философия профана и для профанов

Философия профана и философия для профанов.

Материя и идея.
 Основной вопрос философии для марксизма, как известно,- что же первично – материя или сознание.
Для марксизма вопрос определён – конечно, первична материя, а сознание – это свойство высокоорганизованной материи, в частности, такой высокоорганизованной материи, как человек. Но надо уяснить, что материя первична именно по отношению к сознанию, а не к идеальному вообще, и ставить вопрос таким образом – что первично, материальное или идеальное – бессмысленно.
Ведь что такое материя? Объективная реальность, существующая независимо от нашего сознания и данная нам в ощущениях. Естественно, что «данная нам в ощущениях» нельзя понимать так, что ощущения это и есть материя. Материя существует независимо и наши ощущения – это не материя, это лишь слепок с каких то её отдельных свойств, какая то часть информации о материи, которую эволюция «посчитала необходимым» нам предоставить как необходимое условие выживания. Вот мы пошли ночью на кухню, наткнулись на стол, почувствовали боль, пощупали его поверхность, включили свет, увидели этот стол, рукой по нему постучали. Но непосредственное наблюдение открыло нам только очень небольшую часть стола как материального объекта. Материального объекта – это значит, относящегося к материальному миру ( как будто есть ещё какой то мир), а во вторых – состоящего из материи ( как будто что то может состоять не из материи).
Вторая точка зрения – о материи как строительном материале, как глине из которой Бог слепил Адама, восходит к  библейским же временам, но чётко была сформирована в античности. Есть материя, как нечто аморфное, неопределённое, существующее как бы условно, и которой безусловное существование придаёт некая не относящаяся к материи сила – разум(нус) или аристотелевская форма.
Итак, неопределённая материя и определяющая её идея – ведь форма явно идеальная категория, а есть ведь ещё, кроме внешней формы предмета и внутренняя «форма» материи, её структура. Только вот вряд ли кто ни- будь видел нематериализованную форму (знаменитую улыбку чеширского кота, исчезающую после исчезновения кота), бесструктурную материю.
Поэтому разделение единой материи как объективной реальности на материальную и идеальную составляющие возможно только в нашем сознании и вне сознания невозможно, как невозможно кистью или авторучкой поставить математическую точку не имеющую площади. Идеи без материального носителя быть не может, но не может быть и «безидейной» материи, поскольку не существует того, что греки именовали «хаос» - в любом материальном объекте имеется структурированность, а любая структура несёт в себе информацию, то есть идеальную сущность, во всяком случае в том смысле, в каком это понимали древние..
Идея такое же объективное свойство материи, как её пространственно- временные и энергетические характеристики. Не может быть времени и пространства без материи, так же как и энергия не может существовать отдельно от материи. Точно так же не может быть информации без материального носителя, как и материи, не несущей информации. И точно так же, как есть единицы измерения пространства, времени, энергии, есть и единицы измерения идеи – количество информации, байт.
Почему же мы тогда выделяем материальную и идеальную сущность «материи в широком смысле»? В чём разница? В том, что пространственно-временная составляющая от объекта неотделимы, материальный объект (тело, какая то полевая структура, объём вакуума) не может передать эту составляющую или часть её другому объекту и остаться самим собой, тогда как передача информации другому объекту вещь вполне возможная, и при этом первоначальный носитель информации не уничтожается. Конечно, есть некоторое сходство информации с энергией. Так, если мы можем замерить протяжённость объекта, время существования, координаты и (или) скорость достаточно определённо, то количество информации и количество энергии, заключённых в объекте мы может определить только в той мере, что доступно нашему сегодняшнему уровню знаний. Мы можем замерить только известную нам информацию и только доступную нам энергию. Сколько же их ещё содержит «вещь в себе» нам неизвестно – ведь «электрон так же неисчерпаем, как и атом». Но передав другому часть своей энергии данный объект теряет её безвозвратно, тогда как передача информации не уничтожает её в исходном объекте.  С другой стороны – энергия неуничтожима. Она может быть рассеяна, но исчезнуть не может, тогда как информация вполне может быть уничтожена. Но, с другой стороны, энергия и не может возникнуть ниоткуда – наряду с рассеянием происходит концентрация энергии, но не её возникновение из ничего. Правда, возможен переход вещества, или каких то иных материальных сущностей в энергию, но при этом происходит их исчезновение, уничтожение. А вот возникновение новой информации – явление закономерное, и при этом совсем не обязательно уничтожение ранее существовавшего.
Как возникает новая информация? В результате движения материи. Ведь даже простое механическое перемещение тела ведёт к изменению координат, к изменению гравитационных, магнитных и прочих взаимодействий. Тем более это справедливо при развитии материи, усложнении её структуры. Возьмём простой пример –перенасыщенный водный раствор, где имеются ионы хлора и натрия. Каждый ион имеет определённую структуру, информативность, и эта структура придаёт направленность их химической энергии. А направленность энергии приводит к тому, что начинается соединение ионов и выпадение кристаллов галита, всем известной поваренной соли. Но в кристалле соли заключена  гораздо большая информация, чем отдельно в ионах хлора и натрия. Это, прежде всего, информация о собственно кристаллической структуре, галита, его внутренней симметрии, во вторых – о симметрии внешней среды, условиях образования кристалла – донная ли это корка, нарост на штыре, плавучая «лодочка». А цвет кристалла, включения, расскажут о степени засорённости рапы. Вообще то кристаллическая решётка – это программа строительства кристалла, достаточно ей раз возникнуть, как она начинает притягивать новые и новые ионы.
