Часть 2 «И один в поле воин»
Глава 1.
- Оплатим проезд, молодой человек.
Сергей Владимирович обернулся и, вручив маленькой, шустрой, как мышонок, кондукторше-девчушке деньги, взял у неё билет. «Шестой десяток на носу, - с иронией подумал он, - а она меня «молодым человеком» называет. Хотя если смотреть со спины, да в тёмное время суток, за молодого, может быть, и сойду».
Он усмехнулся своим мыслям и глянул в окно: чернильная темнота, разбавленная светом уличных фонарей и фар едущего транспорта. Вдобавок с неба снова заморосил мелкий дождь, противный и холодный. Унылая пора, очей очарованье... Медленно, как бы нехотя, осень всё-таки вступила в свои права, потеснив упорно сопротивлявшееся лето – как-никак уже ноябрь.
Дребезжа стёклами, видавший виды троллейбус выехал на мост и стал пересекать Днепр.
«Центр компьютерной техники, акция! Покупая компьютер, выбирай себе подарок, - прочитал Сергей Владимирович рекламный листок, приклеенный к оконному стеклу. - Интересно, на каком компьютере Андрюха работает? Конечно, на самом современном - на четвёртом пентиуме. А может, уже и четвёртая модель безнадёжно устарела - сейчас техника так стремительно развивается, что за новинками не уследишь. Да, рвёт вперёд прогресс, пытается время обогнать. Но и время не спит: знай себе, пощёлкивает годами - только успевай считать. Вот и сын уже стал взрослым: вроде бы только вчера пошёл в первый класс, а уже высшее образование получил и второй год работает в Москве в институте Экстремальных Состояний. Красивое название! Хоть Андрюха и говорит, что институт занимается чисто физическими исследованиями, но и без всяких слов понятно, что предприятие засекречено и работает на российскую оборонку. Иначе откуда у него такие мощные денежные средства? Какой в наши дни институт может позволить себе сразу дать квартиру молодому специалисту?! Такого даже во времена Советской власти не бывало! А Андрюхе сразу трёхкомнатную предоставили, в месяц платят столько, что я и за пять лет в нашем тресте не заработаю. Значит, заслужил мой сынуля: сейчас деньги никому зря платить не будут. Молодец! У меня не всё получилось, как хотелось бы, зато он нашёл своё место в жизни!»
Сергей Владимирович сунул в карман руку и проверил, на месте ли зарплата. Пачка десятигривенных купюр приятно радовала своей толщиной. Четыре месяца строительной фирме, на которой он работал главным инженером проекта, заказчики не перечисляли деньги. Но, наконец-то, расплатились! Теперь можно будет съездить в Москву! Они с женой уже давно хотели проведать сына, посмотреть, как он там живёт, однако поездку прихо¬дилось откладывать из-за финансовых проблем. Приглашая их к себе погостить, Андрей несколько раз присылал переводы, от которых они категорически отказывались: «Мы оба работаем, зарплаты нам хватает с головой. Хватит и на поездку в Москву. Трать лучше свои заработанные на самого себя - ведь в Москве жизнь гораздо дороже, чем у нас на Украине».
В общем транспортном потоке троллейбус преодолел мост, задержался на светофоре и открыл двери на первой остановке левобережья. Сергей Владимирович выходил на второй. «Да, в Москве жизнь дорогая, но и на Украине она тоже стала далеко не мёд, особенно в последнее время, - грустно подумал он, продвигаясь к выходу. - Даже наш ранее вполне благополучный трест вынужден замораживать стройки и сейчас дышит на ладан. Разве смог бы я теперь отправить Андрюху, как семь лет назад, учиться в Москву?»
Он вышел из троллейбуса и, огибая на асфальте лужи, направился к своему дому. В стороне от проспекта фонари не горели и большущую лужу на пустыре, обойти которую в темноте было крайне затруднительно, пришлось не обходить, а форсировать. У дома тоже было темновато - двор освещался только благодаря свету, включённому в квартирах. На лавочке перед соседским подъездом расположилась стайка молодёжи. Парни поблёскивали светлячками сигарет, громко разговаривали и смеялись.
Сергей Владимирович подошёл к своему подъезду и привычно нажал на кнопки кодового замка, но дверь оказалась открытой. «Ещё утром замок работал, - с досадой подумал он, заходя в кромешную темноту подъезда и стараясь не споткнуться о первую ступеньку. - Мало того, что опять замок поломали, так еще взяли и свет выключили. Вот заскочит пара-тройка молодцев в подъезд и попробуй от них отмахаться...»
Его атаковали, когда он старался нащупать на стене выключатель. От первого удара Сергей Владимирович уклонился - услышал, что кто-то ловкий и быстрый несётся к нему с междуэтажной площадки, и вовремя успел отпрыгнуть в сторону.
- Ой, бля, - страдальческим голосом выругался нападавший, очевидно саданув кулаком в стену.
- А ты как думал? - азартно сказал Сергей Владимирович, бросая в темноту свой внушительных размеров кулак. - Получай!
Он сумел попасть и даже услышал, как застонавший противник плюхнулся на пол. Но сбоку сверкнул яркий луч фонарика, резанул, ослепляя, по самым глазам и в тот же миг на его голову обрушился сильный удар. Потом ещё один. Казалось, слепящий луч сверлом вгрызался в мозг или это уже ослепляла и сверлила мозг адская боль?
Закрыв голову руками, Сергей Владимирович съехал по стене вниз.
- Бабло всё? - прозвучал откуда-то издалёка голос. - В куртке ещё глянь и часы сними. Ты смотри, крепкий мужик оказался, грудную клетку чуть не проломал, сволочь. Дай-ка дубинку.
Опять невыносимая боль пронзила мозг и Сергей Владимирович, теряя сознание, провалился в обезболивающую пустоту.
* * *
Она удивилась красоте этой белой сияющей равнины: как они очутились посреди такого прекрасного бескрайнего поля? Она хотела спросить об этом Андрея, но не смогла ничего ему сказать. Он тоже молчал и смотрел на неё грустным взглядом. «Почему ты такой грустный? Ты не хочешь, чтобы я ушла?» – сказала она совершенно беззвучно. Почему она не может говорить? Ей вдруг стало страшно. «Я не хочу уходить! Я не хочу с тобой расставаться!» - что было силы закричала она, но опять не услышала своих слов. Внезапно под ногами возникла трещина, и белый сияющий осколок потемнел и понёс её прочь от Андрея в чёрную бездну...
Даша проснулась, заставила себя проснуться. От пережитого во сне ужаса неистово заколотилось сердце, резануло острой щемящей болью – после попытки самоубийства у неё такие боли стали довольно частыми. «Это сон, - несколько раз повторила она, успокаивая саму себя. – Это всего лишь кошмарный сон». Минут пять она лежала неподвижно и боль прошла, отступила также резко, как и возникла.
Даша включила бра и посмотрела на часы – без двадцати шесть. В спальне она была одна. Значит, Андрей сегодня совсем не ложился, до сих пор сидит в своем кабинете у компьютера. Нельзя же так! Он ведь хоть немного должен отдыхать.
Она встала с кровати, накинула халатик и, подходя к дверям, услышала едва слышный здесь в спальне голос Андрея. С кем он может разговаривать в такую рань? Предчувствуя недоброе, Даша вышла в переднюю и услышала:
- Валерий Леонидович, я должен ехать. Разрешите.
Андрей находился не в своей рабочей, а в большой комнате. Взъерошенный, с красным от волнения лицом он стоял у окна и говорил по телефону:
- Да, вчера вечером... Он сейчас в больнице... Тяжёлая травма головы... До сих пор в сознание не приходил... Я только что звонил в аэропорт, хочу самолётом. Хотя вроде бы сейчас нелётная погода, надеюсь, самолётом будет быстрее, чем поездом... Хорошо... Я жду.
Андрей выключил трубку и посмотрел на застывшую у входа в комнату Дашу.
- Что случилось? - испуганно спросила она.
- Час назад позвонила мама… Отца ограбили в подъезде и избили... очень сильно избили.
- Кто?
- Мне бы знать - кто! Наркота, наверное... У нас частенько эти твари на прохожих нападают. Я должен ехать...
- И я тоже! – вырвалось у Даши.
Андрей удивлённо посмотрел на неё:
- Зачем?
«Я не хочу с тобой расставаться!» - хотела ответить Даша, всё ещё находясь под впечатлением от увиденного во сне кошмара, но лишь смущённо промолчала.
Пошли томительные минуты ожидания. Андрей маятником ходил по комнате, посматривая на телефон. Звонок раздался ровно в шесть. Не успел стихнуть первый сигнал зуммера, как Андрей схватил трубку. Загремел бас Дыбреева:
- Значит, так, Андрей, - сказал он. – Я тоже справлялся в аэропорту, туман этот надолго. Неизвестно, когда полёты возобновятся. Поезд только днём… Значит, поедешь машиной. Повезут тебя Москалёв и Ревазов. Через тридцать минут они выезжают, в семь будут у тебя. Счастливого пути! Да, сейчас Бурый озадачивает своих коллег-украинцев, так что не волнуйся, найдут этих гоп-стопников и шкуру с живых снимут. И с медициной договоримся, вылечим твоего отца.
- Большое спасибо, Валерий Леонидович, - с чувством ответил Андрей и напоролся на просительный взгляд Даши. – Валерий Леонидович, можно со мной поедет Даша? Не возражаете? Ещё раз, спасибо.
* * *
За московскую окружную выехали в начале девятого. Джип уверенно шёл по шоссе, освобождая себе дорогу от ехавших впереди машин проблесковой мигалкой и включёнными фарами. Но за отметку «100» стрелка спидометра не отклонялась – развить приличную скорость не давали мокрый асфальт и густой туман, окутавший трассу.
Андрей и Даша сидели сзади. Ровный гул мотора и мягкие комфортабельные кресла располагали ко сну, но испытавший сильнейшее нервное потрясение Андрей долго не мог заснуть.
- Почему ты не спишь, засни, - упрашивала его Даша, как маленького ребёнка. – Ведь опять целую ночь работал. Поспи, пока время есть.
Он заклевал носом, когда позади осталась Тула. Забылся тяжёлым сном крайне усталого человека и проснулся оттого, что вдруг пропал этот ровный убаюкивающий гул.
- Чего стоим? – спросил Андрей, спросонок потирая ладонями лицо.
- Небольшой перерыв, - ответил Москалёв, выходя из машины. – Девочки – налево, мальчики – направо.
Посетив росшую вдоль шоссе посадку, Андрей вернулся в машину.
- Где мы, Тимур? – спросил он у Ревазова.
- Уже за Белгородом. Километров через двадцать Украина начинается.
Даша раздала бутерброды и разлила по пластиковым стаканчикам кофе из термоса. Подкрепившись, тронулись дальше в путь. Теперь за руль сел Ревазов.
- Ничего себе, - обеспокоился Андрей, увидев перед пограничным постом вереницу грузовых и легковых машин. – Этак мы здесь до утра простоим.
- Не волнуйся, Андрей, не простоим, - обернулся к нему Москалёв. – Я думаю, погранцы уже предупреждены о нашем приезде.
Действительно, границу пересекли без проблем. Джип проехал мимо застывшей автомобильной очереди и российский офицер-пограничник, только взглянув на номер, жестом показал: следуй дальше. Точно также миновали и украинский блок-пост.
Харьков проезжали, когда начинало смеркаться. Заиграло «Лебединое озеро» и Андрей достал свой мобильный телефон:
- Да, мама. Мы уже на Украине, в пригороде Харькова. Часа через два-три приедем. Конечно, сразу в больницу. Как он сейчас? Что врачи говорят?
Андрей выключил телефон, встретился глазами с Дашей и впервые за этот день улыбнулся:
- Папа пришёл в сознание. Состояние по-прежнему тяжёлое, но врачи уверены – скоро он пойдёт на поправку.
Даша ответила радостной улыбкой и прижалась к нему плечом.
* * *
Впереди в свете фар "паджеро" возник покрытый грязью задок «запорожца», резво мчавшего прямо по центру дороги. На багажнике крыши «запорожца» стояли какие-то ящики, а из выхлопной, как из заводской трубы, валил чёрный дым.
- Ты посмотри, какой наглый запоршивец, - недовольно сказал Ревазов, поневоле уменьшая скорость, – и воздух портит, и людям ездить мешает.
- Здешнее крестьянство, видать, на ярмарку собралось, - ответил Москалёв. - Намекни, чтоб пропустил.
«Паджеро» мигнул фарами и «запорожец» послушно стал смещаться к правой обочине.
- Там и катайся, доходяга замызганный, - удовлетворённо произнёс Ревазов, идя на обгон.
Всё произошло стремительно, в какую-то долю секунды. Андрей вдруг увидел приближающийся бок «запорожца», а в нём толстощёкого водителя, крепко вцепившегося в руль. «Паджеро» чуть качнуло и по ушам ударил мерзкий противный скрежет, от которого по телу побежали мурашки.
- ... твою мать, - закричал Ревазов. - Только этого не хватало.
Чиркнув по касательной джип, «запорожец» испуганно вильнул вправо и, брызнув из-под колёс грязью и щебнем, замер. Даже фары его погасли.
- Тормозни, - спокойно приказал Москалёв.
Они остановились метрах в пятидесяти от «запорожца». Москалёв вышел наружу и наспех осмотрел правую сторону машины.
- Здоровенная царапина на передней и задней двери, - сказал он, усаживаясь на место. - Словно у этого идиота из левого борта прут наружу торчал.
- К запоршивцу будем подъезжать? – спросил Ревазов. – Что-то он стоит, не шелохнётся.
- Некогда, - твёрдо ответил Москалёв. – В конце концов, этот крестьянин сам виноват.
- Может, там в машине раненые, - подала голос Даша.
Москалёв повернул голову и глянул на Андрея:
- Что скажешь, командир? Тебе решать.
- Конечно, нужно подъехать, - не колеблясь, сказал Андрей.
- Сдай назад, - скомандовал Москалёв Ревазову.
«Поджеро» дал задний ход. Обернувшись, Андрей видел, как из темноты сначала стали приближаться габаритные огни «запорожца», а потом возник и он сам - маленький, грязный и какой-то несчастный. Его левая дверь дёрнулась, потом ещё раз, затем открылась и из «запорожца» вылез толстощёкий мужичонка в поношенной одёжке. На его голову была надета несуразная кепка, сдвинутая на затылок.
- Блин, тракторист хренов, - сказал Москалёв, как и Андрей, рассматривавший мужичонку. - Абориген местный, ездить не умеет, за сало права свои купил. Тимур, позвони нашим, сообщи про ДТП.
В пяти метрах от «запорожца» джип остановился. Москалёв подошёл к мужичонку и спросил:
- Живы?
- Жыви, тилькы я ногу дуже ударив и руку, а Галя лобом чуть скло нэ выбыла, - ответил по-украински мужичок. – Хоче вылизты з машины и нэ можэ. Хлопци, допоможить моей жинке, будь ласка.
Москалёв открыл правую дверь «запорожца» и, подхватив под руки полную круглолицую деваху в стареньком пуховике и в платке, принялся вытаскивать её из машины.
Андрей кинулся было ему помогать, но помощь Москалёву не понадобилась – жена мужичонка Галя смогла встать на ноги. Она опёрлась об открытую дверь и горестно заголосила:
- Ой, лышэнько! Що ж мы будэмо робыты, Мыкола?!
- Да видчипысь ты, - огрызнулся Мыкола и с глупой улыбкой повернулся к Москалёву: - Як цэ тилькы выйшло?
- Як, як, - передразнил его Москалёв. – Тебе бы на тракторе поля бороздить или волами на телеге погонять, а ты в машину сел, да ещё вместе с женой. Ездить бы сперва научился.
- Та вмию я издыты и на трактори, и на машини, - Мыкола посмотрел на затемнённые стёкла «паджеро», в котором по-прежнему находился Ревазов: - Хлопци, а хто у вас водий? Може вин пьянэнький? Треба ёго понюхаты.
- Ни фига себе, - опешил от такой наглости Москалёв. – Вот так и делай людям добро. Твоё счастье, что наш водитель тебя не слышит, а то бы начистил он тебе сейчас пятак. Счастливо оставаться, тракторист. Лечи теперь сам свою Галю и скажи спасибо за то, что мы спешим. Пошли, Андрей.
В этот момент дверь джипа открылась.
- Нет связи, - сказал Ревазов, пряча в карман мобильный телефон. Он сделал два шага к «запорожцу». – Глухомань. Ретрансляторы, видимо, не достают до этого участка трассы. Ну, что тут у…
Раздался не очень громкий хлопок. Потом второй, третий. Андрей сначала не понял, что происходит. Лишь когда Ревазов стал оседать на землю, он увидел в руке у Мыколы пистолет – «тракторист» в упор стрелял в Тимура.
- Виктор, - закричал Андрей, поворачиваясь к Москалёву.
Как при просмотре фильма с замедленной съёмкой, память запечатлела жуткие фрагменты увиденного: кровавое пятно на белом свитере Москалёва и его выпученные от удивления и боли глаза. Виктор смотрит на «колхозницу» Галю и тянется рукой к плечевой кобуре висящей под курткой. Раздаётся хлопок и на груди Москалёва возникает второе кровавое пятно. Он падает на спину, ударившись затылком о бампер «запорожца» и подфарник освещает его лицо с приоткрытым ртом. «Колхозница» с пистолетом в руке делает шаг вперёд и снова нажимает на курок, а на лбу лежащего Виктора появляется маленькая тёмная точка.
Перед глазами возник «тракторист».
- Стой, где стоишь, - предупредил он, направляя в живот Андрею пистолет. Теперь в его речи не было никаких украинизмов.
«Это глушитель, - отстранёно подумал Андрей, словно видел пистолетное дуло не в реальной жизни, а на экране, – поэтому выстрелы были такими тихими».
Из шока его вывел отчаянный крик Даши. Андрей обернулся: напарница «тракториста» как раз выволакивала её из джипа.
- Закрыла рот, соска, и быстро стала рядом с ним, - сказала «колхозница». - Не скули, ещё поживёшь, если дёргаться не будешь.
- Что всё это,.. – начал Андрей.
- Потом поймёшь, что всё это значит, - перебил его «тракторист». Он вдруг спрятал пистолет под фуфайку и приказал кому-то вышедшему из темноты: - Обыщите их и отправляйте, быстрей.
Андрей почувствовал, как его всего обхлопали чьи-то руки, вытащили из куртки мобильный телефон, затем толкнули в плечо:
- Пошёл.
Его и Дашу подвели к «газели», стоявшей сразу за «запорожцем» - и когда она только успела подъехать? За «газелькой» в темноте горели подфарники ещё двух или трёх машин.
- Чумаков, открывай. Заснул ты там что ли?
Дверь фургона «газельки» с грохотом отъехала и Андрей зажмурился от яркого освещения салона. Находившийся внутри худосочный тип подал Даше руку и жизнерадостно сказал:
- Влезайте, гости дорогие. Легли на носилки, быстро. Я сказал не сесть, а лечь: ты, подруга, на левые, а ты, дружок, – на правые, вот так.
Вслед за Андреем и Дашей в салон «газельки» залезли два здоровых бугая в чёрных куртках.
- Трогай, - крикнул худосочный водителю и, громыхнув дверью, сказал одному из верзил. – Славик, будь добр, в шкафчике слева от тебя салфетки и фторотан в бутылочке.
- Здесь много бутылочек, - пробасил верзила. – Эта?
- Во-во, она самая. Спасибо, - худосочный взял бутылочку и принялся брызгать жидкостью на салфетки.
- Куда вы нас везёте? – спросил у него Андрей.
- Куда надо, туда и везём, - весело улыбнулся худосочный, продолжая своё занятие.
- Мне в больницу надо, к отцу,.. – сел на носилках Андрей.
- А в морг не хочешь? – спросил верзила. – Ляг на место.
Но Андрей остался сидеть.
- Давайте обойдёмся без эксцессов, - худосочный без улыбки посмотрел на Андрея. - Сейчас в нашем распорядке дня тихий час. Быстренько улеглись, закрыли глазки и…
- Ты что, не понял? – спросил верзила и толкнул Андрея в грудь. – Ложись.
- Не трогай его, - словно пружина, Даша неожиданно взвилась в воздух и кулачком врезала верзиле по лицу.
- Сука, - второй верзила вонзил свой пудовый кулак ей в живот и Даша скрючилась на полу.
Гнев и отчаяние придали Андрею силы. Он вскочил с носилок и носком туфли заехал обидчику Даши в голень, от чего верзила взвыл. Однако силы были слишком не равны. Мастерски проведённая подсечка – и Андрей растянулся рядом с Дашей. Один из бугаёв сел ему на ноги, второй, - которого ударил Андрей, прижал к полу его руки и негромко сказал:
- Была бы моя воля, щенок, я бы тебя по стенкам размазал.
Андрей рванулся раз, другой, но все усилия были тщетны. Ему было тяжело дышать, а тут ещё на нос и рот легла мокрая салфетка со специфическим запахом. Он почувствовал такую слабость, что даже не смог пошевелить головой, чтобы скинуть эту салфетку. Над ним склонился худосочный тип.
- Угомонись, мальчик, - уже засыпая, услышал Андрей его голос. – Баю-баюшки, баю.
* * *
Это утро для них обоих было не доброе. Точнее, даже не утро, а ночь. Потому что, узнав об исчезновении Андрея и сопровождавших его людей, они так и не сомкнули глаз.
В пять двадцать Дыбреев - начальник отдела «Организация развития и управления» института Экстремальных Состояний уже сидел в кабинете генерала ФСБ Бурого и с непроницаемым каменным лицом пил кофе. Бурый же с кем-то говорил по телефону.
- Никаких следов, - сказал генерал, кладя на рычаги трубку. – Они как сквозь землю провалились. Я ни хрена не пойму, Валера.
- Хреново, Костя, что даже ты ни хрена не понимаешь.
- Нет, в самом деле, - Бурый сложил за спиной руки, от чего его живот ещё более выпятился. Круглый, как колобок, генерал прошёлся по кабинету, затем опять плюхнулся в своё кресло. Чувствовалось, что ему явно не по себе.
- Когда ты узнал об их исчезновении? – спросил Дыбреев.
- В двадцать два тридцать. Дежурный доложил мне, что Москалёв и Ревазов не выходят на связь. Последний раз Москалёв звонил при выезде из Харькова. Примерно в это же время Кириленко звонила мать. Он ей сказал, что часа через три они будут в больнице. Всё, больше о них никакой информации. Автоинспекция на въезде в город уверяет, что «Паджеро» с нашими номерами мимо них не проезжал.
- Может быть, они где-то на шоссе? Поломка, или авария? И как раз в данном районе какие-нибудь радиопомехи, поэтому мобилы не работают? Возможно такое?
Бурый покачал головой:
- Я в такие чудеса не верю. О поломке или об аварии они бы уже давно сообщили. Их, Валера, уже давно ищут: поисковые патрули с двух часов ночи на трассе, с рассветом к ним присоединятся два вертолёта. Но, я боюсь, они ничего не найдут.
Дыбреев громко стукнул чашкой об стол. Выплеснувшийся кофе грязной кляксой стал растекаться по полировке.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Я хочу сказать, что это заранее спланированная акция, первой частью которой было избиение старшего Кириленко в подъезде. Тамошние сыскари вчера опросили всех жильцов дома и особенно молодёжь. Гулявшая в тот вечер компания дворовых пацанов видела, как за пять минут до появления Кириленко трое незнакомых парней вошли в подъезд. Скоро они оттуда вышли и почти бегом направились в сторону проспекта. Похоже, эта троица поджидала именно его - Кириленко-отца: до того, как они посетили подъезд, свет у лифта был включён и замок на двери ещё работал. Опять-таки странное стечение обстоятельств – именно в этот день Кириленко получил зарплату. Я думаю, нападение на Кириленко-старшего специально организовано с целью похищения Кириленко-младшего.
- Кем организовано?
- Откуда я могу знать?
- Так узнай, - в ярости закричал Дыбреев. – На кой мы тебе деньги платим, если ты ни хрена не понимаешь и не знаешь.
Пухлое лицо Бурого своим цветом стало напоминать спелый помидор.
- Ты, Костя, не обижайся, - сказал Дыбреев через минуту, кое-как успокоившись. – Ты возглавляешь службу безопасности нашего отдела. И если у нас из-под носа воруют ценного сотрудника, которого ты должен был охранять не хуже, чем всенародно избранного президента, значит это твой просчёт и твоя вина. Делай что хочешь: ищи Андрея, не выходя из этого кабинета, или бери лупу как Шерлок Холмс и ползай на карачках по всем дорогам Украины, всматриваясь в каждый след. Меня это не колышет – верни нам Кириленко живым и здоровым. Только живым и здоровым.
- Ползать на карачках по Украине не нужно – всё равно никаких следов мы не найдём. Такое похищение не могли устроить дилетанты. Уверен, Москалёва и Ревазова уже нет в живых, джип разобран на мелкие деталюшки в каком-нибудь подпольном «автосервисе», а нашего Кириленко вывезли в другую страну, возможно, вернули назад в Россию, может, даже сюда в Москву, и надёжно спрятали. На сей раз у нас очень серьёзный противник, Валера.
- Серьёзный противник, - задумчиво повторил Дыбреев. – Как ты думаешь, будет ли Андрей работать на них, ведь он наверняка догадается, зачем жестоко избили его отца?
- Заставят.
- Насильно человека можно заставить работать физически - например, вырыть себе могилу. Но как они заставят человека, который их ненавидит, заняться эффективным умственным трудом? И не просто умственным трудом, а программированием-изобретательством?
Бурый протёр воспалённые бессонницей глаза:
- Здесь нужна или большая хитрость, или большая подлость. Они могут применить обычный элементарный шантаж: «Видел, что мы с твоим отцом сделали? Если будет надо, мы и его убьём, и мать твою не пожалеем. А сделаешь нам то, что мы скажем, и твои родители будут жить».
Дыбреев пристально глянул ему в лицо:
- Но если его родители вдруг исчезнут, будет ли тогда возможен их шантаж?
- Исчезнут? - генерал Бурый погрузился в размышления, затем потянулся к телефону и взял в руки трубку.
Глава 2.
Какой скверный сон: тёмная ночь и застывший на обочине грязный «запорожец», мёртвый Москалёв и драка с верзилами в фургоне машины. Хорошо, что он проснулся. Но почему так болит голова?
Андрей с усилием открыл глаза. Над ним нависал белоснежный пластик, по которому скользили солнечные блики, слышался рокот мотора и какие-то лёгкие ритмичные всплески рядом с головой. Он повернулся на бок и с удивлением обнаружил, что спал в миниатюрной комнатке, очень похожей на купе железнодорожного вагона: такой же пластик, такие же четыре полки и крохотный столик между ними. Только окно купе, в котором он находился, было не большим и прямоугольным, а маленьким и круглым. Андрей откинул одеяло и медленно, словно после долгой изнурительной болезни, встал. «Как называется такое круглое окно? - сквозь боль пробралась в голову первая неповоротливая мысль. – Иллюминатор. А если это иллюминатор, значит, я на корабле».
Прильнув к маленькому окошку, он увидел яркий диск солнца на небе, а под небом - море. Море до самого горизонта. Весёлые тёмно-зелёные волны резво убегали вдаль, будто бы старались догнать друг дружку. «Значит, я и правда на корабле, - утвердился в своём предположении Андрей. - Как же я сюда попал?» Он вернулся на полку и потёр ладонями виски, пытаясь хоть что-то вспомнить. Но перед глазами опять стали вставать картинки из увиденного во сне кошмара: толстощёкий водитель «запорожца» с пистолетом в руке, негромкие хлопки выстрелов, подсвеченное автомобильными подфарниками мёртвое лицо Москалёва с приоткрытым ртом и пулей во лбу, сбитая с ног ударом в живот стонущая Даша…
Не может быть! Как от порыва ветра, туман в голове растаял в одно мгновение и Андрей вдруг с ужасом понял, что промелькнувший сейчас перед ним калейдоскоп картинок вовсе не из сна. Весь этот кошмар происходил в действительности! Он сразу вспомнил всё вплоть до того момента, когда ему перекрыли дыхание мокрой тряпкой. Даже вспомнил, что говорил при этом тот худосочный тип:
- Угомонись, мальчик. Баю-баюшки, баю.
Как он оказался на этом корабле? Где Даша? И как чувствует себя отец? Андрей встал с полки и уже взялся за ручку двери, но увидел на вешалке свои рубашку и костюм – перед тем, как уложить в постель, его предварительно раздели до майки и трусов. Раздосадованный таким навязчивым сервисом неизвестных «благодетелей», Андрей оделся и, пошатываясь от слабости, вышел из каюты.
Неширокий и короткий коридор с тремя парами дверей, расположенных одна напротив другой, заканчивался пятью ступеньками, на которые сверху падал яркий солнечный свет. Держась за поручень, Андрей преодолел ступеньки и поднялся на палубу. Свежий морской воздух живительной силой ударил в лицо, вытесняя головную боль.
- Здравствуй, Андрей, - из стоявшего рядом с мачтой кресла, поднялся моложавый мужчина невысокого роста. Из-за дутой спортивной куртки оранжевого цвета он выглядел квадратным и коренастым, как штангист. Мужчина приветливо улыбнулся и спросил: - Как ты себя чувствуешь? У нас на судне есть врач. Сейчас он тебя осмотрит и…
- Мне врач не нужен. Я бы хотел знать, что всё это значит. Почему я здесь и куда плывёт этот корабль?
- Ты на борту моторной яхты. Идёт эта яхта в Грецию, точнее, на один из её островов. В пути мы уже вторые сутки и сейчас находимся в Мраморном море. К месту назначения придём завтра к вечеру.
«Вторые сутки в пути?! Сколько же я тогда спал? Ублюдки! Убили Виктора и Тимура, а меня усыпили и теперь везут на какой-то остров», - Андрей с ненавистью глянул на «штангиста» и невольно сжал кулаки.
- Успокойся, - на всякий случай, «штангист» отшагнул назад. - Ты отправляешься на остров по приказу Дыбреева. Мы с тобой подчиняемся одному и тому же шефу.
- Этого не может быть! Дыбреев отпустил меня к отцу. И с какой бы стати он приказал убить Москалёва и Ревазова?
- Постой, Андрей, не кричи. Убили твоих охранников вовсе не по приказу Дыбреева. Ты слишком долго спал и многого не знаешь, - в голосе «штангиста» было сочувствие. - Здесь ветер, ты можешь простыть. Давай спустимся в кают-компанию, выпьем чайку и я тебе всё объясню.
«Спасибо за заботу», - хотел с сарказмом ответить Андрей, но сдержался. К тому же, с того самого момента, как он проснулся, ему очень хотелось пить.
Они спустились в коридор, из которого Андрей пять минут назад поднялся на палубу, и вошли в довольно просторную каюту с длинным столом и лавочками. Моложавый «штангист» снял куртку, от чего его габариты уменьшились чуть ли не вдвое и достал из вмонтированного в боковую стену шкафа электрочайник.
- Зовут меня Семён Альбертович, - сказал он, включая чайник в розетку. - Но можно - просто Семён. Не обижусь, если будешь называть Сеней.
- Где Даша, Семён?
- Сначала, Андрей, ты должен уяснить, что началась война.
- Какая война?
- Не мировая и не отечественная. Это война не между государствами, а между организациями, хотя от этого она не будет менее жестокой – если будет нужно, никто не будет считаться с людскими потерями и жертвами. Однако результатом войны будет не физическое истребление противника, а полное устранение его как конкурента. Её исход решат вовсе не «быки», с головы до ног обвешанные оружием, а удачные действия интеллектуалов той, либо другой стороны, – экономистов, экспертов, аналитиков и программистов. Хотя начались все эти военные действия с банального нападения на твоего отца боевиками противника.
- Зачем им понадобилось избивать моего отца?
