Скажи нам правду, атаман. часть 2

  Постепенно Анненков и его отряд из героев войны превращались в карателей. Неприятным сюрпризом стало то, что большевиков и их сторонников оказалось слишком много…
В июне    анненковцы  активно  помогают  белочехам  во взятии  Омска, откуда  их выбили  большевики  и  взяли  Вехнеуральск. Его  бойцы  помогли навести «порядок»  в  Славгородском и  Павлодарском  уездах, когда местные жители  подняли  восстание  против  белочехов ,казаков и насильственного призыва в белую армию. В Славгороде   белым  удалось  захватить    уездный  крестьянский  съезд  с 400 делегатами.  87  из них   были  зарублены  тут же, остальных бросили в тюрьму.

 Дальше   белые прошлись  стальным  катком  по городу  и окрестным  деревням.  Было убито  множество  людей, совершенно не  причастных  к восстанию, включая  женщин  и детей.  Вот  как  описывает   зверства   белых  на  процессе  против  Анненкова свидетельница Цирюльникова  из  села   Черный  Дол возле  Славгорода:  « Нашу  деревню оцепили  и начали  рубить. Кто  из мужчин не успел  убежать, всех изрубили-18 человек. Делали, что хотели, забирали, палили,  смеялись над  женщинами и девушками, насиловали  от 10 лет и старше…,  моего мужа  взяли  в город и изрубили, отрезали  нос  и язык, вырезали  глаза, отрубили  полголовы.  Мы  нашли его уже  закопанным.  Всех оставшихся в селе  перепороли».  Такие  же  показания дали  и другие  свидетели.

     Ретивость Б.  Анненкова в  борьбе  с  большевиками  в  Омске оценили и, желая приручить своенравного атамана, вскоре   произвели  в генерал-майоры и наградили  орденом.  Теперь  его  выросший  отряд   признали  дивизией  и  направили   восстанавливать белую  власть на юге- сначала в Семипалатинске, а затем в Семиречье, передав  в подчинение  атамана  Семиреченское  казачье войско.     Его армия  состояла  теперь  из партизанской  дивизии, 2 го  Степного корпуса, отрядов  «Алаш- Орды» и семиреченских  казаков., а  также Отдельного  Маньчжурского  полка,  состоявшего из иностранных  наемников- афганцев, уйгуров,  китайцев.   Этот иноземный  полк  наводил  особый  ужас на  местное  население  своей  жестокостью
. 
    К моменту  прибытия  в  Семиречье  за  анненковцами  уже  тянулся  длинный  шлейф  дурной  славы. Он стал символом всех белых, для которых расстрелы, порки  и реквизиции стали первым делом. Сохранилась резолюция самого Анненкова: „Я реквизирую, а кто будет платить – не мое дело».

     Страшнее  для  мирных жителей  были не реквизиции, а   расправа  за   принятие Советской власти, за передел  земли и  конфискацию части  имущества  богатых.    Количество жертв  белого террора насчитывали  многие тысячи. Так, по материалам расследования установлено, что в городе Сергиополе ( Аягуз) расстреляно, изрублено и повешено 800 человек. Сожжено село Троицкое, где анненковцами забито насмерть 100 мужчин, 13 женщин, 7 грудных детей. В селе Никольском выпорото 300 человек, расстреляно 30 и пятеро повешено. В селе Знаменка, что в 45 верстах от Семипалатинска, вырезано почти всё население. В селе Колпаковка изрублено, расстреляно и повешено 733 человека, в посёлке Подгорном — 200. Сожжены сёла Болгарское, Константиновка, Некрасовка. В селе Покатиловка изрублена половина жителей. В Карабулаке Учаральской волости уничтожены все мужчины…  И это далеко не всё. Военная хитрость была в том, что многие приказы отдавались устно…А нет бумаги- нети доказательств.

      Помимо зверств над мирным населением, в вину Анненкову также ставился расстрел восставшей ярушинской бригады, пытавшейся перейти на сторону красных.
Поэтому  повсеместно  возникали  отряды  самообороны. Так  возникла  знаменитая  « Черкасская   оборона», продержавшая  анненковцев  на  пороге  Семиречья  целый  год  с   сентября  1918 по  октябрь  1919 года.  Правда, лично  Анненков  руководил  военными  действиями  лишь  с января  1919 года, но и он   с  его  боевым опытом героя  войны  поначалу ничего не мог сделать с окруженными  полубезоружными  крестьянами и  солдатами -фронтовиками, окопавшимися вокруг села  Черкасского,  практически  до  конца  1919 года. Только голод, отсутствие боеприпасов, лживое обещание сохранить жизни сдавшимся, позволили подавить «Черкасскую оборону». Там, по признанию самого Анненкова три села были сожжены.