Стоит похолодать, понизилась температура – начинается растворение кристаллов галита, уничтожение заключённой в ней информации, но зато начинается садка мирабилита и возникновение новой информации. Информацией, то есть идеей, пропитана вся материя и любое движение материи есть одновременно образование, уничтожение, передача информации.
Опять же – рост кристаллов. Форма кристаллов одного  и того же минерала может зависеть и от направления оси кристалла относительно силы тяготения, и от того, находится ли питательная среда в покое или движении. Но в последнем случае и сам кристалл внесёт нарушения, изменения в структуру потока, в нём появится информация о кристалле, которая будет существовать и на некотором расстоянии от кристалла вниз по течению, пока не затихнет, поглощённая другими возмущениями.
Возможен в неорганическом мире и обмен вещества, тесно связанный с обменом информацией. Типичный пример – минеральные псевдоморфозы, когда при изменении условий среды происходит обмен веществом между средой и кристаллом, при этом состав и внутренняя структура кристалла могут полностью смениться, тогда как внешние формы остаются неизменными, сохраняя информацию о давно несуществующем кристалле исходного минерала и условиях его образования.
Возможен в минеральном мире и перенос информации. Так, в растворе, недостаточно насыщенном, чтобы произошло «самозарождение» кристаллической решётки, но содержащем достаточное количество веществ для её роста, можно спровоцировать рост кристаллов внесением «затравок» - пылинок данного кристалла.
То есть в отдельности, в потенции, в недостаточно развитом виде, в зародыше, в неорганическом мире (кристаллах и коллоидах) мы наблюдаем всё то, что в более полном и развёрнутом виде проявляется среди организмов.
Но вот почему то в росте кристалла из зародыша или его выпадении из раствора, или псевдоморфозе бурого железняка по пириту мало у кого возникает мысль о какой то внешней идее, руководящей материей, а вот рост организма, согласно генной программе, возникновение жизни или смена одного биологического вида другим в процессе эволюции, почему то не позволяет многим смириться с мыслью, что нет никакой другой «идеи», кроме заключённой в материи и от материи неотделимой.
Конечно, невозможно сравнить «программу» роста кристалла алмаза или галита  и хромосомную программу «строительства» человека, но принцип то один и тот же – сбор атомов и молекул и их соединение согласно заданной программе, записанной на материальном носителе.
А теперь сделаем передышку. Нет противостояния – идея и материя. В природе нет. Они существуют испокон века совместно и нераздельно, это мы в своём сознании их разделяем. А раз сознание способно отделить идеальную составляющую материи от всей материи, значит, это уже не просто идея, а идея, познающая идею. Вне сознания  масса, протяжённость, энергия, информация существуют как единое целое, только мыслящий мозг способен расчленить и синтезировать реальность, познать её.
Когда то, будучи второкурсником – заочником, я проводил маршруты вдоль берега Бии – было прекрасное обнажение нижнемеловых пород, но я ничего, кроме мешанины глыб, щебня и глины не увидел, никакой идеи обнажения не понял. Через два года, попав на то же самое место, я поразился – почему же я раньше то не разглядел чёткой картины неотектоники – вот тебе зеркала скольжения, вот смещённые блоки, вот фрагменты пласта новообразованных сидеритов. Но чтобы всё это увидеть, нужны были соответствующие знания. Так, для человека, не знающего грамоты, информация, заключённая в книге не существует, он увидит только причудливые пятна краски на бумаге. Но ведь идеи то, заложенные в книге существуют независимо от того, грамотен человек или нет, способен он их понять или нет. И так касается не только идей, созданных человеком, но и тех идей, что существуют в природе. Так, любое обнажение осадочных пород есть книга, в которой записана информация об условиях образования этих пород, о климате, глубине водоёма, высоте окружающих гор, организмах, живших в то время. Мы читаем эту книгу по мере того, как растут наши знания, возрастает уровень нашего сознания и идея «сама по себе» становится нашей идеей.
Могут возникнуть сомнения в относительной независимости существования идеального – ведь структура кристалла или заключённые в горных породах сведения мы осознаём как идеи только нашим сознанием, можно ли говорить об их независимом существовании. Но вот мы изучаем исчезнувшую цивилизацию. Груды битых и целых черепков, редко – какие ни будь бронзовые предметы, а глядишь – и вырисовывается из этих обломков жизнь исчезнувшего народа, а там, глядишь, и их письменность расшифровали и вот – перед нами миф о Гильгамеше, мы становимся наследниками идей, созданных давно исчезнувшими людьми. Людей нет, а идеи, перенесённые из их мозга на глиняные таблички, пережили века, а теперь становятся нашими идеями, освоенные нашим сознанием.
Итак, сознание – это идея, познающая идею, или, если обратиться к компьютерным аналогиям, программа, познающая другую программу. Но опять же, не сознание как таковое познаёт идею, а обладающее сознанием существо, программа то не сама по себе исследует, а компьютер, согласно вложенной в него программе работает.
Но в компьютер программу вложили, может и в человека – тоже кто то душу вложил?