- Чтобы выманить тебя из Москвы, похитить и заставить работать на них. Об этом служба нашей безопасности узнала слишком поздно и конкуренты успели захватить тебя с Дашей. Вас хотели вывезти в Молдавию, предварительно усыпив разными препаратами, из-за которых ты проспал, как убитый, почти двое суток. У самой границы их встретили наши люди. Не буду тебе рассказывать подробности всей этой контроперации... Была перестрелка, были жертвы с обеих сторон, но нам удалось захватить машину, в которой вас перевозили. Ты какой любишь чай, чёрный или зелёный? Давай зелёного выпьем. Готов спорить, такого чая ты ещё не пил ни разу в жизни. Кроме твоего похищения, беспредельщики спланировали ещё ряд мероприятий против нас. К сожалению, некоторые из их действий увенчались успехом и у нас сейчас возникли кое-какие проблемы. Что поделаешь - война есть война! Не сомневайся, мы успешно преодолеем все трудности и ощиплем эту структуру, как курицу. Но это вопрос времени. А сейчас, чтобы не возникло никаких новых чрезвычайных происшествий, Дыбреев и Бурый решили на месяц-другой отправить тебя на остров, - Семён налил в чашку чай и протянул её Андрею. - Прошу.
Чай действительно оказался очень вкусным и томимый жаждой Андрей с жадностью стал пить горячий напиток.
- В Эгейском море около тысячи больших и малых островов, - продолжал говорить Семён. – Наш остров относится к группе греческих островов, которые называются Киклады. Он совсем не похож на необитаемый остров Робинзона Крузо. На нём не стоят лачуги дикарей, не пасутся стада диких коз, не убегают от каннибалов Пятницы. Хотя природы там хватает – на нашем острове много деревьев, можно сказать - субтропические джунгли, а среди этих джунглей прямо возле моря построены самые современные коттеджи со всеми удобствами – этакий санаторий в лесу. Сам остров не очень велик - всего три квадратных километра, но это частные владения одного из владельцев нашей структуры. Понимаешь, что это значит? Это значит, что ни одно судно без нашего разрешения не имеет право не только пристать к причалу, но и близко подойти к берегу, даже греческая полиция и пограничники. Это всё-таки Европа, а в культурных странах привыкли свято чтить право собственности. Райское место, особенно весной и летом, но и в ноябре там тоже неплохо – почти все растения на нашем острове вечнозелёные. Мягкий климат, чистое море, свежий не загазованный воздух. Ты будешь доволен, Андрей. Идеальное место для жизни, работы и отдыха. А соскучишься по цивилизации, или захочешь побродить по историческим достопримечательностям древней Эллады - пожалуйста, яхта к твоим услугам! Наша «Руслана» без всяких усилий развивает двадцать узлов. Всего каких-нибудь четыре часа и ты - в Афинах. А на глиссере и того быстрее. Слышал выражение: «В Греции всё есть»? Справедливое выражение. Чего там только нет?! Были бы деньги. Мы этим летом решили поразвлечься и...
- Семён, а где Даша? - повторил свой вопрос Андрей. - Спит в соседней каюте?
Семён поставил чашку на стол и глянул Андрею в глаза:
- Я очень сожалею… Не хотел сразу говорить об этом... Андрей, постарайся быть мужественным... Сначала вас эти уроды усыпили фторотаном, а перед молдавской границей сделали инъекцию барбамила. Даше вкололи слишком много снотворного, а у неё оказалось слабое сердце... Когда мы отбили вас и привезли в Одессу, Даша была уже мертва... Куда ты, Андрей?
- На воздух выйду.
Коридор, пять ступенек, на которых резвятся ко всему равнодушные солнечные лучи... Андрей вышел на палубу и через пять метров наткнулся на медные прутья ограждения. Всё! Дальше идти некуда: внизу бурлила морская вода, взбивалась в пену мощным винтом и отшвыривалась от кормы. Да и куда бы он теперь ни ушёл, где бы ни спрятался, всё равно никуда не деться от этих страшных слов: «У неё оказалось слабое сердце,.. была уже мертва».
Андрей застывшим взглядом долго смотрел в море. Словно хотел увидеть далеко-далеко за горизонтом Одессу - город, в котором осталась Даша. «Нельзя ей было ехать со мной, - терзал он себя. - Эх, Даша, Даша, и зачем я тебя только взял? Но разве мог я подумать, что всё так получится? Откуда я мог знать, что это из-за меня избили отца, что из-за меня погибнут Москалёв и Ревазов?.. И кто только вас придумал, структуры? Люди? Нет, скорее, пауки!».
Когда к нему подошёл Семён и молча протянул дутую оранжевую куртку, точно такую же, в какую был одет сам, Андрей уже взял себя в руки.
- Спасибо, - поблагодарил он, натягивая куртку. – Семён, ты говоришь, что везёшь меня в Грецию по приказу Дыбреева. Извини, но почему я тебе должен верить? Я бы хотел, что бы Дыбреев сам…
- В эти дни Валерий Леонидович очень занят и я имею указание лишний раз его не беспокоить. Однако давай ему позвоним. Пойдём.
Семён открыл одну из дверей в коридоре и громко крикнул:
- Подъём! Самохин, ты как пожарник, дрыхнешь целыми сутками. Телефон мне дай и хватит бока отлеживать: личико начинай умывать, зубки чисти и в рубку - твоя очередь за штурвал держаться.
Из каюты выглянул Самохин - усатый мужик с заспанной физиономией. Он зевнул во всю ширь своего усатого рта и посмотрел на Андрея:
- Значит, уже проснулся, наш бриллиант?
- Проснулся, - ответил ему Семён и повернулся к Андрею: - Кроме меня и тебя на яхте ещё четыре человека. И каждому перед выходом в море приказали обращаться с тобой, словно с бесценным бриллиантом. Иди, Андрей, в кают-компанию, я сейчас приду.
Семён поставил на стол маленький чемоданчик и спросил у Андрея:
- Знаешь, что это такое?
- Спутниковый телефон.
- Точно. Очень удобная вещь, если путешествуешь в далёких от цивилизации краях, - Семён снял крышку-антенну и, направив её вверх, стал быстро нажимать кнопки. – Трубку можно не снимать. Чтобы нам было слышно обоим, я включил спикерфон. И, самое главное, в разговоре не упоминай на чём и куда ты сейчас направляешься. Засечь местонахождение звонящего по спутниковому телефону абонента крайне затруднительно, но нельзя исключать вероятности того, что сотрудники той структуры имеют возможность прослушивать рабочие и мобильные телефоны Дыбреева и даже генерала Бурого.
После третьего сигнала зуммера Андрей услышал знакомый бас Дыбреева:
- Слушаю.
Слышимость была такая, словно начальник отдела «Организация планирования и управления» находился сейчас в этой каюте.
- Валерий Леонидович, это Кириленко Андрей.
- Здравствуй, Андрюша. Как твоё здоровье?
- Спасибо, здоровье в порядке. Валерий Леонидович, почему я должен куда-то уезжать?
- Андрей, я понимаю твоё состояние в эти минуты и вместе с тобой скорблю по поводу смерти Дарьи. Виновные в позавчерашних событиях будут наказаны и очень жестоко. Пока тебе находиться в Москве нежелательно. Считай, что ты отправлен в длительную командировку. Поверь мне, когда всё станет на круги своя, ты сразу вернёшься. Хотя думаю, то место, где ты будешь сейчас жить, тебе очень понравится. Мне больше не звони, Андрюша. У тебя сейчас новый шеф – Семён Альбертович. Все его просьбы и особенно приказы ты должен неукоснительно соблюдать. Всё, извини, я очень ограничен во времени, - в кают-компании раздались частые гудки отбоя.
- Надеюсь, ты мне теперь доверяешь? – сказал Семён. - Уверен, что все твои опасения окончательно развеются, когда ты встретишься со своим вторым шефом - Алексеем Васильевичем Кочкиным. Он сейчас по делам в Лондоне, а перед возвращением в Москву, обещал заехать к нам на остров.
- После разговора с Дыбреевым у меня больше нет опасений, но я беспокоюсь…
- По поводу родителей?
- Да. Я должен был приехать к отцу в больницу ещё позавчера и вдруг пропал. Мама, наверное, с ума сходит.
- Ты нас обижаешь, Андрей. Вчера утром два наших сотрудника приходили к твоей маме домой и предупредили её о том, что тебе пришлось срочно уехать. Также вручили ей от твоего имени кредитную карточку с пятью тысячами долларов. Она долго не хотела брать, но затем взяла – всё-таки после ограбления отца у них возникли денежные проблемы. А что касается его здоровья, то твой папа пошёл на поправку.
Услышав всё это, Андрей облегчённо вздохнул и благодарно улыбнулся своему новому шефу:
- Большое спасибо. А деньги я из зарплаты обязательно верну.
- Пустяки, - отмахнулся Семён, - Возьми, позвони маме. Только должен тебя предупредить, часто звонить родителям я тебе не разрешу. Объясняю почему: поставить на прослушивание телефон твоих родителей – раз плюнуть. Значит, та структура обязательно будет анализировать все ваши телефонные беседы. А ты, сам того не желая, случайно можешь сказать в разговоре с родителями что-нибудь лишнее. Сейчас позвони маме, успокой её и подтверди, что ты в безопасности. Естественно, не сообщай, где ты в данный момент находишься и где будешь жить в ближайшее время.
Когда в трубке прозвучал такой знакомый, такой родной голос, Андрей ответил не сразу – уж слишком было велико его волнение.
- Мама, это я, - сказал он, наконец.
- Андрюшенька? – всхлипнула мама. – У тебя всё в порядке?
В горле запершило, а на глаза накатила влага, но Андрей постарался ответить почти весело:
- У меня всё в порядке, мама. Извини, но мне пришлось срочно уехать.
- Я знаю, вчера утром ко мне приходили твои коллеги - парень и девушка, симпатичные такие. Они мне и сказали, что ты уехал в командировку. Но почему так неожиданно?
- Когда приеду, я всё объясню. Как папа?
- Папе уже разрешили вставать с кровати. Врачи говорят, что дней через пять, его выпишут домой. Спасибо тебе за деньги, Андрюшенька. Они нам с папой пришлись очень кстати.
Семён жестом скрещенных рук показал - всё, закругляйся. Андрей понимающе кивнул и сказал в трубку:
- Мама, мне пора. Привет папе, пусть поправляется, а за меня не волнуйтесь. До свиданья!
- Видишь, за родителей ты зря беспокоился, - произнёс Семён, закрывая коробку телефона. – Наше руководство всегда радеет за сотрудников и за их семьи, так что если у твоих родителей возникнут какие-то проблемы, мы их разрешим. Как настроение, слегка поднялось?
- Поднялось, - грустно усмехнулся Андрей, - слегка.
После разговора с мамой у него на душе действительно полегчало, но тяжёлым камнем продолжала давить смерть Даши.
- Андрей, держи хвост бодрей, - срифмовал Семён. – Несмотря на все неприятности и потери жизнь-то продолжается. Давай-ка, мы с тобой ещё более поднимем настроение и взбодримся. Вообще-то у нас на борту суровый сухой закон, но в честь твоего пробуждения можно устроить маленький сабантуйчик. Заодно и с нашими ребятами познакомишься. Ты что больше уважаешь, водочку или коньяк?
- Я не пью. Только иногда пиво…
- У нас и пиво имеется: хочешь - светлое, а хочешь - тёмное, - сообщил Семён и крикнул в коридор: – Самохин, живенько перекуси и марш на вахту – Айболита смени. Он у нас доктор как-никак, а уже четвёртый час за штурвалом, словно обыкновенный матрос.
* * *
- За знакомство, - провозгласил Семён. – И за нового обитателя нашего острова.
Четыре рюмки с водкой и стакан пива, который держал в руке Андрей, звякнули над столом. Кроме Андрея и Семёна за столом кают-компании сидели ещё трое: Влад и Стас – два чернявых и высоченных брата-близнеца, росту которых мог бы позавидовать иной баскетболист, и пожилой мужичок, уголки рта которого были уныло опущены вниз, - врач по прозвищу Айболит.
- Кушай, Андрей, не стесняйся, - Семён выпил и, захрустев огурцом, широким движением руки обвёл стол. – Действуй, как Чапаев: пришёл, увидел, откусил. Извини, что на столе нет первого, но мы в море супы и борщи не готовим – привыкли к консервам. А горячее завтра поедим в столовке, когда прибудем в наш санаторий. У нас такой повар, что в элитном ресторане такого днём с огнём не найдёшь. Азербайджанец по имени Аликпер, но мы его Аликом называем. Наш Алик обыкновенный суп так может приготовить, что, съев одну тарелку, потом ещё три раза будешь за добавкой бегать. Скажи, Стас.
- Угу, - промычал с полным ртом близнец Стас и, с усилием проглотив, сказал: – Я бы сейчас котлет Аликовых с удовольствием пожрал, а не эту тушёнку - не говядина, а резина какая-то.
- Кстати, насчёт говядины, - Семён успевал и говорить, и жевать одновременно. – Недавно услышал в одесском порту прикольный анекдот про корову. Идёт корова по лужку, цветочки нюхает и радостно смеётся всем встречным-поперечным. «Откуда ты такая счастливая идёшь, корова?» - спрашивают у неё. Корова блаженно закатывает глазки: «Откуда, откуда – от верблюда!»
Подобными анекдотами сейчас редко кого удивишь и рассмешишь, особенно того, кто вхож в интернет. Но Андрей понимал, что весь этот жизнерадостный трёп Семён затеял лишь для того, чтобы развлечь его. За это он был благодарен своему новому шефу и братьям-близнецам, которые вслед за Семёном тоже стали травить анекдоты.
- А вот ещё один анекдот, - сказал Влад и снова наполнил рюмки. – Встретились два психиатра и один другому говорит: «Пришёл ко мне пациент и заявил, что он – автомобиль». «Ну, и ты его вылечил?» - спросил другой. «Зачем? Я теперь на нём по городу разъезжаю».
- Два сапога – пара, - усмехнулся Семён. - Могу себе представить, как пациент-идиот везёт на себе по городу другого идиота – психиатра.
- Уважаемый Семён Альбертович, - впервые в процессе застолья подал голос Айболит. После выпитого щёки врача порозовели и даже уголки его рта поднялись вверх. – В такой науке, как психология, термин «идиот» обозначает…
- Ну, понеслась, - рассмеялся Стас. – Остограммившийся Айболит сел на любимого конька и сейчас прочитает нам очередную лекцию, а посвящена будет эта лекция научному идиотизму.
- Никакой лекции я не собираюсь вам читать, - обиделся Айболит. – Я только хотел сказать, что человек-автомобиль может быть вовсе не идиотом, а вполне нормальным человеком, которого подвергли соответствующей обработке.
- Всё это понятно, вколоть дозу героина или накормить колёсами, так чел не то, что автомобилем - подводной лодкой станет. Вздрогнули, - сказал Семён и опрокинул в себя рюмку.
- Чтобы завладеть психикой клиента на пять-десять часов, возможно применение наркотиков. Но, чтобы завладеть его психикой на всю жизнь без излишнего вреда для физического здоровья, наркотики не помогут. Есть одно направление в психологии, которое называется нейролингвистика…
- Лингвистика – это что-то связанное с языками, с речью, - блеснул эрудицией Влад.
- Совершенно верно. Любое наше сказанное слово вольно или невольно воздействует на подсознание другого человека. Так вот, произнося среди тысячи слов обычного разговора нужные ключевые слова, адресованные конкретному индивидууму, можно добиться поразительных результатов. Опытный нейролингвист способен провести с клиентом всего несколько бесед на, казалось бы, вполне безобидные и отвлечённые темы, но в результате поменяет его мнение по какому-либо вопросу на диаметрально противоположное. Причём сам клиент даже не поймёт или не обратит внимания, что его мнение вдруг почему-то поменялось.
- На безобидные и отвлечённые темы? Что же тогда получается? Допустим, поговорит этот самый опытный нейролингвист с коммунистом о погоде и тот – бац – стал уже ярым сторонником капитализма? Не верю.
- Мой милый и наивный Влад. Веришь ты или не веришь – это твои проблемы. Но нейролингвистика – это один из десятков рычагов, с помощью которых можно управлять человеческой психикой. В своё время я вращался в определённых кругах, где бытует вполне правдоподобное мнение о причине такого бесславного развала Советского Союза…
Семён прекратил жевать и с неподдельным интересом глянул на Айболита:
- Ты хочешь сказать, что Мишутку…
- Одна из вероятных гипотез – именно эта, - кивнул лысоватой головой Айболит. – Перед тем, как занять пост генсека, Миша в составе советских делегаций ездил в Европу. Там его, как самого вероятного претендента на главный правительственный пост, и могли обработать нейролингвисты из штатовских спецслужб, – вдруг получится. А оно взяло и получилось, да ещё с каким размахом! И сориентированный в нужном для Пентагона направлении Миша, не осознавая, что творит, самолично разгромил наимощнейшее госу¬дар¬ство, которым взялся управлять. Вот и выходит, что Штатам в холодной войне против Со¬вет¬ского Союза не понадобились ни крылатые ракеты с ядерными боеголовками, ни сотни натов¬ских дивизий, а понадобилось всего лишь несколько спецов-психологов. Пойдём далее, рухнул СССР и, вдруг, откуда ни возьмись, в России объявились молодые реформаторы. Помните, как они выхватывали друг из-под друга стул премьер-министра, где надо и не надо сыпали умными словами, убеждая всех с экрана телевизоров, что всего лишь за несколько сотен дней преобразуют Россию? И они ведь верили, в ту ерунду, что вещали! Новоявленные скоросделанные премьерчики и в самом деле преобразовали страну, правда, не так, как обещали народу - поставь главой правительства безграмотного работягу и он бы меньше принёс бед, чем эти умники. Кому была выгодна их деятельность и кто их на это направил?
- Ну конечно американские нейролингвисты, – съехидничал Стас.
- Всё может быть, - с видом задумавшегося мыслителя изрёк Айболит. – Во всяком случае, я уверен, что сейчас нейролингвистику используют все кому ни лень даже в рекламе, а уж в организации, в которой мы все имеем честь работать, тем более.
- Эк, какой ты осведомлённый, - Семён хмыкнул. – Прямо удивительно, что ты с таким увесистым багажом знаний дожил до преклонных лет.
- Так, - Влад потянулся к бутылке. – Айболиту больше не наливаем.
- Никому больше не наливаем, - строго сказал Семён. – Выпили по две рюмки – и хватит. Всё-таки не в кабаке сидим – по морю идём. А ты, Андрей можешь пить пиво, сколько душа пожелает – тебе сегодня можно.
- Мне уже тоже достаточно. Я лучше по яхте пройдусь, осмотрюсь.
Андрей надел дутую оранжевую куртку, которую выделил для него Семён, и вышел из каюты.
Яхта была в длину не более двадцати метров, и за несколько минут Андрей обследовал всю её ухоженную, блестевшую чистотой палубу вдоль и поперёк. Посетив рубку и перекинувшись со стоявшим у штурвала Самохиным парой пустяковых фраз, он прошёл на нос, сел в одно из стоявших там кресел и, стараясь ни о чём не думать, стал смотреть вперёд. Красное, большое, уже совсем не яркое солнце лениво, как бы нехотя, погружалось в море, а прыгавшая с волны на волну яхта стремительно неслась за ним и создавалось впечатление, что она, глупенькая и упрямая, тешила себя надеждой догнать прятавшееся на ночь небесное светило.
Глава 3.
Покрытая буро-коричневым слоем земли и невысокой редкой травой округлая площадка горной вершины представляла собой идеальное место для обзора острова и моря. Поднявшись на неё, они остановились метрах в десяти от невысокой вышки, на которой был установлен вращающийся локатор радара.
- Как тебе панорама? - ещё не вполне отдышавшись от тяжёлого подъёма, спросил Семён. - Впечатляет?
- Впечатляет. У меня в компьютере заставка с подобным видом стоит: морское побережье, сфотографированное с высоты птичьего полёта.
- То просто фотография на экране, а это, - Семён сделал широкий жест рукой, - это всё живое, настоящее и ты его видишь не взглядом фотографа, а своим. Местная флора просто замечательная! А что касается фауны – дикие хищники, если и жили на нашем острове, то давным-давно. Из живности здесь обитают только птицы и хомяки. Так что без опаски быть съеденным можно смело бродить, где захочешь. Летом – не слишком жарко, зимой – не холодно, море, лес и чистый озон – не остров, а божественная благодать!
Андрей не спорил. Хотя он и не проявлял вслух бурного восторга, но должен был признаться самому себе, что этот небольшой участочек суши, на котором ему предстояло прожить неопределённое время, очень красив. С горы - с самой высокой точки острова вся его территория и море вокруг были видны, как на ладони. Своей конфигурацией остров напоминал неправильный геометрический эллипс вытянутый километра на три с юго-запада на северо-восток. Там, на северо-востоке, море глубоко врезалось в берег узким заливом, образующим для островной флотилии естественное созданное природой укрытие от морских ненастий. Сейчас в этой бухте застыли у причала два катера и яхта «Руслана», вчера днём доставившая своих пассажиров к месту назначения. По обе стороны голубой, без единой морщинки глади залива виднелись тонкие полоски жёлтого песка, за песком начинались заросли вечнозелёного кустарника - маквиса. Далее вглубь острова маквис постепенно сменялся лесом, состоящим преимущественно из молодых дубков и сосен. Под соснами метрах в пятидесяти от бухты стояли десять спальных двухэтажных коттеджей и три одноэтажных постройки - столовая, склад, мастерская. В этом небольшом городке-санатории и обитало всё островное население, составлявшее до прихода яхты тринадцать человек: пять человек обслуги и восемь охранников. Андрею выделили весь второй этаж одного из домов, на первом этаже которого были апартаменты Семёна. Из десяти коттеджей шесть самых нарядных и красивых стояли закрытыми.
«Интересно, кто в этих коттеджах отдыхает летом, - подумал Андрей, рассматривая изящные коробочки домов. – Остров живописный, что и говорить, домики замечательные…»
- Наши избушки рассматриваешь? - спросил Семён.
- Избушки? - усмехнулся Андрей. - Хороши избушки! Представляю, сколько эти домики стоят.
- Несмотря на свой помпезный вид, домики очень дешёвые - раз в десять дешевле, чем такой же кубатуры обычный кирпичный дом. И строятся они быстро - бригада из пяти человек собирала каждый наш дом всего за два дня - блочная конструкция. А обратил внимание, какие в этих домах тонюсенькие стены? Знаешь почему? Потому что теплопроводность материала, из которого они сделаны, почти равна нулю: какой-то наш институт ещё в советские времена разработал строительную смесь для таких вот стенок – они и тонкие, и крепкие, и постоянную температуру внутри поддерживают. В лютый мороз в домах с такими стенками не холодно, а в зной – прохладно. Да, можем мы, русские, мозгами шевелить, когда захотим! Нашу местную электростанцию видел? Позади мастерской маленький сарайчик пристроен, а в нём генератор размером с чемоданчик. И вот такая мелкая фитюлинка, потребляющая за сутки всего несколько литров солярки, обеспечивает энергией весь посёлок, причём работает почти бесшумно и даже без выхлопных газов. Прямо не генератор, а вечный двигатель какой-то. Тоже наши придумали, какая-то засекреченная разработка.
- Зачем же она засекречена? - Андрей удивлённо посмотрел на Семёна, словно тот лично засекречивал генератор. - По телеку всё время скулят о нехватки электроэнергии, люди зимой в неотапливаемых домах живут. Построили бы каждой семье такие дешёвые коттеджи, подключили бы такие генераторы и...
- Что ты, милай?! - рассмеялся Семён. - Кому же это нужно-то?
- Как кому? Народу!
- Не будь таким наивным. Кто в наши дни о каком-то народе думает? Представь себе, что ты владелец всех электростанций страны. Торговля электроэнергией - это твоя многомиллиардная прибыль. Это твоя монополия – сколько установишь стоимость одного киловата, столько тебе и будут платить, никуда не денутся. Допустишь ли ты, чтобы кто-то наладил серийное производство супергенераторов, которые вырабатывают дешёвую электроэнергию? Да ты дивизию киллеров наймёшь для ликвидации и самого изобретателя, и производителя его детища. А ещё лучше, уплатишь чиновникам и они всё это новшество зарубят на корню своей бумажной волокитой и отписками. Хозяевам газовых и нефтяных комплексов тоже ни к чему подобные изобретения - чем больше жрут моторы топлива, тем выше их прибыль. И разве ты допустишь, чтобы строились дешёвые домики для народа, если ты владелец десятков кирпичных заводов и торгуешь кирпичом? Так что народ, Андрей, пока перебьётся и без таких домиков, и без тепла, и много ещё без чего. Наш народец, хоть и горазд на выдумки, но неприхотлив и не тщеславен. А чтоб он сильно не возмущался ему водку за гроши продают: пей, спивайся и вымирай побыстрей...
- Здравствуйте, Семён Альбертович, - неожиданно раздалось за спиной.
Семён и Андрей обернулись. К ним с южной стороны площадки шёл парень в камуфляже. На боку у него висела радиостанция, на груди - бинокль.
- Что же ты, Приходько, сачкуешь? - спросил у охранника Семён. - Я к тебе с инспекцией пришёл, а тобой на посту и не пахнет.
Усеянное веснушками лицо Приходько расплылось в улыбке:
- А я, Семён Альбертович, чтобы здесь не пахло, в лес отлучился по нужде. Согласно вашей же инструкции дозорный имеет право покинуть свой пост на срок до десяти минут.
Сказав это, Приходько приставил к глазам бинокль и стал обозревать море.
- Прямо настоящий пограничник, - тихонько сказал Семёну Андрей, наблюдая за охранником. - Овчарки только нет.
- А нашим служивым собаки вовсе ни к чему, да и сами они на этой горе тоже не слишком-то нужны, - ответил Семён и кивнул на кружащий вокруг своей оси маленький локатор: - Для наблюдения за морем у нас вот эта штуковина имеется. Если неизвестное судно приблизится к острову ближе пятидесяти километров, одному из наших диспетчеров, дежурящему чёрт знает как далеко отсюда, поступит сигнал на пульт и он сразу же сообщит нам сюда о нарушителе. Что ты хочешь - век высоких технологий. В наши дни электроника сторожит гораздо надёжнее, чем человеческие глаза и уши. Кроме радара наш остров охраняет ещё один стражник, - Семён поднял палец вверх и указал на небо. - Геостационарный спутник висит над нами и днём, и ночью, наблюдая своим космическим глазом за всяким, проплывающим слишком близко.
- Зачем же здесь тогда людям околачиваться?
- Чтоб служба мёдом не казалась и для поддержания дисциплины. Солдат без дисциплины, что сокол без крыльев. Поэтому для наших воинов и установлены круглосуточные дежурства – какое ни есть, а занятие. Меньше будут бездельем маяться и шастать без дела по посёлку. К тому же, даже у современной техники есть свои изъяны: радар не может засечь резиновую лодку, а спутник плохо видит сквозь плотные слои облаков. Вот и бдят наши служивые в порядке своей очереди: один дежурит здесь днём с биноклем, а двое – ночью с приборами ночного видения
- И что делаете вы, когда вдруг получаете сообщение о нарушителе?
- Связываемся с ним по радио и предупреждаем, что это частные владения, или посылаем им навстречу катер.
- А если, несмотря на предупреждения...
- Здесь уже по обстоятельствам: имеем право применить оружие, а можем сообщить о намечающемся инциденте диспетчеру. У нашего руководства стабильные дружественные отношения с некоторыми круто стоящими греческими сановниками, так что на помощь нам быстро придут катера береговой охраны Греции. Но пока до таких крайностей дело не доходило. Апельсины любишь?
- Апельсины?
- Ну да. Там, где построен наш посёлок, растут сосны и дубы, а на противоположной стороне острова - большая роща диких апельсиновых и оливковых деревьев.
Андрей посмотрел на юго-запад и увидел жёлтый лес, издалека казавшийся таким из-за обилия плодов на деревьях.
- После обеда, если захочешь, съездим туда и наберём апельсин.
- На чём съездим?
- Ты что же думаешь, мы по острову на своих двоих только шагаем? У нас в боксе два минивездехода стоят. Крохотные, но по песку бегают не хуже, чем по асфальту. Харьковский тракторный нам их сварганил по индивидуальному заказу.
- С удовольствием прокачусь на вездеходе по апельсиновому лесу, - усмехнулся Андрей. - Как я понимаю, у меня сегодня день отдыха. А когда я работать начну?
- Привыкли руки к клавиатуре, программист? По компьютеру уже соскучился? - Семён по-дружески хлопнул Андрея по плечу. - Завтра Стас и Влад отправляются в Афины и в аэропорту встречают Кочкина. По поводу своей работы с ним и пообщаешься.
* * *
- Прекрасно, прекрасно, - Кочкин с любопытством заглянул в спальню, прошёлся по смежной с ней второй комнате и опустился в кресло в третьей небольшой комнатке, на столах которой были установлены два компьютера. – Прекрасная квартирка – идеальное место для умственной работы, а уединение, лес и море будут этой работе только способствовать. Я бы и сам здесь с удовольствием пожил месячишко, другой.
- Вы что, здесь впервые? – удивился Андрей.
Кочкин сощурился и посмотрел на него слегка насмешливым внимательным взглядом, словно прицеливался и хотел клюнуть своим сломанным боксёрским носом. Именно из-за этого прищура глаз Андрей относился к заму Дыбреева с некоторой опаской – было в этом взгляде что-то настораживающее, хитрое, лисье.
- Впервые. Сюда не все наши сотрудники могут приезжать. Большинство из них даже не подозревает о существовании этого острова. Наш шеф Дыбреев здесь тоже ни разу не был. А ты удосужился. Видишь, как к тебе мы относимся.
- Мне очень приятно, что ко мне… что меня так высоко ценят, - подыскивая нужные слова, пробормотал Андрей. – Если бы не те события, в результате которых я здесь оказался…
- Да, нападение на отца и эта нелепая смерть Карасёвой, - Кочкин положил ногу на ногу. – Прими мои соболезнования, Андрей, и совет: сразу с головой окунись в работу. Работа и время – два лучших лекаря, которые помогут тебе. Ты с сентября занимаешься программой «Перемена» - программой моделирования условий для дестабилизации в каком-либо людском сообществе. Насколько я знаю, данная программа ещё далека до завершения?
- Выполнено приблизительно процентов тридцать работы, - быстро прикинул Андрей.
- В целом задача остаётся прежней: та же тема и те же многовариантные ситуации с меняющимся числом переменных. Но, я бы хотел немного скорректировать и конкрети¬зировать задание. Представь себе, что живёт такой господин Иванов, который бы хотел каким-нибудь способом легализовать свой заработанный капитал. И есть страна, в которой этот господин Иванов хочет незаметно скупить промышленность, её лучшие, самые при¬быль¬ные предприятия. Как это сделать? Ведь господин Иванов – русский. Сразу же местные массмедиа поднимут панику: бойтесь - русская мафия хочет взять нашу страну в свои жадные руки! Нашему господину Иванову лишняя негативная шумиха вовсе ни к чему. Да, даже при таком ажиотаже он сможет кое-что приобрести в этой стране, но не самое лучшее и по завышенной цене. Значит, нужно действовать тонко и хитро. Приведу элементарнейший пример такой хитрости. Допустим, господина Иванова очень интересует какая-то крупная фабрика этой страны. Но он о своём интересе к ней даже не заикается, а разыгрывает из себя этакого Иванушку-дурачка и покупает совсем неприбыльный комбинат по переработке мусорных отходов, перерабатывающий в массе всего мусора и отходы нужной фабрики. Далее, «вдруг» у мусорного комбината начинают появляться серьёзные проблемы и он перестаёт вывозить фабричный мусор. Что тогда происходит? Фабрика зашлаковывается отходами, становится нерентабельной и, в конце концов, прекращает свою работу. Хозяин фабрики подсчитывает убытки и мечтает её продать за бесценок хоть кому-нибудь. Но кто же её возьмёт убыточную и умирающую? Вот здесь и появляется второй Иванушка-дурачок, который к удивлению и даже к радости наивных иностранцев купит данную фабрику. Как ты догадался, покупатель является подставным лицом нашего господина Иванова. Идея ясна?
Андрей кивнул:
- Исходя из имеющейся информации о каждом из предприятий конкретной страны, программа должна проанализировать и составить наиболее оптимальную многоходовую схему скупки лучших предприятий по минимальной цене.
