Весна

            Косые вечерние тени уже незаметно таяли на замызганном некрашеном полу, но промерзшие насквозь интернатские окна еще светились огневым золотистым светом.
           Интернат, в котором Федька учился уже второй год, представлял собой длинный дощатый барак, разделенный на две половины. В первой половине жили мальчишки - человек пятнадцать - с третьего по восьмой класс, во второй около двадцати девчонок того же возраста. Девчонок отделяла только хлипкая дощатая дверь, которая на ночь запиралась на засов, который, не понятным образом, постоянно исчезал после ухода заведующей.

           Со временем, видимо, чтобы соблюсти кое-какие педагогические приличия, девчонок отгородили от мальчишек еще и читальной комнатой, предварительно потеснив мужскую половину квадратов на двенадцать. Читальную комнату - “читалку” - снабдили длинным столом, поставили две длинные скамейки. Все. Учитесь ребята.

            В ожидание ужина пацаны сидели в читалке и резались в “очко”.  Пацанята помладше сгрудились возле играющих - учились, вникали.
  Федька бездельничал на кровати и мечтательно наблюдал, как быстро темнеют, сгущаются вечерние краски. Мысли его крутились в основном вокруг девчонок.

          В своем классе, а он учился в седьмом, ему нравилась Таня Осадченко, но увы, она была почти на голову выше его. 
      - Эх, и что это я такой маленький - с грустью думал Федька. Зойка тоже красивая, но она еще маленькая, только в пятом классе, с ней неинтересно, а вот Светка, вот это да-а-а, сладкая- пресладкая мечта ... .

          Тут Федькины размышления прервали крики ругани и ссоры, доносившиеся из читалки –
        - Кого ловить падла, кругом вода - прокуренно орал восьмиклассник Серега Горщаков, по прозвищу “Кощей”. В интернате его боялись и не любили. Его сутуловатая фигура, с широким бабьим лицом и маленькими наглыми глазками, наводила панический ужас на пацанят младших классов.  “Давить” всех подряд, в интернате считалось держать “понт”, и Кощей его держал. Самодовольно и нагло.

       - Фу ты, опять Кощей - Федька с тоскливой злостью выругался и невольно вновь вспомнил о вчерашней драке.

         Кощей устроил “разбор” Сашке Маслову, тихому мальчугану с третьего класса. Федьку более всего поразило то, что Кощей не просто бил. Нет!  Он бил и наслаждался ужасом и болью этого беззащитного маленького пацаненка.

         Интернатские пацаны, включая и старшеклассников, стояли вкруг и молча наблюдали за происходящим. Сгорая со стыда, от своей трусости и бессилия, молча стоял и Федька.

     - Че Сань, тюлька пошла, да? Ну-ка покажи, покажи - ерничал Кощей - Да ладно успокойся, на тряпку, вытрись. Да убери руки-то, вытрись тебе говорят.

        Сашка доверчиво открывает зареванное, залитое кровью лицо и тянется за тряпкой, и в это время Кощей со всей силы бьет его кулаком в нос. От такой подлости у Федьки перехватило дыхание, все заныло внутри, заболело. В отчаяние, сжав кулаки, Федька шагнул вперед и заслонил собой пацаненка.

      - Все Серый, хватит, кончай - с трудом выдавил он из себя. От неожиданности Кощей замер и вдруг зловеще изогнувшись “погнал” на Федьку
- Не понял. Ну ты, че ты хочешь, че выгибаешься. Хочешь что-ли, ну, хочешь?

            Федька, чуть наклонившись вперед, стоял намертво. Страх бился в висках, выпрыгивал из груди, подламывал “ватные” ноги, но отступать уже было поздно. Федька молча ждал.

            Однако Кощей цыркнул длинной слюной сквозь щербатые зубы, ругнулся, и предупредительно сказал - Ты Федьк сильно не дергайся, а то допрыгаешься, завалю, - и пошел вразвалку из круга.

          Ситуация, благодаря Федьке, вроде разрядилась, но он не чувствовал себя героем. Нет. Себя-то ведь не обманешь. Федька вдруг почувствовал непонятно откуда-то взявшийся липкий животный страх. Страх перед неминуемой разборкой с Кощеем. И этот страх отложенной разборки, давил, унижал, разъедал его. 

           Федька никак не мог понять, с чего это вдруг, он стал бояться Кощея. Раньше, этого чувства у него не было. Федька хотя и младше на два года, но знал, что нисколько не слабее его. Драчуном и забиякой Федька не был, понтиться не умел, и все же его не трогали. Может за веселый, миролюбивый нрав, может за то, что учился хорошо, может еще за что, но особо сильного давления со стороны старшеклассников он не испытывал. Повезло.

             Став постарше, Федька часто размышлял на эту тему. Может быть этот животный страх, трусость изначально живет в каждом человеке, и нужен только особый случай, чтобы его разбудить.