Может. Может быть всё, но зачем придумывать то, что ничего не объясняет и ничего не упрощает. В человека некто вложил сознание. А  во вложившем оно откуда? В Боге оно изначально. А почему? И изначально ли?
Принимая в качестве причины Бога ( можно назвать это абсолютной идеей или ещё как то) всегда дойдёшь до предела, дальше которого тебе просто запретят мыслить, или ты сам дальше вести мысль не отважишься. А чтобы скрыть трусость мысли, скрыть её остановку, начнёшь кружить вокруг да около, усложнять, «рефлексировать».
Так что попробуем не придумывать, а думать, исходить из определённого.
Сознание – это свойство живой материи. А в чём особенности живой материи?
Живой организм  в своей основе коллоид. А в коллоиде, как известно, строгая структурированость распространяется на отдельные ячейки, но не на весь объём, как в кристалле. В отличие от кристалла, который после образования может существовать неограниченно долго, коллоид же имеет короткий срок существования и подвержен старению. Да, и вот ещё что – кристалл обладает чётко оформленной границей, кристаллической формой, коллоид же собственной формы, да и границ не имеет. А вот организм отделён от внешней среды границей, да  и формой обладает. Даже амёба имеет форму, пусть изменчивую, но всё же довольно определённую. И весь объём пространства, занимаемый организмом, в отличие неживого коллоида, структурирован, упорядочен так же, как и объём кристалла, только намного сложнее. И вся структура организма, так же как и структура кристалла, разворачивается из зародыша. Правда, для кристалла возможно самозарождение, а живой организм развивается только из зародыша. (Всё живое из яйца)
Но дело то в том, что жизнь, раз возникнув, не прекращается, несмотря на то, что среда, её породившая, давно ушла в прошлое, более того, жизнь распространяется и развивается, тогда как пирит так и останется пиритом, а кварц кварцем.
Это произошло потому, что обмен веществ стал не просто эпизодом, а формой существования живой материи и, что особенно важно, происходит не прост обмен вещества, а переработка вещества и информации внутри организма. Программа взаимодействия со средой, которая для кристалла действует только во время его роста, в живом организме на несколько порядков усложнилась и стала постоянно действующей. Прекращение действия программы для живого организма означает прекращение его существования, смерть. Реакция на внешние раздражители присутствует и в мире кристаллов, и в мире коллоидов, но только в органическом мире эта реакция может не просто действовать, а противодействовать раздражителю, противодействовать энтропии, не рассеивать, а аккумулировать энергию. Но за это пришлось платить нарастающими дефектами структуры, искажениями программы, что в конце концов приводит организм к смерти. Но и здесь  «был найден выход» - у живого организма появился механизм размножения – механизм создания своего рода «компакт- диска» с записями программы воссоздания нового «компьютера», взамен старого и разболтавшегося. Живая материя, тем не менее, то же материя, и в ней, так же, как и в неживой можно выделить материальную составляющую, собственно материю и идеальную составляющую, способность к переработке информации и саму информацию. Причём количество информации, то есть количество идеального, содержащегося в организме возросло многократно по сравнению с таким же количеством косного вещества. И в конце концов живая материя породила сознание, программу, способную оценивать другие программы, и, что существенно, до какой то степени – самоё себя. То есть появилась идея, способная не только изучать другие идеи, но и оценивать саму себя. Это уже нечто принципиально отличное не только от косной материи, тоже являющейся переплетением материального и идеального, но и от живого организма, сознанием не обладающего. Здесь идеальное, оставаясь неразрывно связано с материальным, получает как бы независимое существование, существование внутри себя. До появления сознания ( а так же связанных с ним других психических процессов – подсознательного, сверхсознательного) любое идеальное движение предварялось движением материи и, в конечном итоге, к движению материи сводилось. Конечно, у живого существа дело обстоит уже сложнее, и страх, ярость – это не только выброс адреналина в кровь, но всё ж таки в первую очередь – именно химические реакции организма на определённые раздражители определяют эмоции, а те – поведение организма. У человека же сплошь и рядом обратная реакция – человеческое воображение создаёт образ, образ вызывает эмоцию и связанные с ней химические изменения. Более того – порой вызываемые сознанием образы могут стать причиной таких сильных эмоций, что те приводят к физическим изменениям организма – знаменитые стигматы – раны, повторяющие раны Христа, возникающие у фанатично верующих христиан. И хотя возникающие в сознании образы в основе своей имеют впечатления, полученные из материального мира, связь эта уже опосредованная и не столь ясная для некоторых. С другой стороны, сознающий человек, фантазирующий человек, ведь не ощущает непосредственно той химической и электрической работы, происходящей в клетках что обуславливает его психическую деятельность, как и не воспринимает материальной, опять же электрохимической, а может и ещё какой, но опять же материальной связи между его фантазиями и теми же стигматами, к примеру.
Это и даёт человеку возможность оторвать идеальное от материи, приписать ему сверхматериальные, надматериальные свойства, додуматься до идеи, существующей вне материи и без материи. Но и свести идеальное, свести сознание к химии или электрохимии и прочим материальным процессам невозможно. Приведём в пример  компьютер – для того, кто хоть чуть- чуть знаком с его работой, знающего, что информация считывается и записывается на вращающийся магнитный диск понятно, что диск и записанная на нём информация не одно и тоже, хотя бы потому, что её можно переписать на другой диск.