- Совершенно верно.
- Скупка предприятий будет лишь частным следствием программы по моделированию условий дестабилизации. Поэтому я буду продолжать работать и над ней.
- Как тебе будет удобно, - Кочкин повернулся в кресле и глянул на компьютеры. – Машины у тебя хорошие. Желание работать тоже имеется. Надеюсь, месяца через три-четыре программа будет готова?
- Алексей Васильевич, это что же, мне на этом острове четыре месяца куковать?
- Андрей, пока уладится конфликт с конкурентами, поработай здесь и закончи нужную нам программу. Кстати, ты ведь сейчас в командировке – значит, помимо зарплаты тебе будут начисляться командировочные. Сделаешь программу и вернёшься в Москву с приличной суммой денег. Поверь мне, эти три месяца за работой пройдут, словно один день, - лукавые глаза Кочкина прищурились ещё больше и, если бы не бледность лица, он вполне бы сейчас походил на хитрого китайца-торговца, родившегося где-нибудь в окрестностях рек Янцзы или Хуанхэ: – Мы с тобой договорились?
- Договорились. Но…
- Что – но?
- Родители будут волноваться – я уехал из Москвы к ним, по дороге вдруг пропал и теперь только изредка буду звонить по телефону, ничего не объясняя.
- Наши психологи для твоих родителей сочинят правдоподобную, интересную и совсем нестрашную историю, почему ты уехал и почему так долго не возвращаешься. Эту историю им поведают твои сослуживцы - обаятельные парень и девушка, которые умеют очень доверительно рассказывать и аргументировано убеждать собеседников. Говорить неправду родителям иногда нужно для их же спокойствия. Фильмы про разведчиков в детстве видел? Считай, что ты резидент, отправившийся на важное спецзадание, а все твои близкие не должны об этом ничего знать. Согласен?
Андрей вынужденно усмехнулся:
- Согласен.
- Теперь о некоторых изменениях. Диспетчеры, вводящие тебя в сеть, как и прежде, дежурят круглосуточно. Не удивляйся, что не увидишь больше на экране тех диспетчеров, с которыми работал раньше - мы поменяли людей, так нужно. Все они уже проин¬струк¬ти¬ро¬ва¬ны и в любое время предоставят тебе все твои заготовки по новой программе - можешь хоть сейчас включать компьютеры и начинать работать. Да, Андрей, доступ в Интернет у тебя частичный: в целях безопасности твоей и всей нашей организации мы пока тебе не можем разрешить общаться по сети с приятелями и вести с ними переписку. Компьютеры только для работы! Все твои неразрешённые действия в сети будет контролироваться и блоки¬роваться дежурным, но он всегда по первому требованию предоставит тебе любую нужную информацию.
Раздались шаги – кто-то поднимался по наружной лестнице на второй этаж. Затем в дверь вежливо постучали.
- Открыто, - вместо Андрея крикнул Кочкин.
Вошёл Семён, посмотрел на Кочкина и выразительно постучал по стёклышку своих часов:
- Алексей Васильевич, пока катером до Афин доберётесь, пока машиной до аэропорта – на всё это время уйдет, самолёт ждать не будет. А вам ещё перекусить перед дорогой надо. Заканчивайте разговор и пойдёмте в столовую.
- А мы уже всё успели обговорить, - Кочкин встал с кресла и протянул Андрею руку: - Творческих тебе успехов.
* * *
Лёгкий нажим на кнопку «power» - и тихонько запел, набирая обороты, вентилятор, степенно прожужжали дисководы, зажёгся монитор и на нём, чередуя друг друга, бегло замелькали различные характеристики компьютера – словно просыпаю¬ще-еся живое существо, машина готовила себя к работе. Андрей сел в кресло и глянул на вэб-камеру: через мгновение его увидит диспетчер, дежурящий где-то в России или в какой-либо другой стране, а может, на другом континенте. Загрузка закончилась, экран мигнул и на нём появилось лицо незнакомого парня.
- Доброй ночи, Андрей Сергеевич, - официально поздоровался он.
- Здравствуйте, - ответил Андрей. – Начинаю работу.
Парень пристально смотрел с экрана. «Рассматривает, один ли я в комнате, - усмех¬нул¬ся Андрей – как и прежде, согласно инструкции, он должен был работать в полном одино¬честве. – Кто же у меня здесь может быть, дружище? Ну, всматривайся, исполняй свои обязанности».
- Пожалуйста, Андрей Сергеевич, - через две секунды сказал парень.
Допуск получен. Андрей «свернул» картинку с диспетчером и забарабанил по клавиатуре, открывая нужные файлы. Всё, можно приступать к работе. Продолжая начатый сегодня днём очередной узел программы, он набрал первые строчки, стараясь попасть в такт со стучащим в подоконник дождём - стук клавиш и дождевых капель сливались в общий ритм и получалась забавная мелодия. Отлично! Значит, можно быть и программистом, и музыкантом одновременно…
Кочкин был прав – за работой время пролетало незаметно. Казалось бы, только вчера он сидел в этом кресле и, хитро щурясь, рассуждал о конъюнктурных изысках абстрактного господина Иванова, а с того момента уже прошло целых семь дней. Всю эту неделю Андрей усердно трудился по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, разделяя рабочее время на два этапа: дневной и ночной. Работа за компьютером хоть немного отвлекала от тяжёлых, не дающих покоя мыслей, связанных со смертью Даши. Повышению трудоспособности также весьма способствовал унылый осенний дождь, который лил, почти не переставая. Но, несмотря на дождливую погоду, чтобы не покрыться жирком от неподвижного много¬часо¬во¬го сидения и вкусных высококалорийных обедов повара Алика, Андрей ежедневно совершал пешеходные прогулки и пробежки: братья-близнецы Стас и Влад специально съездили в Афины и накупили для него целый гардероб вещей, в том числе кроссовки и три спортивных костюма. Весь малочисленный людской контингент острова он уже знал по именам, но об¬щал¬ся, в основном, только с Семёном, Стасом и Владом, постепенно привыкая к такому уеди¬нённому образу жизни. За прошедшее время два раза Семён разрешил ему позвонить домой родителям. Четыре дня назад он разговаривал с мамой, а вчера трубку поднял отец.
- Папа? Тебя уже выписали? – воскликнул приятно удивлённый Андрей, услышав знакомый отцовский голос.
- А чего мне в больнице кровать занимать? Голова уже почти не болит, чувствую себя с каждым днём всё лучше и лучше, а дома я поправлюсь гораздо быстрее, чем в больнице. Главное, постельный режим соблюдать и пить лекарства. Врачи говорят, что через месяц я смогу выйти на работу.
Весёлый жизнерадостный тон отца и его выздоровление сразу подняли настроение Андрею, но одновременно с этим вызвали чувство лёгкого недоумения - отец не задал ему ни одного вопроса, даже такого общего и обычного: «Как твои дела?». Хотя Андрей быстро нашёл этому объяснение. Ведь Кочкин обещал, что для родителей будет сочинена правдо¬по¬доб¬ная и совсем нестрашная история, почему их сын уехал и почему так долго не возвра¬ща¬ет¬ся. «Значит, эта история вполне их удовлетворила, - успокоено подумал Андрей, закан¬чивая вчерашний разговор с отцом. – Тем лучше!».
…Увлекшись работой, он не сразу обратил внимание на то, что исчезла эта забавная мелодия, которую они исполняли вместе с дождём. Андрей убрал руки с клавиатуры и прислушался. С минуту он расслабленно и устало слушал тишину. Почувствовав, что сейчас заснёт, тряхнул головой и посмотрел в правый нижний угол экрана. 4:40 – показывал ком¬пью¬тер московское время.
Андрей закрыл свои файлы и щёлкнул мышкой по нужной «иконке». На мониторе возник дежурный диспетчер.
- Работу закончил, - сказал Андрей.
- Спокойной ночи, Андрей Сергеевич, - ответил парень и, едва заметно усмехнувшись, неофициально добавил: - Точнее, доброго утра!
* * *
Все эти дни Андрей просыпался около девяти, но сегодня встал на два часа позже обычного. Он вылез из-под одеяла, потянулся и подошёл к окну. О шедшем ночью дожде напоминали лишь влажные плитки аллеек между коттеджами. Висевшее над соснами солнце посылало вниз жаркие лучи, словно сейчас был не конец ноября, а июль. Идеальная погодка для пробежки! Андрей быстро натянул спортивный костюм, кроссовки и выскочил из квартиры.
По тропинке, вьющейся между зарослями маквиса, он шагом вышел на берег и перешёл на бег. Лёгкой неторопливой трусцой Андрей побежал у самой морской кромки, ощущая под ногами упругую мягкость мокрого песка и с наслаждением вдыхая насыщенный йодом воздух. Постепенно стал убыстрять темп. Позади остался сосново-дубовый лес, росший в предгорной части острова, началась апельсино-оливковая роща и через двадцать пять минут после старта он оказался на юго-западной оконечности острова. Поворот по крутой дуге и бег уже в противоположном направлении: апельсино-оливковая роща, предгорье с наступавшим на него сосново-дубовым лесом, коттеджи и северо-восточная оконечность с врезавшимся в сушу заливом. Всё! За пятьдесят минут он обогнул почти весь остров по периметру. Андрей перешёл на шаг и, резкими выдохами успокаивая дыхание, пошёл по берегу бухты к своему дому.
- Что, «Динамо» бежит? – пошутили с пришвартованной к пристани яхты.
Моторное отделение «Русланы» было открыто и из него выглядывала голова с длинными чёрными волосами.
- Все бегут, - автоматически отшутился Андрей. – Привет, Стас.
- А я не, Стас, - рассмеялась голова. – Я – Влад.
Андрей пожал плечами – он до сих пор частенько путал братьев-близнецов, называя Стаса Владом, а Влада Стасом.
Возле коттеджа его встретил Семён и с улыбкой спросил:
- Что же ты, Андрей, нашего повара обижаешь?
- Обижаю? Да я его почти не вижу!
- В том то и дело! Алик весь испереживался, говорит: «Всем нравится, как я готовлю, а новенькому нет. На завтрак даже не приходит». Зайди в столовую, он тебя покормит.
- Спасибо, пока не хочу. К тому же скоро будет обед.
Хотя особо никто и не придерживался заведенного распорядка, официально обед на острове начинался в два часа. К этому времени Андрей уже основательно проголодался и пришёл в столовую одним из первых. Он с аппетитом принялся уплетать настоящий украинский борщ с пампушками и несказанно обрадовал Алика тем, что попросил добавки. Затем была гречневая каша с отбивной, за ними - сырники с мёдом. Выразив восторг Алику по поводу его кулинарного мастерства, Андрей взял из холодильника пакет апельсинового сока и вышел с ним на столовское крылечко. После горячей пищи сок приятно охлаждал гортань и утолял жажду. Пакет был уже почти пуст, когда во рту раздался лёгкий щелчок. Предчувствуя недоброе, Андрей проглотил остатки сока и исследовал рот языком. В одном из верхних зубов зияла громадная дырка.
- Ёрш твою медь, - в сердцах произнёс Андрей. – Только этого не хватало!
Он повторно ощупал языком зуб, затем решил сделать это при помощи пальца.
- Неужели не наелся? – сострил спешивший в столовую Семён.
- Наелся, - ответил Андрей, удалив палец изо рта, – а пломбой только что закусил. Мне её давным-давно в студенческой поликлинике поставили – когда был ещё на первом курсе института. Видать от времени прохудилась, а разница температур её совсем доконала.
- Не было б печали, так пломбы подкачали, – Семён озадаченно притормозил и посмотрел на стоящего рядом доктора. – Нужна твоя помощь, Айболит.
Только что отобедавший Айболит сыто икнул:
- Какая? Пломбу вытащить?
- Не вытащить, а новую поставить. Сделаешь?
- Я, хоть и терапевт широкого профиля, но не стоматолог. Чего мучиться? Пока опять не зарядили дожди, отвезите мальчика в Афины к дантисту. Пусть ему нормальную пломбу поставят.
Вечером к Андрею в квартиру постучался Семён.
- Сегодня ложись спать пораньше. Руководство дало «добро» на твою поездку в Афины. Хорошо было бы тебе сделать документы на другую фамилию, но это упустили из виду: никто не думал, что тебе так быстро придётся ехать на материк. Так что поедешь со своим настоящим паспортом. Всё равно его проверять у тебя никто не будет – ты ведь будешь не один, а с ребятами. И захвати с собой этот телефон. Обычный мобильник, но в нём есть одна особенность - одновременно нажав любые три цифры, ты свяжешься с нашим дежурным диспетчером. Это на случай непредвиденных форс-мажоров. Завтра в шесть - подъём, в семь – уезжаешь.
- С кем уезжаю?
- Со Стасом и Владом. Они Афины как свои пять пальцев знают. Отремонтируешь зуб у дантиста, прокатитесь по городу – и назад. Пока поездка однодневная, а там глядишь, через месяц разрешат тебе прокатиться туда дня на три-четыре: в гостинице поживёшь, город посмотришь, себя покажешь.
Этой ночью Андрей компьютер не включал. Когда Семён ушёл, он перелистал свой вставленный в коричневую кожаную обложку паспорт, повертел в руках обычный на вид, ничем не примечательный мобильник и лёг спать.
Глава 4.
- И какой же русский не любит быстрой езды?.. Её ли не любить, когда в ней слышится что-то восторженно-чудное? - писал Гоголь о беге резвой тройки лошадей, мчавших кибитку по дорогам необъятной России.
Когда глиссер вышел из бухты в открытое море и набрал скорость, Андрей сразу вспомнил этот известный афоризм великого писателя: казалось, катер оторвался от лазурной водной глади и стремительно несётся над ней. Два часа такого полёта промелькнули, как одно мгновение, и, увидев, впереди тонкую полоску берега, Андрей огорчился – восторженно-чудное морское путешествие подходило к концу. Впереди показались стоящие у пристани корабли, а над ними высоченные портовые краны. Позади этих кранов в лёгкой дымке виднелись городские постройки. Катер замедлил ход и чудесная эйфория скорости исчезла.
- Афины? – спросил Андрей у сидящего за рулём Стаса.
Стас отрицательно мотнул патлатой головой:
- Это - Пирей. Он считается отдельным городом, но уже постепенно слился с Афинами и фактически стал его пригородом.
- Отсюда в Афины на метро можно доехать, - добавил Влад, – Ещё быстрее, чем на автомобиле.
- В Афинах метро есть? – совершенно искренне удивился Андрей.
Братья переглянулись и рассмеялись.
- Ты что думал, греки до сих пор на колесницах ездят и в туниках ходят, как во времена Архимеда? – поинтересовался Стас. – Афины – крупнейший мегаполис, пять миллионов одного населения, не считая туристов, которых в городе ещё больше, чем жителей. Москва бы смогла сейчас без метро жить? Вот так и Афины. Только здешняя оплата за проезд не такая, как в Москве – бросил жетончик и катайся хоть целый день, здесь плата зависит от расстояния. Например, от Пирея до центра Афин проезд стоил год назад около пятисот драхм – это приблизительно полтора доллара.
Драхмы, доллары?! Андрей вдруг вспомнил, что у него нет ни то, что драхм с долларами, но даже деревянных российских рублей. Кредитная карточка тоже, естественно, отсутствовала. На острове деньги были ему совсем не нужны, но как можно приехать в иностранный город без гроша в кармане? Мысленно обозвав себя рассеянным кретином, Андрей сказал близнецам:
- Паспорт мне Семён вручил, телефон тоже выдал, а про деньги позабыл. Ведь стоматологу уплатить надо, не думаю, что здесь медицина бесплатная.
Стас дёрнул молнию на кармане кожаной куртки и показал Андрею пухлый бумажник:
- Считай, что мы твои личные секретари, которым ты поручил носить свой кошелёк. Любая ваша прихоть будет оплачена, сэр. Можем задержаться на часок, другой и заехать к девочкам. Цены доступные, товар - высший сорт: гречанки, китаянки, наших русских полно. А я в прошлый раз с одной мулаткой развлекался – райское наслаждение, такое вытворяла, проказница… Хочешь?
Андрей покачал головой:
- Как-нибудь в другой раз.
Борт глиссера с легким скрипом припечатался к подвешенным на бетонном причале старым автомобильным шинам. Стас сноровисто привязал тросом нос катера к металлической скобе, торчащей из бетона:
- Пошли.
- А как же катер? – спросил Андрей.
- Что катер?
- Не украдут?
- У нас здесь всё схвачено, за всё заплачено, - Стас поднял руку, приветствуя стоявшего на пристани мужчину. – Не переживай, Андрей. Здесь есть кому сторожить нашу посудину и днём, и ночью.
В ста метрах от причала на размеченной белой краской асфальтовой площадке стояли десятка два легковых автомашин. Влад нажал на кнопку брелка и чёрный «Фольксваген», призывно подмигнув фарами, щёлкнул замками дверей.
Машина тронулась вдоль причалов, завернула за угол здания и притормозила возле шлагбаума. Мужчина в форме, цветом волос и усов смахивавший на жителя Кавказа, увидел за рулём Влада, приветливо улыбнулся и приложил ладонь к фуражке:
- Ясу, Владис.
- Ясу, Манолис, - поздоровался Влад.
Шлагбаум поднялся и «фолькс» поехал дальше.
- Видишь, полицейский как нам обрадовался? - сидевший рядом с Владом Стас защёлкнул на себе ремень безопасности и обернулся к Андрею. – В этом районе нас каждая собака знает. Семён к начальнику порта ногой двери в кабинет открывает, идёт, как к себе домой. А ты говоришь, украдут… Надень ремень, Андрей. Да не накинь, а надень.
- Зачем? Я ведь на заднем сидении, - Андрей удивлённо пожал плечами, но послушно защёлкнул замок ремня.
- По статистике, на автомобильных дорогах Греции самая высокая аварийность со смертельным исходом, - ответил Влад, - а местные таксисты – это типичные беспредельщики, камикадзе.
- Чего же они беспредельничают? Южная кровь играет?
- Заработать хотят, вот и рискуют. Мне рассказывали, как один грек-таксист ночью подвозил пятерых китайцев. Те только прилетели в Афины. Так водила убедил их, что с транспортом в Греции жуткая напряжёнка и до утра они ничем из аэропорта в город не уедут, кроме как на его тачке. Китозы перепугались и стали его умолять отвезти их всех пятерых. Водила поломался немного для приличия, набил себе цену и, понятное дело, согласился: четверых посадил, как положено, в салон, а самого маленького засунул в багажник, чтобы полиция не усекла лишнего человека в машине. Так их и вёз – деньжата заколачивал. А что касается южной крови,.. это с виду греки такие горячие: наскакивают друг на друга, как петухи, обзываются, ручонками машут, но серьёзно ударить боятся – за рукоприкладство по греческим законам налагаются крупные штрафы. Каким бы ты горячим греком не был, но зачем же платить лишние бабки? Вот козёл! – прямо на «Фольксваген» из встречной полосы движения вынырнуло жёлтое такси и Влад благоразумно вильнул вправо.
- Малака, - закричал он вслед пронёсшемуся мимо лихачу.
- Не кричи. Всё равно он тебе не слышит, - рассмеялся Стас.
- «Малака» - это ругательство? – спросил Андрей.
- Да, излюбленное нецензурное выражение греков, которым любят пользоваться и взрослые, и даже дети, - ответил Стас. – Хотя изучение ругательств народа есть хороший путь к постижению его святынь, ты это слово лучше не употребляй. Особенно у зубного врача – если будет очень больно, тихонько произноси словечки из нашего русского фольклора. А для начала запомни несколько слов по-гречески, которые могут пригодиться: «ясу» - здравствуйте, «эфхаристо» - спасибо, звук «нэ» означает наше «да», а отрицание звучит как «охи». Запомнил?
- Нэ, - произнёс Андрей. – Эфхаристо.
* * *
Посещение зубного врача заняло всего двадцать минут. Маленький и худенький, словно мальчик, доктор-грек виртуозно и безболезненно запломбировал больной зуб, осмотрел другие и не нашёл в них никаких изъянов.
- Ваш рот в полном порядке, - сказал он по-английски, выходя из кабинета вместе с Андреем. – Но если вдруг появятся какие-то проблемы – милости прошу. Я считаюсь лучшим дантистом не только в районе Монастираки, но и во всех Афинах. У меня респектабельная клиентура и все всегда довольны моей работой. С вас сто сорок евро.
Благодаря жёстким требованиям в МИФИ, Интернету и специфике своей профессии, Андрей неплохо знал английский и прекрасно понял доктора. Его последнюю фразу понял и поджидавший в коридоре Стас. Он достал бумажник и отсчитал деньги.
- Два часа не пить, не есть? – спросил Андрей напоследок.
- Не нужно ждать два часа, - лучезарно улыбнулся маленький грек и опять занялся саморекламой. – Я поставил пломбу из хорошего крепкого материала - фотополимера. Высочайшее качество и очень удобно - можно сразу же начинать кушать.
- В нашем распоряжении ещё уйма времени, - сказал Стас Андрею, когда они вышли из офиса дантиста. – Может быть, желаешь опробовать свою новую пломбу в каком-нибудь греческом кафе? Или передумал и решил посетить девочек? Моё предложение ещё в силе.
- Я бы хотел посмотреть Афины. Здесь же столько памятников старины…
- Чтобы увидеть всю здешнюю старину, нужна хотя бы неделя, а не часы.
- Тогда давайте просто прокатимся по городу.
В общей колоне машин «фолькс» медленно двинулся по оживлённым улицам города. Влад по-прежнему сидел за рулём, а Стас, более говорливый, чем его брат, рассказывал Андрею об Афинских достопримечательностях:
- Этот район Монастираки называется. У них тут на площади громадный базар. С этикеткой от «Кристиана Диора» здесь тебе могут впарить какую-нибудь турецкую тряпку. Ну, это я загнул, конечно - здесь и качественные шмотки продают. Шубы, например. Наши русские их гребут с превеликим удовольствием, говорят, выгодно. А вот это главная площадь Афин, Синтагма называется, что в переводе означает площадь Конституции. Вон, видишь, здание - это нынешний греческий Парламент, бывший Королевский дворец, а рядом с ним памятник неизвестному солдату с почётным караулом эвзонов. Эвзоны – это греческие гвардейцы, в старинных национальных костюмах. Глянь, как разодеты они, только павлиньего хвоста не хватает: светлые брючки, красные шапочки, на ногах тапочки с бубончиками. А с этой стороны площади «верхний город» - Акрополь с Парфеноном и прочими историческими наворотами…
Андрей с интересом рассматривал Парламент, памятник неизвестному солдату рядом с ним, саму площадь Синтагма, и, конечно, проплывающий за окном гигантский холм, на вершине которого поднималось в небо древнее здание с высокими колоннами. Он даже представил себе, что там под колоннами, в белых одеяниях и с лавровыми венками на кудрявых волосах стоят сейчас древнегреческие Аристотели, Сократы и Плутархи. Сквозь прошедшие тысячелетия они взирают вниз и с философским спокойствием наблюдают за суетливой жизнью современного человечества.
В завершении автомобильной прогулки «фолькс» выехал на третью большущую площадь, запруженную транспортом и людьми.
- Площадь Омония – то есть площадь Согласия, - сказал Стас. - Влад, останови. Пойду газеток прикуплю.
- Ты умеешь читать по-гречески? – спросил у него Андрей.
В ответ Стас рассмеялся:
- Я умею читать по-русски. В Афинах полно туристов из СНГ. Поэтому русскую прессу можно купить в любом киоске. Если хочешь, пошли вместе.
Пройдя мимо шумных туристов - бабулек и дедулек, гомонивших на неизвестно каком языке, они остановились у газетного киоска. Пока двухметровый Стас, склонившись над окошком, втолковывал продавщице названия изданий, которые он хотел бы купить, Андрей обозревал висевший за стеклом ассортимент: газеты и журналы на греческом языке, на английском - «Нью-Йоркньюс», «Таймс», «Вашингтон пост», а вперемешку с ними знакомые русские названия - «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», «СпидИнфо». Шаг, другой вдоль витрины и, увлёкшись созерцанием товара, Андрей плечом едва не сбил фуражку со здоровенного толстого полицейского. Тот, пригнувшись, осторожно выглядывал из-за угла киоска.
- Сори, - извинился Андрей.
Но греческий коп не обратил на него никакого внимания. Выпученными, полными изумлённой радости глазами он глянул куда-то мимо Андрея и, выхватив из кармана рацию, нырнул обратно за угол.
- Выбрал себе что-нибудь? - спросил Стас.
Он уже отоварился и стоял позади Андрея с кипой газет в руке.
- Сейчас, - Андрей забыл о чудаке-полицейском и подошёл к окошку киоска
- У вас есть журнал «Мир Интернет» на русском языке? - спросил он у киоскерши по-английски. - Мне нужно два последних номера.
Немолодая смуглая женщина радостно закивала головой и выложила на прилавок четыре греческих журнала с обнажёнными девицами на обложке.
- Ноу, - замотал головой Андрей. – Как это по-вашему по-гречески: охи.
Киоскерша убрала журналы и с недоумением во взоре уставилась на Андрея.
- Рашен, - внятно произнёс Андрей. – Рашен мэгазин «Мир Интернет». Вы по-английски понимаете?
Тётя радостно подняла указательный палец вверх, словно её осенила какая-то блестящая мысль, нырнула под прилавок и достала оттуда «Огонёк». «Уже теплее, - мысленно усмехнулся Андрей. – Если бы еще эта греческая смоковница восприняла слово «Интернет» - вообще бы прекрасно было».
- Что там у тебя? – спросил Стас. Он стоял метрах в трёх от киоска и доставал из кармана пачку сигарет.
- Сейчас, - Андрей уже был не рад, что связался с этой непонятливой гречанкой, но уходить было неудобно. Он, точно также как и киоскерша, поднял вверх палец и медленно произнёс в окошко: - Рашен «Мир Интернет». Ин-тер-нет.
- Интернет! – включилась, наконец, киоскерша и в очередной раз нырнула под свой прилавок разыскивать злосчастный журнал.
Сначала слабо, затем всё громче и громче завыли сирены. Поблескивая мигалкой, на площадь вынеслась полицейская машина, за ней – другая. Стремительно пролетев мимо замершего автотранспорта, патрульные экипажи остановились рядом с «фольксвагеном», в котором сидел Влад.
- Вау! Местные мусорки примчались, - услышал Андрей насмешливый голос Стаса. – Наркоторговца какого-нибудь хотят изловить, наверное. Этого добра здесь…
Стас не успел договорить. Из-за киоска вдруг выскочил толстый полицейский и обхватил его долговязую фигуру руками.
- Стоп, Горан, - прокряхтел коп.
- Ты чё, идиот? – неожиданно попавший в борцовский захват Стас попробовал вырваться.
Это ему почти удалось сделать, но на помощь толстяку подскочили только что прибывшие шесть полицейских. Они мгновенно скрутили Стаса, защёлкнули на его запястьях наручники и потащили к одной из своих машин. Навстречу им выскочил из «фолькса» Влад.
Полицейские на мгновение остановились, озадаченно переглянулись и… накинулись на него.
- What happened? – услышал Андрей возмущённый крик Влада.
Но греческие копы и не думали ему ничего объяснять. Возбуждённый толстяк схватил Стаса за голову, запихнул в машину и сел рядом с ним. Во вторую машину втолкнули Влада. Один из полицейских подбежал к «Фольксвагену», заглянул в салон и, очевидно, обнаружив в замке зажигания ключи, сел за руль. Завывая сиренами, блистая «мигалкой», кортеж рванул с места и скрылся из виду.
Всё это произошло в течение каких-то десяти секунд. Столбом застывший Андрей, пришёл в себя, только когда из окошка киоска раздалось:
- Рашен Интернет – охи.
- Что? – не понял он.
- Рашен Интернет – охи, - огорчённо повторила киоскерша и развела руками. - Охи.
- Спасибо, мне уже этот журнал не нужен, - по-русски ответил ей Андрей и отошёл в сторону от киоска.
Глава 5.
Он посмотрел на проходящих мимо людей, на фотографирующиеся у экзо¬ти¬чес-ко¬го фонтана туристические группы и даже усмехнулся: хорошенькая ситуация – хоть плачь, хоть смейся! Его сопровождающих непонятно за что арестовали, он остался один в совершенно незнакомом иностранном городе без копейки в кармане, но с паспортом и со связью с диспетчером.
Андрей достал из куртки мобильный телефон и нажал одновременно три цифры.
- Слушаю, - ответил мужской голос.
- Это говорит Кириленко Андрей.
- Что-то случилось?
- Случилось. Стаса и Влада забрала полиция.
- За что?
- Откуда я могу знать, за что? Мы покупали в киоске газеты, неожиданно налетела полиция и…
- Где вы находитесь?
- Площадь Омония.
- Вам перезвонят через минуту.
Через минуту мобильник действительно зазвонил.
- Это какое-то недоразумение, - сказал Семён. Хотя он и старался говорить беззаботным тоном, но Андрей почувствовал, что его новый шеф взволнован. – Мы сейчас уже связываемся с центральным полицейским управлением Афин, выясняем, в какой участок их забрали и что вообще произошло. Сто процентов, Стаса и Влада сейчас отпустят. Эти греческие долбни что-то напутали. Не дрейфь, Андрей. Погуляй там в одиночестве, только далеко не уходи, а я тебе минут через десять перезвоню.
Гулять, так гулять! Андрей подошёл к парапету фонтана. Вид падающей с уступов воды навеял яркие воспоминания детства: он, маленький, держит отца за руку и смотрит на струи фонтана, бьющие из озера центрального городского парка.
- Хватит уже смотреть на водичку, Андрюшенька. Пойдём домой, - уговаривает его мама.
Но он хнычет и просит посмотреть на водичку ещё немножко. Из детства воспоминания перенесли его в юность: последний школьный звонок, они со Светкой едут гулять в этот же парк. Смотрят на фонтан и кормят снующих по озеру уток. Много с той поры утекло воды, времени тоже не мало - целых семь лет, почти треть жизни. Через год после окончания школы Светка вышла замуж и сейчас очень любит своего мужа. Так сильно любит, что даже отвернулась и не сочла нужным поздороваться, когда он – Андрей случайно встретил её в последних числах августа. «Конечно, как можно поздороваться с бывшим школьным другом, если идёшь под ручку со своим дражайшим супругом, - обидчиво подумал Андрей, вспомнив последнюю встречу со Светкой на улице. – Ну и ладно, не хочешь здороваться - не надо! При следующей нашей встрече, точно также как ты, отвернусь и пройду мимо».
- Андрей?!
Он вздрогнул, обернулся... и чуть не упал в воду от неожиданности - рядом с ним у парапета фонтана в центре Афин стояла Светка, словно он своими воспоминаниями материализовал её, силой мысли в мгновение ока перенёс из Украины в Грецию.
- Это ты? - воскликнула Светка не менее удивлённая, чем он.
- Нет, не я, - съязвил Андрей, всё ещё находясь под впечатлением вспомнившейся обиды.
- Не ври. А я смотрю и глазам своим не верю – ты, в Афинах, живой.
- А какой я должен быть?
Светка смущённо шмыгнула носом:
- Извини, но я перед самым отъездом встретила Игоря Одинцова из нашего класса. Вы ведь с ним в одном доме живёте. Он мне сказал, что ты погиб в авто¬катаст-рофе, отца твоего избили в подъезде и он умер в больнице, а мать умерла...
- Что за бред? – возмущённо перебил её Андрей.
- Я тоже сначала не поверила, но Игорь клялся, что сам видел, как приезжала милиция и опечатывала вашу квартиру.
- Бред, - повторил Андрей. – Когда ты видела Одинцова?
- Неделю назад.
- А я с отцом позавчера разговаривал и с мамой.
- Тогда я ничего не понимаю. Выходит, Одинцов соврал. Зачем? Может, твои родители переехали на другую квартиру?
- Не переехали. Одинцов что-то напутал. Как видишь, я живой и родители мои тоже живы.