            А в тот момент, Федьке больше всего на свете хотелось стать большим, сильным и избить Кощея. Да, именно избить - за издевательства над малышами, за “понт” который он держит, за свой страх, угнетающий постоянно, за справедливость, за правду наконец.

           Эх, если бы в тот момент нашелся хоть один человек, который бы сказал:
         - Не жди Федька, ударь первый по бабьей его физиономии, ударь сильно со всей яростью, за все его издевательства, он заслужил это, и ты увидишь, как этот вероломный тип струсит, сломается, и не будет больше непобедимого Кощея. Тебе нужен этот смелый шаг, потому что это этот мужской поступок.

           И еще ему нужно было бы сказать:
- Пойми Федька, абсолютно бесстрашных людей не бывает, каждый человек чего-то боится, но одни люди находят в себе силы преодолеть свои страхи и из них вырастают смелые люди, а другие на всю жизнь остаются трусами. Поэтому, пусть лучше полная ясность, чем угнетающая неопределенность, давай Федька смелее – давай разберись кто-кого, и будь что будет. Только так ты сможешь разрушить свой затаенный страх. Этот поступок нужен тебе Федька для того, чтобы ты не остался трусом, но стал мужественным человеком, мужчиной. Выбирай Федька, давай, сделай шаг.

           Но, увы, такого человека рядом не было, а голос Бога Федька еще не слышал, и потому страдания его были неимоверны. Для ребячьей души это не просто переживания — это гораздо больше.

          Грустные мысли туго качнулись, навалились было с новой силой, но вдруг раздались долгожданные радостные вопли:
        - Ура, хавать, хавать, вперед, ура-а-а!

          В полуголодной интернатской жизни не зевай: надо успеть не только поесть, но еще и за добавкой сгонять, и хлеб припрятать, чтобы повариха не засекла.

         Федька рванул в столовую.
А день сегодня особенный, еще бы, на ужин котлеты дают. Для интернатских это редкостный и радостный день. О том, что на ужин сегодня будут котлеты, пацанва еще с утра знала, “разведка” донесла.

         Интернатская разведка представляла собой странноватую женщину неопределенной фигуры, неопределенного цвета и неопределенного возраста. Она работала в интернате истопником, прозывалась Нюркой и больше всего на свете, любила курить в открытую растопленную печь, сплетничать и ругаться, по-настоящему, по-взрослому с мальчишками. Для проверки Нюркиной информации, в столовку срочно отправили дополнительных разведчиков. Информация о котлетах подтвердилась. Пацаны тут же принялись прикидывать, как бы урвать побольше.

         В прошлый раз с пацанятами-татарами, а в интернате их пять человек, здорово получилось. На полном серьезе взяли и «прикололи» их, что, все котлеты сделаны из чистейшего свиного мяса. Ну, те естественно от котлет отказались, правда с трудом, с неохотой, есть-то хочется, а вкусненькое тем более. Старшие пацаны быстренько эти котлеты и поделили. А Федьке, дополнительная котлетка, от Вальки, соседской девчонки, досталась. Она в этот день была дежурной по кухне, вот потихоньку и подкинула ему котлеточку.

         - Может и сегодня получится приколоться таким же образом, а может еще как. Посмотрим - думал Федька, толкаясь на кухне среди пацанов.

           После ужина повариха с заведующей уходят домой и интернатские предоставлены сами себе.

           Восьмиклассники, а это самые старшие пацаны в интернате, их четыре человека во главе с Кощеем, тут же собираются за печью и продолжают прерванную игру в ”очко”. На угольках жарится сальцо. И все это с папиросочкой, чайком - красота.

           Закуток за печью постепенно заполняется пацанами, приходят девчонки и начинается детский треп за жизнь, анекдоты, приколы. Старшеклассники, осмелев, как бы невзначай пытаются щупать девчонок, те визжат, делают вид, что обижаются, но не уходят.

          На таких вечерних посиделках Федька в авторитете. Он здесь главный рассказчик, у него это получается.

           Весь интернат знает, как он прославил Сашку Османихина, написав за него школьное сочинение на вольную тему.  Сочинение выглядело примерно так: “Мальчик поднял голову, и ему представилось, что легкие облака, словно белые барашки сгрудились около черной тучи, будто на водопой”. Ну и дальше, в таком же духе.

          С этим сочинением, Сашка тут же стал победителем общешкольного, а затем и районного конкурса литературных сочинений. И уже пошли срочные звонки из области, с просьбами готовить парня к областному конкурсу, и на радостях уже собрались было это сделать, но в последний момент, в районо вдруг засомневались в его литературных способностях. Это их спасло. Сашка был один из первых кандидатов на второй год. Зато Федька втайне возгордился собой, как никак это ведь его сочинение из маленькой глухой деревушки дошло до области.

           Сегодня Федька старается вовсю, еще бы, сама Светка Морозова пришла на пацанячьи посиделки. В интернате она самая красивая, да и в школе, наверное, тоже. И она знает это. Может поэтому она и ведет себя так, несколько высокомерно по отношению к своим, интернатским пацанам. И это понятно, для нее они просто мальчишки, а за ней вон уже взрослые деревенские парни ухаживают.

