Голубоглазенький

-Алло, это Семен Ильич?
-Вы ошиблись номером. Такого тут нет.
-Простите, а кто это?
-Это Аркадий.
-Ну, здравствуй Аркадий. Это Глаша.
-Глаша? Какая Глаша?
-Глаша Быстроходова. Ты что, забыл меня?
-Нуу…я что-то не очень…
-Сволочь ты!
-Что?
-Но все равно я тебя люблю. Кстати твой сын очень на тебя похож.
-Какой сын? Вы куда звоните?
-Я звоню тебе, малыш. А ну быстро вспоминай Крым, 83 год, санаторий «Артемий Загуройко». Вспомнил?
-Неееее…не помню.
-Зря! А у Егорки твои глаза, голубые-голубые.
-Какого Егорки?
-У Егорки, у твоего сына.
-Гражданка, вы куда звоните?
-Ааа, сейчас я гражданка? А тогда ты меня майским лепестком звал.
-Когда тогда?
-Когда с меня лепестки срывал. Ну, одежду в смысле.
-Это был не я!
-Это был ты! Твои ищущие руки мое тело до сих пор помнит. И твое жаркое дыханье тоже.
-У меня не жаркое дыхание.
-Тогда было жарким.
-Вы что-то путаете.
-Я ничего и никогда не путаю, малыш. Хотя наверно ты уже не малыш, да и я тоже не малышка. Пятьдесят шестой размер! А тогда был сорок второй. Ты ведь помнишь мой сорок второй размер? На ощупь помнишь, да?
-Никакого сорок второго размера я не помню. И вообще...
-Что вообще?
-И вообще, вы все путаете гражданка. В 83 году мне было одиннадцать лет и летом меня на три сезона высылали в пионерские лагеря. И слали не в Крым, а за Алтайский край. Так что никаких Егорок у меня быть не может, потому, что…
-Сволочь ты, малыш. Ты отказываешься от собственного ребенка. Такого даже фашисты себе не позволяли.
-Я не знаю, чего себе не позволяли фашисты. У меня нету ни одного знакомого фашиста.
-А ты почитай литературу про них и увидишь, что ты хуже них.
-Какую литературу?
-«Щит и меч» почитай, «А зори здесь тихие» почитай, Шаламова почитай…Хотя Шаламов про фашистов не писал, но все равно почитай.
-Гражданка. я сейчас положу трубку и буду звонить в милицию
-Звони хоть в крематорий. Все равно такого отца, как ты, Егорке не нужно. Я просто позвонила тебе, думала обрадуешься.
-Нет, не обрадуюсь, потому что враки все это!
-Ладно Аркадий, ты не потей, мне же ничего от тебя не надо. Я замужем и мой муж был в первой двадцатке списков «Форбса». И на прошлой неделе дал дуба. Теперь в первой двадцатке я.
-В первой двадцатке?
-Да-да! Я пронюхала про тебя все, узнала, что живешь хреново, питаешься наперегонки с тараканами и думала взять над тобою шефство. А теперь конечно пошлю нах.
-Погодите, не вешайте…не вешай Глаша трубку.
-Чего тебе?
-Я кажется вспомнил санаторий «Артемия Затрепайко»
-Загуройко. Санаторий назывался «Артемий Загуройко»
-Да!Да! Да! Точно Артемий. Так говоришь, Егорка на меня похож? Тоже голубоглазый? А как его звать?..ах да, Егорка…
-ту-ту-туту-ту-ту…
-Глаша, Глаша, Глафира!!!
Я повесил трубку. Вот блин, незадача. Так по глупому пролететь. Я подошел к зеркалу и посмотрел на свое давно не кормленное лицо. Глаза у меня были темно карие, но если Егорка на меня похож, то какое это имело значение?
А может Глаша еще перезвонит? Надо все таки пойти побриться на всякий случай. Конечно перезвонит. От меня еще ни кто не уходил не перезванивая.
Первая двадцатка...