Она была актрисою...

               
                "Мир-как театр. Так говорил Шекспир.
                Я вижу лишь характерные роли."
                В. Высоцкий.

     Пробравшись сквозь толпу к свободному месту в середине вагона, поняла почему оно не занято. Положа нога на ногу, напротив сидит скелет, наряженный в чёрные, прозрачные колготки и  старые мужские ботинки примерно 45-го размера. Рыжая, видавшая виды, дублёнка с поломанной застёжкой, подпоясана малиновым шарфом с бантом на боку. Без юбки.(?) Седые, нечёсанные космы выглядывают из-под чёрной, потрёпанной кепки со стразами.
      
     От неё разит водкой и мочой. Беззубый рот запал так, что губ не видно, но сильно выдающиеся скулы кого-то мне напоминают. И вдруг- осенило! Актриса! Так  называли её коллеги-коробейницы. Несколько лет назад эта женщина торговала в электричках швейной фурнитурой и бижутерией. Длинноногая, женственная, гибкая, современная Кармен, сверкающая пайетками и люрексом, вызывала у пассажиров снисходительные, но добрые улыбки. Её любили за красоту, вежливость и яркость.

     Актриса не просто продавала безделушки, она играла роль продавщицы, каждый раз внося в неё новые нюансы и краски. Электрички были продолжением театральной сцены, где она некогда блистала. Приятным вкрадчивым  голоском предлагала пассажирам: "Ниточки, иголочки, заколочки." - Раскланивалась перед покупателем с достоинством, как в театре. Коробочку с товаром несла перед собой  словно  драгоценности.
      
      Cлучайно от попутчицы в электричке я узнала жизненную драму Актрисы.  Служила она в областном театре не на главных ролях, но  небольшой талант имела. Амплуа - роли второго плана, характерные, яркие, запоминающиеcя.  Неповторимую манеру  игры зрители всегда  награждали  аплодисментами и охапками цветов. Это были самые лучшие моменты в её жизни. И любимая семья. А что ещё  нужно для женского счастья?
      
      Но в 90-е театр пришёл в упадок, её уволили. Беда, однако, не ходит одна. В  бандитской разборке погибает сын, а муж уходит к более успешной женщине.  Одиночество и оглушительная тишина пустого дома сводили с ума. Держать тройной удар  невыносимо тяжело. Сколько дней и ночей пролежала на диване лицом к стене, не помнит. Но нашла в себе силы подняться.
      
      Целыми днями ходила по электричкам, забывала о своём горе, вечером опять возвращалась в  холодный дом, где её никто не ждёт. От тоски и безысходности  начала пить. Cначала  по чуть-чуть, чтобы расслабиться, забыться и заснуть, но дальше-больше. А вскоре пагубная страсть завладела ею полностью. Всё реже выходила на работу, а потом вовсе её позабросила, cо временем  все о ней забыли.

      На остановке c трудом  поднялась, неверными шагами пошла к выходу, вызывая у пассажиров шок и недоумение. Куда? К кому и зачем она ехала? - Неведомо. И никто не узнал в ней Актрису.