     Нужно отметить, что анненковцы стали большими спецами партизанской  войны, рейдов, расправ и грабежей. Когда же Колчак, под угрозой прекратить  снабжение, отправил  несколько  его полков  на  помощь своим основным  силам на фронте,  хваленые «черные  гусары» и «голубые  уланы», занялись  привычным  делом- грабежами. За это 16 человек по приговору  военно-полевого суда  были  сразу же  расстреляны.  Другими  доблестями  анненковцы  так  и не отличились.  И здесь и  в Семиречье при  первом  серьезном  столкновении с Красной  Армией  они   были  биты.
       Зимой  1919—1920 гг.— Анненков  принял командование  над частями  уральского  атамана Александра Дутова,  прибывшими  с Урала. Дутовцы, которые и сами отличились  зверствами  против  красных,  в уральских и оренбургских степях, которые ,как  писала  газета «Омский  вестник», «косили  аулы  киргизские…», были  неприятно поражены  порядками, установленные  семиреченским братом-  атаманом .
    В феврале  1920 года под натиском  Красной  армии  анненковцы отступили  к горным перевалам ведущим  в Китай. На ультиматум  красных сложить оружие  Анненков  ответил отказом. Однако часть казаков  изъявили  желание  вернуться на Родину, где им была обещана  амнистия. На  горных  перевалах  развернулась  настоящая  трагедия.   Белогвардейский офицер А. Новокрещенков,  уже находясь в Китае, писал о трагедии на перевале Сельке:

«... Атаманский полк осуществлял прикрытие отступления отряда. Он же на месте производил суд над идущими на родину партизанами — их просто раздевали и расстреливали или сообщали вооруженным киргизам, что идёт такая-то партия и её надо уничтожить. С отрядом к границе шли семьи некоторых офицеров, как, например, семья заслуженного оренбуржца полковника Луговских, состоявшая из трёх дочерей, престарелой жены, жены есаула Мартемьянова и в числе других — жена с 12-летней дочерью вахмистра Петрова. Всем семьям атаман приказал эвакуироваться в Китай, а сам немедля отдал приказ 1-й сотне Атаманского полка, сотнику Васильеву отдать всех женщин в распоряжение партизан и казахов, а мужчин перебить…. Прибывших женщин раздевали, и они переходили в пьяные компании из рук в руки, и после их рубили в самых невероятных позах…»

    После этих последних на  родной земле  белогвардейских разборок  и убийств, некогда многотысячное войско Анненкова сократилось до 700 человек, с которыми он перешёл китайскую границу. С собой он, по  некоторым  данным, вывез  много всякого награбленного имущества до автомобилей включительно, а также золото и другие ценности.

    На  китайской  территории казаки  Анненкова, как  и он  сам  оказались  не  у  дел. Неприкрытая  вражда  между  своими, недоверие  к ним  китайских  властей, привели  даже  к  аресту атамана, а в апреле 1924 года   Анненков  был захвачен командующим 1-й Китайской народной армией маршалом Фэн Юйсяном и по одним сведениям  за  крупное  денежное  вознаграждение передан чекистам и через Монголию вывезен в СССР, где отдан под суд. По другим сведениям, он якобы добровольно сдался советским властям, которые , тем не менее устроили над ним суд. Слишком уж хорошо семиреченцы запомнили  атамана и его людей.

      Еще  до  суда  вокруг  имени  Анненкова  развернулась  мощная  пропагандистская  компания  по  обе  стороны  границы. Для  Советов  это   был  показательный  процесс над  одним  из  главарей  белогвардейского  движения. Б. Анненков фактически  был одним  из  немногих, кто  реально  отвечал за  преступления  Гражданской  войны  и  при  этом  раскаялся. Суд  стал  уроком не  только  для  тех  белых, кто  ушел  за  границу, но  и  удовлетворял  жажду  мщения многочисленных  пострадавших за убитых  родных  и  близких.  Как  ни  парадоксально, но   часть свидетельств  против  Анненкова  дали  сами  белогвардейцы, находящиеся  за  границей.