          Отблески огня от печи играют причудливыми тенями на стенах, мечутся по лицам ребят, касаются Светки. Засмотревшись, Федька настолько очарован ею, что на миг даже забывается и в мыслях уносится в прошлое. И замелькали у мальчика образы, образы. Еще бы, ему есть о чем вспоминать.

          Прошлой весной, как только зацвела черемуха, случился у Федьки неспокой на душе. Так все обрыдло в этом интернате, что срочно, просто немедленно захотелось домой.  До дома около двадцати километров, но для пацана это не расстояние. Сбежал пораньше со школы, на велосипед и домой. По пути он догнал своих интернатских девчонок - Светку Морозову с Танькой Васиной. Они видимо тоже сбежали со школы, но ехали медленно, не торопясь, о чем-то весело болтая.

         Федьке с самого начала, как только он появился в интернате, Светка очень понравилась. Но она была старше его на год или два, да к тому же еще и очень красивая, поэтому он всегда при ней терялся, робел.

         Вот и тогда, увидев ее, он почему-то вспыхнул, покраснел и хотел уже молча проехать мимо. Но девчонки сами остановили его каким-то пустяковым вопросом по интернатским делам. Федьке пришлось притормозить, что-то отвечать, потом отвечать еще на какие-то вопросы девчонок и завязался вначале неуклюжий, а затем все более связный, шутливый разговор. Разговор почему-то все больше крутился вокруг ранней теплой весны, любви, женихах и невестах, и тому подобном, и все в том же роде, и на эти же темы.
       
        Честно признаться, такие разговоры с девчонками Федька еще никогда не вел и на такие темы еще никогда с ними не беседовал, и поэтому он откровенно смущался, терялся, отвечал не совсем удачно, невпопад, что и вызывало дружный веселый смех девчонок. Так незаметно проехали большую половину пути.

         Притомившись, ребята решили передохнуть у родничка. Федька пригоршнями пил ключевую воду и думал о том, какой удивительный покой и очищение дает родниковая вода, прямо силы черпаешь. И пока он философствовал, девчонки незаметно подкравшись макнули его в воду. И пошла веселая кутерьма, ребята стали брызгаться водой, гоняться друг за другом, кричать и визжать как сумасшедшие. Набегавшись, ребята попадали на траву под дикой черемухой.

         Есть такая народная примета, как только зацветает черемуха жди похолодания. Но в тот раз, примета как-то не спешила исполниться. Черемуха уже вовсю цвела, а погода на редкость была тихая и теплая. Федька прилег, заложил руки под голову и сквозь густые заросли черемухи засмотрелся в бездонное голубое небо. Запах свежей весенней земли, истосковавшейся по полному, густому разнотравью наполнял надеждами. Душа чему-то тихо грустила и радовалась.

          Девчонки сидели в сторонке, занимались своими девчоночьими премудростями, и о чем-то шептались, искоса, и как-то смущенно поглядывая на Федьку. Затем, они стали совсем уже по детски хихикать и тихо к чему-то подталкивать друг-друга. И вдруг, Светка решилась и предложила Федьке такое.. , о чем он даже мечтать не мог. Она предложила научить его целоваться.

          Тот первый свой опыт, первые в своей жизни настоящие девичьи поцелуи Федька помнит до сих пор. Это потом, уже набравшись опыта, он понял, что тогда невинные девчонки не столько его учили, а, сколько сами учились целоваться.

           И вот теперь, тайком наблюдая за Светкой, больше всего на свете Федька хотел бы вернуть то время. Но увы, увы. Поэтому Федька изо всех сил старался привлечь к себе ее внимание: смеялся громче всех, орал, кривлялся. Все смеялись. Она тоже.

           И все же Федька отметил, что смеялась она как-то рассеянно, как-бы за компанию что-ли. Появилась в ней вдруг какая-то взрослость, еще недоступная Федькиному пониманию. И еще пахнуло от нее ранней весной, такой свежей, тугой и желанной.

           Разошлись уже к полуночи. Пацаны постарше, крадучись, пошли на ночную интернатскую забаву - подсматривать за девчонками во время их раздевания перед сном. Раньше Федька от таких мероприятий никогда не отказывался. Было в этом, что-то стыдливо-сладостное. Но сегодня Федька никуда не пошел. Он лежал на кровати, уткнув лицо в подушку и молча, беззвучно плакал: - от бессилия и трусости перед Кощеем, от безответной любви к Светке, от какой-то общей, еще не совсем понятной большой несправедливости, и еще от чего-то, чего и сам понять толком не мог.

          На следующий день, после обеда, в читалке снова был разбор, и хриплый прокуренный голос орал - Кого ловить падла, кругом вода.

          До ужина было еще далеко, на улице не по-весеннему морозно.