Здесь возникает проблема – возможно ли перенести сознание с человеческого мозга на другой носитель, или сознание настолько тесно связано с человеческим телом, с особенностями чисто материального плана, электрического, химического и т.п., что попытка переноса разрушит личность, способность её воспринимать собственное «Я», хотя будут скопированы все программы мыслительного процесса, все программы, отвечающие за эмоциональную сферу и, уж тем более – память, объём информации. Но это дело столь отдалённое, что пока об этом задумываться не стоит.
А пока что вопрос о соотношении идеального и материального стоит не в практическом, а чисто теоретическом плане. Здесь, если отбросить путаников и эклектиков, выделяем четыре основных направления – субъективных идеалистов, объективных идеалистов, материалистов - метафизиков и материалистов диалектиков.
Прежде всего разберёмся с объективными идеалистами, поскольку доведение их взглядов до логического конца есть идеализм субъективный. На первый взгляд объективный идеалист полностью согласен с материалистом в существовании мира вне человеческого сознания, в том, что ощущения человека есть отражение какого то материального воздействия. Объективный идеалист признаёт объективность материи, но утверждает её вторичность к идее, к сознанию, не к сознанию, не к идеальной сущности слабого человеческого мозга, а к некоей абсолютной идее, стоящей выше материи и порождающей материю. А что есть стоящее вне природы, выше природы, но природу порождающее? Да Бог, конечно. То есть материя  есть инопроявление божественной идеи. Но поскольку человек является частичкой природы, частичкой материи, следовательно он сам не более, как проявление абсолютной идеи. Я -. Идея Бога, какая то её флюктуация (если принять христианский тезис о свободе воли) пытаюсь осознать какую то иную божественную идею. Частичка идеи пытается осознать другую частичку, изначально известную абсолютной идее. Но если я пытаюсь познать давно познанное, то зачем я? Зачем природе такой инструмент познания, как человек. Для того, чтобы удовлетворить самолюбие Бога?
Если Бог – сварливый свёкор патриархальной семьи, каким его сплошь и рядом рисует Библия, то понятно, но в этом случае, несмотря на всё своё могущество, Бог также существо материальное, следовательно - ограниченное. Если человек материален, создан из материи, в которую Бог вдохнул идею, душу, значит и Бог материален. Пусть иная форма материи, пусть высшее могущество, но материальное, иначе и Святое Писание  становится абсолютное непонятно. Но если Бог абсолютная идея и абсолютная личность, то он абсолютно самодостаточен и зачем нужно самостоятельное существование материи и человека? Если Бог нематериален, значит всё что существует, на самом деле не существует, а является проявлением Божественной идеи. У Станислава Лема рассказ есть – в ЭВМ запрограммирован город с его обитателями: в одной ячейке Сидоров, во второй Петров, в третьей Магомедов и т.д., бегут сигналы от ячейки к ячейке, а у запрограммированных «людей» возникают комплексы ощущений, которые они принимают за внешний мир. Так и мы, если представить существование Бога как абсолютной идеи, абсолютной личности, не более, как комплексы ощущений, вызываемые Богом, и не можем судить, есть ли что либо, кроме комплексов наших ощущений. Ведь если основа всего идея, и идея всё порождает, то зачем выдумывать ещё отдельное существование материи. Вот мы и подошли к субъективному идеалисту. А субъективный идеалист – это зеркальное отражение вульгарного материалиста. Первый отрицает объективное существование материи, второй – объективное существование идеи. Для вульгарного материалиста нет идеи вне мыслящего организма, идея для него химические реакции и движения электрона в нервах, не более. И если для последователя Беркли вещи – это комплексы ощущений, то для старого, традиционного материалиста комплексы ощущений – это вещи.
 Но как такой материалист справится с виртуальной реальностью? Есть такая компьютерная технология – очки – экраны, перчатки, дающие тактильные ощущения, помост, дающий почву для ощущений вестибулярному аппарату, наушники, вентилятор, озонатор… И вот – иллюзия реальности. А в дальнейшем наверняка можно создать иллюзию реальности прямым воздействием на мозг. Если для старого материалиста существование вещей целиком доказывалось комплексом ощущений, то виртуальная реальность подрывает такое мировоззрение, вызывает его крушение. Как же доказать реальность мира и подлинную сущность вещи, доказать, что кроме комплекса ощущений есть ещё и «вещь в себе», независимая от нашего сознания. Здесь никакие логические построения и чувственные созерцания не помогут. Что говорит по этому поводу Энгельс(в «Развитии социализма от утопии к науке») : «Слов нет, это такая точка зрения, которую трудно, по видимому, опровергнуть одной только аргументацией. Но прежде чем люди стали аргументировать, они действовали… В тот момент, когда сообразно воспринимаемым нами свойствами какой либо вещи, мы употребляем её для себя- мы в тот же самый момент подвергаем безошибочному испытанию истинность или ложность наших чувственных восприятий. Если эти восприятия были ложны, то и наше суждение о возможности использовать данную вещь необходимо будет ложно, и всякая попытка такого использования неизбежно приведёт к неудаче.»
