне не очень по вкусу, да простит меня достопочтенный проводник, плоские, на мордочку ужасные, бр-р-р. Так-то, замечательные, но… и тут дело не в национализме, ничего против них не имею, просто личные индивидуальные предпочтения. Как говорится, кто-то любит пельмени, другой рассол по утрам, третий подгнившую рыбку и самогон. А мне по душе смуглокожие красотки с большим бюстом, негритянки ничего, европейки, но лучше всего, еврейки.


- То есть «не повезло» не только мусульманкам? – хохотнула подруга, - какое облегчение.


- Простите, мы подъезжаем, - прервал нас эскимос, – приготовьтесь, бой будет долгим и трудным. Лишь один из десяти прибывших сюда смог одолеть этого воина, да и то больше случайно и ценой великих жертв.


- А первые девять уже были? – спросил я.


- Нет, вы  - седьмые, - фыркнул собеседник.


- Тогда сначала отправим в бой принца (седьмой), потом Де (восьмой), живой хопеш (девятый) и наконец, приду я и победю, - кивнул я.


И вот впереди показался упомянутый песец. Правда, размером он был с тигра, глаза алые, как рубины, но мы уже привыкли к гигантам.


- Ах, как жаль, - вздохнул я, - ведь эти зверьки так милы, просто очаровашки. Всегда думал, что лишь редкостные садисты могут пускать на шкуры подобных существ. А придётся побить основательно. Так, господа и леди, у меня есть план, поэтому стойте, отдыхайте, и ребёнка отверните, рано ему ещё на такое смотреть.


Я метнул чёрный кружок, создал арену, неспешно обнажил новый меч, опустил лезвием вниз и коснулся земли. Тут же всё вокруг изменилось, явилась воронка, на дне которой и очутился зверёк, а я стоял на единственной крохотной площадке со скользкими стенками, где, помимо вашего покорного слуги, и муравей не поместился. Больше ничего. Я помахал рукой сопернику. Воронка преобразилась, явилось стальное лезвие, как в кофемолке, завращалась. Беднягу просто размололо в ледяную крошку. Правда, враг немедленно явился вновь, но и моя ловушка оказалась необычайно хитрой, не зря же клинок прокачивал так основательно. Миг и изменилась, наполнилась кипятком. Недруг поплыл ко мне, но растаял по дороге, превратился в водичку. Возродился, но воронка обернулась жерлом пушки, и жахнуло, ядро жертву по потолку барьера размазала тончайшим слоем. Не успел вернуться песец, как у воронки выросли зубки, пасть захлопнулась, разжевала и переварила закуску. Пятый раз полезли стальные цепи, как живые, обвили плоть и утянули живучего. Шестой – ловушка заполнилась кислотой, растворила очаровашку. Седьмой – вылетел лазерный луч, проделал огромную дыру в корпусе зверька, это его и убило. Восьмой – выползла псевдоживая змея, чья голова была размером с бегемота, обвила и заглотала. Девятый,  - показалась головка песца – самочки, полезла целоваться. Монстрик не сразу понял, что происходит, у хищницы сработал язык и пробил затылок обманутого. Десятый – активировалась мина, разнесла милягу в клочья. Одиннадцатый – поднялся ураган и швырнул пленника о стену, разбив на кусочки. Двенадцатый, из дна ударили десятки копий, истыкали тельце. После этого шкала жизни обнулилась, арена исчезла, песец завалился на бок, язык из пасти вывалился. Досталось несчастному изрядно.


- И что это было? – пролепетал эскимос.


- Боевой маг семидесятого лейвла в действии, - улыбнулся я, - просто всё одно победил бы, поэтому, не захотел терять силы. Ну, скажите, ведь было прикольно?


- Жестоко это было, - сглотнул проводник, - одно радует, поединщик не жив, по-настоящему, боли не испытывает, хотя ослабел изрядно. Второй раз дерись по-настоящему, без фокусов, а то не засчитаем победу.


- Но, оружие можно использовать любое, – уточнил я, - или имеются ещё ограничения?


- Всё, что пожелаешь, лишь бы без грандиозных смертоносных ловушек, в которых никто не смог выжить, - пояснил собеседник, - песца боевой магии не учили.


- Идёт, - я вытащил чёрный кружок и метнул, создал арену.


Зверь оскалился, явно взбешённый предыдущим поражением, я вынул новый хопеш, пошептал ему что-то, заказывая новую способность, крутанул и он превратился в китайский офицерский многозарядный арбалет, правда, размером вчетверо больше, чем положено. Тут же выстрелил, болт устремился к врагу, который успел прыгнуть, но не пролетел и половины расстояния, угадил в пасть, раздался взрыв. Монстр возродился, схлопотал вторую стрелу, его ещё и отбросило в сторону. А я стрелял, стрелял и стрелял, раз за разом, осколки летели в разные стороны. Считать даже и не пытался, впрочем, зарядов как раз двенадцать и ни один не пролетел мимо цели. Наконец, песец скончался, арена исчезла. Я почувствовал, что расту, и вправду стал крупнее сантиметров на пять и мускулы увеличились, к счастью, вместе с одеждой. Шкала жизни его быстренько уменьшилась до нуля. В воздухе возникло свечение, и явился кирпич, гладкий, как мрамор. И его спрятал в сумку, похлопал по ней.


