Азиатский Шершень. Глава 97

Сворки ворот рухнули, в залу вкатились две гигантские головы, мы следом ворвались и замерили. Тронное помещение восхищало больше, чем всё виденное доколе. Стены «украшали» головы животных и людей, причём, они вовсе не были мёртвыми, бормотали, переговаривались друг с другом. С потолка свешивались светящиеся ледяные шары, не на одном уровне. Полы покрыты ледяными пластиночками, темнее и светлее. Из мебели имелся лишь гигантский трон из него, в разные стороны, торчали ледяные сосульки. По обеим сторонам лежали огромные белые медведи, тут же, пингвин, служивший секретарём, клювом выдалбливал буквы на ледяных табличках. На кресле восседала женщина в традиционных эскимосках одежда, разве что, вышитых золотыми нитями. Приблизившись, мы поклонились, я приметил, что пальцы на руках правительницы отсутствовали полностью. Знать, легенды далеко не всём лгут.


- Доброго вам времени суток, достопочтенная, - произнёс я, - простите, что врываемся сюда, без приглашения, но у нас дело важное.


- Как повелительница мёртвых скажу, что нет таких, по определению, - Седна улыбнулась, - всё, во всех мирах, лишь временно, тлен, прах. Суетитесь, шумите, жизнь кладёте за идеи, а лет через сто никто и не вспомнит, в чём там суть была. Ещё и удивляться станут, из-за чего вы погубили себя, и стоило ли оно того? Можно было и не дёргаться. Вот ваш тиран, разве он бессмертен, лучше или хуже других, подобных?


- Слова ваши полны мудрости и слушать их, одно удовольствие, с радостью подискутировали пару – тройку дней, - прервал я собеседницу, - однако, хочу указать на то, что являюсь простым наёмником. То есть не «суечусь» и плевать хотел на идеи, работаю исключительно за небольшую награду. Вот принц, он, хоть и маленький, но своё вернуть надеется. А хозяева моей собачки мечтают дорваться до денег и власти. Короче, цели самые простые и меркантильные. Однако, имеется кучу народу, сидящих по тюрьмам, и вот им помощь вправду нужна. Полагаю, с этим спорить не будите?


- Я вообще не люблю спорить, - собеседница вздохнула, - сотрясание воздуха, так сказать. Лучше перейдём на тему, куда более приятную. Азиатский Шершень, детка, подойди ко мне, хочу посмотреть на своего потомка.


Моя подруга послушно подбежала, и повелительница мёртвых положила ей на голову ладонь, провела по шерсти, почесала за ухом. Собачка зажмурилась и лишь вздыхала тихонько. Не знаю, наслаждалась или боялась, или и то, и другое разом?


- Хорошенькая ты, сильная, храбрая, милая, умная и честная, хоть и невезучая, - вздохнула Седна, - но, не всем дано счастье личное, так сказать, хотя, одна, крошечная надежда имеется, но о ней умолчу, такого счастья не примешь никогда.


- Ты так мудра, знаешь прошлое и, судя по всему, видишь будущее, - начала моя спутница, - прошу, поведай - Джентльмен Х, он вправду проклят или голову мне морочит, чтобы скрыть свои желания и прикрыть нежелание заводить семью с мусульманкой?


- К сожалению, не лжёт, - правительница развела руки в стороны, - его бабушка с дедушкой поженились без дозволения и были прокляты своими родителями, а это – навсегда, никто не снимет, кроме разве Единого. Оттого, и сами непослушные и почти все их дети умерли от ужасных болезней и несчастных случаев, кроме единственной девочки. Да и та в жизни ни минуты счастья не знала, болела, муж её, до того, везучий человек, ушёл рано, был убит врачом – безумцем. Джентльмену позволили появиться на свет с тем лишь, чтобы ухаживал за своей матушкой, облегчил старость, и ещё, судя по всему, смог освободить твоё родное измерение. Коли женится, жена его и нескольких лет не протянет, а силы мужской лишили, дабы детки от такого брака, не умерли. Твой спутник последний в своём роду и этого не исправит ни магия, ни наука, ни смертные, ни высшие. Некоторых вещей не стоит делать и всё тут, а кто решится, получит наказание по полной программе. И неважно, какие ещё добрые или злые дела свершил. Это как прыгать с высокой горы на землю, убьёшься обязательно, или страдать будешь долгие годы, оплакивая свою глупость. Мне очень жаль, детка. Не всё, из того, что хочется, получить можно.