Приведу вульгарнейший пример: в виртуальной реальности, именуемой сном, испытывая позывы к мочеиспусканию, вы видите, что идёте в туалет и мочитесь в унитаз, но этим ваши реальные потребности не удовлетворяются, и, проснувшись, вы вынуждены идти в туалет и искать реальный унитаз, если конечно не обнаружите, что вместо виртуального унитаза напрудили на реальный матрац. И если, изжарив и съев гуся, тем не менее, останетесь голодны, стоит заподозрить виртуальность этого гуся или какое то заболевание вашего организма. То есть критерием правильности познания является практика и коммунист – это практический материалист. Но, кроме того, что марксизм – это материализм деятельный, а не просто чувственный, он отличается от старого материалиста и взглядом на мир. Для материалиста-дилектика комплексы ощущений не материя, и не комплекс идей, а окно в мир реальности, как материальной, так и идеальной.
То есть как это – в мир идеальной реальности – могут спросить. А в мир тех идей, тех идеальных сущностей, той информации, которая пока существует вне и независимо от познающего сознания.
Диалектический материализм преодолевает тот разрыв между идеальным и материальным, что существует и в восприятии идеалиста и в восприятии вульгарного материалиста. Вообще: откуда этот всплеск материализма в Новое Время? Развитие науки? Конечно. Но не только. По классикам («Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии») разгром французского кальвинизма лишил тамошнюю буржуазию религиозного обоснования своей идейной борьбы, в силу чего и открыл дорогу материализму. Следовательно, «старый» материализм суть буржуазное мировоззрение, переносящее в философию, в идею реальные « материалистические» отношения. Для метафизического материалиста мир – это нечто вроде огромной мануфактуры. Построили плотину, колесо, пустили воду и она через систему ремённых передач крутит станки. Идее здесь места просто нет. Ну пусть не ремённые передачи, а силы тяготения, но, в общем то, всё просто и наглядно. А поскольку ещё христианство изгнало из материи душу, значит, косную материю, которая бесчувственно – пассивна, можно крушить и перестраивать ради извлечения прибыли.
И если великие материалисты, от Спинозы до Дидро признавали ощущения (то есть идеальные проявления) свойством движущейся материи, то их вульгарные эпигоны выводили все идеальные проявления из движения материи, или, как сказал Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме»: « они сбивались на тот взгляд, будто мозг выделяет мысль так-же, как печень выделяет желчь».
Это и понятно. Дидро выражал взгляды ещё единого третьего сословия, начинавшего бой с феодализмом, а Фогт и Бюхнер – взгляды победившей буржуазии, заинтересованной в наиболее прибыльной эксплуатации природы.
И наше «социалистическое» государство, как совокупный капиталист, полностью встало на точку зрения примитивного бюхнеровского материализма, а вовсе не марксистского материализма.
Естественно, что лозунгом эпохи стали мичуринские слова – «мы не можем ждать милостей от природы,  взять их у неё – наша задача».Впрочем, это не столько мичуринские, сколько сталинские слова, скромный селекционер имел в виду только морфологию яблок. Но как бы то ни было, но слова Энгельса о том, что природа самым неожиданным образом мстит за всякую победу над собой, были забыты.
Естественно, что в наше время, когда «мстительность» природы проявляется уж очень явно, вульгарный материализм удовлетворить никого не может, а диалектический материализм для большинства не более, чем этикетка, широко распространяется идеалистическое отвержение всякого материализма.
Впрочем, ситуация не новая – в начале, теперь уже прошлого, века о конце материи говорили в связи с кризисом в физике, сейчас – в связи с кризисом в экологии, а главное – в политике. Раз социализм рухнул, значит, марксизм неверен, значит – долой материализм.
Ну, и какие же аргументы приводятся ниспровергателями материализма?
Прежде всего повторяемые ещё с начала 20 века утверждения о том, что в мире элементарных частиц материя исчезает, теряя такие свои свойства, как массу, определённость координат и т.п., что вообще вещество, в конечном итоге, не материально, так как состоит из каких то «психических частиц». Конечно же, ухватились за генетический код – развитие материи направляется и контролируется идеей. С удовольствием говорят о полевой составляющей человеческого организма, о том, что один нейронный механизм мозга не в состоянии обеспечить его деятельность, необходимо добавочное подключение полевых структур. И во всём этом видят доказательства, ниспровергающие материализм.  Вот перл из книги Малахова «Целительные силы»: «Полевая форма человека, помимо души, сознания, жизненной энергии и квантового тела, включает в себя пространство, время, вращательно-колебательную, световую, тепловую, электромагнитную, гравитационную и ряд других энергий». И такие люди уверены, что расквитались с материализмом, тогда как на деле, смешивая идею с материей, утверждая, что она материальна, впадают в материализм самого вульгарного толка.
