Неудачный педикюр

   Почему, спросите вы, у коровы Милки, хозяина Мишки - попа, вместо хвоста -
   узел
   из женских чулков и колгот, собранных чуть ли не со всей деревни?
   Вношу ясность: это дело рук коровьего врача, местного Авторитета, а для
   жителей сего околотка,чуть ли не Всея Руси - кума Алексия(брата Фёдора).

   Вообще то, по профессии он механик "дюже гарний" но не сложилось у него
   с хохлушкой в Донбассе и он приехал на совсем - на"своя".
   Заново познакомился и втёрся в доверие к соседке по детству, вдове куме
   Наташе, у которой в заброшенном тёмном чулане на полках, заросших инеем
   паутины, хранились медпрепараты давно минувших дней от отчима, врачевателя
   по животным ещё в прошлом веке и в своё время почившего.

   И вот, новоиспечённый преемник, кум Алексий, начал усердно осваивать
   новую профессию.
   Да и здраво рассудить: не пропадать мед-добру в чулане - совесть сгложет.
   Был он мужиком крепким, сильным, вполне гожался при растёлах, где это
   необходимо - телёнка тянуть из утробы, да и "нутрё" позволяло видеть такую
   картину бабскую, точнее сказать не из брезгливых.

   Как только это дело начинается, бабы галопом за врачом! Вроде своих
   мужиков нет.
   Затем научился кастрировать кабанчиков, а уж уколы делать, эту то мелочь,
   щёлкал как орешки, чай, мяса у животных много, куда ни ширни - не промажешь
   даже с косого глазу.
   И что удивительно: в его практике не было промашек.

   А лекарства , что с того века, помогали всем:как коровам, так и людям.
   Тут пошла о нём молва -"лёгкая рука!"
   Потянулись страждущие паломники отовсюду - и конные и пешие, замужние и
   разведёнки все не с пустыми руками.
   Денег он никогда ни с кого не брал, а вот бутылки с содержимым от
   благодарных пациентов стояли батареей в ряды под столом, это дело
   он уважал!.

   Поэтому любил повторять, что: литруха - это дневная норма, больше можно,
   меньше - ни-ни."Вообщем, с выпивоном в этом доме проблем не наблюдалось,
   и куме Наташе, его жене, не приходилось изымать с его же припасов ему
   на похмелку, от него же по секрету. Не как куме Нюре, жены брата фёдора.

   Кто знаком с селом не по наслышке и знает уклад этой жизни, согласится
   какое важное значение имеет первый день выпаса животных а в особенности -
  -для мужиков: ни с чем не сравнимое чувство, праздник из праздников:выгонять
   бурёнок пучком вербы на своих двоих, а пригонять восвояси - на четырёх и с
   песней.

   Готовили коров загодя: отмывали, пушили хвосты, скребли гребёнкой бока,
   начищали до блеска рога и копыта.
   Правда, не все следовали этой традиции, обычно на это реагировали так:
  "Не вылизываем специально, чтоб дурные глазищи не съели". Но таких лентягузых
   было мало, да за хозяев их не очень то признавали, если до обеда спать,
   какая там была корова!

   Мишка-поп слыл одним из чистюль, да другим быть - не позволял статус.
   Вот и на этот раз его Милка готова была взойти на подиум, оставалось
   несколько косметических штрихов - подрезать копыта. Ну а - кто?.
   Знамо дело - кто:кум Алексий, коровьих дел мастер!.

   Тот пришёл, взвесил, оценил по достоинству объём работы и дал заключение,
   что двоим не справиться, надо звать на подмогу кума Фёдора,  своего
   брательника, мысленно вспоминая, что со вчерашнего возлияния, у того теперь
   трещит башка.
   Фёдор примчался по первому зову, хоть к этим делам был - ни каким боком,
   заботу брата всегда ценил и служил у него подсобным рабочим в качестве
   санитарки: отнести-принести, подать- принять, налить-обмыть.
   Этому учить его было не надо - сами с усами, но лучше у него, конечно,
   получалось-налить и сказать, ибо работал он колхозным парторгом а красноречие
   его стезя, мёдом не корми.

