Азиатский Шершень. Глава 99

Надо сказать, вернуться в мир, в котором царит лето, было безумно приятно. Вроде, пока бродишь в снегах и льдах, ничего, терпимо, но, стоит попасть в тепло, и понимаешь, как плохо тебе было, и как организм просил согреть его хоть как-то. Со смехом снимали с себя тёплую одежду и швыряли в сумку, наконец, смогли вздохнуть спокойно.


- Интересно, сколько пройдёт времени, прежде чем будем жаловаться уже на жару и просить о прохладе? – хохотнул я, - такова человеческая натура – вечно всем недовольны и всегда всего мало.


Поскольку Азиатский Шершень всё ещё злилась, даже больше, чем обычно, сам не знаю на что, то и не ответила, а Де интересовала совсем иная тема, куда более актуальная.


- До крепости Амбидекстра осталось немного, - начал слуга, - окружают её пять линий стен, каждые ворота, обычно, охраняет один из воинов девятого дана. Сам дворец - четырёхэтажный, каждый сторожат один из четырёх бойцов, один другого опаснее. А дальше – сам тиран. Но, помимо упомянутых, имеются и мелкие стражи, да полицейские, число коих неизвестно.


- Очень важные данные, - хмыкнул я, - можно подумать, не ожидали чего-то подобного. Воистину, ты – самый ценный гид этого мира, король знатоков. Любой крестьянин в округе мог поведать столько же, как вариант, ещё имена защитников назвал.


- А чего ты хотел узнать ещё? – возмутился старик.


- Ну, скажем, о каком-нибудь тайном ходе, ведущем сразу в цитадель, а в идеале, в главную залу, - я вздохнул, - чтобы времени не теряли и начали бойню с главного негодяя.


- А то Амбидекстр глуп, не изучил карт и не поставил охрану к таким, если вовсе не заминировал или полностью уничтожил, - Де упёр руки в бока, - не забывай, что обвинение в тирании – голословно, официально, мы собираемся драться с истинным правителем, получившим трон в честном поединке. А уж кого после посадили в тюрьму, вопрос иной. Потому все старались сотрудничать, включая архитекторов, работников архивов, старых солдат и прочих. Как вариант, и проигравший правитель разоткровенничался. Пытаясь войти через главный вход, мы исключаем вариант, при котором всю команду схватят, и посадят в тюрьму. Сражаемся честно, представляем собой претендента на трон и если победим, у злодея не останется выбора, кроме как поднять руки и отвечать за свои преступления на суде. Нарушит и будет беседовать, по этому поводу, с Лектинами. Оттого я не стал напрягать твой слабый разум лишними сведениями.


- А если с помощью меча телепортироваться? – не сдавался я.


- Мы не знаем, что и где располагается в главной зале, слишком опасно, - собеседник вздохнул, - точно насадишься на некий предмет мебели или сольёшься с человеком. Неужели ты не уверен, что сможешь справиться с десятью храбрецами, пускай и высшего, девятого дана? Если так, то четыре боя против диктатора и подавно не протянешь. Не советую, и начинать даже, терять своё и чужое время.


- Почему бы не попытаться использовать, или хоть обсудить, способ как быстрее со всем закончить? – я поморщился, - кое-кому домой хочется, и чем дальше, тем больше, ощущаю себя лошадью, почуявшую конюшню. Тем паче, платы достойной никто не обещал, халтурка так себе, больше полезная для души, нежели для тела. А соперники… да смотря какие. Коли такие же бывшие нулевики, пусть хоть миллиард выводят, покрошим. Иное дело, если враг за ум взялся и договорился с подлинными мастерами. Впрочем, в мире мёртвых неплохо потренировались, опыт накопили и теперь сумеем разобраться с кем угодно. Особливо, коли одна собачка перестанет с ума сходить и вспомнит о своём долге.


- Я о нём не забываю, - отрезала союзница, - это у тебя слова весьма расходятся с делами. Сначала кричишь о своей любви вечной, а когда доходит до дела, сразу в кусты.