Я уже не говорю о спекуляциях с термином «энергия», об астрале и прочем современном религиозном мифотворчестве. Но отвлечёмся от мифов и вернёмся к философии. Стоит только подумать, и поймёшь, что все надежды на похороны материи связаны с тем, что за материю принимают только один её вид – вещество и только в том виде, в каком оно доступно чувственному восприятию. Ленин же в « Материализме и эмпириокритицизме ставит вопрос совершенно иначе – неважно, вещество или поле, или какие то совсем неизвестные нам явления, неважно, переходят ли они друг в друга и как переходят. Другое важно, как писал Ленин в ответ на попытки «подменить» материю энергией: «материальна ли энергия? Происходит ли превращение энергии вне моего сознания, независимо от человека и человечества или всё это только идеи, символы, условные знаки и т. п.» Второе, что сбивает с толку современных критиков материализма, это то, что вульгарный материализм фактически отвергал существование идеального вне человеческого сознания, разводя по углам материю и идею. Поэтому, когда обнаруживается, что реальный мир не сводится к тому, что можно пощупать, что развитие материи идёт в соответствии с какими то программами, что материя насыщена информацией, наступает «шок» и обыватель начинает искать Бога. Впрочем – ситуация та же, что и в политике – читая в советское время «Поднятую целину» Шолохова обыватель ничуть не сочувствовал многодетной крестьянской семье, выселяемой в процессе раскулачивания –так требовало тогдашнее официальное мнение. А стало принято думать иначе – тут же «шок» испытал, стал «бесчеловечностью извергов-большевиков» возмущаться.
А задуматься о смысле материи, так же как и о смысле происходящих исторических событий выше его сил. Вот сжечь или выбросить партбилет – это пожалста, думать не надо.
А нам надо думать. Сейчас, в связи с изменениями в политической обстановке и в связи с новыми научными данными необходимо пересмотреть идеологию, учитывая, что «ревизия «формы» материализма Энгельса, ревизия его натурфилософских положений не только не заключает в себе ничего «ревизионистского» в установившемся смысле слова, а, напротив, необходимо требуется марксизмом». Опять же Ленин и опять же «Материализм и эмпириокритицизм».
Видимо, выработка такой философии задача будущего, и задача не профана.
Я же подвожу итог. Идеальное – такое же неотъемлемое свойство реального мира, как и материальное. Есть единая материально- идеальная субстанция, в которой материя является хранителем и переносчиком информации, а информация организатором, структурирующим элементом материи. И как без информации, без идеальной составляющей невозможно существование, движение материи, так и без материального носителя, без его изменений невозможно существование и развитие идеи.
Идея, как нечто несводимое к материальному, существовала до появления человека и поныне существует вне человека, в виде информации разного рода, в том числе и в виде своеобразных «программ», воздействующих на материю, определяющих её развитие и, в свою, очередь, изменяющихся под влиянием изменения материи. Человеческое сознание – всего лишь наиболее развитый, наиболее сложный инструмент взаимодействия материального и идеального, наиболее совершенный способ переработки информации – во всяком случае – из известных к настоящему времени. Возможно, что есть, или появятся более могущественные интеллекты, более совершенные способы переработки информации, но не может быть никакого сомнения, что не может существовать безмозглого мышления, идеи, существующей без материи.


Возможность и действительность.
Обыкновенно, говоря о возможности и действительности, вспоминают Аристотеля, по которому возможность – материя, не имеющая формы, а действительность – оформившаяся материя.
Но мы то, слава Богу, знаем, что бесформенной, бесструктурной материи быть не может, а посему действительность вырастает не из какой то абстрактной возможности, а из другой, равноправной действительности. Существующая действительность является возможностью для другой, будущей действительности, точнее – для ряда «действительностей», но только одна осуществляется, а остальные переходят в разряд «нереализованных возможностей».
Следующим у нас Гегель, по которому действительно то, что соответствует понятию, идее, которая мыслится как внутренняя сущность вещей, явлений. И наши философы («объективные диалектики») находят в этом «рациональное зерно», ибо Гегель говорит о «действительности как единстве сущности и явления, внутреннего и внешнего». То есть молчаливо соглашаются, что полноценна только та возможность, что реализовала себя как действительность. «Действительным является то, что в своём внешнем выражении раскрывает внутреннюю природу».
А нереализованные возможности, значит, не соответствуют внутренней природе. Что ж  - последовательно буржуазный взгляд на природу возможного и действительного. А действительным для буржуа является лишь капитал. Если умный, почему не богатый – вот их определение соотношения возможного и действительного. В обществе «свободной» конкуренции только реализованные, причём желательно в долларах, возможности являются заслуживающими внимания, а отсюда взгляд, что полноценно только действительное, а всё не ставшее действительным – неполноценно. Но ведь любая неразвернувшаяся действительность, пока она в зародыше, пока она ещё только начала проклёвываться, пока она ещё в большей мере является возможностью, неразвита и слаба. И если из двух возможностей действительностью стала только одна, это ещё не значит, что неосуществившаяся возможность слабее, хуже, недостойна реализации.
В «окружающей нас действительности» мы видим книги литератора Эренбурга и политика Сталина и, если верить Гегелю, это соответствует наиболее близкому к идеалу выражению идеи, то есть в этих проявлениях наиболее полно выражены сущности Сталина и Эренбурга.
Но может в другой, «неокружающей нас возможности» появились бы поэт и прозаик Джугашвили (как известно, писавший в юности прекрасные стихи), и политик Эренбург (начинавший в одной большевистской ячейке с Бухариным). И, как знать, может эта действительность проявила бы иные черты сущности (или иную сущность) Джугашвили (который бы не стал Сталиным) и Эренбурга, которого мы, возможно, запомнили бы по псевдониму Стальной или Стальнов.
Может, мы бы только выиграли от этой перемены, читая стихи и прозу Джугашвили и поражаясь его способности проникать в сокровенные уголки человеческой души( а то, что у него такая способность была, он доказал на практике, манипулируя людьми, играя на струнах их душ), а Эренбург (стихи и проза которого всё же поверхностны и публицистичны) лучше бы реализовал себя как политик, как глава великой державы, и в той, « неокружающей нас возможности» не было бы 37го, и 41 год начался несколько иначе.