   Итак, операция и другие приключения - начались.
   Но животное повело себя неадекватно, не как хотелось бы мужскому
   мед-персоналу. Толи, увидела чужих, (а на дворе - Весна!), толь они
   щипцами сделали ей бо-бо, начала озорно брыкаться.

   Тогда, привыкший давать советы теоретически, кум фёдор внёс предложение:
   поставить бурёнку на растяжку, то есть, закрепить рогами за кормушку, а
   хвост привязать к стене напротив.
   Сказано - сделано, дела пошли в гору. Но,видать, мужики задрали ей ногу
   выше её женского достоинства, она так крутанула своей двести килограммовой,
   талией, что хвост остался при верёвке на стене как "грустная ива
   склонилась к пруду".

   После немой сцены, голос у попа прорезался!
   Да такой, что не помнят и старожилы, он закатил такую "молебну", что
   братья срочно покинули "сцену с представлением", не успев откланяться
   и заикнуться о гонораре: в момент ока след их простыл.
   Весть о хвосте разнеслась быстрее лани. Селяне, по доброте своей,
   очень жалели Милку, входя в её положение.

   Но это было только прелюдией к Главной опере. Когда выгнали коров в стадо,
   то от смеха - было не до смеха.
   Два братца, виновники сего инцидента, вообще отказались присутствовать
   при скоплении народа, их даже не прельщала всегдашняя долгожданная
   церемония первого дня выпаса, где на людей поглядишь и себя покажешь
   во всей красе.
   А поп-Мишка, пользуясь их отсутствием, что его не видят и не слышат,
   чесал братьев в хвост,гриву и на чём свет стоит.

   Пришёл июль месяц, а вместе с ним мухи, оводы и другие козявки: кусают,
   жалят, грызут. На солнцепёке - это кромешный ад для животных, а если
   учесть, что отмахиваться нечем, становится, вообще, грустно.
   Что только не делал хозяин, что только не предпринимал: и веники,и сено,и
   зелёные ветки привязывал к оставшейся култышке от былого хвоста - всё без
   пользы для дела: сбрасывала все эти причандалы, ибо ничего не держал
   изобретаемый крепёж.

   Но тут детский спасатель из мультфильма - Аркадий Паровозов в лице
   колхозного парторга Фёдора, да его незаурядные мозги, не дали
   опростоволоситься перед нацией деревни: через доверенных лиц передал
   пострадавшему попу, что надо на чулок нашить много чулков и колгот и
   закрепить, вернее,надеть это всё, на то что осталось от хвоста.
   А чтоб всё хозяйство держалось, преобразить в лошадиную упряжь с хомутом,
   седлом и всем остальным, что требуется в гужевом транспорте.

   А что оставалось делать бедному попу: любовь зла - полюбишь и козла,
   без коровы в деревне - кранты.  Не зря зовут её - кормилицей.
   Сделали.  Сработало как нельзя хорошо: ни одна муха не села, ни одна
   козявка не осмелилась по пробовать.
   Кто знает! Может, пугались такого странного коровьего вида, мухам то
   им тоже жить охота страсть как.

   Хозяина, как подменили - рад! Впору,хоть благодарность выносить тому,
   кто этот хвост и оторвал, по существу.
   Корову Милку все, конечно же, жалели особенно кума Наташа, жена коровьего
   врача: "Прямо, не могу без слёз глядеть, чего с коровой натворили, на
   людей стала не похожа, лучше б себе чего оторвали и то легче моему сердцу
   было, хоть в глаза людям не смотреть".

   Кума Нюра её всецело поддерживала, но в тайниках души своей, была рада
   подвернувшемуся случаю, ибо, благоверный её парторг, заметно поубавил
   свой пыл агитации населения на новые свершения светлого будущего страны,
   если проще - не точил лясы по деревне с каждым встречным и поперечным,
   а сидел смирно от срамы, да дела делал домашние.
   Правда, от всего своего доброго сердца переживая, что обезобразил бурёнку,
   лишив её такого нужного органа в повседневной жизни.

   "Не было бы счастья - да несчастье помогло", сама с собой хихикала кума
    Нюра и тут же, спохватившись, поднимала глаза к небу и абсолютно от
    глубины души своей страстно шептала:
    
   "Господи, прости меня грешную - пре грешную.
    И ты, скотинка бессловесная, тоже-прости".