- Вообще-то, виды любви, они разные, - напомнил я, - я люблю свою маму, сводную сестру, племянников, коллегу – столяра, но согласись, было бы странно, если бы возлёг со всеми с ними в постель. Так же и ты, о домашних животных заботятся, их кормят, лечат, защищают, воспитывают, но с ними не заводят детей. Ты мне как сестричка, подруга, дочка, внучка, что угодно, но никакая не жена! Слышал, есть некоторые женщины, коих секс с пёсиками привлекает, якобы, длится дольше процесс, но это же гадость – гадость – гадость, о которой не то, чтобы говорить, даже думать противно.


- А если… если меня превратишь, с помощью меча, в женщину, сразу в классическую еврейку, дабы проблем не возникло? – оживилась спутница.


- Отличная идея, - я хлопнул себя по бедру (надо бы подать надежду безумице, чтобы трудилась, дралась доблестно, и не морочила мне голову всяким бредом, а там жизнь покажет), - тут важно, чтобы, после возвращения в родной мир, обратно не преобразилась. Чары разрушатся и всё такое. Пока же, уж прости, сокровище моё влюблённое, ты полезнее именно в виде животного. Не привыкла биться в образе человека, больше шансов, что проиграем и получим по шее.


- Да уж столько времени терпела и ждала, ещё чуточку выдержу, - собачка кинулась ко мне, поднялась на задние лапы, начала лицо лизать, - ты такой замечательный. Но, не забудь, сам сказал, что обязательно женишься на мне, коли в женщину превращусь! Обманешь, и не прощу никогда, обязательно покараю. Даже не представляешь, какой мстительной и безжалостной могу быть!


- Представляю – представляю, - хмыкнул я, - любить меня ни одна женщина не любила, а вот ненавидеть – ненавидела. Это жуть жуткая. Лучше иметь сто врагов – мужчин, чем одну женщину – недруга. Интересно только, что на всё это скажет Вик-тори, неужели, личное счастье важнее долга?


- Не волнуйся, с ней мы разберёмся, претензий не будет, - хихикнула собеседница, - меньше всего об этом думай. Считай, что её просто не существует. Была и умерла. Что моё, то – моё и всё тут.


Не знаю, долго ли так болтали, но впереди показался целый отряд воинов, и я признал в них кочевников - арабов, родичей Вик-тори! Правда, теперь они были девятого дана, шли немного странно, скорее как механизмы, когда приблизились, обнаружили, что зрачки отсутствуют, а глаза светятся алым.


- О, вот почему Амби нас «кормил» разным мусором, - я всплеснул руки, - тянул время и собирал армию, да промывал им мозги, а это очень и очень не просто. Молодец, надо будет ему за это дополнительно челюсть свернуть, вне основного «конкурса». Впрочем, не могу не отблагодарить, вечные враги моего народа и смогу их изувечить официально и не боясь кары и мести! Даже не обвинят в не толерантности.


- Ой, - только и смогла произнести собачка, - это же люди, у которых выросла, почти родичи, как могу их тронуть?


- Так это же на арене и не навсегда, воскреснут после, к сожалению, - я пожал плечами, - впрочем, постой в сторонке, сам разберусь. Могу даже тёмный барьер поднять, дабы не расстраивалась слишком.


- Ты так мил, - подруга потёрлась головой о мою ногу, - прошу, не мучай их слишком сильно, тем паче, не виноваты, зачарованны. Они хорошие и добрые.


- Конечно – конечно, поглажу по головкам, пошлёпаю по попкам, поставлю в углы и скажу: - «Ай-яй-яй, не надо так делать, противные»! – кивнул я, - а теперь простите, у меня рандеву с агрессивными исламистами, а такое не пропускают. Драка – драка – драка!!!


Я полетел к недругам, метнул в них чёрный круг, создал арену, поднял теневой барьер, как и обещал, стукнул кулаком по ладони. Какой там хопеш? Слишком быстро сгинут, а это не интересно, я поразвлекаться хочу. Получить максимум удовольствия. Сорвался с места. Злодеи очень старались зарубить вашего покорного слугу, но не могли пробить доспеха, волшебного хопеша им никто не выделил, а простые сабельки не справлялись, только злили и раззадоривали. Отлетали, как мячики от стенки. Сабли отбирал и ими же нападающих пришпиливал. На копья, как на шампуры, насаживал. По периметру барьера расставил, как заборчик. Из остальных гору навалил почти до самого потолка, сел сверху, шкала жизни обнулилась полностью.