Так бывший полковник Генерального штаба Н. В. Колесников опубликовал в шанхайской эмигрантской газете «Россия» статью под названием «Атаман», в которой дал уничтожающую характеристику Анненкову и всей  «атаманщине».
   А вот письмо бывшего дутовского офицера Савельева, написанные им 31 мая 1926 года и переданные советскому консулу в г. Чугучаке. «… Чтобы описать все ужасы атаманщины, нужны целые тома, а за документами не нужно обращаться в архив. Достаточно проехать по Семиречью, и тысячи вдов и сирот, обесчещенных девушек, развалины некогда цветущих сел и деревень, сожженных по приказу Анненкова, – красноречивые свидетели деяний лихого атамана. Может быть, он „не знал» об этом, как часто любил оправдывать свои зверства? Ведь бумажки только тормозят работу, и все приказы о таких „подвигах» давались устно… Может быть, он не знал, за что и кто расстреливал детей, женщин и стариков, кто сбрасывал с кручи десятки невинных людей, заподозренных в большевизме, и к тому же совершенно бездоказательно, по одному подозрению? Может быть, атаман не знал, куда делись его партизаны, пожелавшие вернуться на родину?…Может, атаману было неизвестно, что его партизаны по наряду комендантов получали девочек и меняли их чуть не каждый день? А кто разрешил проделывать то же самое китайским частям (хунхузам), которые охотнее всего предпочитали девочек в возрасте от 9 до 14 лет, а надоевшую просто убивали?»

      С 25 июля по 12 августа 1927года  состоялось судебное заседание выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР в Семипалатинске по  делу  атамана Б. Анненкова и  начальника  его  штаба  Н. Денисова. Основной пункт обвинения — массовые зверства над пленными и мирным населением. В ходе суда сам Анненков признал свою вину, а также заявил об отречении от прежних взглядов. Вот  выдержки из  собственноручных  записок  атамана, сделанных  в  тюрьме:
«… и тогда для меня стало вполне понятным и ясным, что советская власть является законной властью Советского Союза, законной властью моей Родины. И тогда я понял, что моя борьба против советской власти была преступна…Я понял, что в дальнейшем вся та жестокость, все те методы борьбы против советской власти, которые я применял, являлись преступными…»

    Анненков написал не только покаяние, но и  обращение  во  ВЦИК  СССР с  просьбой  о  помиловании, однако  получил  отказ.
25 августа 1927  по  приговору  суда Б. Анненков  и его  начальник  штаба Н. Денисов были  расстреляны.
 И даже  когда в 1999 году в период разгула антикоммунизма, была  предпринята попытка реабилитировать атамана, своим решением от 7 сентября 1999 года Военная коллегия Верховного Суда РФ отказала в реабилитации  Б. В. Анненкова и  Н.А. Денисова.
Это  говорит  о многом… И для советского, и для  постсоветского судов он остался военным преступником…

Казалось бы, история лихого атамана закрыта. Но нет!. Сегодня находятся те, кто считает, что атамана оболгали, что суд был не судом, а судилищем, что он был «советским», классовым, а значит несправедливым и неправомерным. Среди них упомянутый выше автор книги «Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова»   В. Гольцев, который не только трепетно собрал факты его биографии, и расставил свои негодующие оценки.

Что же  так  возмутило В. Гольцева?
Он считает смертный  приговор  Анненкову чрезмерно  жестоким, вынесенном не  столько  за  конкретную  вину,  сколько  за  идеи, как месть классовому врагу. Другой его аргумент в том, что не были учтены смягчающие вину обстоятельства. В случае с Анненковым и Денисовым суд должен был, по его мнению, отнести к этим обстоятельствам и ожесточенный характер войны, и трудности в материальном снабжении войск, толкающими их к самовольному изъятию у населения продуктов, фуража, лошадей и др., и необходимость поддержания принесенного на штыках правопорядка, и отсутствие у обеих сторон пределов насилия над людьми, принадлежащих к другой стороне или даже только симпатизирующих ей, и низкий образовательный, культурный, моральный уровни бойцов, и крайнюю враждебность противников… А что касается изнасилований, то изголодавшиеся женщины, сами отдавались бравым казакам, а потом  называли это насилием...