- Спасибо, - я приложил ладонь к груди, - надеюсь, хоть теперь от меня с этой темой отстанут, а то кусают постоянно. Слышишь, ревнивая кусачка, я не просто националист, не желающий жениться на дочери враждебного народа, (хотя и это присутствует), спасаю её от смерти, в прямом смысле слова. А поскольку считаете спасителем, реально исполняю свою работу. Если бы все мужчины знали правду о себе и отказывались от брака своевременно, уступая место истинно достойным, многие женщины были в разы счастливее, не приходилось им изменять, рожать детей от любовников, убивать супругов и творить прочие мерзости. Заодно остались лишь высокие, умные, чувственные, непьющие и главное, богатые мужики, остальные вымерли, не имея пары. Судя по моему печальному опыту, именно таких дамы и любят, отчего-то, а за остальных выходят от отчаяния, или после залёта по пьяни. Или намереваясь ограбить и последние трусы отобрать.


- Почему ты вечно чушь несёшь какую-то? – спутница повернулась ко мне, - иногда кажешься гением, но чаще – глупцом полубезумным. И Вик-тори всегда остаётся верной, даже если наградой станет смерть скорая. И коли детей не даруют, это ужасно, худший ночной кошмар, но… против судьбы не пойдёшь. Любовь и чувство исполненного долга, всё восполнят, а после сможет отдыхать в раю вечно.


- А как насчёт моих чувств, о них кто-нибудь думает вообще? – поинтересовался я, - мало того, что в доме не нужна посторонняя девица, со всей её дурью, привычками и замашками чуждыми, дикая арабка, так ещё привыкну к ней, а потом, раз и откинулась, лечи её, ночи рядом просиживай, слёзы проливай, а после хорони (а это ещё и дорого необычайно, у меня же средств лишних нет). Я домашних животных не завожу оттого, что больно расставаться необычайно, а тут живой человек. Про деток вообще молчу, остатки разума потеряю. А моя мама старенькая, ей подобные потрясения к чему? Только жизнь сократится ещё больше, а то и прервётся, тьфу-тьфу-тьфу, не про неё будет сказано. То есть, твоя хозяйка, чтобы заработать рай для себя, желает мне отравить остаток жизни, свести сума, как вариант, довести до самоубийства. По-моему, это как-то по-другому называется, ни разу не «любовь и чувство исполненного долга», а чёртов эгоизм, смешанный с одержимостью. И потому я не собираюсь с таким созданием связывать свою жизнь, а тем паче, обрекать обоих. Мы не Ромео с Джульеттой, несформировавшиеся малолетки, которым не хватило ума ни на что, кроме как убить себя. Вопрос решается просто. Возвращаюсь к себе домой, выбрасываю из головы всю эту историю, а соломенная вдова остаётся здесь, находит себе здорового, во всех отношениях, мужа, рожает ему деток и всем хорошо. И какая вообще может быть любовь? Мы были знакомы всего – ничего. А коли цель - исполнить волю честолюбивых родителей, то на фиг такую родню. Тем паче, они о моих обстоятельствах ничего не знают. Герои, они, обычно, во всём идеальны, а тут, кхм-м-м, неувязочка вышла.


- Ты просто не знаешь, о чём говоришь, - Седна похлопала ладонью по подлокотнику кресла, - неужели не слышал о такой вещи, как «злой рок»? Вы – две бабочки, летящие на пламя свечи, и другой дороги нет. Ты можешь придумать такую, однако, не факт, что не сделаешь хуже и лишишь обоих даже той мелочи, что была дарована Небом.


- Я помню – всё записано в Книге Судеб, - я кивнул, - но есть и такой специальный день, когда можно молитвой и раскаянием, всё изменить. Так и я поверну течение этой реки вспять, а после раскаюсь в преступлении искренне, попощусь, и всё будет хорошо. Пускай не получится, однако, обязан попробовать обязательно. Или покажу, что не являюсь ни спасителем, ни мужчиной и вообще никем. Полагаю, без пары лет любви, в которую всё одно не верю, как-нибудь обойдусь. Сорок лет жил – не тужил, значит, и оставшиеся как-нибудь протяну. Тем паче, климат, возможность войны, болезни. Может, мне самому осталось небо коптить пару лет или даже месяцев?


- Об этом мы ещё поговорим, - рыкнула Шершень.


