Некосмический джем

вКонтакте
#Мир_Фло_адвент_календарь

1-го декабря 1891 года Джеймс Нейсмит придумал игру баскетбол.

Она разбегается, и резкие, громкие удары мяча о пол будто лупят по голове. Слышно даже на другом конце полупустого спортзала. Она бежит, сейчас добежит до дуги, шаг-шаг-шаг, прыжок, бросок – она попадает, мяч в кольце. «Краси-и-иво!» - поет ей своим низким, грубоватым с хрипотцой голосом наша тренер, приземистая, грузная индуска средних лет с массивным золотом в ушах.
Она, эта снайперша по корзине, и сама не выше тренерши, только чуть-чуть моложе. У нее полноватая фигура, широкие бедра, а в больших, черных глазах, обычно задумчивых, светится теперь даже не радость – целеустремленность и удовлетворение. Она довольна собой и дает тренерше хай-файв. Ее четверо детей – девочка и три мальчика – громко радуются.
Кроме нас троих сегодня в спортзале нет взрослых. Не знаю, где она научилась играть. Не знаю точно, откуда они сами, но дети говорят чисто, вероятно, родились здесь. Она черноволосая, как и дети, скорее арабка, чем турчанка, но в платке не ходит. И не пропускает ни одной тренировки по гимнастике, каждую неделю водит своих детей. Это просто сегодня народу мало, вот они с тренершей и решили побросать мяч.
А я на мгновение вспоминаю «Космический джем». Я ходила на него в кино с подружкой. Разочаровал он меня тогда - мультяшно слишком. Но подружка, посмотрев, собиралась притащить на намечавшуюся игру между школами гетто-бластер, выйти с ним прямо в зал и чтобы из него долбил оригинальный саундтрек. Не вышло, кажется.
Должно быть, это такое приятное чувство, когда мяч в кольце. Когда он проскакивает сквозь сетку, а ты думаешь: «Есть». Ты и телом поработал, потому что побегал, и допрыгнул, и попал куда-то, во что-то с таким маленьким диаметром. Когда допрыгивал, тебе вообще казалось, что летишь. Классно. Надо только преодолеть какую-то внутреннюю робость. Заставить себя прыгнуть хорошо, бросать точно и делать все правильно, хоть робость и мешает. Как будто смотрит кто-то. Даже не знаю, откуда она берется, эта робость – может, боязнь, что промажешь, не попадешь. Что мяч шлепнет о доску и отскочит. Или вообще не долетит так высоко. Лажа.
Наблюдаю еще некоторое время за ними и вспоминаю школу. Баскетбол я ненавидела, пожалуй, больше всех остальных командных игр. Одноклассники, которым я в любой команде нужна была, как собаке – пятая нога – извечно «терпели» меня у себя в команде. Сами скакали друг перед другом, мешали, «закрывали» - а я вот не могла так. Робела. Мяч мне доставался в основном, если мы делали упражнения вдвоем или если нужно было убирать его обратно в корзину с мячами. Помню, пару раз получалось кидануть его куда-то в сторону кольца. Е-мое, высоко оно как, три метра – в школе ведь тоже было? И тогда мяч мой в лучшем случае бил по кольцу, если вообще долетал туда. А потом отскакивал далеко-далеко. Потом, в седьмом классе баскетбол сменился хоккеем на траве. С хоккеем дела пошли чуть-чуточку получше.
На выходных мы с мужем случайно оказываемся в игрушечном магазине и покупаем нашим прыгалку и баскетбольный мяч. Будет им сюрприз. Прыгалка красивая, розовая, с серебряными блестками на ручках. Мяч большой, жесткий и стоит дорого.
Дома дочка с визгом хватает новую, красивую прыгалку, которую для нее приходится подкоротить, а сын радостно лупит мячом о паркетный пол. Хорошо, под нами только наш подвал, потому что удары оглушительные. Роста сын – не будем говорить, что «маленького». Короче, подрастет еще. Но рост ему не мешает.
Я задумчиво гляжу на мяч, с которым он носится из прихожей в гостиную и обратно и соображаю, что сейчас он сшибет какую-нибудь люстру. Когда он благополучно отправляет мяч вниз по бетонной лестнице в подвал, я принимаю решение. Надо не дать остыть его энтузиазму.