- Сиюм (конец)! – провозгласил тот же невидимый судья.


- Не сказал бы, что это было честно, - начал эскимос, - ты не дал сопернику даже призрачного шанса на победу!


- Так, давай это обсудим, - я скрестил руки на груди, - арбалет, пусть и с самонаводящимися зарядами со взрывчаткой в наконечнике, может считаться оружием, не ловушкой?


- Вне всякого сомнения, - вынужден был согласиться собеседник.


- Тогда в чём проблема? – мои брови поползли вверх, - правил не нарушил, просто схитрил чутка. Вот спросите хоть Азиатского Шершня, она – самое честное и беспристрастное создание во вселенной, подтвердит. И вообще, двенадцать врагов в одном, это так же не сказать, что прямо офигительно честно. Пошли задание выполнять?


- Не забывай только, что на хитрость так же отвечают обманом, пожалеешь, - проводник погрозил указательным пальцем.


- Господи, не нравиться, так давайте переиграем, - я всплеснул руками, - я же не возражаю. Никакого оружия, только голые руки, правда, пойдём вдвоём с собачкой. Недругов-то так же много.


- Вообще-то, поздно уже, но так и быть, предложение приму, - собеседник пожал плечами, - дам шанс одолеть, как положено. Проиграете, и засчитаем два поражения подрят. Начали. Желаю вам удачи, не помешает.


И вот метнул я чёрный кружок, создал арену, мы с собакой глянули друг на друга, я вытащил два браслета для запястий, к которым крепились две золотые монетки на коротких цепочках. Я надел артефакт на правую руку, другую на левую лапу собачки, монеты соединились, слились в одно целое, наши тела засветились, взмыли в воздух, закружились на месте и превратились в одну существо, вдвое крупнее. Немедленно сорвались с места, песец не успел, и мяукнуть, как схлопотал удар в голову со сверхсилой, помноженной на сверхскорость и началась экзекуция. Считать убитых не было ни желания, ни времени. Когда переставали колотить, хватали жертву и лупили её, обо что ни попадя, играли ею в футбол, разрывали на части, откручивали бестолковку, и много ещё как тешились, пока шкала жизни не обнулилась, арена не исчезла полностью.


- Ну, чего, так лучше? – спросил я с надеждой в голосе.


- Всё одно не слишком честно, - эскимос поджал губы, - однако, судя по всему, иначе вы просто не умеете. Давайте последний раз и закончим благополучно.


- А можно мне одной сразиться? – спросила моя подруга, - Джентльмен Х уже показал себя, хочу так же свои силы приложить, единственно, с теневым барьером.


- Не знаю, в чём твой фокус, но нас точно дисквалифицируют, - я покачал головой, - лучше не рисковать. Придётся мне взять меч и биться, как гладиатор с этим зверьком. Полагаю, этого и ждёт наш славный спутник.


И вот бросил я чёрный кружок, создал арену, покрутил вокруг себя клинок, встал в боевую стойку. Песец понёсся на меня с рёвом. Скорость у вашего покорного слуги снизилась до обычной, но повязка на лбу никуда не делась, да и личный опыт кое-какой имелся. Обрушился на недруга, как шквал. Удары сверхсильные кололи лёд. Конечно, и меня грызли изрядно, кровь хлестала в разные стороны, однако, к боли привык, даже внимания не обращал, а потом, в шее чудища, отыскал очередной энергетический большой кристалл, пока труп разваливался, вытащил клещами кристаллики и в свой доспех их вставил. Монстр вернулся, став очень маленьким, прижался к барьеру, пищит.


- Ой, какой же ты прелестный, - я всплеснул руками, - просто истискал всего, исцеловал. Есть такие животные, которых невозможно не любить. Лучше тебя, только моя любимая Шершень. (Последнее добавил специально, чтобы спутница опять кусаться не полезла и не взревновала, эта может!) Шкала жизни обнулилась, арена пропала, на землю упал кошель с монетами, хотя, и не очень большой.


- Вот почему нельзя было с самого начала так? – спросил проводник, - красиво, стильно, храбро, - улыбнулся эскимос, - согласен, труднее биться честно, но ведь и почёт больше.


- Слышали бы вас древние греки, - я поморщился, - одним из их величайших героев, дожившим до старости, был ни кто иной, как хитрый Одиссей. А я ещё и еврей, мы славимся своим умом, находчивостью и изворотливостью, а сила и доблесть на втором месте. Так почему не имею права показывать свои лучшие качества?