- Если уж женщина наметила себе жертву, спасения нет, - правительница хихикнула и подмигнула мне, - проще подчиниться. Ну, не повезло тебе, оказался подходящей добычей, так терпи и ищи достоинств в случившемся. Зато, не всякий может похвастаться женой, за которую заплатил огромную гору золота.


- Поправочка, платил я за собаку, - я откашлялся, - хоть моя спутница и идеальна, в роли второй половинки никак не подойдёт. Являюсь противником всяческих извращений. Даже если пушистик говорящий, всё одно какая-то зоофилия получается, противная мне и как религиозному человеку, и как мужчине.


- Прости – прости, не очень внимательно за вами следила, попутала что-то, - женщина смутилась, - ну, значит, заплатил бы, если выбрал девицу. Плюс, кто помешает говорить, что сделал это? Эдакий суперкалым. 


- Чтобы мне все потом говорили, что я – супердурак, – фыркнул я, - кто же платит деньги за потенциальный труп? Это всё одно, что отдать цену новенького Мерседеса за ржавую Оку. И ладно бы встретил смертельно больную женщину, полюбили друг друга и посвятил ей всё своё время, отдал деньги и имущество, дабы осветить остаток дней бедняжке, но, когда знаешь, что здоровая красотка из-за меня заболеет, скончается, не-не-не. Короче, прошу не вмешивать меня в ваши разборки. Не просил такой второй половинки, не желал её и не собираюсь принимать впредь. Прошу меня из мужей Вик-тори уволить, по собственному желанию. А будете настаивать, есть простой способ закончить клоунаду навсегда. Всё одно помирать, так отчего не так?


Я приставил лезвие хопеша к груди. Собачка метнулась, в руку зубами вцепилась, чуть не откусила, не дала нажать, оттянула в сторону.


- Вы, козероги, так упрямы, - Седна пожала плечами, - впрочем, ладно, я – то знаю, что будет и как, потому, прекращу этот бессмысленный разговор. Хотя, приняв своё будущее, ты мог изрядно себе жизнь облегчить и увеличить шансы на победу над Амбидекстром. С Вик-тори – возлюбленной справился в разы быстрее, чем просто в паре с Азиатским Шершнем. Девушка необычайно могущественна и искусна.


- Полагаю, чтобы склянчить у вас Султан, придётся трижды победить в бою? – спросил я, отводя клинок в сторону.


- Простите, именно так, - правительница кивнула, - не я выдумала такие правила, однако, не могу доверить столь могущественный артефакт недостойным. Просто, учитывая родство, сражаться стану чуть менее яростно и обещаю, никого не есть, в случае поражения.


- Так вы всё-таки, не чураетесь людоедства? – мои брови поползли вверх.


- Это осталось в далёком прошлом, в смысле, шучу я, сам же любишь так над людьми глумиться, запугивать до полусмерти, - поправилась соперница, - и точно не буду кушать моего милого потомка, тем паче, это почти невозможно сделать физически. Проглотишь и устанешь переваривать, скорее заворот кишок случится, чем наступит насыщение. А ты слишком мускулист, устану жевать, бабушка старенькая, зубки и челюсти уже не те. В старике кушать нечего, сплошные кости, а маленького принца просто – напросто жалко.


- Какое счастье, моя вам благодарность, - я выдохнул с показным облегчением, - а то подвиг наш мог закончиться не совсем тем пиром, в котором хотелось бы участвовать. У меня, знаете ли, аллергия на людоедов, сразу начинается медвежья болезнь и прочие неприятности, могу любой суп собой испортить благополучно.


- Ты вообще что угодно способен изгадить, - не стала спорить собеседница, - таково свойство личное. И побеждаешь не потому, что хорош, но портишь жизнь недругам. Как та чёрная кошка, что переходит дорогу. Жил себе человек, горя не знал и вдруг раз и нарисовался некий Амбисинистр, все планы и мечты сразу летят в Тартарары. И героем считаешься оттого, что вредишь, в основном, злодеям.


- Ну, герои вообще отличаются от злодеев, по большей части, лишь в одном – кого они бьют, - кивнул я, - знаки плюс и минус. И одно в другое так легко переходит. Многое зависит от точки зрения, на самом деле. Оценки так условны. Вот вспомнить русскую историю и великого полководца Жукова. Одни кричат, что он – победитель фашистов, а значит, спаситель, другие напоминают, что жизни солдат не жалел и одолевал лишь благодаря невероятным и бессмысленным жертвам, а значит, погубитель. И так всегда и во всём.