- Какой ужас, - только и смогла произнести моя союзница.


- А, ну побаловались немного, мальчишки любят повозиться, - я пожал плечами, - сейчас очнутся и не вспомнят, что было.


- Ты же обещал быть с ними милосердным! – воскликнула Шершень.


- Разве не исполнил этого? – я поморгал ресничками невинно, - что-то не вижу, чтобы у жертв из заднего прохода раскалённые кочерги торчали, животов не вспарывал, кишки на шею, вместо шарфика, не наматывал, из языков галстуков не делал, паяльником рисунков на коже не наносил, подвиг царя Давида известный с мешком «обрезков» не повторил, да что там говорить, даже булавок под ногти не загонял. Посмотри, какие довольные валяются, улыбаются беззубыми ртами. Я ведаю тысячу и один способ, как заставить живое существо страдать, однако, ограничился простеньким мордобоем и классическим смертоубийством. Если знаешь иной метод победить, готов выслушать со всем вниманием и принять к сведенью на будущее, тем паче, второй бой предстоит.


- Ты просто невозможен, - подруга отвернулась, - делай, что хочешь. Тем паче, сердцем чую, дальше ещё больнее будет. Злодей не мог ограничиться простыми воинами, не завладев шейхом, главным хозяином.


- А так же и Вик-тори, - кивнул я, - но она, скорей всего, сейчас заложницей работает. Ладно, подожди немного, главное, чтобы эти зомби третий раз не полезли махаться. Постараюсь не тянуть время.


Как только недруги немного в себя пришли, немедленно метнул чёрный кружок, создал арену и накинулся на врагов. Теперь успокоился, размялся, можно просто добить, не прилагая фантазии, с полчаса возился, барьер исчез и предоставил союзникам новую гору побеждённых. Выглядели они немного лучше, чем в первый раз, хотя Шершень всё одно разрыдалась, сбежала в кусты и не вернулась, пока побитые не пришли в себя. А тут и у них зрачки появились, в себя пришли, озираются, ничего припомнить не могут. Чары тирана недолговечными оказались, или просто выполнили свою задачу и отпустил.


Моя спутница к ним кинулась, повизгивая от радости. Я в сторонку отошёл, пусть побеседуют, давно не виделись, так сказать, как вариант, если вправду возьму с собой, распрощаются навек. Хотя и странно, что так обрадовались друг другу, мусульмане собачек считают нечистыми и не любят. Некоторые даже требуют их истреблять, сам читал. Ну, возможно, местные особенности или животное нестандартное, болтливое. Когда кто-то стоит кучу золота, отношение немедленно меняется кардинально.


- Послушай, - Азиатский Шершень приблизилась ко мне, - мои люди предлагают свою помощь, в крепости, наверняка, огромное количество воинов, лишние клинки не помешают. Нельзя обижать их отказом.


- Ты разве не знаешь мою политику, – я нахмурился, - никаких лишних жертв, пушечного мяса. Мало того, что недругов бить надо, так ещё и думай, не случилось ли чего с союзниками? Ты героических фильмов не видела, типа «Синдбада», «Робин Гуда» и многих других, знаешь, сколько таких простецов выживает в конце? Единицы! Я не могу позволить невинным проливать кровь. Плюс, у скольких из присутствующих есть Султан на шлеме? У меня. С тобой объединимся, Де с принцем не опасны, а остальные подпадут под чары тирана и нам же клинки в спину воткнут, опять. Или начнут висеть на нас, как охотничьи собаки на медведе, сдерживая и мешая драться. Так и объясни своим арабам. И не спорь, раз сказал нет, значит «НЕТ» и никаких гвоздей.


- Не думал, что скажу такое, но, в этот раз, Джентльмен Х прав, - старик откашлялся, - добровольные помощники окажутся беззащитными, ненужные жертвы и потенциальные враги. Уверен, и с этим диктатор послал, уверенный, мы не откажем, поведём отряд в бой и проиграем с гарантией. Пойдём, переведёшь мои слова.


- Моим людям это не понравится, - союзница опустила голову, - не привыкли отсиживаться, пока другие дерутся за свободу.


- Верю, - я скрестил руки на груди, - пусть идут в мир мёртвых, выбивают защитный артефакт и тогда, добро пожаловать, а до того, остаются зрителями.