Симеиз

Мальчишки летели вниз в воду, маленькими бронзовыми стрелами. Камень выступал из воды и напоминал старый разношенный башмак. Его так и называли-Башмак. Айда, с башмака поныряем. Завтра встречаемся на башмаке. Так общались между собой мальчишки. И те, кто здесь жил, и мы, приехавшие отдыхать в Семеиз. Но высшим пилотажем считалось нырять с камня, который называли-Пика. До него надо было плыть. Камень стоял от берега, метрах в тридцати. А над уровнем, прекрасного Чёрного моря, возвышался метров на шест-семь, в самой  высокой точке.
Плавать я научился рано, лет в пять. На пляже санатория им.Симашко, где я отдыхал с родителями, недалеко от берега был камень. Я нырял с него. Но всегда в сторону берега. А один раз папа столкнул меня в другую сторону, и мне, с божьей помощью, по собачьему пришлось плыть к берегу. Так я и начал плавать. Потом , с папой, мы первый раз поплыли до пирса. Мама жутко переживала. Папа плыл рядом, на случай, если я вдруг устану, и мне нужна будет помощь. Но я доплыл. Потом первый прыжок с пирса, бомбочкой. Долго не мог решиться. До воды, метра полтора, и мне казалось, что я лечу в бездну, и конца этому полету никогда не будет. В животе бабочки. В сердце восторг. В глазах слёзы радости, от того, что смог. Но слёзы быстро смешались с морской соленой водой, и я надеюсь, что папа их не заметил. Он плавал рядом с пирсом, когда состоялся этот, на всю жизнь запомнившийся первый прыжок.
И вот я стою на Пике, но не на самой высокой точке, а вполовину ниже. До воды, как говорят местные мальчики, с уверенным видом знатоков, три метра. Никогда раньше я не нырял с таких высот. Мне одиннадцать лет. Папа и мой двоюродный брат Сергей, мамин племянник, он на пару лет старше меня, подначивают, берут на слабо. Мол, ну что, слабо прыгнуть? Я уже не первый раз подхожу к краю. Море, прозрачно-изумрудное, где-то далеко внизу. Видно, как играют, гоняясь друг за другом зеленушки. Как на самом дне плавно колышутся, как в замедленном кино, водоросли. Тяжесть внизу живота. Борьба страха и желания прыгнуть, в районе диафрагмы. Желание побеждает страх. Я ле-е-е-е-чу!!! Руки сцепленные в замок прикрывают голову от удара о воду. Тело-натянутая струна. Вода приближается. В ушах шум и мне кажется, что я слышу, как бьется сердце. Удар ногами о воду. Как будто обожгло крапивой. Только в десять раз хуже. Выныриваю. Брат с папой стоят, как мне кажется снизу, на вершине самой высокой горы и смеются. Ну ты и раскаряка! Мне обидно до слёз. Сами попробуйте. Не бомбочкой. Не солдатиком. Вниз головой, ласточкой. Молча плыву к месту, где все залезают на Пику. Ноги у меня красные, точно их действительно отхлестали крапивой. Но я не подаю вида, что мне больно, с видом бывалого ныряльщика подхожу к краю и не говоря ни слова, ныряю. Вхожу в воду ровно. Как надо. Выныриваю, смелый и гордый, как Кибальчиш. Смотрю на папу с братом, все так же стоящих на камне, что, съели? И уже, с правом подначивать самому, потому что я это сделал, кричу Сереге. -Давай, прыгай, а то небось спекся уже там на солнце? Но первым прыгает папа. Ему наверное тоже страшно, но не прыгнуть он не может. Не может перед сыном дать слабину. Тоже бьется ногами о воду. Выныривает, но виду не подаёт. Наконец прыгает Сергей. Но прыгает по другому. Вниз головой, но не ласточкой, как те, кто вырос на море, или учился нырять на море, а колом. То есть, перпендикулярно воде. Брат родился и до сих пор живет, в небольшом городе, центрально-чернозёмного района России, где течёт река с красивым названием, Лесной Воронеж.  И все его друзья, кого я знаю и все мои друзья, ныряют как и он, колом. Так можно нырять если точно знаешь, что в этом месте глубоко. Иначе воткнёшься головой, и привет семье. А на море ныряют вскользь. Вошёл в воду и сразу вышел. Это особая техника ныряния, если там, где ныряешь не очень глубоко. С Пики можно нырять туда, где темная полоска моря сливается с небом, там глубина десять-двенадцать метров, а можно нырять вбок, в сторону пирса, где глубина не больше метр семьдесяти. Конечно никому такой риск не нужен, но все равно мы ныряли. Ещё особенность, во время прыжка, нужно было немного развернуться влево, чтобы попасть в узкое пространство между камнями. Непередаваемое и незабываемое чувство. Когда адреналин горячей волной пробегает по телу, от ног к голове. А море его остужает. Хорошо, что этого не видела мама. А то бы, как говорила моя прабабушка, ее хватил бы кондратий.
В Симеиз мы приезжали каждое лето, в течении десяти лет. Можно сказать, что я там состоялся, и как пловец, и как ныряльщик.
А одним летом, ныряя с Пики в протоку, как мы называли это место, разбился местный парень. Он только вернулся из армии. Отмечали возвращение несколько дней. Потом решили искупаться, и понырять. Он видно не расчищал поворот, а может подскользнулся, одним словом, воткнулся головой в камень. Перелом шейных позвонков. Умер мгновенно. После этого случая, адреналин адреналином, но в эту сторону мы больше не ныряли. Бережёного бог бережёт.