Кстати, некто Успенский, ученик Гурджиева – был такой калиостро двадцатого века – выдвинул «сумасшедшую» идею, что время объёмно, что в нашей реальности мы распутываем только одну нить возможностей, тогда как в этом временном объёме, постоянно разветвляясь, делясь в узловых точках, реализуются все возможности.
Но в нашей реальности Эренбург, выйдя из партии и войдя в общество парижской богемы, обрезал возможность реализации себя как политика, а Сталин, став нелегалом, отказался от судьбы поэта, то есть реализация одной возможности прервала развитие, сделала невозможной реализацию другой возможности.
Но может быть, действительность, отсекая нереализованные возможности, тем не менее, раскрывает объект, выявляет всё богатство внутренних и внешних связей, хотя бы предоставленных пределах. Увы и ах. Возможности и тут богаче действительности. Ведь кроме возможностей альтернативных, существуют и возможности параллельные. Так, для человека, избравшего профессию разведчика нелегала закрыта возможность самореализации в качестве публичного политика, но он может проявить себя как художник ( Абель) или в ином качестве, не противоречащем его «крыше». Разумеется, если для реализации этих возможностей имеется достаточное основание – та или иная мера таланта, желания, честолюбия. Но кроме внутренних оснований реализации возможностей, заключённых в самом объекте, есть ещё и внешние условия, от которых не в меньшей, а ещё большей степени зависит превращение возможности в действительность. И в окружающем нас мире любая единичная действительность – это множество нереализованных возможностей. Зародыш любого кристалла несёт в качестве возможностей всё богатство кристаллических форм, разрешённых строением его кристаллической решётки, но в том или ином случае реализовывается какая то одна из форм, или как говорят в кристаллографии – один габитус кристалла. Но и в данном случае полностью реализовываются, достигают оптимальных величин и получают хорошо развитые грани только единичные кристаллы. И месторождений, крупных концентраций какого то вещества гораздо меньше, чем проявлений, небольших концентраций, небольших по содержанию компонента или по размерам концентрации. И в живой природе, как правило, выживают далеко не все детёныши и далеко не все особи, ставшие взрослыми, дают потомство. То есть опять - реализовавшихся возможностей, возможностей, ставших действительностью гораздо меньше, чем возможностей так и оставшихся возможностями, и возможностей ставших уже «невозможностями».
И в человеческом обществе – любой реализованный талант – множество загубленных дарований, любая карьера – сотни неудачников, любое состояние – тысячи разорённых.
Возьмём талант. В условиях рыночной экономики на него, как и на всё, существует платёжеспособный спрос, поэтому гораздо выгоднее «раскрутить» несколько исполнителей и групп, рискуя пропустить, оставить за бортом более талантливых, но зато быстро получить прибыль, чем тратить средства на отбор и развитие большого числа дарований. В условиях буржуазного мира любая «звезда» перекрывает дорогу множеству талантливых людей – рынок ограничен, а «звезда» высасывает у публики эмоции, симпатии, деньги.
Итак, любой объект имеет множество возможностей, как альтернативных, так и параллельных. Часть из этих возможностей – возможности реальные, то есть те, которые могут превратиться в реальность на основе существующих условий, часть – абстрактные, то есть возможности, допускаемые возможностями объекта, но практическая реализация которых невозможна из- за условий среды. Из реальных возможностей можно также выделить возможности нормальные и сверхнормальные. Так, в норме, пролетарий или мелкий буржуа, не может стать миллионером, но исключительные случаи бывают.
В принципе возможно всё, что не запрещено законами природы. Вопрос вероятности. Можно было бы поговорить о вероятностно – статистическом определении возможностей, но думаю – незачем. Ведь для человека важна не столько вероятность, сколько значимость того или иного события, его не интересует наиболее вероятный проигрыш, ему нужен невероятный выигрыш. Даже когда законы природы говорят ему – невозможно – он не верит. И правильно делает!
Ведь то, что запрещено одними законами, может быть осуществлено на основании других.
И человек, наверное, для того и существует в природе, чтобы выявить все возможности вещей, проявить такие их стороны, которые без него так бы и остались скрытыми. Разве проявилась бы без человека красота полированного камня, блеск стали, электрический свет?
Но главное, конечно – это выявление всех возможностей человека. И вообще – Человека, человека как биологического вида, причём вида мыслящего, так и возможностей каждого конкретного человека в отдельности.
Ведь что такое возможность, ставшая действительностью – это завтра, ставшее сегоднем. Это прожитая жизнь. И чем больше возможностей человек осуществляет, тем больше жизни выпадает на его долю, тем полнокровней, насыщеннее его бытиё. И коммунизм – это реализация возможностей для всех, а не избранных, причём всех возможностей, причём и тех, о которых мы сегодня не смеем и мечтать.

   Необходимость и случайность.

Необходимость и случайность – это способы превращения возможности в действительность.
