Где еврею хорошо, глава 12

   Прошли новогодние утренники, приближалось Рождество и старый Новый год. В Сенче бытовала примета: на Рождество и на Новый год утром в дом обязательно первым должен войти мужчина. А так как после встречи Рождества и Нового года мужики в основном были не в лучшей физической форме, то соседи приглашали подростков на Рождество поколядовать, а на Новый год - посыпать пшеницей или крупой. За это давали конфеты, печенье, пироги. Но иногда давали деньги.
   
   И вот, в канун Рождества начали приглашать. Толя соглашался, но, помня о лыжах, выдвинул условия: никаких пирогов не давать, а только деньги.
   
   - Зачем тебе деньги? – поинтересовалась тетка Оксана, его крёстная мать.
   
   Толя ответил честно:
   
   - Хочу купить лыжи.
   
   Она заохала, мол, не нужны они тебе, только ноги поломаешь.
   
   Он хотел ей сказать, чтобы не каркала, но воздержался: завтра колядовать и крёстная, по всей вероятности, даст целый рубль.
   
   Не такое это простое дело – колядовать. Надо встать не позже шести часов утра, чтобы опередить, как теперь говорят, конкурентов. А на улице ещё кромешная тьма и все собаки отвязаны. На этот случай у Толи заранее приготовлена палка из боярышника - она колючая и собаки её боятся.      
   
   Первым делом пошёл к крёстной. Окна светятся, дверь веранды не заперта. Ждёт. Отряхнул сапоги от снега, переступил порог и нараспев продекламировал:
   Коляд, коляд, колядница,
   Вкусна с маком паляница,
   А без мака не така,
   Давай тётка пятака.
   
   Крёстная стояла посреди комнаты и умилённо слушала. А когда он закончил, хлопнула ладонями и запричитала:
   
   - Ай, какой молодец! Какой молодец! Спасибо тебе!
   
   Она быстро подошла к вешалке, засунула руку в карман пальто, достала оттуда рубль и протянула Толе.
   
   - На, возьми. Только не покупай ты эти лыжи. Лучше купи сапоги, а то у тебя совсем худые.
   
   Он схватил рубль и стремглав понёсся на улицу. К девяти часам в общей сложности наколядовал три рубля. Неимоверно мало. Но он не отчаивался: через неделю, 14 января предстоит встречать старый Новый год.

   Время шло, и Толя мучился в раздумьях: надо придумать что-то такое, чтобы денег на Новый год давали больше ему, а не Витьке Голодцу. Толя представлял, как Виктор, придя на Новый год к его, например, крёстной, потупив глаза в пол, прогундосит: «Сею, вею, повеваю, с Новым годом поздравляю». Захочет крёстная, глядя на это произведение, дать ему рубль? Нет. В лучшем случае даст пирог с тыквой. А ему обязательно даст рубль, если найдет такое поздравление, которое ей понравится.
 
   В предновогоднюю ночь его лихорадило. Он забрался на тёплую печь и долго думал, пока не вспомнил мамину молитву, которую она всегда произносила перед весенним засевом огорода. Она становилась напротив солнца и говорила: «Роди, Боже, жито-пшеницу, всякую пашницу….». А потом перечисляла всё, что хотела посадить: картошку, морковь, капусту, подсолнух, фасоль, помидоры, огурцы, свеклу и прочее.
   
   Очень хорошая молитва. Но в новогоднем поздравлении надо сказать крёстной что-то особое. Лично для неё. Долго думал, но ничего так и не придумал. Решил разбудить маму и поговорить. Сонная мама выслушала, вздохнула и сказала:
   
   - Толенька, у меня очень болит голова. Давай поговорим завтра.
   
   Да, плохо, когда у мамы болит голова. Ей очень плохо. И плохо ему.
Но почему для картошки есть молитва, а для маминой головы - нет? Лежал и повторял молитву до тех пор, пока не придумал.
   
   Подхватился в пять часов утра, помчался к крёстной, переступил порог, снял шапку и начал:

   Роди, Боже, жито-пшеницу,
   Всякую пашницу,
   Картошку, свеклу, морковь, помидоры,
   Чтобы солнце светило,
   Трава зеленела,
   Чтобы у вас, тётенька,
   Головка не болела!
   Сею, вею, повеваю,
   С Новым годом поздравляю!
   
   Она стояла и слушала, сложив ладони у подбородка. Потом сплеснула руками и присела.
   
   - Ой, Боже ж мой миленький, как ты там… чтобы головка не болела?..  Как ты это так! Сынок, а прочитай еще раз…
   
   Толя прочитал еще раз, а потом и третий. Крёстная прослезилась, поцеловала его в лоб и достала с ящика целых три рубля. В то утро он принес домой семь рублей. Плюс три рубля с Рождества. Для покупки лыж не хватало двух рублей. Но мама отдала ему все имеющиеся в доме деньги и уже после обеда Толя купил лыжи.
   
   На второй день, когда он съехал с горы прямо к улице, его встретил Кулинча. Удивленно оттопырил нижнюю губу и спросил:
   
   - Твои лыжи?
   
   - Мои! - гордо ответил Толя.
   
   - Дай прокатиться.
   
   - У тебя есть свои.
   
   - А я хочу на твоих.
   
   - Сначала научись на своих, а потом проси мои…
   
   Кулинча смахнул рукавом под носом соплю, подпрыгнул к Толе и толкнул. Спутанный лыжами, он полетел и ткнулся лицом в лыжную палку. С губы брызнула кровь, а с глаз - слезы. Он лежал и плакал. Но, несмотря на слезы, душа его радовалась и ликовала: «Ну и что, что я в слезах и в крови? Зато вот тебе, Кулинча, моя фига прямо под нос: я катаюсь на лыжах!».
   
   Из-за неуспеваемости Кулинчу оставили на второй год в шестом классе. Он рассердился и вообще бросил школу. Потом в вечерней школе получил-таки среднее образование и каким-то образом выучился на санитарного врача. Говорили, что его отец каждый год возил преподавателям по две свиные туши. Но потом всё это окупилось: даже скромная зарплата санитарного врача не помешала ему в райцентре построить двухэтажный особняк, обнести его высоким кирпичным забором, а на калитке выгравировать большую клыкастую морду овчарки с надписью: «Во дворе злая собака!».

   Продолжение следует.
 


Рецензии