Чёрт подери! Если бы такими мерками судили нацистских преступников в Нюрнберге, то они тоже должны были быть оправданными…
   Ещё один аргумент в том, что  советские  чекисты обманом заманили  в  ловушку атамана Анненкова, своего  злейшего  врага- это  подло и  недостойно, а  поэтому  суд  над  ним несправедлив и  неправомерен…  А уж  если   обвиняемый  сказал  слова  покаяния, и попросил о сохранении жизни, то  его  непременно  должны  пощадить!

    Какой ,до смешного, благородный  этот  Вадим  Гольцев!   Он  явно  хочет, чтобы  все в жизни  было   как  в  надуманных рыцарских  романах. Помните:   «Извините, сэр,  я  вынужден  на  вас  напасть. Не  соизволите ли защищаться!»… « Я  возвращаю  вам  вашу  шпагу, сударь, поскольку не  могу  убить  безоружного!». Даже  когда  сам  Анненков  без пыток и  насилия (что  признает и  сам В.Гольцев) на  суде  и,  самое  может  главное ,  в  личных  записках  признает,  что  был  виновен,  Гольцев защищает  его, пытается  найти ему оправдание...

   В. Гольцев  сам  бывший   офицер- чекист,  но  как  будто  не  знает, что  обман, ложные замахи, удары   оплошавшего противника  в  спину и  другие места в бою, заманивание  в  ловушки,  неожиданные атаки  превосходящими  силами, шантаж, подкуп  и  другие  вроде  бы  не  очень  честные  для  идеалистов  и  романтиков приемы  борьбы  широко  применялись самим Анненковым и  применяются до сегодняшнего дня политиками, военными,  разведчиками и  контрразведчиками, дипломатами не  только  в  военное, но  и  в  мирное  время.  Даже  в  спорте, казалось  бы, в честном  соревновании в  присутствии  судей,  не  обходится  без  финтов, ложных  замахов,  психологического  блефа, а  нередко  и  запрещенных  приемов  и  допинга.

     А  если   поразмышлять о  справедливости  суда  вообще,  то  очень  быстро  приходишь  к  выводу, что  правосудие  во все века было очень  относительным…  Не  знаю как  вас, уважаемый  читатель, а  меня  смущает и  наводит  на  грустные  мысли  основополагающая  формула  современного  суда- « не  пойман-  не  вор»   Прекрасно  понимаю, что   втягиваюсь  в  тысячелетний  спор  юристов о  презумпции невиновности, о  признании  как   «царице  доказательств»  и  т.д.  Однако  из  формулы « не  пойман- не  вор» явно  следует, что  если  ты хорошо  замаскировал  преступление, не писал и не подписывал никаких документов,  убрал   или  запугал свидетелей,   провел  соответствующую  работу  со  следователями и  судьями, ты   перед  законом будешь не  виновен.  И  еще, если  нанял  хороших  адвокатов,  могущих  найти  хоть мелкие процессуальные  и  иные  нарушения  тебе  светит  оправдание.
 
    Мы  понимаем, что  законы пишутся и контролируются  заинтересованными  людьми, что закон это «воля  господствующего  класса», как  сказал  классик, что они часто  несовершенны и  не  могут  охватить  все  жизненные  ситуации. И судят нас живые, а  небезгрешные судьи…    И  поэтому,  как  песок  сквозь  пальцы,  закоренелые  преступники,  зачастую,  уходят  от  наказания,  дав  взятку кому  нужно,  получают  десяток лет  условно  или  УДО за  примерное  поведение уже  через  год-два.    Не  случайно  у  простого народа в  головах стойко  живут одновременно два  понятия: «закон», который  как  дышло…,   и  «справедливость».  И  они  очень  часто  не  совпадают.

    С  Анненковым  та  же  картина.  Он  стали  символами  всего  белого  движения.  Факт, что Анненков  был  одними  из  главных  и  наиболее  ярких  командиров  белых.  По  его  приказу проводились  реквизиции,  порки,  расстрелы. При  этом  многие  жертвы и  свидетели  были  попросту  уничтожены. Он  был  главным из  тех, кто  организовал  подавление « Черкасской  обороны».  Он  не удерживал  свои  войска   от  насилий,  грабежей, поджогов, которые, как  ни  крути, были…  А  перед  этим  отступает  все  остальное: его храбрость, таланты, культура, элементы благородства  и  т. д. А раз так, надо уметь достойно отвечать содеянное и уходить.  По  законам  справедливости  ему  воздали заслуженное.
 И  он  сам  с  эти  согласился.
Другие не смогли…

Из книги А.Нижникова « Казахстан и Россия. Трудная дорога к дружбе»