Хотя Семён выдал ему телефон только для экстренной связи с диспетчером и запретил куда-либо звонить, Андрей набрал на нём городской код и свой домашний номер. Долго не отвечали. Наконец раздался такой знакомый голос:
- Алло.
Андрей усмехнулся и показал Светке на телефон – мол, видишь, а ты говорила.
- Привет, мама. Выдалась свободная минутка и я решил позвонить вам. Как папа?
- Папа поправляется, - жизнерадостно ответила мама. – Сейчас лежит и просматривает газеты. Врачи ему уже разрешили читать и даже смотреть телевизор. Если хочешь, я ему дам трубку.
- Не надо, не беспокой его.
Возникла неловкая заминка. Мама молчала, Андрей тоже не знал, о чём говорить.
- Я просто так позвонил, - сказал он. - Всё, мама, пока.
После этого телефонного разговора остался неприятный осадок. Андрею вдруг показалось, что, несмотря на весёлый голос, мама не слишком обрадовалась его звонку. Более того, им овладело странное ощущение, будто бы он сейчас разговаривал не с самым близким ему на свете человеком, а с кем-то посторонним. Перед глазами встал кадр из известного киношлягера: терминатор-Шварц, желая узнать, где скрывается Сара Конар, говорит по телефону голосом её матери…
- Эй, ты чего? – Светка помахала перед его носом ладошкой и пощёлкала пальцами. – Очнись. Чего переживаешь? Значит, Одинцов действительно что-то напутал, услышал какие-то сплетни и мне их рассказал, да ещё приврал, придурок такой. А ты как здесь оказался? Тоже по турпутёвке приехал?
- Я? По турпутёвке,.. – рассеяно ответил Андрей. – Почти по турпутёвке. Света, у тебя мобила есть? Дай позвонить.
Он взял Светкин телефон и опять набрал свой домашний номер. Пошёл сигнал зуммера, но сколько он не держал трубку, ни мать, ни отец к телефону не подошли.
- Что с тобой? – на него испуганно смотрела Светка. – Ты чего так побелел?
Андрей ничего не ответил. У него ещё теплилась надежда, что он случайно нажал не ту цифру и ошибся номером. Дрожащей рукой опять старательно нажал нужные кнопки – чуда не произошло, к телефону так никто и не подошёл.
- Надо вспомнить номер соседей, - просипел он враз охрипшим голосом. – Кажется этот… Алло! Тётя Поля? Это Андрей.
- Андрей? Какой Андрей?
- Из шестнадцатой квартиры.
– Что это за шутки? – рассердилась соседка. – Андрей погиб.
- А его родители?
- Тоже умерли,.. на той неделе. А это кто говорит? Что ты всё выспрашиваешь? Их квартиру ограбить хочешь? Я вот сейчас позвоню в милицию и скажу…
Силы оставили его и, чтобы не упасть, он опустился прямо на мокрый парапет фонтана. Светка намочила платок в воде и вытерла его лоб, по которому градом катился пот.
- Андрей, где ты остановился? – спросила она. – Давай я тебя отвезу.
- Куда ты меня отвезёшь? На остров?
- На какой остров?
Андрей не ответил. Уткнувшись лицом в колени, он сидел на парапете в полной прострации, позабыв о том, где сейчас находится. Очнулся он, когда его основательно потрясли за плечо.
- Андрюша, не надо плакать, – попросила Светка.
Он пригоршнями стал плескать воду себе в лицо, не заметив, когда к Светке подошли парень и две девушки.
- Света, - сказала одна из них, удивлённо покосившись на Андрея. – Аркадьич уже всех сгоняет в автобус. Поехали.
- Я не поеду.
- В чём дело? – спросил парень. – Какие-то проблемы?
- Проблемы у моего знакомого. Не волнуйтесь, я приеду позже на такси.
Светкины друзья в числе других украинских собратьев по туризму погрузились в автобус и уехали с площади.
- Ты права, у меня проблемы, - сказал Андрей, ему удалось взять себя в руки, и говорил он почти спокойно. - Одинцов тебя не обманул - мои родители умерли.
- Как умерли? Ты же с мамой разговаривал.
- Это была не мама.
- А кто?
- Не знаю.
- Ты голос своих родителей не мог сразу отличить от чужого голоса?
- Не мог, - он горько усмехнулся. – Меня просто обманули, провели, как чайника, который никогда в глаза не видел компьютер. Ведь я же знал, что существуют программы для подделки голосов. Три года назад это было ещё фантастикой, но сейчас – это реальность. Достаточно записать хотя бы один телефонный разговор нужного человека и ввести в такую программу его голос. Остальное дело техники: здоровый мужик будет с тобой разговаривать голосом трёхлетней девочки и ты не почувствуешь никакой фальши в её голосе.
В зелёных глазах Светки промелькнуло недоверие:
- Кому понадобилось прятаться в квартире твоих родителей и их голосом отвечать на телефонные звонки?
- Никто в квартире не прячется. Просто одни уроды подсунули мне телефоны. Плохие телефоны – по ним невозможно дозвониться туда, куда нужно. И когда я звонил к себе домой, один из этих уродов – какой-нибудь дежурный диспетчер, поднимал трубку и разговаривал со мной голосами моих родных.
- Зачем им это нужно?
Андрей вздохнул. Он и сам толком не знал, зачем им это было нужно. Впрочем, самый главный ответ на этот вопрос был ему хорошо известен.
- Чтобы я на них работал, - ответил он. - Больше, Светка, ни о чём не спрашивай. Я и так сказал тебе много лишнего. Спасибо тебе.
- За что?
- Хотя бы за то, что я тебя сегодня встретил. Езжай к своим друзьям. Извини, что ты из-за меня потеряла столько времени…
В его кармане требовательно зазвонил мобильник. Звонок, другой, третий. Всё это время Андрей раздумывал, отвечать или нет, а если отвечать, то как говорить с Семёном. Он включил телефон, когда звонок раздался в пятый раз.
- Чего так долго не отвечаешь? – послышался из трубки крик. – Я уж думал, с тобой что-то случилось. Не надо меня так пугать. Что ты там делаешь?
- Гуляю, как ты и велел.
- Приятные новости, Андрей, - уже более спокойным тоном произнёс Семён. - Влада и Стаса сейчас отпускают. Я ведь тебе говорил, что это недоразумение. Каких-то два хорвата, одного из которых зовут Горан, вчера вечером на улице Панепистимиу пытались ограбить ювелирный магазин, причём, даже убили охранника. Всё это записала видеокамера магазина, а эти мудаки даже не догадались нацепить на свои рожи маски. Съёмку прокрутили полицейским. Так вот греки утверждают, что этот Горан поразительно похож на Стаса и Влада, словно он их третий брат. Поэтому полиция без лишних слов наших парней и арестовала, в чём сейчас очень глубоко раскаивается. Так что ты, Андрей, ещё минут десять погуляй возле того киоска в одиночестве. Скоро ребята приедут за тобой.
- Мне радостно оттого, что Стаса и Влада выпускают, - Андрей постарался говорить уверенным, даже насмешливым тоном. – Но меня это как-то мало интересует. Скажи-ка, Семён, как умерли мои родители?
- Что ты выдумываешь? Насколько я знаю – они дома. Я тебе разрешаю, воспользоваться мобильным телефоном. Сейчас возьми и позвони им.
- Не надо мне вешать на уши лапшу, Сеня, и устраивать цирк с искусственными компьютерными голосами. Я обо всём догадался.
Слышимость была идеальная. Семён молчал, но было слышно его участившееся дыхание.
- И давно? – спросил он после паузы.
- Какая разница, давно или недавно. Я хочу знать, как умерли мои родители.
Длительное молчание, затем:
- Сначала умер твой отец, потом мать… Она пришла к нему в больницу и когда узнала, что он умер… Инфаркт, в общем… Андрей, мы не хотели, чтобы ты знал об этом, не хотели, чтобы ты после смерти Даши Карасёвой испытал новое нервное потрясение. Понимаешь…
- Понимаю. Для вас самое главное – это программа «Перемена». А люди для вас ничто – куклы, которыми можно попользоваться, сломать их и выкинуть. Передай Сеня нашему руководству: Кочкину, Бурому, Дыбрееву и их хозяину, что я умываю руки.
- То есть?
- Я больше на вас не работаю.
- Послушай, Андрей, ты сейчас не в себе. Успокойся.
- Я спокоен. Всё, Семён, мне некогда с тобой разговаривать.
- Что ты собираешься делать?
- Не твоё дело.
- Не будь дураком. У тебя нет никаких шансов. Ты в чужом городе, даже в чужом государстве и без денег. То, что арестовали сегодня моих ребят – это просто случайность. Греческая полиция у нас в кармане, мы только свистнем, и сразу же начнётся розыск гражданина Украины Кириленко Андрея Сергеевича. Вопрос твоего возвращения к нам на остров – это вопрос времени: днём раньше, днём позже. Лучше возвращайся подобру-поздорову. Андрей, послушай, давай договоримся…
Но ему уже не хотелось ничего слушать и ни о чём договариваться. Он глянул на шумный весёлый фонтан и с наслаждением, словно убивая своего самого ненавистного и злейшего врага, опустил руку с телефоном в воду. Испустив очередь мелких пузырьков, мобильник погрузился на дно.
* * *
Не по-осеннему тёплый день подходил к концу и над греческой столицей начали сгущаться сумерки. В толпе прохожих Андрей медленно брёл по какой-то улице, рядом с ним шла его бывшая одноклассница.
- Зачем ты это сделал? - спросила Светка.
- Что сделал?
- Зачем утопил телефон?
- А что с ним прикажешь делать? В него наверняка встроен «жучок», с помощью которого меня можно легко найти.
- Тебя будут искать? Кто?
- У моих хозяев прекрасные отношения с греческой полицией.
- Ты в чём-то виноват?
- Я виноват только в том, что считаюсь неплохим программистом.
- Ничего не понимаю.
- И очень хорошо, Светка. В наши дни много знать и многое понимать стало опасно для жизни.
- Куда ты идёшь?
- Пока не знаю, - честно признался Андрей. - Куда глаза глядят.
Некоторое время они молча шли рядом.
- Я здесь позавчера была вместе с нашей группой, - сказала Светка. - Это старый район Афин, Плака называется. Узенькие улочки-переулочки и почти в каждом доме кофейня или ресторанчик. Как раз на этой улице мы вкусный кофе пили. Вон в той забегаловке под названием «Нефели» - по-нашему «Облако». Давай зайдём.
Им принесли маленькие чашечки с крепчайшим кофе и стаканы с холодной водой.
- Это кофе по-турецки, хотя пить так его начали первыми именно греки, - тараторила Светка. - Нам экскурсовод рассказывал. Маленький глоточек кофе запи-вается глотком воды. Кайф неимоверный, правда? Ой, может быть, ты есть хо¬чешь? Я сейчас, - Светка ракетой взметнулась со стула и исчезла за дверью, ведущей на кухню.
Через минуту она появилась:
- В греческих ресторанах можно выбирать для себя еду не из меню, а прямо на кухне у повара: сам лично видишь, что и как готовится на плите. Я заказала нам по порции жареного барашка и по бокалу вина к нему. Сейчас тебе лучше в кабаке сидеть, чем слоняться по улицам. Если полиция знает, что у беглеца нет денег, то какой смысл его искать по ресторанам? Логично?
- Логично.
- Сиди, кушай и думай, что будешь делать дальше.
«Что делать дальше? Пойти в посольство России или Украины и рассказать им всё? Ага, сейчас! Кому я там нужен? Хотя нет, нужен! Наверняка, Семён или сам Дыбреев позвонят в посольства и предупредят тамошних чиновников о моём возможном появлении: будьте добры, если Кириленко Андрей Сергеевич появится, обязательно сообщите нам. Так что в посольстве меня очень будут рады видеть,.. чтобы отправить назад на остров. Нет, хватит! В гробу я видел эту вашу структуру! Из-за кого умерли мама и папа? Из-за кого погибла Даша? Работать на вас после этого? Перебьётесь, холуи олигарховы! Программа вашим хозяевам нужна, как поиметь весь мир?.. Они у меня не футбольные команды скупать, а на рынках милостыню просить будут! Взломаю ваши диспетчерские сервера, узнаю номе¬ра банковских счетов и,.. - Андрей остановил ход своих мыслей и горько усмехнулся: - У самого ни копейки, тебя ищут, а ты сидишь и мечтаешь опустить олигархов… Нужно думать, как выбраться из Греции. А чтобы уехать отсюда, необходимы деньги и другой паспорт. Фальшивый. Но как его достать, если ты в чужом городе и тебе даже негде переночевать?»
- Мне нужен новый паспорт, - сказал он вслух. – А чтобы достать паспорт, нужны деньги и сеть.
- Какая сеть? - не поняла Светка.
- Интернет. В сети есть сайты для тех, кто хочет скрыться, поменять фамилию и гражданство: отослал деньги, свои фотографии и жди, пока тебе по почте пришлют новый паспорт.
- Сколько ждать? Неделю, месяц? И где гарантия, что такие сайты не созданы для доверчивых лохов? Обожди, идея! - Светка от¬кры¬ла сумочку и достала мобильник. - Ало, Михаил Аркадьевич? Здрасьте! Узнали? Она самая! Аркадьич, вы говорили, что всё можете. Ну да, не всё, конечно, но очень многое. У моей подружки возникли серьёзные проблемы с документами. Да, очень симпа¬тич¬ная, просто красавица. Вы ей не можете помочь? Нет, дело не терпит отлагательства. Позарез нужно и прямо сейчас, она за ценой не постоит. Понятно, не телефонный раз¬го¬вор. А если я сейчас к вам подъеду? Вы где сейчас? Договорились.
Светка отключила телефон и возбуждённо потёрла ладошку о ладошку:
- Сейчас поворкую с Аркадьичем. Это наш экскурсовод. Родился в России, но тридцать лет уже в Греции живёт. Как он про себя говорит, прошёл Крым и Рим. Битый не под одним буфетом, не одной парой сапог. Хитрый старикан, умный и проныр¬ли¬вый. Один раз сидел в греческой тюрьме за какую-то афёру. Кругом у него связи, он многое может и любит деньги. Рискнём?
Андрей вяло пошевелил плечами:
- Ты же знаешь, у меня в кармане ни шиша.
- Давай сначала узнаем, сможет ли он тебе помочь, а потом будем думать, как с ним расплатиться. Он сейчас в нашей гостинице. Я поеду, с ним быстренько пере¬го¬во-рю и вернусь. Сиди здесь и жди меня, - Светка положила на стол сотенную купюру евро. - Это тебе на всякий случай, - мало ли что. Пожелай мне удачи.
Глава 6.
После ухода Светки им овладела полнейшая апатия. «Какая разница, сможет сделать паспорт этот Аркадьич, или нет, - подумал Андрей. - Это как минимум штука баксов. Где мне их здесь взять? Но всё равно, спасибо тебе, Светка. Раньше ты была другая - скромная, застенчивая. И как изменилась за минувшие семь лет! Из тихони превратилась в кипящий ураган, заряд целенаправленной энергии и, надо признать, довольно симпатичный заряд. Но какой бы ты, Светка, ни была энергичной, ты мне ничем не поможешь». Погрузившись в тягостные размышления и воспоминания, он потерял счёт времени. Но хлопнула входная дверь и рядом со столиком снова возникла Светка:
- А вот и я. Давай ещё кофейком побалуемся - за эту неделю я настоящей кофе-ман¬кой стала. У меня для тебя приятные новости, Андрюшенька. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Аркадьич - молодец, вообще не проявил никакого интереса, кому ну¬жен паспорт, и зачем. Только усмехнулся, когда узнал пол моей «подружки». Сказал, что его друзья могут сделать паспорт гражданина Кипра и в короткие сроки. Загово¬ри¬ли с ним о цене. После непродолжительных наших переговоров по вопросу стоимости, глаз¬ки Аркадьича загорелись алчным блеском и он кинулся звонить какому-то своему приятелю-греку. О чём они говорили, мне неведомо, - английский я ещё кое-как знаю, а вот в греческом - ни бум-бум. Но после разговора с приятелем Аркадьич очень радост¬но заверил меня, что завтра к обеду паспорт для моего дружка-подружки будет готов. Через два часа ему нужно передать твои фотографии и задаток. Ну как, доволен?
- Задаток?! Сколько же он хочет?
- Две тысячи баксов сегодня и три завтра, итого - пять штук. Также сделал проз-рач¬ный намёк на премиальное вознаграждение в размере одного полового акта. Естест-вен¬но, не с тобой, а со мной. Но это так, глупости, - перетопчется и без премии, дохо-дя¬га престарелый.
Андрей ошарашено глянул на одноклассницу.
- Чего ты так смотришь? - захихикала Светка. - Удивлён, что я не хочу удов¬лет-во¬рять эротические фантазии своего экскурсовода? Извини, за мной водится такой пред¬рассудок - заниматься сексом только с любимым человеком.
- Причём здесь это. Я восхищён твоим принципом и вовсе не хочу, что бы ты премировала этого Аркадьича. Лучше скажи, где мне взять пять кусков?
Светка тяжко вздохнула и, набирая на мобильнике номер, ответила:
- Если сейчас не уломаю папика, тогда точно придётся мне оставаться жить в Афинах и отрабатывать Аркадьичу натурой все обещанные пять тысяч... Мамуль, привет! А папочка уже пришёл? Дай ему трубку... Папуль, здравствуй. Да, завтра уже прилетаем. Нет, не всё в порядке. Папочка, будь другом... Сам догадайся... Да, очень нужны и желательно зелёные... Десять тысяч. Нет, не шучу. Ну, чего ты ругаешься? Ты же сам говорил, что если понадобятся деньги – звони. Вот я и позвонила. Пап, здесь такие шубы – обалдеть можно! Да, решила купить. Ну почему, целый вагон шуб?! Всего одну шубу, дублёнку, ну и ещё разной всячины так, по мелочам. Папуль, я тебя очень прошу. Ну придумай что-нибудь... Пап, я же твой единственный ребёнок... А сколько сможешь? Спасибо, папочка. Только они мне нужны через час-полтора. Переведи, пожалуйста... Да, через Western Union. Не забудешь? Всё, целую! - Светка спрятала в сумку трубу, пригубила чашку, запила кофе глотком воды и, иронично прищурив глазки, посмотрела на Андрея: - Чего молчишь? Мог бы хотя бы спасибо сказать. Папик перечислит мне восемь тысяч.
- Я... Светка,.. спасибо, - Андрей проглотил застрявший в горле сухой комок. - Я потрясён. Ты из-за меня... Откуда у твоего отца такие деньги?
- Откуда? От верблюда. Он же у меня не какой-нибудь изголодавшийся шахтёр. Он сейчас народным депутатом стал, в Верховной Раде заседает. Переехал с мамой в Киев жить.
- Светик, я обязательно верну. Мне сейчас главное выкрутиться... Спасибо.
- Пожалуйста, - беспечно отмахнулась Светка. - Могу я хоть раз в жизни совершить какой-нибудь беспрецедентно благородный поступок для друга из своей далёкой девичьей юности?
* * *
Они вышли из «Нефели» и сели в такси.
- Сквеа Монастираки, плис, - сказала такситу Светка и повернулась к Андрею: - На этой площади полно маленьких магазинчиков и можно недорого купить одежду.
- Какую одежду? Зачем?
- Эх ты, беглец на длинные дистанции, - укоризненно прошептала Светка. - Где же твоя конспирация? Тебя по этой зелёной ветровке найти - раз плюнуть. Брюки можно и эти оставить, а вот куртку нужно обязательно поменять.
Через полчаса Андрей уже был в чёрной кожаной куртке. Ещё Светка купила ему кепку, однотонную кремовую рубаху и галстук.
- Для фотографии на паспорт, - объяснила она, глянула на причёску Андрея и в этом же магазинчике приобрела ножницы.
В банк Андрей не заходил, ждал Светку в такси.
- Порядок, - сообщила она, вернувшись в машину через пятнадцать минут. - У меня не папик, а золото. Теперь займёмся ночлегом... Стрит Шатобриани, плис.
Такси проехало мимо здания, с первого этажа которого неслась зажи¬га¬тель¬ная мелодия «сиртаки», слышались весёлые возгласы и громкий хохот.
- Гостиница, в которой мы живём, - кивнула Светка на здание. - Слышишь могоголосый рёв? Это наша группа в кабаке резвится - напоследок перед отлётом решили кутнуть как следует. И Аркадьич сейчас с ними, гуляет и ждёт твои фото вместе с двумя тысячами баксов. Выходим. Недалеко отсюда есть ещё одна гостиница - клопятник под названием «Европа». Там я тебя подстригу и сфотографирую.
В холле «Европы» Светка подошла к дежурной - толстой крашеной блондинке и, доверительно наклонившись к ней, что-то зашептала на ухо. Блондинка взглянула на Андрея, разулыбалась и, когда Светка сунула ей деньги, достала из висячего шкафчика ключи.
- Номер двести восемнадцать в полном нашем распоряжении до двенадцати ноль-ноль завтрашнего дня, - сказала Светка Андрею, когда они поднимались на второй этаж.
- Что ты ей такого весёлого сказала? - спросил он про гостиничную блондинку. - Смотрела на меня и цвела, как майская роза.
Светкины глаза озорно блеснули:
- Сказала чистую правду: иностранке втайне от своих соотечественников-турис-тов крайне припекло провести ночь с подвернувшимся под руку бой-френдом. Эта роза даже паспорт у меня не спросила: едва сто баксов увидела - сразу ключи дала.
Андрей открыл дверной замок.
- Так, что тут у нас? - Светка по-хозяйски начала осматривать номер. - Кровать, телевизор, телефон, шкаф. А здесь что? Унитаз, рукомойник и душ. Не царские апартаменты, но ночку скоротать можно. А тебе как, нравится?
- Спрашиваешь, - улыбка у Андрея получилась весьма грустной. - Спасибо, тебе, Светик. Чтобы я делал без тебя. Ты такая...
- Не будем терять время на комплименты, - она сбросила куртку и переставила в центр комнаты стул. - Садись, новой стрижкой слегка поменяем тебе внешность.
Ловкие пальцы Светки приятно скользили по волосам и, несмотря на своё горе, он чувствовал, как в жилах быстрее начинала течь кровь, когда молния её джинсов случайно соприкасалась с его локтем.
- Кажется, всё, - Светка шагнула в сторону и полюбовалась результатом своего труда. - А что, мне нравится. Впечатляет. Простенько и со вкусом, как говорил Остап Бендер, когда красил Кису Воробьянинова. Ой! Вот дура! Как я раньше не догадалась? Ведь можно было бы тебя перекрасить в радикально светлого блондина или в жгуче чёрного брюнета. Ладно, и так сойдёт, всё равно уже нет времени - через десять минут я должна встречаться с Аркадьичем. Погляди на себя, какой красавчик! - Она сняла со стенки зеркало и встала перед Андреем. - Ну как?
С зеркала на Андрея смотрел подросток с лопоухими ушами-локаторами и коротеньким «ёжиком» на голове.
- Зашибись, - усмехнулся он. - И красить не надо. Я сам себя узнать не могу.
Умывшись, надев новую рубашку и галстук, Андрей опять уселся на стул, а Светка достала из сумочки маленький электронный фотоаппарат.
- Это Аркадьич мне только что одолжил, - сказала она, щёлкая затвором и мигая вспышкой. - Для съёмки. У меня тоже дома такой есть, но я с собой в Грецию обычную «мыльницу» взяла. Всё, пяти снимков, я думаю, хватит. Аркадьич и его греческий друг выберут из них лучший.
Светка надела куртку, достала из сумки пачку денег, отсчитала двадцать сотенных бумажек и сунула их в карман. В другой карман положила фотоаппарат, улыбнулась Андрею и закрыла за собой дверь.
* * *
Он никогда не страдал от одиночества, но сейчас ему очень хотелось, чтобы она поскорее вернулась. И дело было даже не в том, что от Светки зависело его будущее - естественно, он очень волновался: сумеет ли она добыть для него новый паспорт? Однако помимо паспорта, Андрею была необходима и сама Светка, её неудержимая, фонтаном бьющая энергия, которая по неизведанным пока человечеством каким-то виртуальным каналам передавалась и ему, поддерживала в нём, - расклеившемся, раздавленном тяжёлой утратой, необходимые для жизни силы.
Она вернулась через два часа. Всё это время Андрей без цели слонялся по гостиничному номеру, валялся на кровати и тупо нажимал на кнопки телевизионного пультика, совершенно не вникая в то, что происходит на экране.
- Привет.
Только одно слово Светки, но живительные флюиды, проистекавшие от неё, мгновенно подзарядили в Андрее батарейки и он, только что изнывавший от тоски и одиночества, радостно улыбнулся, подхватился с кровати и помог ей снять куртку. Отметив про себя, что Светка успела переодеться: вместо свитера, джинсов, кроссовок на ней были короткая юбка, полупрозрачная блузка и туфли на высоком каблуке.
- Какой ты галантный кавалер, Андрюшенька. Ведёшь себя пристойно и не нахально – снял с дамы только верхнюю одежду, - развеселилась Светка. Она села на стул и посерьёзнела: - С паспортом должно быть всё в порядке. Я вызвала Аркадьича из ресторана и ещё раз перетёрла с ним эту тему. Уверяет, что завтра же ты будешь с паспортом. Взял деньги, фотографии и сразу, не возвращаясь к застолью, поехал к своему другу. Обещал утром позвонить. А я пошла в свой номер, думала переодеться и побыстрее улизнуть. Но не тут-то было! На самом выходе из гостиницы нос к носу столкнулась с представителями нашей гоп-компании - они из кабака покурить на улицу вышли, все уже изрядно поддатые, весёлые до невозможности и приставучие, как пиявки. Пришлось с ними пойти, посидеть за столом и поплясать. Я тебе бутербродов принесла, хочешь? А ты чем здесь занимался? Понятно, насиловал казённый телевизор. Что показывают?
Светка выхватила у Андрея пультик и стала переключать телевизор с канала на канал. Некоторое время они молча смотрели телевизор.
- Светик, - позвал он её.
- Что?
- Ты останешься?
- На ночь? Само собой! Иначе дежурящая внизу дежурная-роза меня не поймёт: иност¬ран¬ка сняла номер для встречи с бой-френдом, его оставила, а сама ушла. Или ты желаешь, чтобы...
- Я очень хочу, чтобы ты осталась, но... здесь всего одна кровать.
Светка проказливо округлила глаза и воскликнула:
- Вау?! Одна кровать? А я как-то этого не заметила. Ничего, сейчас пойду и попрошу дежурную-розу принести раскладушку.
- Светка, я не шучу. Я ведь живой человек ещё неиспорченной ориентации. Если мы с тобой устроимся в одной кровати, боюсь, не выдержу и начну приставать к тебе.
- Ну и приставай,.. сколько влезет. Я и сама к тебе приставать буду.
- А как же,.. как же супружеская...
- Долг?
- Верность. Как же супружеская верность? - Андрей вспомнил Дашу и почувствовал укол совести - ведь прошло совсем мало времени после её смерти, а он уже готов улечься в постель со своей одноклассницей. - Это, конечно, не моё дело, но у тебя ведь есть муж. Тогда в августе ты шла с ним под ручку и даже отвернулась от меня...
- И сейчас бы отвернулась, если бы он был рядом. Но рядом его уже нет и никогда не будет.
- Почему не будет? Умер? - он опять невольно вспомнил свою Дашу.
- Для меня умер, - хмыкнула Светка. - Долго я терпела и решилась... Месяц назад подала на развод, а его выгнала - квартира-то моих папиков. Купила путёвку и приехала вот в Грецию залечивать душевные раны.
- Гулял?
- Ещё как! Ты же его видел: высокий, как небоскрёб, здоровый, красивый. Вид гусарский, а мозги куриные. Если бы не связи и деньги моего папика, он бы институт никогда не закончил. Мы с ним в одной группе учились. Я в него по малолетству как кошка влюбилась, втрескалась по самые уши. Стали встречаться, после первого курса поженились. Два года жили душа в душу, а потом началось... Сначала прощала ему, папикам ничего не рассказывала, думала: пусть выгуляется мой кобелёк, пока ещё ветер в голове, а потом пойдёт работать, заведём детей и он остепенится. Фигушки! В проектной фирме, куда нас папик устроил, волочился за каждой юбкой. А меня и к столбу мог приревновать, хотя никаких причин для ревности я ему никогда не подавала - всё надеялась семью сохранить. Дальше ещё хуже стало. Мои папики нам всегда помогали, так что деньги у нас были. Вот он с работы прошлой зимой и уволился - должность архитектора для него, видите ли, не престижна. Жил за мой счёт и рассуж¬дал, как скучно ему живётся. Месяц назад вернулась я раньше обычного с работы и обал¬дела: муженёк мой в нашей постели трахает двух школьниц и записывает этот про¬цесс на видеокамеру, которую мне папик на день рождения подарил. Это уже было послед¬ней каплей...
- А как же дети?
- Не получилось у нас детей завести, - в глазах Светки промелькнула тоска. - Я его просила вместе к врачам сходить, провериться. Да какой там! У него всегда был один ответ: «У меня с этим всё тип-топ. Тебе надо - ты и иди, проверяйся». Про¬ве¬ря-лась, вроде бы всё в порядке, - Светка неожиданно хихикнула. - Так что я надеюсь на твою помощь, Андрюшенька.
- В каком смысле?
- В смысле заведения ребёночка, программист, - продолжала смеяться Светка. - Напрограммируй мне его, пожалуйста. Если ты умный до такой степени, что хозяева никак не хотят расстаться с тобой, значит, и детки от тебя тоже будут умными. Помо-жешь по старой дружбе?
- Светка,.. ты шутишь?
- Шучу, а ты уже и испугался?
- Ну, почему сразу, испугался...
- Почему, почему, по кочану! Так мы займёмся делом или будем телевизор смотреть? Я ведь тебе говорила, Андрюшенька, за мной водится один предрассуток – заниматься сексом только с любимым человеком. Мужа у меня больше нет и я считаю, что имею право поупражняться в камасутре с тем, в кого была влюблена до заму¬жест-ва, - залившаяся румянцем, Светка встала со стула, пересела к Андрею на кровать и заглянула в его глаза. - Помнишь, как тогда, после окончания школы мы впервые в жизни поцеловались и ты никак не мог справиться с замком на моём лифчике? Попробуй, может быть, сейчас получится.
- Думаю, на этот раз с лифчиком я справлюсь, - усмехнулся Андрей, потянулся губами к её губам и, возбуждаясь всё больше и больше, расстегнул на Светкиной блузке первые пуговицы.
* * *
Они оба проснулись в начале девятого, и долго ещё нежились в объятиях друг друга.
- Пора вставать, - прошептал Светке на ухо Андрей. - Кто первый идёт в душ?
- Только не я, - мурлыкнула она. - Вставать неохота. Иди, мойся, а я ещё поваляюсь.
Он поднялся с кровати и раздвинул оконные шторы. Яркие солнечные лучи осветили комнату, кровать и на ней сладко потягивавшуюся голую Светку.
- Пожалуй, я тоже ещё поваляюсь, - решил Андрей, не отводя взгляда от её соблазнительной наготы.
Светка его поняла правильно.
- Хватит уже, - запротестовала она и попробовала укрыться одеялом. – Хорошего понемножку. Не надо.
- Надо, Федя, надо.
- Я не Федя.
- Тогда тем более надо.
Одеяло упало на пол, Андрей – на Светку.
- Андрюшка, обормот! Сколько можно? Прекрати, бесстыдник… Андрей... Ох! Ага, вот так... Андрюшенька, любимый! – с паузами выдала Светка, и, тихонько постанывая, обняла его за плечи…
Обмывшись вначале горячей водой, он включил холодную. Опять горячая, за ней сразу холодная. Контрастный душ - прекрасная терапия, придающая телу бодрость, а душе - оптимизм. Кроме водной, только что была другая терапия - постельная, да ещё с таким темпераментным партнёром, как Светка. Их сочетание значительно повысило жизненный тонус Андрея. Сейчас, в отличие от вчерашнего вечера, он чувствовал себя бойцом, готовым к любому сражению.
- Всё будет хорошо, - приговаривал он, закрывая кран душа. - Всё у нас будет хорошо.
