Драма на льду

               

Когда в фигурном катании произошел взлет Юлии Липницкой, а потом – грустный спад и окончание карьеры, я за этим процессом не следила, временно охладев к спорту вообще. Начитавшись статей, интервью, постов в Сети о Липницкой, мне стало интересно, а как бы я тогда к ней отнеслась? И решила посмотреть ее самые выдающиеся выступления, а затем – неудачные. И по-своему проанализировать ситуацию – естественно, не как специалист, а как обычный болельщик, у которого свои особенности и предпочтения.

Мне, признаюсь, было непонятно, почему Стивен Спилберг так горячо откликнулся на использование музыки к его фильму «Список Шиндлера» в произвольной программе Липницкой, что аж прислал ей личное послание, ведь картина снята давно, музыка много лет суперпопулярна. Я ее тоже люблю. И когда просмотрела программу (да не один, а несколько раз), прониклась… и поняла, почему это произошло. Помимо спортивных данных (легкости в выполнении технических элементов – тогда она была маленькой, худенькой как ребенок и порхала по льду как почти невесомая птичка), в этой юной девушке чувствовался природный драматизм. Она необыкновенно естественно вписывалась в некую ДРАМУ. Сюжет мог быть разным – из истории целого народа, из истории человеческих отношений… Достаточно посмотреть ей в глаза, чтобы почувствовать это. Я теперь уверена, что тогда бы стала ее поклонницей.

В ней не было слащавости, наигранности, казалось, что роль героини драмы для нее абсолютно органична, как будто иначе нельзя. Она никогда не перебарщивала, не пережимала, сохраняя некую грустную отстраненность, даже обреченность – это ощущалось в ее мимике, умении не суетливо раскрывать заданную сюжетную тему, давать возможность зрителям насладиться естественной природной красотой ее пластики, необыкновенной гибкостью, доводить до совершенства каждую деталь программы, каждое движение. Казалось, что это не выученная последовательность элементов, а ее свободный полет на льду. И она не натренированная, а такая от природы.

В каких-то фигуристах есть волшебство, в каких-то – только техника. В ней волшебство было.

Но люди по-разному реагируют на шумиху, которую создают вокруг них журналисты. Кто-то этого жаждет и от этой шумихи подзаряжается, на кого-то это действует отрицательно. Мне показалось, что излишний ажиотаж усилил ее нервозность тогда, когда для самовосстановления ей нужен был покой как любому интроверту (а она сама называет себя интровертом).

Увы, никто не застрахован от проблем с обменом веществ – это может быть на разной почве: возрастной, после перенесенных заболеваний (даже таких, как корь или ветрянка во взрослом возрасте, которые сильно влияют на иммунитет), нервной. Вес начинает скакать – то прибывать, то убывать… Она прилагала усилия, чтобы это преодолеть, но не вышло. Второй раз пятнадцать лет никому не бывает – с этим уже ничего не поделаешь. Может быть, надо было думать о красоте программы больше, чем о занятии конкретных мест, одним этим она бы порадовала своих поклонников (так сейчас говорят о Загитовой и Медведевой). Она – не в чистом виде только спортсменка, ее природный глубокий драматизм, причем сдержанный зрелый, мог бы выразиться и как актерский.

Ей на редкость хорошо подбирали музыку – как раз такую, которая несла в себе исповедальность, пронзительность. Она ее раскрывала.

Алина Загитова с ее ярко выраженной позитивной солнечной энергетикой, темпераментом, ритмичностью, сочетанию нежности с озорством мне все-таки нравится больше. Но я не зациклена на одной спортсменке. И предпочтения не мешают мне отдавать должное другим, если они этого заслуживают.

В историю женского одиночного фигурного катания Юлия Липницкая вошла, но, конечно же, жаль, что недостаточно раскрыла свой образный потенциал. Но, возможно, еще будут шоу с ее участием, где не надо демонстрировать чудеса техники, но нужно будет то, что было ее сильной стороной – способность растрогать.