- Инлайны возьмешь? – предлагаю ему. Запасной вариант, если мяч не пойдет. К моему удивлению он соглашается.
Втроем мы – сын, дочка, я – в зимних сумерках едем на велосипедах в сквер. Может, успеем еще.
Сейчас темнеет рано, а небольшая площадка везде засыпана сухими листьями. Зато кроме нас на площадке никого нет.
Дочка крутит прыгалку, перескакивая одной ножкой, спотыкается, сердито топает ногами, а я кричу ей издалека:
- Давай-давай, молодец! Как Лида!
Она требует, чтобы я помогла ей, а я занята на другом краю площадки. У сына с мячом тоже нелады. Пример Лиды у Агнии Барто тут не подходит – не приободришь, а про Майкла Джордана он еще не слыхал, кажется. Да и расстроится только.
Пытаюсь играть с ним один-на-один, как если бы знала, как это играется. Бросаюсь «отнимать» у него мяч, как никогда не отнимала у одноклассников, но только так, чтобы не отбить желание играть.
- Беги быстрей, - кричу ему, задыхаясь.
Бегать он умеет – это мяч не хочет с ним дружить. Он оглушительно шлепает по мячу ладошкой, бьет его изо всех сил, а мяч, такой жесткий, понятно, бьет его в ответ, отбивает ему худые пальцы, вместо того, чтобы согреть их на холоде.
- Ты не шлепай его, а вниз толкай, тогда не будет больно, - поясняю, показывая, как надо.
Да он спущен немного, паразит. Слабенько-то как отскакивает. Неудивительно, что сын так лупил его со злости, что не скачет.
Хватаю мяч себе, веду его с одного края поля на другой, ускоряюсь. Увлекаюсь. Мне жарко – а им скучно. Они недовольны, что я не стою рядом, не помогаю.
Скидываю куртку. Подскакиваю к дочке, прошу крутнуть прыгалку. Преувеличенно хвалю, когда у нее получается перепрыгнуть раз-другой, и уношусь от нее с мячом к заскучавшему сыну.
- Смотри! – прошу его и подрываюсь к кольцу.
Я разбегаюсь. Тупые, глухие удары полуспущенного мяча о бетонную площадку, присыпанную сухими листьями, с шелестящим пришепётываньем бьют у меня под ногами. В сквере темнеет, черные деревья о чем-то шепчутся, показывают друг другу на меня голыми ветками. Я бегу, бегу, сейчас добегу до дуги, шаг-шаг-шаг, прыжок, лечу, бросок – попадаю, мяч в кольце. Да быть не может.
- Есть! – ору сыну, подбегаю, и мы даем друг другу «пять». – Сына, ты в курсе, что твоя мама первый раз в жизни в кольцо попала?
Да я летать умею. Впору исполнить «танец радости». Ни разу не видела, как его танцуют в НБА, потому что не видела ни одного баскетбольного матча. Кажется, у них танцует только группа поддержки, а сами они не танцуют. Вообще. Да и счета у них обычно такие, что они не станут танцевать после каждого попадания.
Сын не особо радуется - только что у него ничего не выходило. Вместо этого он встает на ролики, катается на них, под конец даже поперек, от края до края, не держась за перила, которыми огорожена площадка. Дочка недовольна, порывается сесть на бетонные ступеньки возле площадки и бросать оттуда листья. Надо мотивировать ее, чтоб скакнула еще пару раз.
Мы остаемся недолго, потому что уже почти стемнело. Сын вошел во вкус, и ему совсем не хочется уезжать. На площадке нет фонарей, но он готов кататься в полной темноте. Я обещаю, что мы сюда еще вернемся - завтра или на следующей неделе. Главное, чтобы другие, взрослые пацаны тогда тут не играли. Он дает себя уговорить, с сожалением снимает ролики и цепляет к себе тяжелую сумку.
Мы едем домой. Кажется, они устали и хотят есть. Приедем – буду что-то соображать. Кажется, у меня руки грязные от мяча, а я и не заметила. Держусь за руль и они дрожат немного. С непривычки, должно быть.
Большой, грязный мяч лежит, зацепленный, у меня на багажнике. Лежит и отдыхает, посмеиваясь надо мной. Над всеми нами. Надо будет сказать мужу, чтоб подкачал его.

1-го декабря 1891 года Джеймс Нейсмит придумал игру баскетбол.