- Андрей, скорее, - закричала вдруг Светка. – Иди сюда.
На ходу обматывая торс полотенцем, он влетел в комнату:
- Что случилось?
- Это городские новости, - Светка указала на экран телевизора.
На непонятном греческом языке что-то лопотал диктор за кадром, а на экране красовалась фотография Андрея из его украинского паспорта. Внизу фотографии прилагался перечень телефонов, а ещё ниже стояло пятизначное число: пятёрка и четыре ноля.
- Какой ты у меня дорогой, оказывается, - сказала Светка. - Пятьдесят тысяч евро за сообщение о твоём местонахождении. Здесь это целое состояние.
Забыв вытереться, Андрей опустился на стул.
- Пятьдесят тысяч евро, - повторил он. – Послушай, Светик, как ты думаешь, твой Аркадьич и его греческий друг любят смотреть городские новости?
- Я сама об этом думаю, - голос Светки дрогнул, - Что будем делать, Андрей?
В ответ Андрей только пожал плечами.
Когда Светка выскочила из душа, он уже был одет и натягивал на голову кепку:
- Я, кажется, знаю, что нужно делать. Одевайся, Светик.
Через пятнадцать минут они вышли на залитую солнцем улицу. Светка заметно нервничала, Андрей к своему собственному удивлению был спокоен:
- Светик, скоро тебе должен звонить Аркадьич. Постарайся разговаривать с ним весёлым беззаботным тоном. И ещё... если он спросит, где ты сейчас находишься, назови ему гостиницу, из которой мы только что вышли.
Он не успел договорить, как в сумочке Светки зазвонил мобильник.
- Да, здравствуйте, Аркадьич, - сказала она в трубку. - Уже готов? Вот спасибо! Да, ждите нас у входа. Я скоро подойду. Конечно, вместе с «подружкой». Да, мы сейчас недалеко от вас - в гостинице «Европа». Всё, Аркадьич, через полчаса встретимся.
Закончив разговор с экскурсоводом, Светка вопросительно посмотрела на Андрея. Он ей ободряюще улыбнулся:
- Теперь самое время отключить телефон и зайти в это кафе.
Они взяли по чашечке кофе и сели у окна, из которого прекрасно был виден фасад здания «Европы». Через пятнадцать минут раздался нарастающий вой сирены, и перед гостиницей остановилась полицейская машина. Из неё выскочили трое поли¬цей-ских в форме и маленький суетливый старичок. Приехавшие торопливо вошли во вращающиеся двери под вывеской.
- Полиция, - выдохнула Светка. - И Аркадьич с ними, вот старый козлодой! Погнался, гад, за длинным рублём.
- Что и требовалось доказать, - Андрей одним глотком допил кофе. - Пойдём отсюда, Светик.
Они вышли из кафе, свернули за угол и сели в как раз остановившийся на оста-нов¬ке автобус. Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания пассажиров, Андрей опустил вниз голову.
- Извини, - прошептал он Светке. - Втянул тебя в такую передрягу.
- Ты лучше о себе подумай, - прошептала в ответ Светка. - Что мне будет, если нас поймают? Ничего! Я хоть сейчас могу вернуться в гостиницу и вместе с группой улететь вечером в Киев. А вот что делать тебе?..
- Ты уверена, что у тебя не будет никаких неприятностей?
- Стопроцентно! Прикинусь бедной несчастной овечкой, которой навешал различной лапши на уши случайно встретившийся бывший одноклассник. В конце концов, у меня такой папик, что из-за своей любимой дочуры всю Грецию вверх нога-ми поставит, причём с твоими хозяевами вместе.
- Светка, если так,.. - Андрей сделал паузу и глянул ей в глаза. – Если это так, то нам лучше расстаться, и чем раньше, тем лучше. Возвращайся к своим туристам. Понимаешь, у тебя мобильник. Полиция знает твой номер и, если у них есть мозги, они уже сейчас определяют, где ты находишься.
- А ты что будешь делать?
- Куплю новую одежду, парик и темные очки. Затем постараюсь снять какое-нибудь жильё и заказать через сеть для себя паспорт, если... если ты мне дашь денег.
- Без проблем. Я же для тебя их у папика выпросила. Вот возьми, - Светка зыркнула по сторонам, открыла сумку и осторожно передала Андрею увесистую пачку.
- Можешь сказать полиции, что я тебя ограбил, - сказал он, пряча деньги в куртку.
- Обязательно скажу, - усмехнулась Светка. - Не волнуйся, так буду ругаться и кричать, что твои хозяева тебя ещё защищать от меня будут.
Автобус, часто застревая на светофорах и в автомобильных пробках, медленно полз по какой-то многолюдной улице.
- Куда мы едем? – спросил Андрей.
Светка глянула за окно:
- Ума не приложу. Давай выйдем.
Они вышли из автобуса и в общем потоке пешеходов прошли квартал до следующего перекрёстка.
- Пора, - Светка выдернула из руки Андрея свою ладошку. - Можешь поцеловать, меня на прощанье, если хочешь.
- Хочу.
Прохожие с понимающей улыбкой посматривали на парня и девушку, которые остановились, прильнули друг к другу и замерли в поцелуе.
- До встречи.
- До встречи.
Отойдя от Светки, Андрей подождал, пока она села в такси. Следующее такси остановил он и, сев рядом с водителем, попросил:
- Сквеа Монастираки, плис.
Глава 7.
Шумит, кипит базар на площади Монастираки, словно желая подтвердить слова чеховского героя: «В Греции всё есть». Бродя в голосистой, разномастной и многоликой толпе покупателей, Андрей довольно быстро купил себе дорожную сумку, плащ, свитер и дымчатые очки. Затем он наугад поплутал среди бесчисленного множества мелких лавчонок, пока не натолкнулся на то, что искал, - бойкая шустрая женщина торговала париками, шиньонами, даже накладными усиками и бородками. Покупать усы Андрей не стал, опыта по гримировке у него никакого: мало ли что, приклеишь усы или бороду, а они в самый неподходящий момент отклеятся. Решил ограничиться одним париком. Обращаясь к торговке, он снял кепку, погладил себя по голове и сказал по-английски.
- Мне нужен такой же цвет.
- О`кей, - через миг перед ним на прилавке лежало с десяток париков.
Из них Андрей выбрал средний: не очень длинный, но и не короткий паричок. Уложив своё новое приобретение в сумку поверх только что купленных плаща и свитера, Андрей направился в туалет возле базара, где и закрылся в кабинке.
- Ишь ты, какой милашка! – сказал он сам о себе, когда через пять минут вышел оттуда и посмотрел в зеркальную витрину магазина.
Синий плащ, очки с коричневыми стёклами и, главное, парик, идеально сидев-ший на голове, существенно изменили его внешность. «Узнать меня в таком прикиде будет затруднительно не только полицейским, но и Семёну, - с удовлетворением отметил про себя Андрей. – Самая лёгкая задача выполнена. Теперь хорошо бы решить задачи посложнее: найти ночлег и попробовать достать какие-нибудь документы для выезда из Греции».
Можно хоть сейчас зайти в интернет-кафе, через поисковики отыскать сайты, торгующими поддельными документами и попробовать заказать для себя чешский, венгерский, румынский или какой-нибудь другой сравнительно недорогой паспорт. Но когда его можно будет получить? Через неделю, две, месяц? Не будешь ведь всё это время ночевать на пляже у моря. Раздумывая как поступить, Андрей перекусил в дешёвой базарной таверне и медленно пошёл по улице, примыкающей к площади Монастираки. На пути попался газетный киоск. В нём он купил три афинских рекламных газеты на английском языке, сел на скамейку и занялся просмотром местной печати.
- Дёшево сдаётся в аренду небольшой уютный домик в Кифиссии. - прочитал Андрей первое объявление.
Через несколько объявлений в разделе о сдаче квартир опять мелькнуло название «Кифиссия», затем ещё раз. Изучив все три газеты, Андрей пришёл к выводу, что пригород Афин – Кифиссия упоминается в них довольно часто. «Что ж, поеду туда, - в сельский пригородный район, - решил Андрей. - Может быть, мне повезёт: вдруг попадётся недорогое жильё и хозяева, не интересующиеся документами своего жильца, – слишком большой риск предъявлять им паспорт, фотографию из которого пока¬зы¬ва¬ли сегодня утром по телевизору».
Где поблизости находилась станция метрополитена, он не знал, к тому же погода испортилась и на тротуар упали первые капли дождя. «Не хватало ещё намочить и испортить мою новую причёску», - подумал Андрей, останавливая такси.
На светофоре, пожилой совершенно седой водитель перестал напевать себе под нос и что-то спросил по-гречески. В ответ пришлось недоумённо пожать плечами – не понимаю.
- Ду ю спик инглиш?
- Йес.
- Иностранец, - подытожил начало разговора грек. Оказалось, он довольно бегло говорил по-английски: – Первый раз в Афинах?
- Йес.
- Отдыхать приехал?
- Йес.
- Кто ты по национальности?
- Чех, - недолго думая, соврал Андрей.
- Чехия - это Татры, «Шкода», хороший хоккей, – таксист обрадовался возможности проявить свою эрудированность. – А зачем тебе в Кифиссию?
«Какой, однако, ты любопытный», - раздражённо подумал Андрей, но делать было нечего, пришлось говорить правду:
- Квартиру ищу.
- Квартиру? А почему именно в Кифиссии?
- Там можно снять недорого комнату, квартирку или маленький домик, - Андрей тыкнул пальцем в торчавшие из сумки газеты.
- Друг, - водила притормозил и сдал к обочине. – У меня как раз есть то, что ты ищешь. Моя мать и младший брат живут в своём доме. У них для тебя есть хорошая комната и почти задаром. Пригород, но до центра близко – можно даже ездить на метро. Поехали?
Андрей постарался не выказать свою радость. Изобразив колебание на лице, он спросил:
- А до моря близко?
- Три минуты ходьбы. Поехали?
- Поехали.
Таксист на перекрёстке лихо развернул машину. Он с улыбкой постучал себя в грудь:
- Моё имя Левтерис.
- Я – Анджей, - ответил Андрей.
* * *
К нарядно-белому одноэтажному дому проложена асфальтовая дорожка, у двухступенчатого крылечка две ухоженные клумбы с красивыми цветами. Двор, ого-ро¬жен¬ный невысоким каменным забором, утопает в зелени каких-то экзотических кус¬тар¬ников и папоротников. Много деревьев, на некоторых из них висят мандарины и олив¬ки. Дверь дома открылась и на крыльцо вышла сухощавая опрятная старушка. Левтерис сказал ей что-то по-гречески и повернулся к Андрею:
- Пойдём, Анджей.
Они вошли в дом.
- В той части живёт мать, а этот коридор и комнату мы сдаём отдыхающим. Здесь умывальник, душ, туалет.
Андрей осмотрел предлагаемую ему комнату: аккуратно застеленная чистым бельём кровать, маленький шкаф, стол и два стула – никаких излишеств, даже нет теле-ви¬зора. Да он ему и не нужен! «Хорошо, что рядом со столом имеется телефонная ро-зетка, - мимоходом отметил про себя Андрей. - Значит, можно пользоваться Интернетом. Правда, для этого хорошо бы купить какой-нибудь небольшой ноутбук. Сегодня в магазинчике на базаре как раз продавалась вполне приличная машина со встро¬енным модемом и вэбкамерой, и всего за штуку баксов…»
- Сколько? – Андрей посмотрел на Левтериса и его мать, улыбнулся и потёр друг о друга большой и указательный пальцы.
Левтерис поднял глаза к потолку, словно консультируясь с ним:
- Тридцать «евро» в сутки.
В глазах грека промелькнула едва заметная неуверенность и Андрей понял, что можно поторговаться.
- Это дорого, - ответил он. – Двадцать пять в сутки. Но долларов.
- Договорились.
- За четверо суток вперёд, - Андрей протянул стодолларовую банкноту греку, но, как бы в раздумье, удержал руку и спросил: - Наверное, сначала нужно заре¬гист¬ри-ро¬вать факт моего поселения в каком-нибудь муниципальном учреждении?
- Зачем тебе регистрироваться? – удивился Левтерис, выхватывая у него деньги. – Зачем и тебе, и нам платить лишние налоги, Анджей? Живи без всякой регистрации.
«Вот и отлично, - облегчённо вздохнул Андрей, укладывая в шкаф сумку. – Будем жить без всякой регистрации и без нежелательной демонстрации паспортов».
С жильём всё устроилось как нельзя лучше. Теперь хорошо бы поскорее решить проблему документов и выехать из этой страны, в которой его разыскивают как особо опасного преступника.
Пробыв в своей комнатке какие-то пять минут, Андрей снова вышел на кры¬леч-ко. Левтерис вместе со своей старушкой-матерью как раз стояли возле клумбы. Их взгля¬ды были направлены на коренастого кудрявого парня лет двадцати пяти, который толь¬ко что с улицы вошёл во двор и нетвёрдой походкой перемещался по дорожке к дому. Монолог, произнесённый Левтерисом на своём родном языке, естественно, Анд-рей не мог понять, но по резкому тону и жестикуляции греческого таксиста было ясно, что он бранил пришедшего. Парень виновато опустил голову и, пошатываясь, напра-вил¬ся в дом. От него исходил тяжёлый алкогольный запах.
- Это мой младший брат - Демис, - смущённо объяснил Левтерис Андрею.
Андрей промолчал. Перспектива жить под одной крышей с выпивохой совсем не обрадовала его. Мало ли что может натворить пьяный здесь, в доме, или где-то в горо¬де? Надебоширит этот Демис в каком-нибудь кабаке, а сюда совсем некстати нагрянет полиция.
- Ты не думай, он не пьяница. У него сейчас нет работы, вот он с горя и выпил. А вообще он почти не пьёт, - произнёс в оправдание брата Левтерис, затем спросил: - Ты хочешь прогуляться, Анджей?
- Да. Где у вас поблизости интернет-кафе или компьютерный клуб?
- Здесь, рядом. Садись в машину, я тебя подвезу.
* * *
Просмотрев рекламу подходящих сайтов в сети, Андрей узнал, во что ему обой-дёт¬ся покупка фальшивого чешского паспорта - почти треть всей его наличности. Как уверяли продавцы поддельных документов, через неделю, от силы – через десять дней, покупатель получал самый настоящий паспорт гражданина Чехии. От заказчика только требовались: фотография, адрес, на который надлежало выслать изготовленный паспорт и, главное, необходимо было перечислить на указанный продавцами счёт нужную сумму денег. Казалось бы, всё просто, прямо отсюда из интернет-кафе возьми и сделай заказ. В заказе укажи адрес матери Левтериса, при помощи компьютерной вебкамеры приложи к заказу своё электронное фото, а потом из какого-нибудь греческого банка перечисли деньги – и всего делов. Сиди и жди так нужный тебе пас-порт. Но где гарантия, что ты этот паспорт получишь? Гарантии-то никакой! «Но другого выхода нет, - размышлял Андрей, подводя стрелку мышки на экране к кнопке «покупка». - Будем надеяться на лучшее. Сейчас сделаю заказ, потом зайду в банк и перечислю... Вот, блин! Ведь я забыл спросить у Левтериса адрес».
Заказ паспорта пришлось отложить. Досадуя на свою забывчивость, он вышел из подвальчика интернет-кафе и пешком отправился к дому, в котором поселился два часа назад. Начавшийся днём дождь уже прошёл и, хотя солнце было надёжно спрятано за тучами, на улице стояла тёплая погода. «В Москве, пожалуй, уже давно снег лежит, а здесь купаться в море вполне можно, - распахнул плащик Андрей. - Теплынь, как у нас летом. Куда же идти? Кажется сюда... или нет,.. сюда? К полному счастью не хватало ещё заблудиться».
Узкая тихая улочка с одинаковыми нарядно-беленькими домиками и двориками, полными южной растительности, вывела прямо на пляж. «Точно, заблудился, - Андрей даже усмехнулся от досады. - Вот какой рассеянный с улицы Бассеяной: паспорт не заказал и вдобавок заплутал. Как те¬перь быть? Ходить по дворам и расспрашивать, где здесь живёт мать таксиста Левте¬риса?»
Не зная, что делать, он подошёл поближе к морю. Сейчас возле такой спокойной безмятежной бесконечности воды ему показалось, что всё произошедшее за последние две недели - это сон, дурной кошмар, который должен скоро закончиться. Стоит только заставить себя открыть глаза и он, как ни в чём не бывало, проснётся в своей московской квартире, быстро выпьет чай и опять сядет за компьютер работать. И все будут живы: папа, мама, Даша, Москалёв, Ревазов. И не было никакого «запорожца» на ночной дороге, никакой яхты «Руслана», греческого острова и Афин. Хорошо бы, если бы всего этого не было. Хотя нет, ночь со Светкой можно было бы и оставить...
- Хау ду ю ду!
Андрей вздрогнул и обернулся. За его спиной стоял кудрявый Демис.
- Хау ду ю ду! - повторил он улыбаясь.
- Хау ду ю ду!
- Ты - Анджей, наш новый квартиросъёмщик? Как тебе у нас? - Так же как и его старший брат, Демис владел английским. Он уже не пошатывался и о его недавнем плачевном состоянии напоминали только сильно покрасневшие глаза.
- Я в полном восторге от того, что попал в ваш замечательный город, Демис, - соврал Андрей. - Здесь есть на что посмотреть и, к тому же, мне очень нравится ваше море.
Его последняя фраза несказанно обрадовала грека:
- Все приезжающие к нам туристы очень любят кататься по морю. У меня есть боль¬шой катер. Видишь, он вот там - на причале стоит? Если хочешь, немного заплати и я тебя покатаю. Это моя работа, я прекрасно знаю всё Эгейское море, как пальцы на своей руке. Мой катер не слишком быстрый, но зато он может выдержать любой самый большой шторм. Мы завтра же сможем отправиться в путешествие.
- Нет, спасибо.
Улыбка Демиса слегка увяла:
- Подумай. Захочешь, поплывём в Солоники, захочешь - на остров Крит, или в Турцию...
- В Турцию?
- Ну да! - оживился Демис. - В Турцию! Многие туристы любят прокатиться к турецкому берегу на моём катере.
- А пристать к турецкому берегу можно?
- Конечно.
- Но, ведь это же другое государство. Нужны специальные разрешения.
- У меня уже есть любые разрешения, - хвастливо ответил Демис. – Мой средний брат - морской пограничник, офицер и меня здесь все знают: мой катер не останав¬ли¬ва-ют ни пограничники, ни морская полиция.
Ещё боясь поверить в нежданно-негаданно свалившуюся на него удачу, Андрей осторожно спросил:
- Сколько же километров до Турции?
- Отсюда до Измира всего триста восемьдесят километров. Через двенадцать часов уже будем там. Хочешь?
- Не знаю... Вообще-то я люблю путешествовать. Сколько это будет стоить?
- Всего тысяча долларов.
- Это дорого. Семьсот.
- Восемьсот.
- Хорошо. Когда мы выезжаем?
Лицо Демиса залучилось радостью. Несколько секунд он смотрел на свои на¬руч-ные часы и что-то прикидывал в уме:
- Завтра в четыре утра.
- Демис, ты ведь ещё не совсем протрезвел.
- К четырём утра я буду свеж, как только что сорванный апельсин.
* * *
На следующий день без четверти пять вечера катер Демиса причалил к волно¬ре-зу одного из пляжей города Измира. Андрей отсчитал восемь стодолларовых бумажек и протянул их греку:
- Спасибо, Демис. Счастливого тебе возвращения домой.
- И тебе счастливо, Анджей. Скажи, чего ты вдруг решил уехать из Греции в Турцию?
- Я поспорил со своими приятелями, что за два месяца смогу нелегально побывать в любых десяти странах Европы, Африки, или Азии. Я выиграл спор. Турция - это последняя, десятая, страна. Теперь я вернусь в Прагу, встречусь с друзьями и получу свой законный выигрыш. Ты не знаешь, в Турции поезда ходят?
- На счёт поездов не знаю, - потряс кучерявой шевелюрой Демис, - но автобусы точно ездят.
Андрей пожал ему руку и перепрыгнул на волнорез. «Как называется столица Турции? Анкара, кажется? – думал он, шагая по набережной Измира. - Значит, буду ехать в Анкару на автобусе».
Уже совсем стемнело. Впереди яркими огнями освещалось здание морского вокзала и на большом корабле, пришвартованном к причалу, звучала весёлая песенка местной звезды Таркана. «Наверняка здесь можно будет узнать, на чём лучше всего доб¬раться до Анкары», - зашёл в немноголюдное здание вокзала Андрей. Он как раз уви¬дел окошко справочной, когда включился микрофон и женский голос диктора объя¬вил что-то по-турецки. Тут же диктор повторила своё объявление на английском:
- Продолжается посадка на паром Измир – Кирения. В кассах ещё можно приобрести билеты…
- Скажите, пожалуйста, Кирения – это где? – обратился Андрей в справочную.
- Кипр, - улыбнулась ему большеглазая молодая турчанка. – Торопитесь, паром через пятнадцать минут отходит.
Что он знал о Кипре? Древнегреческий миф о рождении здесь из пены богини любви Афродиты. А также то, что это остров-государство в Средиземном море и извест¬ная во всём мире офшорная зона, благодаря которой русские богачи умело скры-вают свои честно и не очень честно нажитые капиталы.
- Я – иностранец. Наверное, перед тем, как купить билет, мне нужно получить какое-то разрешение на выезд за границу?
- Не надо никаких разрешений. Город Кирения находится в турецкой зоне Кипра. Покупайте в кассе билет и проходите на паром.
- Спасибо.
«В конце концов, какая разница, Анкара или Кипр, - думал Андрей, подбегая к кассе. – Пожалуй, Кипр даже лучше».
Глава 8.
Хотя Кипр расположен недалеко от Греции, он здраво рассудил, что здесь его первое время искать не будут – вначале прошерстят Афины, а вслед за столицей и саму страну. Поэтому, не мудрствуя лукаво, для поселения в маленькой, сравнительно дешё¬вой гостинице кипрского городка Кирения Андрей предъявил свой настоящий паспорт, тем более, что другого у него всё равно пока не было. Вечером он решил рискнуть вто¬рич¬но – доллары, которые ему субсидировала Светка, таяли прямо на глазах, но, не¬смот¬ря на это, Андрей отправился в компьютерный клуб, по сети заказал для себя под¬дельный чешский паспорт и из местного банка перечислил на счёт продавца требуемые деньги.
Пришлют или нет? От этих документов-фальшивок зависело его будущее: чтобы добывать себе хлеб насущный, вернуть Светке долг, да и просто жить дальше, нужно было трудоустраиваться, лучше естественно, не полотёром и не посудомойщиком, а по своей родной специальности. Поэтому перед устройством на работу программистом, ему - Андрею Кириленко, которого будут разыскивать по всему миру ищейки могу¬щественного генерала Бурого, крайне важно было поменять фамилию и гражданство.
Дожидаясь получения паспорта, Андрей в первые два дня своего пребывания в Кирении исходил этот маленький приморский городишко вдоль и поперёк, побывал в старинной крепости, которую в десятом веке построили византийцы. А когда на третьи сутки задождило, что для Кипра в зимний период вовсе не редкость, он занялся чтением: здесь в курортный сезон отдыхало много русских туристов и в книжных магазинах продавалась литература из России на любую тематику. Андрея заинте¬ре¬со-ва¬ли научно-аналитические книги о современном устройстве мира. Из-за чего Советский Союз после почти сорокалетней «холодной» войны со Штатами прекратил своё существование, и к чему это привело? Почему Америку всё чаще называют «империей зла» и жандармом всей планеты? Что собой представляет нынешняя Россия, кто ею ру¬ко¬водит и какие у неё перспективы? По всем этим вопросам Андрей имел своё соб¬ственное суждение. Но сейчас, запоем читая книги на подобную тематику, он просто хотел убедиться в верности своих умозаключений, отнюдь не радуясь, когда выводы авторов совпадали с его собственным мнением – правильные и очевидные ответы на поставленные в книгах вопросы были довольно мрачными и оптимизма не добавляли.
Бандероль по почте «TNT» пришла на четырнадцатый день после оформления за¬каза. Честно говоря, Андрей уже и не очень рассчитывал её получить, но не подвели интернетовские продавцы-нелегалы, хоть и с небольшим опозданием, но всё-таки прис¬ла¬ли обещанные документы. На следующий день он выписался из гостиницы, вышел на побережье штормящего моря и на краю пустого пляжа разорвал свой старый пас¬порт. «Был Андреем Кириленко, стал Анджеем Кралеком», - с грустью думал Андрей, уезжая из Кирении в столицу Кипра – Никозию.
* * *
- Я по поводу объявления в газете. Вам требуется программист?
- Нам требуется хороший программист.
- Смею думать, что я вам подойду.
Покачиваясь в тихонько поскрипывающем офисном кресле, моложавый, но уже изрядно располневший директор кипрской фирмы «Goaltech» с пренебрежением скольз¬нул взглядом по синему недорогому плащику посетителя:
- Вы кто?
- Анджей Кралек.
- Поляк?
- Чех.
- Кандидаты проходят у нас экспресс-проверку. Попробуй, Анджей, решить вот эту задачу, это тест на профпригодность. Садись вот за тот компьютер. Если к вечеру напишешь мне программку, ты будешь зачислен в штат.
- Вы не могли бы взглянуть, – позвал через час директора Андрей.
- Что, не получается? Я же говорил, нам нужны хорошие программисты…
- Я уже решил.
- Что-то слишком быстро, - директор уставился в экран, нажал несколько кнопок наскоро слепленного Андреем интерфейса и удивлённо взглянул на кандидата: - Ты где учился? В Праге?
- Почему в Праге? – опрометчиво ответил Андрей и, досадуя на свою болтливость, вынужден был сказать правду: – В Москве, в МИФИ.
До этого они общались на английском языке, но, услышав, что Андрей учился в Москве, директор перешёл на русский.
- В Московском Инженерно-физическом? А я в университете Дружбы Народов. Так мы с тобой, можно сказать, земляки-москвичи, - от его пренебрежения не осталось и следа. – Эх, Москва, Москва – город моей бур¬ной молодости. Студенчество – счастливая пора. Как Сокольники поживают? Мы с ре¬бятами из нашей группы там в парке любили гулять. Да-а, были времена, вернуть бы их назад…
Он отлично говорил по-русски, только лёгкий акцент чувствовался в его речи.
- А вы кто? В смысле, я хотел спросить, кто по национальности? – также как и директор, Андрей постарался говорить с акцентом – ведь он всё-таки «чех».
- Я болгарин. В Софии родился. Слышал про такой город?
- Конечно, слышал. Но не бывал.
- Будет возможность, побывай. Не Москва, понятно, но тоже неплохой городишко. Итак, Анджей, поздравляю – я принимаю тебя. Чем занимается наша фирма, знаешь? Продажей программной продукции. Мы, между прочим, на Кипре единственные официальные дилеры многих американских фирм. Здешним предприни-ма¬телям нужны программы для учёта своих товаров. Таких типовых программ много, но в работе магазинов, фирм, или офисов всегда есть свои индивидуальные особен¬нос-ти. То есть каждую программу необходимо редактировать и приспосабливать для условий каждого покупателя-пользователя. Вот этим ты и займёшься. Жду тебя завтра к девяти утра. Ты где живёшь?
- Я только сегодня приехал в Никозию.
- Сейчас не курортный сезон и цены на квартиры низкие. Мой приятель как раз сдаёт хорошую двухкомнатную квартиру. Если хочешь, я ему позвоню…
* * *
Вечером Андрей открыл бутылочку пива и вышел на балкон снятой им квар¬ти-ры. Вдалеке за пеленой тёплого южного дождя виднелись горы и руины какой-то древ-ней крепости на них. Под балконом - тихая улица с растущими вдоль тротуаров высо-ки¬ми пальмами. Прекрасная панорама, замечательная квартира. Всё вроде бы удачно устро¬илось, ему повезло: он, как смог, законспирировался и получил работу, не где-ни-будь, а на Кипре – курорте, который безнадёжно мечтают посетить хоть раз в жизни многие его соотечественники. Но какое может быть настроение, когда ты остался один одинёшенек на всей Земле, должен жить на чужбине и забыть своё настоящее имя? Чему радоваться, если совсем недавно умерли твои родители? И самое страшное, что они умерли из-за него. Если бы не его работа на структуру, и они, и Даша были бы живы. Зачем он только согласился идти работать к Дыбрееву в отдел?! Структура, это всё сделала структура – организация, которой плевать на людей, которая озабочена толь¬ко тем, как заполучить в жадные руки своего основателя-хозяина побольше денег. Деньги, деньги, и ещё раз деньги: бумажные, металлические, электронные. Рубли, грив¬ны, фунты, франки, марки, юани, иены, новоявленные европейские «еврики» и, ко¬неч¬но, американские доллары – бело-зелёные купюры с серьёзными лицами штатовских президентов. Андрей представил себе жирного паука-олигарха, который бегает по своей паутине и собирает в карман на животе бумажные деньги-фантики, становясь при этом всё жирнее и жирнее.
Он вернулся с балкона в комнату и включил телевизор. На экране появился нас-меш¬ливо-хитрый прищур и улыбочка главы самой могущественной державы сов¬ре-мен¬ности. Президент эффектно смотрелся на фоне звёздно-полосатого флага, высоко-пар¬ным слогом вещая с трибуны о величии своего государства, на которое равняются дру¬гие страны планеты.
- Должны равняться и не только равняться, но и покоряться вашей воле, - допол-нил президента Андрей, усаживаясь перед телевизором. – А если кто-то не подчиняется вам, вы задавите бунтовщика штрафными санкциями, или объявите его территорию зоной своих интересов и пошлёте туда войска.
- …Мы оплот цивилизации и прогресса,.. - провозглашал президент.
- Конечно, можно быть оплотом прогресса, скупая лучших учёных со всего зем-но¬го шара, тем самым, разрушая научный потенциал остальных стран, - ответил ему Андрей.
- …Мы стремимся, чтобы во всём мире было благополучие и процветание, - продолжал президент.
- Джордж, ты не прав, - покачал головой Андрей. – Не надо лукавить насчёт стрем¬ления ко всемирному процветанию. Да, у вас в стране есть и благополучие, и процветание: сливки вашего общества утопают в роскоши, по два-три автомобиля на одну среднестатистическую семью, даже нищие бродяги у вас имеют возможность жи-реть от обилия пищи. Но население твоей державы, Джордж, – это всего лишь пять про¬центов населения Земли. А сколько вы потребляете? Пятьдесят процентов ресурсов планеты тратится на вас. Не слишком ли много для одной страны? Но вам и этого мало, ваши аппетиты растут всё больше и больше. Другие народы, живущие гораздо хуже, чем вы, вынуждены горбатиться на вас и отдавать вам свои природные богатства. А что вы им даёте взамен? Доллары?! А что это такое? Деньги, которые вы ежегодно печа¬та¬е¬те и поставляете в свет вагонными нормами? Но они ведь фактически ничего не стоят – просто серо-зелёные бумажные фантики, макулатура. И чтобы заполучить себе поболь¬ше этих фантиков, русские олигархи отправляют за рубеж газ, нефть, руду, лес – долла¬ры, любой ценой нахапать побольше этих ваших долларов, а потом свалить из обни¬щав¬шей России на благополучный Запад.
- …И недаром американский доллар по праву считается самой стабильной, самой котируемой валютой, - продолжал вещать в телевизоре Джордж.
- Считается, - пришлось согласиться с ним Андрею. – Но почему? Потому что вы захватили финансово-экономическую власть над миром и диктуете другим странам свои условия. Реализовалась ваша так называемая долгосрочная стратегия глобали¬за-ции – пирамида, на вершине, которой вы благоденствуете и процветаете. Давите и грабите всех остальных, радуясь, что никто не может вас сбросить с этой вершины. Силой вас оттуда никак не столкнёшь, а столкнуть надо и очень хочется. Хочется опустить на землю вас, и заодно с вами посадить в калошу наших олигархов.
Сначала внезапно возникшая мысль показалась ему такой сумасбродной, что он даже рассмеялся, постарался выкинуть её из головы и продолжил слушать речь пре¬зи-ден¬та самого высокочтимого государства. Но навязчивая мысль не исчезла, опять вер-нулась в мозг и стала развиваться, прорастать словно зёрнышко, попавшее в благо-датную почву.
- Нет, - пробормотал Андрей. – Это бредятина, фантастика, абсурд в чистом виде. Хотя…
Позабыв и про выступавшего по телевизору Джорджа, и про недопитую бутылку пива, стоявшую рядом на столике, он уже думал не об абсурдности своей идеи, а о методах её осуществления. В голове закружился калейдоскоп возможностей ранее сделанных программ и их составляющих узлов.
- А ведь это может получиться, хотя и здорово придётся попахать, - сказал Андрей через десять минут. – Так что ты зря выпендриваешься и кичишься стабильностью своего доллара, Джордж.
- С нами Бог, - закончил своё выступление президент.
- Поживём – увидим, - ответил Андрей, прикладываясь к горлышку бутылки.
* * *
Через неделю после поступления на работу, в конце рабочего дня он зашёл в кабинет к своему директору:
- Йордан, у меня есть предложение.
- Какое предложение? – щёлкая клавишами клавиатуры, Грошков продолжал заполнять какую-то таблицу в «Экселе» и лишь мельком взглянул на Андрея. – Садись, Анджей. Слушаю тебя.
- Вы бы хотели знать, сколько ваш сотрудник в рабочее время действительно работал за компьютером, а сколько не работал?
- Что? - Йордан набрал последние числа в таблице, отодвинулся от компьютера и повернулся к Андрею. - Не пойму, куда ты клонишь, Анджей?
- Представьте себе, директор фирмы уезжает в командировку, а сотрудники, пользуясь его отсутствием, вместо того, чтобы работать, занимаются своей частной перепиской, играют в компьютерные игры или рассматривают порнуху по сети.
- Ну и как же директор узнает, чем в его отсутствие занимались сотрудники?
- Достаточно установить на компьютеры специальную программку объёмом всего в пару сотен килобайт. Она будет запоминать абсолютно все операции пользова-те¬ля компьютера за любой срок, который ей можно будет задавать – хоть за один день, хоть за неделю, хоть за месяц.
- И кто такую программу продаёт?
- Такой программы пока ещё нет, но если хотите,.. – Андрей сделал паузу и посмотрел на директора.
- Ты хочешь сказать, что можешь сделать такую программу?
- Самый простенький вариант такой программы можно сделать дней за пять. Я уже даже название для неё придумал - «Умный ящик», по-английски – «Able box». Мне кажется, такая программа пользовалась бы успехом.
- Ещё бы! – Грошков методично закачался и заскрипел своим стулом. Пока¬чи¬ва-ние и поскрипывание стула означали, что шеф что-то обдумывает или чем-то всерьёз заинтересовался. – Интересно, очень интересно. Ведь с помощью твоего «Able box» можно не только контролировать нерадивых работников. Если установить такую прог-рам¬му на банковских компьютерах, то руководство банка сможет негласно проверять свой персонал: вдруг кто-то из сотрудников решил сжульничать и послать деньги не на нужный счёт, а на свой, - поскрипывание стула усилилось. – Анджей, ты не шутишь? Ты и в самом деле можешь сделать такую программу?
- Да. Если завтра начну, к следующей пятнице закончу.
Йордан Грошков дёрнул шеей, расслабил узел галстука и азартно произнёс:
- Первые месяц-полтора рекламная раскрутка - сначала пользователи интернета будут получать программу бесплатно. А когда она станет известной и популярной,.. а она точно станет популярной и будет пользоваться спросом… тогда… Анджей, с каж-дой проданной программы, твои пятнадцать процентов. Согласен?
- Согласен.
- Значит, завтра же и приступай. Поработай эти дни без выходных. Отдохнёшь через неделю, когда закончишь наш «Able box».
Глава 9.
«Зимой и летом одним цветом. Что это? Ёлка? Нет, это кипрская пальма, которая растёт у моих окон, - он стоял на балконе своей квартиры и смотрел, как приятный прохладный ветерок шевелил пальмовыми листьями. – Кажется, будто вчера я сюда приехал, а уже лето. Интересно, сошлась Светка со своим мужем? Небось, поминает меня каким-нибудь эпитетом, типа: козёл. В принципе, правильно делает, что ругает – я ведь должен ей деньги, а сам ни разу за всё это время даже не позвонил. Да, быстро время пролетело».
Прошедшие полгода промелькнули действительно быстро и, главное, спокойно. Здесь, в столице Кипра – Никозии, никто его не искал, никто не ловил, и не надо было бегать ни от каких структур. На всякий случай Андрей отпустил небольшие усики и отрастил себе длинные волосы, сделав прическу весьма похожей на парик, в котором он сюда приехал и сфотографировался на чешский паспорт. В самом начале его карьеры у Йордана Грошкова некоторые сотрудники «Goaltech», знакомясь с новеньким коллегой-«чехом», пытались разузнать, почему он приехал жить на Кипр. Но Андрей придумал душещипательную историю о несчастной любви, из-за которой решил уехать из Праги, и любопытные вполне удовлетворились этим объяснением. В начале января программа «Able box» была выброшена в сеть. В первые месяцы пользователи получили возможность скачивать её в свои компьютеры бесплатно и многие хозяева фирм, учреждений и банков смогли оценить достоинства «Умного ящика». Пока росла популярность программы, Андрей дорабатывал и модернизировал её узлы, занимаясь этим в рабочее время, вечерами, часто даже по ночам. В конце февраля в сети появилась новая версия «Able box», компактная, оригинальная по дизайну и очень удобная в использовании. Хотя она была уже не бесплатной, количество пользователей непрерывно росло. Наблюдая, как продажи «Умного ящика» набирали ход, Йордан Грошков потирал руки от радости и нахваливал своего нового работника, программа которого сулила принести «Goaltech» весомую прибыль. Как хороший исполнитель и высококвалифицированный специалист, Андрей получал приличную зарплату. Кроме зарплаты, согласно договорённости, на его счёт Йордан начал перечислять положенные проценты от продажи «Able box». В общем, у Андрея была и хорошая работа, и хорошая квартира, появились и неплохие деньги. Жизнь его на Кипре протекала без особых радостей, но и без особых огорчений. Без друзей и без подруг, которых Андрей сам не намеревался заводить. Правда, в феврале он случайно познакомился в магазине с белокурой восем¬над¬цатилетней шведкой, которая приехала зимой на юг в поиске острых ощущений. Благодаря Андрею Хельга, - так звали шведку, эти ощущения получила, в основном, конечно, постельные и, кажется, осталась ими вполне довольна. Во всяком случае, улетая назад в Стокгольм, Хельга заявила, что провела на Кипре самые лучшие дни своей жизни и эти две недели отдыха она никогда не забудет. На том они и расстались – так, мимолётное обоюдное, ни к чему не обязывающее увлечение.
Вечернюю тишину прорезал всё нарастающий рокот и из-за угла на улицу выка¬ти¬ли двое малолетних байкеров на своих разукрашенных мотоциклах. К спинам парней прильнули их подружки, отчаянно визжавшие от страха и восторга. Ревя мощными мо¬то¬рами и оглашая улицу девичьим визгом, мотоциклы пронеслись под балконом и исчезли за поворотом. На промчавшихся мимо малолеток с удивлёнием оглянулись две женщины в открытом сарафане и мужчина в шортах – явно приезжие курортники, кото¬рым в диковинку развлечения местной молодёжи. Пожилые туристы вошла в магазин, а Андрей вернулся с балкона в комнату и сел за ноутбук. «Давай узнаем, Светик, дома ли ты», - мысленно обратился он к своей однокласснице.
За эти полгода Андрей позвонил ей всего один раз, в тот вечер, когда только приехал на Кипр и из компьютерного клуба заказал себе чешский паспорт. Тогда он через Интеренет узнал Светкин номер телефона и позвонил прямо с компьютера через анонимизатор на случай, если её телефон взяли на прослушивание. Трубку взяла Светка. Услышав её голос, он тут же отключил связь и облегчённо вздохнул: значит, Светку не задержала греческая полиция и она уже дома на Украине. Больше он никому из соотечественников не звонил и ни с кем не переписывался. Конечно, можно было бы общаться по сети с Валентином – Андрей прекрасно знал «ник» Валькиной «аськи» и помнил его почтовый адрес. Но использовать Safe Express или Active Chaos Андрей не решился. Служба безопасности структуры наверняка присматривает за «емэйлами» Валентина и сразу пронюхает о самом факте их переписки. Зачем же подвергать приятеля риску встречаться с дознавателями, которые обязательно начнут выяснять у него, где скрывается сбежавший Андрей Кириленко? Именно из-за этого Андрей и не хотел вступать в контакт ни со своими друзьями, ни со своими дальними родственниками. Но, риск риском, а деньги Светке всё-таки вернуть уже пришла пора.
«Какой у неё телефон? 23-54… или 52? Нет, не вспомнить, забыл. Ну, это не проблема! - он нажал на «power» и когда компьютер загрузился, щёлкнул включателем модема. – Ничего, фамилию знаю, улицу и номер дома тоже. Сейчас войду в украинский поисковик, открою сайт городской справочной… Где эта улица, где этот дом, где эта барышня, что я влюблён?.. Ага, вот эта улица, вот этот дом… дом четыре, фамилия Исаенко. Точно, вспомнил: 23-51-81!». Он запустил на компьютере программу «MixMaster», которая помогала обеспечить его анонимность в сети, набрал код и телефонный номер.
- Алло, - раздался голос Светки.
- Алло, - повторила она через несколько секунд.
- Вас не слышно, перезвоните, - чуть раздражённо сказала Светка и из динамика пошли гудки отбоя.
«Извини, Светик, но перезванивать я не буду. Просто мне нужно было убедиться, что ты по-прежнему живёшь по своему старому адресу», - Андрей опять открыл украинский поисковик и нашёл расписание поездов по станции Киев. Затем выключил компьютер и позвонил своему директору:
- Добрый вечер, Йордан.
- Да, Анджей.
- Сейчас у меня не очень много работы, я бы хотел взять три дня отпуска.
- Без проблем. А зачем?
- Хочу на родину съездить.
- Трёх дней хватит?
- Вполне.
- Счастливого пути, Анджей.
* * *
Багажа у него совсем не было. В числе других немногочисленных пассажиров, прилетевших из Кипра, Анджей Кралек спустился по трапу самолёта, быстро прошёл паспортный контроль и на такси отправился из Борисполя в славный город Киев.
В столице Древней Руси и нынешней самостийной Украины он ещё не был ни разу. Старинная София Киевская и напротив неё памятник гетману Богдану Хмель-ницк¬ому, который в семнадцатом веке соединил два братских народа; устремлённые ввысь белоснежные стены и синие купола вновь отстроенного Михайловского собора; знаменитый извилистый Андреевский спуск, и лицо города - неповторимый Крещатик: Андрей гулял по Киеву, и словно любимую музыку слушал русскую и украинскую речь проходящих мимо людей. Вечером усталый, но довольный прогулкой, он зашёл в отделение Альфа-банка, где получил девять тысяч долларов, которые перечислил сюда сегодня утром. «Теперь пора почревоугодничать, - подумал Андрей, пряча пачку денег в заранее купленную сумку, – а Киево-Печорскую Лавру посмотрю послезавтра». Он сытно и вкусно отобедал не в каком-нибудь «Макдональдсе», а в украинской «Домовой кухне», где заказал себе на первое галушки по-казацки, а на второе – вареники со сметаной. Затем опять прошёлся по Крещатику.
- Подскажи, чем можно подъехать к железнодорожному вокзалу? – спросил он у идущего навстречу парня.
- За углом маршрутка, - ответил тот.
До отправления поезда оставалось ещё уйма времени, билет был предварительно забронирован по сети, поэтому, особо не торопясь, Андрей встал в малочисленную оче¬редь. Не прошло и трёх минут, как подъехала «газелька». Он вошёл в неё последним, сел на заднее сидение. Маршрутка рыкнула мотором и резво набрала скорость. Мимо замелькали зелёные кроны киевских каштанов.
- Усим машинам прыйняты вправо и зупынытысь! Звильнить дорогу! – громых-нул грозный голос откуда-то сзади.
«Газелька» послушно ушла вправо и остановилась за троллейбусом. Мимо них, озаряя всё вокруг мигалкой и завывая сиреной, промчался милицейский автомобиль. Следом за гаишниками проехал большущий красавец-мерседес с включёнными фарами и зеркальными стёклами. Громкая «цветомузыка» и шикарная машина привлекли вни-ма¬ние пассажиров маршрутки.
- Это кто ж такой поехал? - громко поинтересовалась бабуля с первого сидения.
- Наверное, это мой слуга соизволил проследовать, - съязвил сидящий за нею мужчина, - какой-нибудь народный депутат.
- Почему слуга, если он - депутат? – не поняла бабушка.
- Потому, что все депутаты - слуги народные, - словоохотливо объяснил муж¬чи-на. – Народ, - то есть, мы, их выбрали, что бы они нашу жизнь улучшали. Вот они нам теперь верой и правдой служат.
Фыркнули от смеха парень и девушка, а крупная дама с объёмной сумкой на коленях пробурчала:
- Пусть бы эти слуги народные со мной в маршрутках или в трамваях катались. А то каждый день из-за них на работу опаздываю - движение остановят и мчат к себе в Верховну Раду портфели делить, да друг друга от трибуны отпихивать. Делать им боль¬ше нечего.
- Согласно законам диалектики, - сказал молодой очкарик, сидевший рядом с Андреем, - вы бы на их месте тоже не в трамваях ездили, и за портфели дрались точно с таким же энтузиазмом, как и они.
- Я не знаю законов этой самой диалектики, - в разговор неожиданно включился шофёр. - Но по закону справедливости, если ты решил стать народным слугой, то дол-жен не жировать на народные деньги, а жить, как живёт твой народ: жрать то же, что и твой народ, ездить на том же, что и твой народ, и отпуск проводить не на Гавайях каких-нибудь, а с сапочкой в руках на дачном огородике, как и большинство твоего народа. Тогда ты действительно будешь народным депутатом и в самом деле будешь защищать интересы своего народа.
Водила сказал это отрывисто и зло. Может быть, поэтому ему никто возражать не стал, а может, все с ним были согласны. Только очкарик, ни к кому не обращаясь, едва слышно прошептал:
- Эту справедливость пролетариев мы уже проходили в семнадцатом году прошлого века. Без неё как-то спокойнее.
- Да, ну их всех,.. – водитель отвернулся от проезжающих мимо шикарных иномарок и включил радиоприёмник.
В салоне зазвучала песня «ДДТ»:
Осень, доползём ли, долетим ли до ответа
что же будет с Родиной и с нами
Осень, доползём ли, долетим ли до рассвета
Что же будет завтра с нами…
Кортеж высокопоставленных особ проехал и движение возобновилось. Через пятнадцать минут Андрей был на вокзале. Он выкупил в кассе свой билет, в киоске приобрёл журнал для чтения в дороге и пошёл к нужному перрону.
* * *
Хотя и был июнь, родной город встретил Андрея пасмурной погодой и совсем не летним моросящим дождём. Пришлось купить в бутике зала ожидания зонтик. Поёживаясь от холода, он вышел на привокзальную площадь, в центре которой возвы-шал¬ся памятник революционеру-ленинцу Петровскому, и сел в пока ещё пустой с утра трамвай. Возле Цума пересел в троллейбус и переехал через Днепр. «Только пят¬над-цать минут седьмого, - Андрей глянул на часы, выходя на второй после моста останов-ке. – Светка – архитектор. Скорее всего, на работу ей к восьми, или даже к девяти часам. А это значит, что если в её жизни не произошло никаких существенных изменений, то она должна выйти на улицу в течение ближайшего часа».
К Светкиному дому можно было идти другой дорогой, но он специально пошёл более длинной, чтобы пройти мимо своей девятиэтажки. Родительский дом – начало начал. Полгода назад этот надёжный причал у него был отнят… Андрей почувствовал, как в груди гулко зачастило сердце. Хоть и знал, что этого лучше не делать, он всё-таки остановился и стал смотреть на окна четвёртого этажа, словно надеялся в них увидеть силуэты отца и мамы. Но за стёклами виднелись только полоски неподвижных штор. В голове промелькнула шальная мысль: пока соседи только ещё отходят от сна, зайти в подъезд и хоть на минутку подняться к дверям своей квартиры…
- Ты кого ищешь?
С мусорным ведром и метлой в руках рядом стояла дворничиха и с любопыт¬ст-вом рассматривала Андрея. «И откуда она только взялась? Тихонько подкралась, как какая-нибудь спецназовка. Хоть бы не узнала», - сам он прекрасно помнил эту бабуль-ку, с давних времён убиравшую у них во дворе. Пришлось «поднапустить туману» и заин¬триговать любознательную старушку.
- Да вот, сегодня ночью шёл сильно выпимши с дня рождения кореша, и где-то в этом районе лопатник посеял, - приблатнённым говорком ответил Андрей.
- Что посеял?
- Кошелёк потерял, говорю.
- И много в кошельке было?
- Четыреста гривен.
- Ай-яй-яй, - изрекла бабуля и зорко стала оглядывать близлежащую территорию.
- Вы случайно не находили?
- Что ты, - она вздохнула. – Хоть бы раз такие деньги найти.
- Пойду дальше искать, - Андрей ещё раз взглянул на окна своей квартиры и пошёл прочь со двора.
Светка вышла из подъезда без пяти восемь, глянула на хмурое дождливое небо, подняла воротничок своего светлого длинного плаща и открыла зонтик. Как Андрей и пред¬полагал, она направилась на проспект к остановке. Он пошёл позади и сел в тот же троллейбус, только через другие двери. Она вышла на конечной. В хлынувшей из трол¬лей¬буса толпе пассажиров он обогнал её, развернулся и пошёл навстречу. Светка шла вперёд и задумчиво смотрела куда-то в сторону.
- Девушка, подскажите, где в это время открыта ближайшая библиотека?
- Библиотека? Какая библиотека? – Светка ещё не очнулась от своих раздумий, даже продолжала смотреть в сторону: - Обождите, что значит «в это время»?
Она взглянула на него, но сразу не узнала и строго начала:
- Что вы мне мозги пудрите?.. Библиотеку ему подавай!.. Ой! – зелёные глаза Светки расширились. – Ё-моё! Это ты?
- Конечно, не я. Привет, Светик.
- Привет, - задумчивость и вялость Светки испарились. Она стала такой же весёлой и энергичной, какой была полгода назад в Греции. Сверху донизу прошлась по нему удивлённо-насмешливым взглядом и заявила: – Ишь ты, какой красавец! При-чёс¬ку другую сделал, усики отпустил, глазки под очками спрятал. Немудрено, что я сразу не узнала такого симпатягу.
Он придвинулся к ней и поцеловал в щёку:
- Ты тоже неплохо выглядишь.
- Только не надо врать, - отмахнулась Светка, вдруг нахмурилась и зыркнула по сторонам. – Ты что с ума сошёл?
- А что такое? – сделал он испуганную мину. – За нами твой муж наблюдает?
- Причём здесь муж? Недели три назад у самого дома, когда я вечером воз¬вра¬ща-лась после работы, меня два каких-то козла остановили и стали про тебя расспраши-вать: не появлялся ли ты, не передавал ли каким-нибудь способом о себе весточку.
От этих слов Светки, Андрею стало не по себе, но он улыбнулся:
- Так чего же мы маячим посреди улицы? Давай спрячемся в какой-нибудь кафешке и перекусим. Помнишь, как ты меня угощала в Афинах турецким кофе и бараниной? Отпросись на денёк с работы. Сможешь? Только не надо начальству говорить, что к тебе вдруг неожиданно приехал давний друг.
- Понимаю, конспирация - прежде всего, - усмехнулась Светка. – Не волнуйся, я найду, что сказать начальству. Пойдём к таксофонам, - я мобильник дома забыла.
* * *
Дождь закончился. В плотных слоях туч появились бреши и сквозь них к земле стали прорываться солнечные лучи. Было тепло, но не жарко. В трёх метрах от столика летнего кафе на набережной лениво плескались зеленовато-тёмные воды Днепра.
- Что ты будешь? – спросил Андрей и шутливо добавил: - Какое в это время суток мадам предпочитает вино?
- Мадам не голодна, вина она в последнее время не пьёт и сейчас желает только яблочный сок.
- Яблочный сок? И с каких это пор ты перешла на соки? Ты ведь тогда в Афинах говорила, что стала настоящей кофеманкой.
- Была кофеманкой, а сейчас здоровье берегу, - Светка перехватила его удивлённый взгляд и рассмеялась: - Ты, Андрюшенька, действительно такой невнимательный, или притворяешься? Неужели ничего не замечаешь?
- Что я должен замечать? – несколько секунд он, ничего не понимая, смотрел на Светку.
- Ну, ты и недотёпа, - покачала головой Светка и расстегнула пуговицы плаща. Пола отодвинулась в сторону и взору Андрея предстал обтянутый тесным платьем объёмный Светкин животик.
- Светик, ты чего… того… в этом самом… в положении? – наконец догадался он. - Значит, ты действительно опять сошлась с мужем?
- И не думала, хотя он два раза приходил и слёзно умолял простить. Но я позвонила папику и тот быстренько отшил его.
- С кем же ты тогда живёшь?
- С мамой. Папик по-прежнему в Киеве депутатствует, а она переехала сюда помогать своему забеременевшему чаду.
- Извини, но от кого же тогда у тебя,.. – он не договорил, увидев полные лукав-ст¬ва зелёные глаза Светки. – Ты чего усмехаешься? Обожди, ты на что намекаешь?.. Неужели это после Афин…
- Что закажем, молодые люди? – подошла к столику не совсем уже молодая официантка.
- Что? Ах, да! Что ты будешь, Света? – рассеяно спросил Андрей.
Светка рассмеялась и пощёлкала перед его лицом пальцами:
- Включись, дружок. Ты у меня уже спрашивал.
- Ах, да! Яблочный сок.
- Два сока и всё?
- Да,.. то есть, нет, - стал приходить в себя Андрей. – Пожалуйста, яблочный сок, пирож¬ных, бутылку светлого пива и два бутерброда к нему.
Официантка направилась к стойке.
- Светик, как же так получилось? Извини, я не хотел,.. – произнёс он, сам понимая, какую глупую пургу он сейчас несёт.
Светка чуть не лопнула от смеха.
- Андрюшенька, этого очень хотела я, - заявила она, отсмеявшись. – Я ведь тебе го¬ворила тогда, что очень хочу ребёночка. Это моё желание и моё личное дело. Сама решила, сама рожу и растить буду сама.
- Ну почему сама? - смущённо ответил он. – В смысле, я тебе буду помогать оттуда… и буду теперь чаще приезжать…
- Не переживай ты так, расслабься и не растрачивай здоровье по пустякам.
- Попробую. Кстати о пустяках, я тебе денежки привёз - должок, так сказать, восемь штук.
- Отлично, вот мой папик обрадуется! Он мне эти бабки до сих пор вспоминает. Молодец, ты, Андрюша, умница.
- Это почему же?
- Сумел спрятаться и за такой короткий срок на ноги стать - не зря я от тебя ребёночка захотела завести. Пусть будет таким же умным, как и его папа. Значит, ты где-то за границей процветаешь? Специально не буду спрашивать где, чтобы не про¬го-во¬риться твоим дружкам-хозяевам, если они придут опять со своими расспросами.
- Тогда в Афинах тебя сильно мучили?
- Никто меня не мучил, - Светка откусила пирожное и запила его соком. - Как я и думала, Аркадьич – ну, наш экскурсовод ни слова не сказал полиции о том, что я про¬си¬ла его сделать для тебя паспорт - сам боялся за свою шкуру, козлина старый. Сначала меня допросили греки, а потом двое наших русских приехали – видать те, от кого ты сбежал. Пришлось и им рассказывать, как случайно встретила на площади Омония своего одноклассника. Как во мне с новой неудержимой силой вспыхнула к нему старая любовь и я, не сознавая, что делаю, выпросила для него у родителя деньги, сняла номер в гостинице и провела с ним бурную ночь, а он на следующее утро одарил меня поце¬луем на прощание и канул в неизвестном направлении. Куда – не знаю! А будете прис¬тавать, я папе пожалуюсь. Знаете, кто он? Так что у меня особых проблем не было: продержали до конца дня в полицейском участке, а потом вместе со всей группой от¬пра¬вили на самолёт. Уже здесь было несколько неприятных бесед с людьми в штат¬ском, которые взяли с меня обещание сообщить им, если я что-либо узнаю об Кири¬лен¬ко Андрее Сергеевиче.
- Поэтому ты на меня не обижаешься из-за того, что я тебе не звонил?
- Что ты, какие обиды? Я ведь всё прекрасно понимаю, я ведь тоже умница.
В их разговоре наступила пауза, которую прервала Светка:
- Ты приехал только для того, чтобы вернуть деньги?
- Не только. Думал увидеться, вернуть деньги, посидеть с тобой в кафе, а потом…
- И что, потом?
Он достал городскую рекламную газету:
- Здесь много объявлений о сдаче квартир на один день.
- Какой предусмотрительный и дальновидный джентльмен, даже газетку заранее прикупил, - съехидничала Светка, - А дама подкачала, взяла и растолстела.
- Не наговаривай на себя, ты отлично выглядишь и тебе очень идёт это очарова-тель¬ное пузико, - на лице Андрея заиграла хитрая и одновременно просительная улы-боч¬ка. - Может, и в самом деле продолжим нашу встречу в какой-нибудь комфор¬та-бель¬ной квартирке с широкой кроватью?.. Если тебе, конечно, можно.
Светка усмехнулась, зарделась, как первоклассница, и опустила глазки:
- Давай попробуем…
* * *
Вечером за час до отхода поезда они вышли из такси на соседней со Светкиным домом улице.
- Я тебя проведу.
- Больше ничего не придумал? – испугалась Светка. – Лето, на улице светло, как днём, а он меня к дому провожать будет. Вдруг возле подъезда слуги твоих дружков-корешков прогуливаются? Не надо, Андрюшенька, демонстрировать своё геройство там, где оно совсем неуместно. Бережённого - Бог бережёт.
- Не спорю, - согласился с ней Андрей. – Светик, ты на счёт интернета продвинута?
- На все сто!
Он вырвал из блокнота листик и написал на нём три строчки:
- Это – емэйл, это – ник, это – пароль. Будем с тобой переписываться через один и тот же почтовый ящик. Только отправляй письма не из дома или с работы, а из какого-нибудь компьютерного клуба.
Светка прочла вслух записку, для памяти повторила её несколько раз, затем вернула Андрею и спросила:
- Ну что, поцеловались и разбежались?
Они так и сделали. Шагая к проспекту, Андрей оглянулся и увидел смотревшую на него Светку. Она помахала ему рукой и скоро её фигурка в длинном светлом плаще скрылась за поворотом.
Глава 10.
Что ему приснилось, он не помнил. Но после этого сна остались лёгкость, умиротворённость, безотчётное веселье и ощущение волшебной необычности наступающего дня. Андрей открыл глаза и, как когда-то в детстве, беззаботно улыбнулся, радуясь своему распрекрасному настроению.
- Всё будет хорошо, - убеждённо сказал он себе, выходя на балкон.
На улице стояли предрассветные сумерки и мёртвая тишина: ни машин, ни мотоциклистов, ни прохожих. Даже частенько дувший по утрам ветер сейчас дремал и не шевелил листьями пальм. Наслаждаясь этой тишиной и спокойствием, Андрей сам застыл в неподвижности и долго наблюдал, как пока ещё красное и неяркое солнце лениво начинало подниматься в небо из-за видневшихся на горной вершине руин старой крепости.
Пёстрая взъерошенная птаха уселась на пальму и покосилась на Андрея недовольным сонным взглядом.
- Доброе утро, – поздоровался с ней Андрей и похвастался: – А я раньше тебя проснулся!
Птичка покрутила маленькой головкой, чирикнула и на всякий случай упорхнула на другую, более дальнюю пальму. К ней подлетела другая и уселась рядом. Два пернатых представителя фауны Кипра что-то громко стали чирикать друг другу, очевидно, обсуждая свои насущные птичьи проблемы - мир постепенно пробуждался, начинался новый день.
Андрей потянулся и набрал в лёгкие побольше чистого пъянящего воздуха, задержал дыхание, а потом ритмичными толчками брюшного пресса вытолкнул его наружу. Три раза повторив это дыхательное упражнение, он почувствовал огромный прилив бодрости и энергии, вошёл в комнату и принялся натягивать тренировочный костюм. О чём Андрей жалел в эту минуту, так это о том, что Никозия была расположена не на побережье, а в центральной части острова. «Хорошо бы сейчас поплавать в море, - думал он, выбегая на улицу. – Надо будет в следующие выходные обязательно съездить в какое-нибудь приморское местечко. Безобразие, уже полгода живу на Кипре, а ещё ни разу не купался в Средиземном море».
Двадцать минут бега по всё ещё пустынным улицам, затем разминка в тренажёрном городке небольшого городского стадиончика, на дорожках которого уже стали появляться бегущие трусцой кипрские любители физической культуры. Со многими из них Андрей обменивался приветствиями, так как бывал здесь довольно часто. Сделав десять подъём-переворотов на перекладине, он успокоил дыхание и медленно побежал домой - можно было не торопиться, до начала рабочего дня оставалось ещё два с половиной часа. «Хорошее доброе утро и, вообще, всё будет хорошо», - сам себя программировал Андрей, легко отталкиваясь пружинящими кроссовками от плиток тротуара. Ему сейчас действительно было хорошо, во всём теле приятная мышечная усталость и отличное, просто удивительное настроение. Наверное, такому настроению весьма способствовали и это прекрасное утро, и на редкость удачные дни предыдущей недели. В прошедшую среду довольный как слон Йордан Грошков поздравил его с двухсоттысячным покупателем программы «Able box» - очень приятная новость. А следующим днём Андрей полетел на Украину и замечательно провёл там время: в четверг и в субботу он осматривал Киев, а в пятницу встречался со Светкой и вчера, - во вторник получил от неё первое послание. «Хорошо, что я решился на эту поездку, - подумал он, переходя с бега на шаг. - Теперь можно будет хотя бы раз в неделю получать такие вот письма и быть в курсе всех Светкиных дел. И не только её дел, ведь теперь она вроде бы, как и не одна». Вспомнив, что у Светки в круглом животике зреет новая человеческая жизнь, Андрей усмехнулся – он до сих пор не мог представить себе, что скоро станет отцом.
Рядом с домом, заехав на тротуар правыми колёсами, сверкал чистыми лакированными боками чёрный «Сааб». Эту машину Андрей здесь видел впервые. «Наверное, новые жильцы у нас появились», - решил он, заходя в подъезд. Пешком поднялся на свой этаж и открыл двери квартиры…
* * *
- Вот и наша пропажа объявилась, - раздался ласковый знакомый голосок и из комнаты выглянула лысая, как бильярдный шарик, щекастая голова.
Ещё не успев зайти в квартиру, Андрей замер на пороге.
- Что же ты медлишь, друг мой милый. Приди в мои объятия, - ухмыльнулся генерал Бурый и помахал своей пухленькой ручкой. – Заходи, спортсмен, или ещё не набегался?
Первая реакция Андрея от внезапного шока действи¬тель¬но была - захлопнуть дверь и пуститься наутёк. Но, благодаря весомому толчку в спину, он влетел в квартиру и чуть не врезался в малорослого начальника службы безопасности.
- Осторожнее, Кузьмин, - недовольно проворчал генерал.
- Прошу прощения, погорячился, - ответил здоровый скуластый детина.
Детина закрыл двери, привалился к ней накачанным плечом и, не мигая, как удав, уставился на Андрея.
- Я вижу, ты мне вовсе не рад, - Бурый уже не улыбался и говорил резким повелительным тоном. – Заходи в комнату и садись.
За окном лёгкий ветерок колыхал листья пальмы, светило набравшее яр¬кость солнце. Оно уже высоко поднялось над руинами крепости и начинало припекать. «Не очень то это утро и доброе, - вспомнил Андрей свои первые такие приятные ощу¬ще¬ния после сна. – Хотя надо признать, что предчувствие необычности у меня было. Что и говорить, своеобразно начался денёк». В голове воцарился каламбур из обрывков бессвязных мыслей, среди которых превалировала фраза то ли из стишка, то ли из какой-то песенки: «Недолго музыка играла, недолго фраер танце¬вал». Он вошёл в комнату и сел на стул. В углу на диване сидел худощавый мужчина лет сорока, чем-то похожий на заместителя Дыбреева - Кочкина.
- Не рад ты мне, не рад, - повторил генерал, с блаженным хрюкающим вздохом усаживаясь в кресло. – Что ж ты такой мрачный, Андрей Сергеевич? Мы к тебе с хорошими новостями приехали, а ты голову ниже колен повесил, восторга ни капельки не испытываешь. Хорошо, что ты таким добросердечным оказался и решил своей под¬руж¬ке должок вернуть…
- Что вы с ней сделали? – вскочил со стула Андрей.
- На шашлык забили, - зло ответил Бурый. – Сядь на место и кулачками не маши, не то Кузьмин тебя сейчас быстро успокоит. Что мы с ней могли сделать? Пребывает во здравии твоя Светочка и в благополучии, живёт так же, как и жила, регулярно ходит на работу, хотя при таком авторитетном папаше и при своём беременном положении мог¬ла бы сидеть дома. Просто мы удачно прослушали телефонный разговор её мамы с супру¬гом: «Володенька, представляешь, я открыла Светочкин шкаф, а там лежит целая пачка денег – восемь тысяч долларов. Ещё вчера её там не было. И откуда наша дочень¬ка могла их взять?» А ты не подскажешь, Андрей Сергеевич, откуда у Светы Исаенко вдруг появились восемь штук баксов?
Андрей оставил этот издевательский укол без ответа.
- Так вот, как и мама Светы, мы тоже озадачились этим вопросом, - продолжил генерал. - Хотя ответ напрашивался сам собой: наш беглец Андрюша Кириленко каким-то образом сумел вернуть Свете баб¬ки, которые она дала ему в Афинах. Возможно даже, Андрюша и Света совсем недав¬но тайно встречались. В вероятность этой версии мы свято уверовали, когда уз¬нали, что твоя подруга вдруг срочно отпросилась с работы, якобы в женскую консуль¬тацию, но там в этот день не появилась. Остальное было делом техники: хорошо, что сейчас железнодорожные билеты именные, а авиационные – тем более. В этот же день мы уже знали о непонятном трёхдневном круизе по Украине некоего Анджея Кралека, прилетевшего с Кипра. Ты не представляешь, какое я испытал облегчение, когда мне доложили, что Анджей Кралек работает в «Goaltech» программистом и вдобавок к этому показали его фотографию. Да, потрепал ты нам нервишки. Замахался я тебя, при¬дур¬ка, искать. Дать бы тебе по мозгам для профилактики, да уж больно они умные, пор¬тить нельзя. Кто бы мог подумать, что ты таким прытким окажешься? И что обид¬но, только мы вычислили твоих похитителей, только стали готовить операцию по твое¬му освобождению, как ты от них в Афинах сбежал. Прямо не програмёр, а колобок какой-то: я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл… Но, сколько верёвочке не виться…
Андрей поднял голову:
- Какую операцию по моему освобождению? От кого?
- В этих хреновинах ты гений, - Бурый кивнул на стол, где лежал ноутбук Андрея. - А в остальном - доверчивый лопух. Неужели не мог сразу понять, что тебя от нас выкрала и использует совсем другая организация.
- Я это понял. Но мне сказали... Семён сказал, что вы меня отбили у самой мол-дав¬ской границы и решили перевезти на остров. Дыбреев это же подтвердил по теле-фо¬ну и потом, Кочкин ведь...
- Ты разговаривал по телефону с «искусственным» голосом Дыбреева. А твой Кочкин - предатель, «крот» чистейшей воды. Завербовали его, раскопали на него ком-про¬мат по английским рекрутам и завербовали гада. Что рот открыл? Здесь ничего уди¬ви¬тельного нет. Перевербовка - обычное дело. Он тебя сдал «наехавшей» на него орга¬ни¬зации, а её сотрудники придумали и толково отработали твоё похищение.
- Толково придумали? - возмутился Андрей. - Из-за их толковости умерли мои родители...
- Ошибаешься, любезный, - хмыкнул генерал и, расплывшись в странной непонятной улыбочке над тройным подбородком, выдержал паузу: - Я ведь говорил, что у нас для тебя прекрасные новости. Держись за стул, чтобы не упасть. Готов? Роди-те¬ли твои не вполне здоровы, но живы и сейчас живут под Москвой. Что ты так поб-лед¬нел, Андрей Сергеевич? Может водички тебе? Кузьмин, принеси-ка воды.
Хотя ему и не было нужна вода, Андрей автоматически взял у шкафообразного Кузьмина стакан:
- Это правда?
- Святая истинная правда, - осенил себя крестным знамением Бурый. - Иль я нехристь какой, чтобы на подобные темы шутить. У меня и вещдок имеется, целый кинофильм.
Он достал из кармана прозрачную коробочку маленького сиди-диска и протянул её Андрею:
- Заводи свою шарманку. Кузьмин, да забери ты у него стакан!
Непослушными от волнения пальцами Андрей включил ноутбук и вставил в него диск.
- Во, вот этот файл запускай, - тыкнул Бурый пальцем в высветившийся каталог.
На экране появились заснеженные деревья. Затем камера развернулась градусов на девяносто и показала вытянутое в длину трёхэтажное здание.
- Это главный корпус пансионата, - объяснил генерал.
Изображение здания стало приближаться. Крупным планом был показан его вход, из которого выходили на улицу родители Андрея. Сильно постаревший отец, опи¬ра¬ясь на палочку и на руку мамы, медленно спускался по лестнице. Было видно, что ему очень тяжело идти. В углу кадра мелькали секунды хронометра и стояла дата: пят¬над¬цатое февраля этого года.
- А эту съёмка сделана позавчера, когда мы собирались лететь за тобой, - про-дол¬жал комментировать Бурый.
Освещённая солнцем аллейка среди зелени кустарника и деревьев. По ней идут родители. Сейчас отец кажется гораздо здоровее, чем был зимой, хотя и продолжает опираться на палочку. Мама смотрит в камеру и улыбается такой знакомой доброй улыбкой:
- Андрюшенька, нам сказали, что ты живёшь на Кипре, но скоро приедешь. Возвращайся поскорее.
Папа махнул рукой и кратко сказал:
- Мы ждём тебя, Андрюха.
Всё ещё боясь поверить в сказочное воскрешение родителей, Андрей недовер¬чи-во посмотрел на Бурого и незнакомого мужчину, продолжавшего безмолвно сидеть на диване, но, чувствуя, как влажнеют глаза, отвернулся к окну.
- Там в Афинах, мне Света сказала, что они умерли, - охрипшим голосом произ-нёс он. - Я в тот же день звонил соседке и она мне сказала то же самое.
- Слух о смерти твоих родителей - дезинформация, - ответил Бурый. - О том, что мы тайно увезли больного Кириленко и дежурившую около него жену, знали в больни¬це считанные люди. Мы это сделали по нескольким причинам, одной из которых была задача - выйти на выкравших тебя людей. Нам это удалось: сначала засекли одного человечка, позвонившего в больницу по телефону и поинтересовавшегося у главврача, подробностями смерти четы Кириленко. Через него мы и начали распутывать весь этот клубок, отслеживать их связи. Солидная оказалась контора, почти такая же, как и наша, только помоложе. А когда хищник молодой, он более злой и агрессивный, не гнушается никакими приёмами и жаждет побыстрее отвоевать для себя кусок побольше и послаще, вырвать его у других более старых конкурентов. Но и нас ведь тоже не пальцем делали. Через десять суток после твоего выезда из Москвы и исчезновения, мы вычислили, что собой представляет Кочкин. Взяли его в разработку. Он сначала корчил из себя невин¬ную овечку, но потом раскололся и насчёт своих махинаций в Англии, и насчёт пере¬вер¬бовки, и насчёт тебя. Но на то время эти уроды с острова уже прошляпили твой побег в Афинах. Кстати, об острове, здесь на диске есть ещё кое-что интересное для тебя. Запусти второй файл.
Андрей щёлкнул мышкой. На экране компьютера возникла плотная голубизна воды с колышущейся поверх неё рябью и не очень ярким рассеянным надводным све-том. Поверхность воды начала быстро приближаться, мгновение - и съёмка уже стала вестись не из-под воды, а над водой: пасмурная погода, во впадинах между гребнями бегущих по морю волн видны разводы от падающих капель редкого дождя. На дальнем плане виднеется остров с возвышающейся в его центральной части невысокой горой.
- Узнаёшь? - спросил Бурый. Он стоял за стулом Андрея и, чуть наклонившись, тоже смотрел на экран.
Андрей кивнул. Он узнал тот самый греческий остров, на котором жил в ноябре прошлого года.
- Врубился, что это за съёмка? - изо рта генерала распространялось весьма несвежее дыхание. - Видеокамера подключена к перископу субмарины. Как раз в тот день погода была идеальная: на небе сплошные тучи и их спутник нашу лодку не засёк. Она у нас маленькая, экипаж всего четыре человека, а нам здоровенный стометровый атомоход вовсе и ни к чему. Смотри, что сейчас будет.
Изображение острова на экране стало приближаться. Уже были прекрасно вид-ны вход в бухту, стоявшие у причала два катера и яхта, а между деревьями суши видне-лись двухэтажные коттеджи, которые так расхваливал Андрею Семён. Изображение вдруг качнулось и по морю протянулась пенная дорожка, стремительно прибли¬жав-шая¬ся к острову. Дорожка влетела в бухту и метнулась к берегу. Андрей увидел, как вздыбился причал. Высоко вверх, словно они были лёгкими и игрушечными, взлетели "Руслана" и оба катера, распадаясь в воздухе на большие и маленькие куски. А под ними возникла гигантская волна, яростно обрушившаяся на берег... Волна осела, скати¬лась обратно в море и на месте островного городка осталась чистая площадка: ни коттеджей, ни деревьев.
- Впечатляет? - спросил Бурый. - Экспериментальный вариант новой торпеды, «Цунами» называется. Попадает в берег и поднимает волну, которая на триста метров врезается в сушу и слизывает там всё, как корова языком. И это ещё совсем слабенькая торпеда...
- Зачем же так? - прошептал Андрей.
- Как зачем? Ответ на твоё похищение. Намекнули противнику, что с нами в такие фишки играть не стоит. Но ты не волнуйся, с их руководством мы сейчас уже нашли общий язык. Остров - это так, мелочная разборка, пустяки. Мы с ними теперь сотрудничать будем. Обнаружились точки соприкосновения интересов и перспективы совместной работы. Насколько я знаю, они желают купить у нас программу «Переме-на», которую ты доведёшь до конца - рано или поздно мы тебя всё равно бы нашли.
- Причём здесь их руководство и «Перемена»? Там ведь на острове люди были.
- Были, да сплыли, - ласково улыбнулся генерал. - Лес рубят, щепки - летят, слышал такую пословицу?
- Паны бьются, а у холопов чубы трещат, - с горечью вспомнил Андрей украинскую поговорку.
Перед глазами одно за другим встали лица Семёна, близнецов Влада и Стаса, доктора Айболита, услужливого повара Алика, усатого Самохина и других обитателей острова.
- Скажите, а Даша?.. - спросил он. - Может быть, она...
Но Бурый энергично затряс щеками:
- Умерла, мы проверяли. Вас ведь тогда для усыпления разной дрянью напичкали, а у неё оказалось сердце больное. Умерла… В апреле с дочкой твоего быв-шего начальника, Настей, почти то же самое случилось. Только она по собственной ини¬ци¬ативе наркоту в себя вкалывала. И тоже молодая, - двадцать четыре года всего ей было.
- Чья дочка?
- Дыбреева. Я его всё время предупреждал: «Валера, не балуй. Детей надо в строгости держать». А он с ней сюсюкался, мягкотелый был, любил её чересчур. Вот и досюсюкался, что дочка с тринадцати лет стала травку покуривать, а потом и колёса пошли в ход, шприцы. Он её лечил, да всё без толку. Непутёвая была, гонористая и разбалованная, в последний раз так наширялась, что загнулась от передозировки. А он теперь инвалидом стал.
- Дыбреев? Инвалидом? Как это?
- Очень просто. Я же тебе говорю, любил он её сильно. Страшное нервное пот-ря¬сение и в результате - паралич. Лежит теперь неподвижно, на скелет похожий. Даже ложку ко рту не может поднести самостоятельно, - генерал печально покачал головой. – Да, скис наш Валеруня, стал шлаком, отработанным материалом.
Андрей вспомнил массивного, похожего на медведя Дыбреева. В голове не укладывалось, что такой крупный большой человек не мог поднести ко рту ложку.
- Так что теперь у тебя будет новый начальник.
- Странно всё это.
- Что именно, странно?
- Кочкин – предатель и «крот». Значит, он уже…
- Кочкин уже покинул этот грешный мир. Уж таковы правила нашего «Поля чудес»: попался – пощады не жди.
- Я и говорю, Кочкин – предатель, Дыбреев вдруг стал немощным инвалидом,.. а у меня теперь будут новые начальники. Странно всё это.
Бурый всплеснул ручками и его выпуклый живот заколыхался от смеха:
- Ты думаешь, что я хочу тебя заставить работать на другую организацию?
- Вы ведь меня сами доверчивым лопухом назвали - не хочется им быть.
- Правильно, никому нельзя верить, даже себе. А мне – можно! И даже нужно! – генерал развеселился так, что на его заплывших жирком глазках выступили слёзы от смеха. – Верь мне, Андрей Сергеевич, у тебя просто нет другого выхода. Верь, что ты будешь продолжать работать на благо именно той структуры, которая взяла тебя под своё крыло после окончания МИФИ. Впрочем, какая тебе разница, кому служить? Ты пока ещё маленький человек, обыкновенный рекрут, который должен хорошо исполнять свой долг. А свой долг ты будешь исполнять хотя бы потому, что у нас твои родители, которых мы всё это время лечили и содержали. Но, чтобы твоя совесть была действительно чиста и спокойна, мы обязательно вместе проведаем Дыбреева. Он тебе всегда симпатизировал и твой визит ему будет очень приятен. А теперь познакомься, это сидит новый начальник отдела «Организация развития и управления» института Экстремальных Состояний.
Сидевший на диване мужчина зашевелился, закинул ногу на ногу и, слегка картавя, заговорил:
- Здравствуйте, Андрей Сергеевич. Я ваш новый руководитель. Зовут меня Борис Брониславович. Сразу хочу предупредить, я буду не таким добрым, как заболевший Валерий Леонидович Дыбреев. Никто вам теперь не разрешит бегать по Москве ночью, определяя степень своей свободы и возможности нашей организации. Просто так, ради красного словца, я не собираюсь вам обещать золотых гор и баснословно дорогую квартиру в элитном микрорайоне - это всё предстоит заслужить качественной и результативной работой. Ваше будущее благополучие и жизненный успех будут зависеть только от вас. Пока я решил оставить вам прежнюю заработную плату, но из неё будут высчитываться те деньги, которые были потрачены на содержание ваших родителей. По-моему, это честно и у вас не должно быть никаких ко мне претензий. Или вы что-то имеете против?
- Не имею.
- Отлично. Также хочу подчеркнуть, наша организация потерпела большие убытки из-за того, что программа «Перемена» до сих пор не создана. В этом есть немалая доля и вашей вины – в Афинах вы ударились в бега и не работали почти восемь месяцев. Надеюсь, самоотверженным трудом вы загладите свою ошибку. Естест¬венно, вы ни в чём не будете нуждаться, вам будут предоставлены все условия для жизни и для работы. Жить и работать будете в пригородном посёлке закрытого типа под Москвой…
- Что значит, посёлок закрытого типа? – не понял Андрей.
- Маленький дачный посёлок, въезд в который ограничен для посторонних.
- Это что же, нельзя будет к себе домой никого в гости позвать?
- Вопрос с гостями обсудим потом. Я думаю, первое время вам будет не до гостей – вам предстоит много работы.
- Но в Москву я хоть смогу ездить?
- Пожалуйста, на закреплённой за вами машине и с разрешения руководства в выходные дни.
- А как насчёт личной жизни? Если вдруг я захочу жениться?
Бурый рассмеялся, Борис Брониславович, не изменяя каменного выражения лица, бесстрастным монотонным голосом ответил:
- Мы заинтересованы в том, чтобы наши сотрудники вели морально устойчивый образ жизни. Женитесь на здоровье, если вдруг,.. или не вдруг захотите… Далее, мы не возражаем, если ваши родители будут жить с вами. Но, если они захотят, пусть возвращаются на Украину. Теперь о гражданстве. Вы полетите в Москву по имею¬ще-му¬ся у вас чешскому паспорту, как Анджей Кралек. Через несколько недель мы восста-но¬вим ваши старые утерянные документы. У меня всё. Собирайтесь, вам пора в аэропорт.
- Могу я перед отъездом зайти в «Goaltech»? Неудобно улетать не попрощав-шись.
- Какой порядочный, - усмехнулся Бурый. – Не переживай. Мы с Борис Бронено¬сычем… Брониславовичем сами зайдём к твоему болгарину-директору. Распрощаемся вместо тебя и заодно поговорим с ним об «Able box». Как мы слышали, эта программка хорошо продаётся и объёмы её продаж всё увеличиваются, а ты - наш работник, наш рекрут. Значит, нужно потолковать с Грошковым, чтобы не забывал перечислять нам причитающиеся проценты, только не пятнадцать, конечно, а раз в пять больше.
Маленький и кругленький он подошёл к открытой балконной двери, выглянул на улицу и смачно потянулся:
- Эх, хорошо-то как! Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья! Слышь, Борис Броненос… Бронеславович, задержимся здесь на недельку, курорт всё-таки: в море скупаемся, кипрских русалок за сиськи подёргаем, у моих друзей погостим - они в Лима¬соле обитают. Отдохнём, в общем, от дома, от семьи, если уж такая пред¬ста¬ви-лась возможность. А наш уважаемый Андрей Сергеевич отправится домой в сопровож-де¬нии Кузьмина и Ванюшина. Не сбежишь, программёр?
- Ни в коем случае, Константин Олегович. Наоборот, очень хочу с родителями поскорее встретиться, - ответил Андрей и встал со стула: – Я, если не возражаете, под душ.
Закрывая дверь душевой комнаты, он услышал звонкий смех генерала:
- А куда же он денется с подводной лодки?! Накрепко теперь к нам привязан. Будет работать, как папа Карло.
- Будите ли вы довольны, генерал, результатом моей работой? - тихонько произнёс Андрей. – И будет ли доволен тот Карабас Барабас, которому вы служите?
Он встал под душ и открыл воду.
Глава 11.
Телефон зазвонил, когда Андрей закрыл кран и снял с вешалки полотенце. «Один, два, три, четыре», - считал он телефонные трели, вытираясь. Затем не выдержал и крикнул:
- Светик, звонят же!
- Я занята, - ответила Светка из комнаты.
- Понял, - Андрей торопливо обвязался полотенцем, выскочил из ванной и подскочил к телефону на седьмом звонке: - Алло!
- Деда Мороза заказывали? – осведомились из трубки.
Хотя звонивший и старался говорить густым басом, Андрей без труда узнал Валентина.
- Только вместе со Снегурочкой.
- Если Дед Мороз к вам приедет, то естественно со своей Снегурочкой – проба-сил Валька и уже своим естественным голосом добавил: – Куда же я без неё. Привет, Андрюха.
- Здравствуй, Дедушка Мороз – борода из ваты. Значит, решили-таки приехать? Молодцы!
- Решили, но…
- Что, но?
- Во-первых: пропустит ли нас ваша охрана?
- Я утряс этот вопрос с начальством, получил разрешение и для вас уже заго¬тов-лен пропуск. Какое будет во-вторых?
- Во-вторых, как мы доберёмся в вашу деревенскую глухомань? Всё-таки – тридцать первое декабря. Кто нас согласится вечером под Новый Год везти за город?
- Наш водитель будет ехать из Москвы в посёлок около восьми и заедет за вами. Итак, какие есть ещё веские причины для симуляции Нового Года?
- Никаких. В двадцать ноль-ноль Дед Мороз и Снегурочка с тортом, шампан-ским и игрушкой для Дениски будут стоять у подъезда. А чем сейчас занимается мой крестничек? – спросил Валька и шутливо добавил: - Дай-ка ему трубочку.
Андрей усмехнулся и посмотрел на диван, где, причмокивая и покряхтывая, четырёхмесячный Дениска жадно сосал Светкину грудь.
- Твой крестник занят – сейчас у него обед. Что ему передать?
- Передай, что к нему сегодня крёстный папа приедет и привезёт подарок.
- Обязательно передам. До вечера, крёстный папа.
- До вечера, Андрюха.
Андрей положил трубку и побежал назад в ванную сменить полотенично-на¬бед-рен¬ную повязку на более существенную одежду. Когда он опять появился в комнате, Дениска лежал на столе, дрыгал ножками и ручками, негромко при этом агукая.
- Валентин и Оксана приедут, - сообщил Андрей Светке, застёгивавшей после кормления Дениски пуговички халата. – Это уже точно.
- Я слышала.
- Ты не рада? – он обнял её сзади и поцеловал в шею.
- Прекрати, щекотно, - пропищала Светка, закрываясь руками. – С чего ты взял, что я не рада? Рада. Я люблю, когда Новый Год встречается шумной веселой компанией.
- Да, сегодня надо будет как следует повеселиться: провести старый, очень необыч¬ный для нас год и встретить новый…
- … тоже необычный год, - подсказала Светка.
Заинтригованный Андрей развернул Светку к себе и заглянул ей в глаза:
- Почему ты думаешь, что следующий год будет необычным?
- Не знаю, мне почему-то так кажется. Всегда ждёшь от наступающего года чего-то интересного и нового. А почему ты спрашиваешь?
- Мне тоже кажется, что следующий год будет очень интересным и необычным, - усмехнулся он и, улучив момент, опять чмокнул Светку в шею.
- Щекотно! Прекрати, Андрюшка! Как тебе не стыдно?!
- А чего мне стыдиться?
- Ты глянь, как на тебя ребёнок смотрит.
Андрей повернул голову к сыну, а Светка, воспользовавшись этим, высколь¬з¬ну-ла у него из рук.
- Ах ты, хитрюга! – Он попробовал догнать её, но Светка проворно закружила вокруг стола.
Когда всё же она опять оказалась у него в руках, раздался тихий стук в двери. Светка, хихикнула, озорно посмотрела на Андрея и крикнула:
- Входите, мама, у нас открыто.
- Ничего, я до тебя позже доберусь, - пообещал Андрей и, в очередной раз клю-нув её в шею, отпустил.
Мама Андрея первым делом подошла к столу, на котором лежал внук:
- Денисушка, что же ты в одной рубашечке лежишь? Тебе не холодно?
- Не холодно, - ответила Светка за Денисушку. – Мы воздушные ванны принимаем. К тому же пеленаться ещё не хотим, потому что три минуты назад поку¬ша-ли и теперь обязательно должны пописать. Сейчас, Дениска, мама возьмёт тебя на ручки и…
Дениска не стал дожидаться, пока его возьмут на ручки, а пустил вверх фонтанчик, обильно орошая пелёнку, на которой лежал.
- Агу, агу, агу, - проагукал он, улыбнулся ещё беззубым ротиком своим родителям и бабушке, и тут же преспокойненько заснул.
- Сегодня на улице не холодно: нет ни ветра, ни сильного мороза. Может быть, стоит вынести ребёнка на свежий воздух? – внесла предложение бабушка.
- Конечно, стоит, - пеленая Дениску, Светка выразительно посмотрела на Андрея: – После долгого сидения за компьютером ты не желаешь пройтись?
- Ещё как желаю. Укутай Дениску потеплее, мы с ним пойдём в лес.
- И дедушку с собой возьмите, - сказала бабушка. – Он тоже хотел выйти погулять.
* * *
- Мороз и солнце – день чудесный! – процитировал Пушкина Сергей Владими-ро¬вич.
Он шёл рядом с Андреем, иногда приоткрывая полог коляски и посматривая, не проснулся ли внук. Но на свежем воздухе Дениска спал крепким богатырским сном, и только иногда пошевеливал во рту соской-пустышкой.
- Да, погодка изумительная, - согласился с отцом Андрей, жмурясь от блестевшего на солнце выпавшего вчера вечером снега. – Хорошо!
Завидев их, безразмерно толстый в ватной камуфляжной куртке и точно таких же штанах пожилой охранник предупредительно поднял шлагбаум контрольно-пропускного пункта.
- На прогулку? С наступающим вас, - поприветствовал он Андрея и Сергея Владимировича.
Сразу за шлагбаумом они свернули с шоссе на просёлочную дорогу - благо после снегопада по ней успел проехать гусеничный трактор из соседней деревни, и можно было не опасаться, что колёса коляски увязнут в снегу. Андрей остановился, слепил снежок и запустил его в верхушку ели. С верхних веток посыпался снег, качнул нижние – и всё увеличивающаяся в объёме белая лавина понеслась с дерева на землю. «Года через три Дениска уже станет большим. Можно будет вместе с ним и Светой приходить сюда играть в снежки или лепить снеговика, - подумал Андрей. – Если, конечно, мы здесь будем жить через три года». От того, что произойдёт всего через несколько часов, он чувствовал томительное беспокойство, волнение и щемящую тревожную радость, как боец, который долго готовился к неминуемому решительному сражению и наконец-то его дождался. «Делай, что должен и будь, что будет», - прио-бод¬рил себя поговоркой Андрей. О том, что он задумал и что произойдёт сегодня ночью, не знал на земном шаре ни один человек, кроме него. И сейчас накануне этого грандиозного события захотелось с кем-нибудь поделиться, открыть кому-нибудь свою тайну. Нет, не кому-нибудь, а самому надёжному, самому близкому и рассудительному человеку. Поговорить с ним и объяснить, почему, несмотря на все сомнения и даже страх, хочешь и берёшь на себя ответственность обязательно сделать ЭТО.
- Андрюха, ты слышишь меня? – словно издалека донёсся до Андрея голос Сергея Владимировича.
- Извини, папа, задумался. Что ты говорил?
- Говорю, вчера вечером я нашёл в Интернете статью одного экономиста, - сказал Сергей Владимирович. – Очень любопытная статья. Он предлагает территорию России поделить между всеми её гражданами. Как тебе его идея?
Андрей пожал плечами:
- Не пойму её смысл.
- Смысл такой: каждый гражданин согласно жребию получит в частное пользо-ва¬ние надел земли, площадь которого будет зависеть от ряда факторов: удалённости данного надела от крупных городов, наличия на нём или в недрах его природных богатств, наличия на нём сооружений инфраструктуры народного хозяйства – промыш¬лен¬ных предприятий, различных зданий и сооружений.
- И что сможет делать россиянин с таким своим наделом?
- Очень многое. Например, организовать на нём свой частный бизнес, или самое простое - сдавать его в аренду, получая при этом доход. Естественно, арендаторы земли или построенных на ней заводов и фабрик должны будут жёстко соблюдать законы об охране природы. Их выполнение будет контролировать или сам землевладелец, или специальный государственный орган.
- Многие из таких землевладельцев, не озадачивая себя заботой о полученном участке, просто продадут его кому попало: тем же русским олигархам, или импортным ушлым ребятам, которые за бесценок скупят таким образом всю Россию.
- Я тоже так сразу подумал. Но, в том-то и дело, что среди предложений мужика, написавшего статью, есть пункт о запрещении землевла¬дель¬цам продавать свои земли: хочешь – пользуйся, не хочешь – верни назад государ¬ству. Более того, если ты решил стать гражданином другой страны, то теряешь право на свой участок. По-моему в этой идее есть резон.
- Может быть, резон и есть, - ответил Андрей. – Может быть, идея и очень хороша… Но осуществима ли она в нашей сегодняшней реальности? Любую хорошую идею можно исковеркать до неузнаваемости. Помнишь слова одного из высо¬ко-поставленных тузов: «Хотели как лучше, а получилось как всегда»? Вроде бы и приватизация задумывалась с самыми наилучшими намерениями, однако, что из этого вышло и здесь - в России, и у нас - на Украине?
Отец грустно усмехнулся:
- Что вышло в результате «прихватизации»? Вышло то, что бывшие партийные и комсомольские вожаки, а также прислуживающие им группы чиновников и бандитов «прихватизировали» всё самое лучшее и самое ценное. Хотели как лучше – и сделали это лучшее для себя.
Андрей тоже усмехнулся и промолчал. В памяти всплыла статья, которую он читал на Кипре то ли в британской, то ли в американской газете. Автор оперировал достоверными цифрами и ужасался бесчинству и разгулу в России мафиозно-криминальных структур. «Смешно говорить, - писал в резюме статьи западный обозреватель. - Казна России получила после приватизации своей гигантской государственной собственности один миллиард долларов. Всего один миллиард! Венгрия после привати¬за¬ции своей госсобственности получила столько же! А разве можно срав¬нить экономический потенциал России с потенциалом маленькой, в основном, аграрной Венгрии?..»
- Что ты хочешь? – продолжал говорить Сергей Владимирович, словно смог прочитать мысли Андрея. – В России всегда воровали. А в наше время так особенно! Сейчас воруют лихо и с размахом, никого не стесняясь, ничего не боясь. Причём, чем выше у вора должность, тем он больше сможет уворовать и тем безнака¬зан¬ней он себя чувствует. Этой теме вчера была посвящена передача «Мы и закон». Смотрел?
- Нет, про что там рассказывали?
- Министр юстиции России в октябре 2001 года слямзил полтора миллиона баксов и получил за это девять лет условно с испытательным сроком в шесть лет, а крестьянин, чтобы кормить своих голодных детей, украл шесть мешков комби¬кор¬ма и получил за это шесть лет колонии совсем не условно.
- Жалко мужика, - сказал Андрей.
- Какого? – не очень весело пошутил отец.
- Да уж не министра юстиции, а крестьянина.
- Да, жалко мужика, - уже серьёзно сказал Сергей Владимирович. – Жалко всех наших мужиков, да и весь наш народ. На днях я прочитал очень неприятную статистику.
- Какую статистику?
- Ежегодно население Рос¬сии сокращается на один миллион человек. На Украине дела обстоят тоже не лучше: в три раза меньшее, чем в России население с каждым годом уменьшается на триста тысяч. Мы начали вымирать, Андрюха. Стабильно и неуклонно.
- В этом нет ничего удивительного, папа. Наши нынешние власти и их заграничных партнёров такая ситуация вполне устраивает. По расчётам иностранных анали¬тиков, территория бывшего Советского Союза должна стать сырьевым придатком Запада и кладбищем для радиоактивных отходов.
- А как же население?
- Население в ближайшие годы должно сильно сократиться – удачливые сбегут жить за границу, большинство же рано или поздно просто вымрет от болезней и старости. Останутся всего несколько десятков миллионов людей. Неграмотных и бесправных. Они будут работать на производствах, которые поставляют для своих хозяев лес и полезные ископаемые.
- Да, хороша вырисовывается перспективка для наших потомков, - Сергей Владимирович наклонился к коляске и проверил, не проснулся ли Дениска. – Очень хотелось бы, чтобы такое будущее нас миновало.
- Хотелось бы, - согласился с отцом Андрей. – Однако, тенденции к такому плачевному будущему видны всё отчётливее. Сейчас живут более-менее нормально только Москва, Питер, Киев и ещё с десяток крупных городов бывшего СССР. На остальной же его территории воцарились безработица, без¬денежье и нищета.
Некоторое время они молчали, неспешно идя по тракторной колее. Паузу нарушил Сергей Владимирович:
- Это из-за того, что в поединке двух сверхдержав, мы проиграли американцам. Без явной войны они сумели развалить СССР и теперь Россия всё больше и больше попадает в зависимость от Штатов. Даже стыдно.
- От чего стыдно, папа?
- От того, что Россия молчала, когда американцы бомбили Югос¬лавию, когда они вторглись в Ирак. Теперь, якобы для борьбы с терроризмом, Штаты строят военные базы в Средней Азии и требуют, чтобы Россия убрала свой воинский контин-гент из Грузии. И мы снова и снова будем им безропотно уступать. Знаешь почему?
- Почему?
- Потому что, наши русские прави¬тели-олигархи не вкладывают свои честно и нечестно заработанные капиталы в развитие родной страны, а хранят их в импортных банках. Боясь, как бы эти вклады там не заморозили, они будут делать всё, что им прикажет США.
- Поэтому эти капиталы нужно уничтожить, - как бы, между прочим, сказал Андрей.
- Что?
- Я говорю, что банковские капиталы нужно уничтожить, причем, - все!
Владимир Сергеевич остановился и изумлённо посмотрел на сына:
- Как уничтожить?
- Мгновенно и без всякого сожаления.
- Не пойму, что ты хочешь этим сказать, Андрей?
- Я хочу сказать, что деньги превратились в самое величайшее зло из всех зол. И это зло растёт в геометрической прогрессии, ему сейчас поклоняются все жители нашей планеты - деньги сейчас главное людское божество!
- Как не крути, без них ведь нельзя, Андрюха. Вспомни историю: без денег не было бы ни торговли, ни государств, а значит, не было бы и развития человеческого общества.
- Спору нет, деньги всегда были очень важны в жизни человека, но ещё Библия предупреждала, что нельзя брать со своего брата проценты за предоставленный ему кредит, потому что проценты ростовщика - это увеличение денежной массы, которая не должна расти беспредельно.
- Ты читал Библию? – удивился Сергей Владимирович.
- Не всю. Только некоторые отрывки из неё.
- Я тоже читал литературу о вреде денежных процентов. Кстати, из истории: зная, что увеличение количества денег разрушит благополучие их цар¬ства, мудрые владыки в древности объявляли «Святой год»: раз в семь лет подданным прощались все долги.
- Как ты сказал? «Святой год»? Прекрасное название.
- Такой год объявлялся в далёком прошлом и в разных сравнительно небольших государствах. Сейчас совсем другое время. Финансовый мир един, всё связано в один денежный комок, в один узел, который развязать уже невозможно.
- Его можно разрубить, - усмехнулся Андрей, - одним ударом. Тебе обидно, что СССР проиграл Штатам? Но проиграли не только мы, не только народ России или Украины. В конечном итоге, проиграет всё население Земли и даже американцы – я имею в виду не верхушку американского общества, а простых людей.
- Кому проиграет? Хотя я, кажется, догадываюсь. Ты имеешь в виду, что над всем миром одержат победу олигархи?
- Да. Такие понятия, как «страна», «держава», «государство» в начале третьего тысячелетия стали постепенно утрачивать своё значение - на планете устанавливается «власть немногих» - власть олигархов, их транснациональных концернов и корпораций. Они смогут делать всё, что им вздумается при помощи имеющихся у них средств для купли-продажи, то есть при помощи денег. И количество денег у этих «немногих» будет всё время возрастать.
- Это не удивительно. Законы ведь пишут богатые и для богатых. Уж они себя обижать никак не будут. К тому же, как говорит пословица: деньги идут к деньгам.
- Деньги «делаются» деньгами – поправил отца Андрей. – И это не пословица – это факт. Сильные мира сего увеличивают свои капиталы, спекулируя акциями на бирже, получая проценты от своих гигантских банковских вкладов, торгуя оружием и наркотиками, провоцируя войны. Уже сейчас игра ведётся только в одни ворота и только по правилам олигархов. Пройдёт время и их структуры договорятся между собой, заключат союзы и разобьют Землю на сферы влияния своих хозяев.
- Ты думаешь, что через какое-то время все ныне существующие государства упразднятся?
- И не только я так думаю, папа. Архибогатое сословие сольётся в один сверхнарод, в суперэлиту Земли, превратится в отдельную касту, которая с помощью высоких технологий и своих прислужников-полицейских будет держать в рабском повиновении весь работающий на них мир.
- Не фантазируй, Андрюха.
- Какие фантазии папа, если всё это уже постепенно воплощается у нас в России и на Украине.
- Каким образом?
- Ты сам говорил, что мы начали вымирать - суперэлите много работающих на них людей не нужно: для своих нужд она будет использовать передовые научно-технические разработки и ей вовсе не потребуется большое число рабочих. Чтобы это не стало действительно реальностью, чтобы остановить олигархов, пора объявить «Святой год», как в древности.
- Богачи не позволят, чтобы просто так растаяли их миллиарды. Они ни за что и никому не разрешат этого сделать.
- А зачем у них спрашивать разрешения? Я ведь говорил, что деньги нужно уничтожить мгновенно и без всякого сожаления.
- И кто же будет тем смельчаком, который объявит такой «Святой год»?
Томительные секунды Андрей колебался. Он мог и не отвечать на этот вопрос, перевести разговор на другую тему, но уж очень хотелось поделиться с отцом:
- Я.
- Ты? - Сергей Владимирович замер с открытым ртом, затем рассмеялся: - Я думал, твоя фамилия Кириленко, а не Мюнхгаузен.
- Папа, это не шутка и не сказка. Это серьёзно. И ты первый человек на свете, которому я это говорю: «Святой год» наступит сегодня ночью в ноль-ноль часов по Гринвичу.
Отец перестал улыбаться:
- Объясни, как понимать твои слова.
- Ты же знаешь, работая на Кипре в «Goaltech», я создал программу «Able box», то есть, «Умный ящик». На сегодняшний день продано почти девятьсот тысяч её экземпляров. Около трети проданных «Able box» установлено на компьютерах различных банков, - Андрей замолчал. Он остановил коляску и, приоткрыв её полог, глянул на захныкавшего во сне Дениску.
- Ну и что? – не выдержал Сергей Владимирович. – Я знаю, что твоя программа стала популярной и хорошо продаётся через Интернет. Но к чему ты вдруг вспомнил про «Able box»?
- Основная функция этой программы – копировать и запоминать все операции, которые выполняет на компьютере пользователь. Но, кроме общеизвестной функции, мой «Умный ящик» имеет ещё одно назначение.
- Какое?
- Сегодня в ноль-ноль часов по Гринвичу на долю секунды программа «Able box» возьмёт на себя управление над каждым компью¬те¬ром, на котором установлена, и из режима копирования перейдёт в режим уничтожения.
- Извини, я в компьютерном лексиконе не очень силён…
- Моя программа уничтожит из базы данных компьютера те файлы, которые содержат любую информацию о деньгах и денежных переводах. Если компьютер этой ночью будет выключен, то «Able box» сработает позже, в момент его загрузки.
- Что это даст? Я не совсем понимаю…
- Через каждый компьютер крупного и даже среднего банка ежесуточно проводится огром¬ное количество транзакций. Это миллиарды, триллионы денег лю¬бой конвертируемой валюты...
- Компьютерных денег?
- Да, электронных. И эта огромная масса электронных денег вдруг исчезнет бесследно без возможности восстановления, и не на одном банковском компе, а на сотнях тысяч сразу. Конечно, несколько сотен тысяч - это всего лишь часть компьютеров, пропус¬кающих через себя денежные потоки. Но даже такое, в принципе, незначи¬тель¬ное уничтожение информации остановит и развалит жизнедеятельность всей мировой банковской системы.
- Но ведь это кризис!
- Совершенно верно, кризис. Коллапс. Катастрофа. – спокойно сказал Андрей. - Но это и шоковая терапия, которая излечит человечество от засилья американского доллара и евро, а заодно ликвидирует капиталы олигархов. То есть на земном шаре начнётся «Святой год». И его начало поставит все страны в равное положение.
- В какое равное положение?
- Разве сейчас страны живут и развиваются в равных условиях? Ты и сам прекрасно знаешь, что в наилуч¬шем положении США – у них печатный станок, выпускающий доллары.
- Что делать, эти деньги признаёт весь мир.
- Пока признаёт, - уточнил Андрей. – Хотя, в сущности, их доллары – просто бумага. За эту бумагу США скупают природные богатства всей планеты и, благодаря глобализации, нанимают работать на свои расположенные в других странах производства, иностранную рабочую силу, сами практически ничего не производя. То есть Штаты сейчас живут за чужой счёт! Совсем в другом положении находимся мы.
- Андрей, я знаю, что из России валом вывозится ценное сырьё. Что у России, как и остальных стран бывшего СССР, скудный смехотворный бюджет в сравнении с бюджетом США. Что наши страны чахнут и кланяются процветающей Америке, ожидая подачек в виде кредитов различных международных фондов. Но, неужели исчезновение денег изменит эту ситуацию?
- Папа, представь себе, что вдруг наводнивший Землю денежный мусор исчезнет. Что будет тогда?
Сергей Владимирович задумался, потом ответил:
- Страны начнут искать альтернативу пропавшим деньгам.
- И обязательно найдут эту альтернативу! – заявил Андрей. - Возможно, государства выпустят свою новую национальную валюту. Возможно, появится единая международная денежная единица. Но, жизнь всех стран в «Святой год» начнётся с одного и того же старта, с общего нуля. И Россия, и Украина, и США, и какой-нибудь маленький Гондурас будут постав¬лены приблизительно в равное положение.
- Хорошо. Допустим, все страны будут поставлены в равное положение, - сказал Сергей Владимирович. – Но что это даст народам России и Украины? Ведь почти все производства у нас по-прежнему останутся в частной собственности у олигархов.
- Ну и пусть остаются на здоровье. Как ты думаешь, что будет делать после «Святого года» наш внезапно обанкротившийся олигарх?
- Будет плакать и тосковать о своём утерянном капитале.
- А потом?
- Потом волей неволей начнёт строить планы на будущее.
- Я тоже так считаю, - обрадовался Андрей. - А будущее его где? Кому он теперь нужен за границей и нужна ли будет ему эта самая заграница теперь?!
- Ты думаешь, олигархи поймут, что их будущее благополучие – это благополучие родной страны?
- Уверен в этом! Ведь как Россию и Украину не грабили в последние пятнадцать лет, их экономический потенциал по-прежнему силён и люди у нас пока не перевелись толковые, грамотные, изобретательные, соскучившиеся по нормаль¬ной жизни и нормальной работе. Вот тогда-то мы и посмотрим, чья нация работоспособнее и чей президент сможет с полным правом сказать: «С нами Бог!».
- Всё равно положение у США будет лучше, чем у других стран.
- Почему?
- Хотя бы потому, что у них самая мощная армия в мире. Американцы не допустят, чтобы их вот так запросто опустили и свергли с вершины финансового благополучия. Если им что-то будет не по нраву, они применят силу.
- Папа, а куда денется их вся хвалённая американская сила и мощь, когда офице-рам и солдатам вдруг перестанут выдавать зарплату? Поедут ли они куда-нибудь вое-вать бесплатно, за просто так? Они не русские Вани, которые могут годами вкалывать, ничего при этом не получая, или получая сущие копейки.
- Андрюха, ты представляешь, что ты натворишь?
- Представляю.
- Ты – диверсант и террорист!
- Не диверсант и не террорист, а хакер, который хочет принести добро и хочет, кстати, извести этот самый терроризм – ведь все террористические организации тоже существует благодаря американским долларам.
- Такие денежные, мягко говоря,.. реформы должны делать опытные эконо¬мис-ты, всё тщательно взвесив и обсудив…
- Какие экономисты? Работающие на олигархов? Ну и какие реформы они проведут? Для кого выгодные? Законы ведь пишут богатые и для богатых – ты сам сказал это. Нет, «Святой год» нужно делать сразу, в один миг поставить мир перед свершившимся фактом.
- Тебя же сразу вычислят.
- Ну, это ещё бабушка надвое сказала.
- В этих ЦРУ, ФБР, ФСБ и прочих Моссадах есть службы, занимающиеся хакерами и диверсиями в Интернете.
- Есть. Ну и что? «Able box» действительно «умный ящик». После того, как из памяти компьютеров исчезнут файлы, связанные с денежными транзакциями, в моей программе мгновенно самоуничтожится ответственный за это узел. И пусть тогда все эти ЦРУ и ФСБ попробуют доказать, что в устроении «Святого года» повинен именно «Able box».
Впереди показалась заснеженная опушка, за которой виднелись деревянные домики деревушки. Сначала робко, затем всё бойче и бойче с неба повалили мокрые рассыпчатые хлопья снега.
- Кажется, снегопад начинается, - Андрей забросил далеко в лес ещё одну снежку и натянул на руки перчатки. - Папа, пойдём домой. Скоро уже Дениска проснётся. Да и я обещал Светке картошки начистить.
Уже у самого шлагбаума посёлка Сергей Владимирович спросил:
- Андрюха, а как же обычные люди, не олигархи? У них ведь тоже…
- Пропадёт то, что нажито непосильным трудом? Людей, действительно честно заработавших своим трудом крупное состояние, - единицы. На Западе есть хорошая поговорка: «Все ваши деньги, сумма которых превышает три миллиона, заработаны честным путём», - Андрей посмотрел на отца: - Тебе её смысл понятен?
Сергей Владимирович повторил поговорку и отрицательно покачал головой. Андрей объяснил:
- Смысл поговорки в том, что всегда первые три миллиона зарабаты¬ваются нечестным путём. Всегда! И потом… любой хранитель денег и ценных бумаг в той или иной степени подвержен риску их потерять. Вот мы их и потеряем - все люди нашей Земли. Кто-то потеряет больше, кто-то – меньше. Но у всех тогда появится прекрасный стимул для работы, а значит и для жизни. Когда у дерева обрезают старые ветки, оно плодоносит гораздо лучше.
Его последнюю фразу услышал де журивший на въезде охранник. Поднимая шлагбаум, он сказал:
- Я в прошлую весну свою яблоню обрезал, так урожай собрал осенью небыва-лый. И яблочки – прямо-таки загляденье! все крупные, наливные. Это точно, старые больные ветки обязательно нужно срезать.
Андрей улыбнулся словоохотливому стражу и повернулся к отцу:
- Слышишь, папа, народ тоже считает, что нужно обрезать.
- Кто его знает, нужно обрезать или не нужно, - вздохнул Сергей Владимирович и заглянул в коляску, где покряхтывал проснувшийся и уже проголодавшийся внук. – Однако очень хочется, чтобы наше больное дерево ожило и стало расти дальше.
* * *
- Новый год к нам мчится,
Скоро всё случится,
Сбудется что снится,
Что опять нас обманут, ничего не дадут…
- прозвучал в этот вечер по многим каналам радио и телевиденья забойный задорный хит Дискотеки Авария.
И он примчался! Накатил, нагрянул с Дальнего Востока, прошёлся по всей необъят¬ной России, ворвался в дома вместе с президентской телеречью и боем куран-тов, отсалютовал фейерверками над Кремлём и брызгами шампанского за столом у тех, кто может ещё себе его позволить. Примчался Новый Год, наступил, состоялся и ука-тил дальше в Европу, пересёк Гринвичский меридиан и перебежал через Атлантику на другую сторону земного шара - в Америку.
Как и все, семья Кириленко и их гости проводили Старый год и встретили Новый. Посидев за праздничным столом и посмотрев новогодний концерт, ушли на свою половину родители Андрея. В половине пятого отправились отдыхать Светка и жена Валентина – Оксана.
- У тебя случайно пивка не найдётся? – спросил Валька.
- Случайно найдётся. Твой любимый «Бочкарёв» ждёт в холодильнике. Пойдём на кухню.
Чтобы не мешать остальным домочадцам спать, Андрей прикрыл за собой кухон¬ную дверь. Затем достал из холодильника бутылки и щёлкнул пультиком неболь-шого кухонного телевизора.
- Пусть работает, вдруг что-нибудь интересное скажут, - сказал он, переключая каналы.
- Да что сегодня могут сказать? Обычная новогодняя шумиха, - ответил Валька, усаживаясь за стол. - Глянь-ка, опять «Иронию судьбы» пустили. Мне этот фильм с детства нравится.
- Этот фильм мне тоже нравится. Давай его и будем смотреть. Только звук поти-ше сделаем, - Андрей убрал звук телевизора, отложил пультик и открыл пиво.
Не очень признавая пивопитие из стаканов, Валька глотнул прямо из бутылки и посмотрел на друга:
- Как жизнь, Андрюха?
- Терпимо. А у тебя?
- Бьёт ключом, да всё по темечку, - грустновато хмыкнул Валька и хлопнул себя по макушке. – Быстро время летит, правда?
- Да, уже утро.
- Я имею в виду скорость нашей жизни. Кажется, только вчера праздновался прошлогодний Новый Год, а он уже закончился, сбежал в историю. В канун того Нового года я твёрдо был уверен, что не женюсь, по крайней мере, ещё лет пятнадцать. И вот следующий Новый год уже встречаю окольцованным.
- Неужто жалеешь об этом?
- Ни капельки! Просто смешно: вроде совсем недавно я ходил в детский сад, а мне уже скоро двадцать пять – треть жизни. Я уже далеко не мальчик, а через шесть месяцев сам стану папой, - Валька снова приложился к бутылке и зашевелил острым кадыком.
- Быстро времечко бежит, - согласился Андрей.
Он тоже хлебнул пиво и с улыбкой глянул на экран: в бане уже изрядно поддатый главный герой «Иронии судьбы» вместе со своим другом пытался взвеситься на брудершафт. Валентин же телевизор не смотрел. Ему захотелось пофилософствовать.
- А куда оно бежит это времечко? – вопросил Валька и сам же ответил: - Никто не знает. Не знаем мы, зачем пришли в этот мир, в эту странную и непонятную жизнь.
- Чего это тебя вдруг на такие возвышенные темы потянуло? – поинтересовался у него Андрей. – Чего закручинился, добрый молодец?
- Потому что уезжаю я, Андрюха.
- Куда?
- Хочу в Англию, а там – как получится. Всё-таки спрос на программистов пока не упал. Может быть, где-нибудь и устроюсь. В общем, позавчера я по сети отправил заявку в одну рекрутинговую контору. Поеду за границу бабки заколачивать.
- А как же Оксана?
- Пока будет жить со своими предками. Может, повезёт, и я годика за два-три сумею заработать нам на отдельную квартиру.
- Валька, лучше сделать так, чтобы тебе везло здесь, а не в Англии.
- Я обеими руками и ногами «за». Но как это сделать? Замкнутый круг, тупик: с одной стороны, до зарезу неохота уезжать, с другой – ехать нужно. И как выйти из этого тупика, неизвестно. Эх, почему создатель, подаривший нам эту жизнь, не дал никаких инструкций по её эксплуатации, не составил для неё правил, а пустил всё на самотёк?
- Может быть, нам для того и дана жизнь, чтобы мы сами учились составлять для неё правила. Уверен, Валька, ты передумаешь уезжать и останешься.
Валька скорчил унылую гримасу:
- В последние десять лет стала популярной фраза: «Наш народ будет жить плохо, но недолго». Так вот, я так жить не хочу.
- И правильно, что не хочешь. У нас популярной должна быть другая фраза: «Наш народ будет жить хорошо и долго». Мы вместе придумаем правила для лучшей жизни.
- Придумаем? – хмыкнул Валька. - Когда?
- Очень скоро. И всё у нас будет хорошо. Обязательно всё будет хорошо! - Андрей поднял свою бутылку. – С Новым годом тебя, Валентин!
- И тебя с Новым годом, Андрюха… Ты смотри, фильм прервали! Диктора показывают. Сделай-ка погромче!
Диктор одарил телезрителей до предела изумлённым взглядом и после продолжительного молчания наконец заговорил:
- Передаём экстренное сообщение...
* * *
Генерал Бурый любил встречать Новый год в домашней обстановке. Отослав сервировавшую праздничный стол горничную, он остался в восьмикомнатной квартире вдвоём со своей очередной молодой женой, уже четвёртой по счёту. Хлопнув под двенад¬цати¬часовый бой курантов фужер шампанского, генерал затем всю ночь понемногу ба¬ло¬вал¬ся водоч¬кой, и под утро в сумме принял на грудь не менее литра, естественно под хорошую закуску. Выпивка и сытость, уют, наличие рядом двад-цатилетней красавицы Танюшки и новогодняя телеразвлекаловка способствовали ле-ни¬во-благостному, добродушному настроению. Одной рукой Бурый обхватил пока ещё не покрытую жиром девичью талию жёнки, второй - в очередной раз наполнил себе рюмку.
- Костик, что ты делаешь? – напустила на себя грозный вид молодая генеральша.
- А что?
- Хватит уже, - Танюшка ловко щёлкнула пальчиком по своей нежной шейке. – Целую ночь пьёшь. Побереги здоровье, хотя бы ради меня.
- Не бойся! Здоровье у меня ещё о-го-го. Могу это доказать хоть сейчас, - пух-лень¬кая ладошка шестидесятилетнего Костика погладила грудь жены, перескочила на её ко¬лен¬ку и, отодвинув полу бархатного халатика, прошлась по холеному молочно-мраморному бедру.
- Костик, угомонись. Нашёл время, - Танюшка вскочила со стула, поправила халат и угостилась шоколадной конфетой из коробки. – Я спать хочу.
- Рюсский Таньюшка стафайся. Польючишь белий булька, жирный кольбас, - пошутил генерал.
- Тоже мне, гитлеровец нашёлся, - фыркнула супруга, засунув в рот ещё конфетку. – Ты у меня не фашист, ты у меня добренький.
- Очень добренький. Ну, так как, давай проверим моё здоровье?
- Завтра всё проверим. Такую проверку тебе устрою, такой секс-марафон, что будешь ещё пощады у меня просить.
- Ловлю на слове.
- Спокойной ночи, пупсик. Не сиди слишком долго и не пей, - Танюшка чмокнула генеральскую лысину и отправилась к себе в спальню.
Бурый проводил точёную фигурку жены улыбкой и ласковым взором, опрокинул в себя рюмку и сделал погромче звук телевизора.
Праздничный концерт неожиданно прервался, когда должен был петь Леонтьев. Вначале сообщение диктора генерал воспринял как новогоднюю шутку, даже два раза недоумённо хохотнул, но потом сам себе заметил:
- Совсем уже на телевидении страх потеряли, мелют языком, что хотят. Над святым смеются. Разве такими вещами, как деньги, можно шутить. Демократия демо-кра¬тией, но надо и меру знать, а не устраивать на Новый год первоапрельское шоу. Днём в Останкино позвоню, сделаю им козью морду.
Он переключил телевизор на другой канал. Но и там женщина-ведущая с испу-ган¬ными бегающими глазами говорила о том же самом. Третий канал, четвёртый, пятый, десятый – кругом передавалась одна и та же с ног сшибающая новость.
- Не может быть, - успокоил себя Бурый. – Это всё розыгрыш. Все каналы сгово-ри¬лись между собой. Издеваются, придурки.
Салфеткой он вытер покрывшийся испариной лоб и протянул руку к телефону. Но тот вдруг зазвонил сам.
- Алло.
- Господин генерал, - обратился к Бурому диспетчер. – Разрешите доложить… Экстренная новость…
- Это… это правда, что по телевизору?.. Деньги исчезли?
- В один момент, господин генерал. В ноль-ноль часов по Гринвичу. Теперь все банковские вклады аннулированы, а обычные бумажные деньги – просто макулатура.
- И что теперь будет? – невольно спросил Бурый.
- А кто ж его знает? – без должной субординации ответил дежуривший офицер. – Я и сам бы хотел знать, что теперь будет со всеми нами.
- Дурак, уволю, сгною, молчать! - рявкнул Бурый.
Хотел что-то добавить ещё, но переполненный эмоциями не нашёл нужных слов. Заклокотал, словно кипящий чайник, и швырнул трубку обратно на аппарат.
Он вспомнил, сколько денег было у него на счетах в «ABN-AMRO», «City Bank», «NatWest», сколь долларов и «евро» лежало в чемодане на антресолях, и не выдержал, по-бабьи запричитал:
- Это же всё… всё, всё, всё погибло. Всё, что нажито таким трудом… таким непосильным трудом,.. всё. Это крах. Нужно было золото покупать, бриллианты,.. хотя кто же мог подумать… Как теперь жить?
По его толстым щекам текли то ли слёзы, то ли пот. Вытирая лицо, он зацепил локтём фужер и тот полетел вниз. Блестящие осколки хрусталя, разметавшиеся по паркету, взбесили генерала. Он схватил полупустую бутылку с шампанским, изо всей силы швырнул её в стену, а затем в остервенении дёрнул за край скатерти. Вся посуда, стоявшая на столе с жалобным звоном, треском и грохотом посыпалось на пол. Из стеклянного уцелела одна лишь початая бутылка с водкой. Бурый схватил её и жадно припал к горлышку.
На шум из спальни выскочила заспанная Танюшка:
- Что случилось? Костик, ты совсем охренел. Сейчас же поставь бутылку…
- Пошла вон, стерва,.. - словно противотанковая граната, литровая бутыль полетела в супругу и чудом не попала ей в голову.
Звон разбитого о дверной косяк сосуда и отчаянный визг Танюшки слились воедино. В ужасе генеральша выскочила из комнаты и заперлась в своей спальне.
- Это звездец… Полный звездец, - прошептал Бурый. – Всё, что нажито непосильным трудом… Зачем же теперь жить?
Держась за стенку и спотыкаясь об осколки, усыпавшие пол комнаты, в момент постаревший и опустошённый он медленно побрёл к себе в кабинет и упал в кресло у письменного стола. Генерал открыл нижний ящик и долго смотрел на не табельный малогабаритный «Вальтер», который держал дома на всякий пожарный и просто из любви к оружию. Сняв пистолет с предохранителя, Бурый вставил его дуло себе в рот. «Нет. Не так, - передумал он. – Пуля девять миллиметров. Убойная мощь – будь здоров! Вывернет наизнанку затылок и забрызгает мозгами всю стенку. Не эстетично. Лучше в лоб или в висок. Вот так». Указательный палец лёг на спусковой крючок. Ещё мгновение и…
- Твою мать, - матюгнулся генерал, когда в самый неподходящий момент из кармана его спортивной куртки раздался мотивчик воровской «Мурки».
Это зазвонил мобильный телефон. Телефон, с которым Бурый не расставался даже тогда, когда направлялся в туалет, изготовленная по спецзаказу мобила, по которой мог звонить генералу только сам Хозяин – основатель и владелец структуры, Серебровский Яков Абрамович. Мучительно долгие секунды Бурый соображал, что делать: стреляться сразу, или поговорить напоследок с шефом. Он выбрал второе и включил телефон.
- С Новым годом, Константин Олегович.
- И вас с… Новым,.. – запинаясь ответил генерал.
Он был потрясён – голос Хозяина как всегда звучал весело и приветливо, будто бы ничего и не случилось. Может быть, Серебровский ещё ничего не знает?
- Как дела, Константин Олегович? Стреляться случаем не надумали?
Бурый только сейчас сообразил, в какой нелепой позе он сидит: в правой руке «Вальтер», приставленный к виску, в левой - мобильник. Хорошо ещё, что мобила без встроенной видеокамеры. Генерал опустил руку с пистолетом:
- Стреляться? Что вы, Яков Абрамович… Хотя от таких известий…
Сам же с невольным восхищением подумал о шефе: «Это же какую выдержку надо иметь! У него-то столько бабла накрылось, сколько мне и не снилось. А он, как ни в чём не бывало… Молодец!».
- Да, хороший выдался Новый Год. Ничего не скажешь, - изрёк Хозяин и после паузы добавил: - Мне первые полчаса после этой новости совсем жить не хотелось. Но из всех минусов нужно извлекать плюсы. И мы их обязательно извлечём. Я ведь, как- никак, доктор физико-математических наук. А всё это мироздание подчинено законам мате¬ма¬тики. Ничего, мы ещё поживём, мой генерал.
- Как же теперь жить? – вырвалось у Бурого.
- Будем работать.
- Как работать?
- Качественно и результативно.
- Но ведь деньги… Это же всемирный хаос.
- Батенька, вы в самую древнюю книгу под названием Библия давно заглядывали? Господь Бог создал мир из чего? Из хаоса. Я, конечно, не Господь Бог, но уже кое-что придумал.
- Придумали?! – глава охраны структуры безоговорочно верил в гениальность своего Хозяина. Он облегчённо вздохнул и, на время позабыв, что ещё минуту назад хотел стреляться, клятвенно пообещал: - Я найду тех, кто всё это устроил. На куски порву, даю слово.
- Толку-то? Что случилось, то случилось. Не стоит заниматься пустяками и тратить понапрасну такое драгоценное время. Работать, работать и только работать – тогда мы будем снова на коне и засунем всех этих америкашек за пояс! Хотя они уже и без нас сегодня провалились в клоаку истории. Но мы, с нашими-то ресурсами... у нас теперь просто сказочные пер¬спек¬тивы! Всё, генерал, поворот на сто восемьдесят градусов – срочно начинаем восстанав¬ливать Россию.
- Восстанавливать?! Мы же её…
- Да, имели во все дыры. Но теперь,.. теперь наше благополучие и благополучие русской державы - это одно и тоже. Вы понимаете?
- Не совсем.
- Ничего, потом поймёте, вы ведь не математик – вы военный. Я сейчас всё деталь¬но обмозгую, доработаю, набросаю некоторые тезисы и сегодня же свяжусь с президен¬том.
- С каким президентом?
- Ну не с американским же! Медлить нельзя, если наши соотечественники вдруг очнутся и решат нас турнуть – нас: ум, честь и совесть современной эпохи… Ха-ха-ха! – Серебровский рассмеялся, и по этому смеху стало ясно, что он всё-таки нервничает, очень сильно нервничает и даже боится. - Тогда пиши - пропало. Тогда мы с вами, генерал, будем лишние на этом празднике жизни. Но пока не стоит терять надежды… Где сейчас тот башко¬витый программист, что «Перемену» создал?
- Дома. Друг к нему с женой приехал на Новый год.
- Пусть ещё сегодня отдыхает, а на завтра для него есть срочная работа и не одна. Ну да я по этому поводу ещё с Борисом Брониславовичем созвонюсь… Ай-яй-яй!
- Что такое?
- Да по телевизору… У меня новости «CNN» включены. Передают, что известный русский олигарх и футбольный меценат Лев Адамович в Лондоне из небоскрёба выбро¬сил¬ся. Ой, даже показывают! И вот эта кровавая клякса на асфальте - наш Лёвочка?! Господи, какой дурак! Говорил же ему, нельзя полностью рвать связи со своей страной. А он уж чересчур Западом увлёкся… Фу, лучше на это не смотреть… Итак, поняли, генерал? Будем жить, трудиться и восстанавливать Россию. Как там в песенке поётся: не вешать нос, гардемарины? Не вешать нос! – В трубке послышался сигнал отбоя.
Бурый спрятал мобильник в карман и растерянно стал рассуждать вслух:
- Ничего не понимаю. Восстанавливать Россию? Поворот на сто восемьдесят градусов?.. Что ж, восстанавливать, так восстанавливать. Хозяин – голова, он знает, что делает! Теперь будем не трахать, а любить эту… как её… Родину. А что? Я же всё-таки русский офицер, причём, потомственный. Прадед под Мукденом за веру, царя и Отечество погиб, дед в Туркестане по пустыням за басмачами гонялся, батя совсем ещё зелёным лейтенантом голову сложил в сорок пятом у самого Берлина. Ну и я ведь вроде как бы присягу давал на верность...
Из памяти всплыла и завертелась в голове напомненная Серебровским песня:
- Не вешать нос, гардемарины!
Дурна ли жизнь иль хороша
Едины парус и душа!
Судьба и Родина едины!
- Хм, теперь воистину едины, - генерал взглянул на правую руку, всё ещё сжимавшую пистолет, осторожно поставил оружие на предохранитель и сунул в ящик стола.
Действующие лица этой истории вымышлены. Всякое сходство с реально существующими людьми или организациями, фамилиями или названиями - не более, чем случайное совпадение.
Рекрут. Часть 2
© Copyright: Сергей Артёмов, 2019
Свидетельство о публикации №219120101708
Свидетельство о публикации №219120101708
Рецензии