Сначала я скажу то, о чём вы прочтёте в любом учебнике: случайность есть дополнение, форма выражения необходимости, а необходимость есть оформление, упорядочение случайности. Например, если бросать стаканы на бетонный пол, то они будут разбиваться – это необходимость. А вот на сколько кусков – случайность. Но если долго бросать одинаковые стаканы, то выявится закономерность, что на столько то кусков стаканы бьются в стольких то случаях, а на столько - в стольких то. То есть в случайности появится пусть статистически выражаемая, но необходимость. После этого в учебниках по марксистской философии обычно говорят, что любой человек с необходимостью умирает, и что капитализм с железной необходимостью сменяется социализмом. Увы и ах. То, что человек умирает – необходимость. Ещё никто не избежал этой участи. Даже если верить религии, личность, избежавшая конца, не избегает смерти, она просто воскресает, перестав быть человеком. Но это скажем так, даже не гипотеза, грёза. Пока что известно одно – физическая смерть – необходимость. А вот будет ли покойник похоронен? Вроде бы тоже необходимость. Но это необходимость уже другого плана, которая содержит в себе элемент случайности. В данной человеческой системе совершенно необходимо каким то образом мертвеца схоронить, закопав в землю или кремировав. Но этому могут помешать какие то флуктуации в самой системе – например, человек погиб в безлюдной местности и тело не найдено, или внешние для системы обстоятельства – катастрофа и бегство от опасности, заставляющее бросать трупы.
То же самое и с капитализмом. То, что эта общественная формация себя исчерпала, совершенно ясно, и то, что она должна рухнуть – необходимость. А вот то, что он должен смениться социализмом – необходимость, но необходимость уже другого плана, не стопроцентная. Так, в 17 году рыночный капитализм в России сменился советским строем, когда наёмный труд на частника сменился наёмным трудом на государство, и вроде бы альтернативы этому не было. А вот в Германии 33 года мог победить социализм, а установился нацизм, при котором, в конечном итоге, наёмный труд на капиталиста стал заменяться принудительным трудом на того же капиталиста. И теперь могут быть альтернативы, реализация которых будет зависеть не только от случайностей, но и от сознательного выбора и осознанной деятельности людей.
Ссылки на природные аналоги – гусеница обязательно окуклится и станет бабочкой, остроумны, но вряд ли доказательны. Поместим куколку под мощное излучение, и бабочка не выйдет, или выйдет нечто, которое уже трудно будет назвать бабочкой.
Так что следует говорить о разных видах необходимости. Необходимость первого рода, абсолютная необходимость, относится к явлениям, подпадающим под действие самых общих законов – всё родившееся должно умереть, в замкнутой системе все элементы должны прийти в равновесное состояние, ничто не возникает из ничего и не пропадает в никуда. И необходимость второго рода, вытекающая из законов свойственных той или иной системе, но осуществлению которой может помешать вмешательство сторонних процессов, к системе не относящихся. Куколка с необходимостью превратится в бабочку, если её не склюёт птица, а замкнутая система придёт в равновесие, если эта замкнутость не будет разрушена. И стоит выделить необходимость третьего рода, полностью выявляющую себя в случайностях. Из данной популяции столько то куколок дадут нормальных бабочек, столько то погибнет от внешних причин, столько то – от внутренних, столько то получится мутаций, из них жизнеспособных столько то, нежизнеспособных – столько то. То есть существует возможность осуществления какого то события,  а станет ли эта возможность действительностью проявляет себя то в форме случайности, то в форме необходимости. Причём то, что в одной системе является необходимостью, для другой может стать случайностью, прерывающей процесс реализации возможностей, разрушающих необходимость данной системы. Так, при извержении вулкана движение лавы вниз по какому ни будь ложку является закономерностью, но для произрастающего там леса это случайность, уничтожающая возможность нормального его развития, к примеру – самовосстановления после вырубки или пожара.
 Но надо отметить, что с появлением человека, возникла новая сила, активно вмешивающаяся в процесс, не просто познающая случайное и необходимое, а пытающаяся осознанно на них влиять. Правда, чаще человек влияет на происходящее неосознанно, сплошь и рядом результат его неосознанного влияния превышает результаты его осознанных действий и порой сводит их на нет, и пока что человек не вырвался за пределы неконтролируемой случайности, пределы стихийности и в очень малой степени может влиять на необходимость.
Но задача человека в том, что смирясь с существованием необходимости первого рода, постараться взять под контроль необходимость и случайность второго и третьего рода.
Так, продолжительность жизни и смертность величины случайные, но их величины – это необходимость третьего рода, зависящая отряда факторов, многие из которых поддаются  воздействию общества. Даже ход человеческой истории возможно, поддаётся сознательному воздействию общества, познавшего законы исторического развития, ведь нет какой то абстрактной Истории, есть жизнь людей и история – это как раз коллективный итог их жизней. 
 
     Причина и следствие.

Совершенно понятно, что причина – это то, что порождает следствие, а не просто предшествует чему то во времени. И чтобы убедиться в причинно следственной связи надо убедиться в необратимости изменений. Если день сменяет ночь, а ночь день – это не значит, что ночь причина дня, а день –причина ночи, так же как движение маятника в одну сторону не является причиной его движения в другую сторону. А почему обратимость является указанием на отсутствие причинно – следственных связей? Потому что причина не тело и не явление, а изменение тел и явлений, что то изменить можно лишь изменившись самому. Не всегда эти изменения заметны, когда причина несоизмеримо огромна по сравнению со следствием – причина смены времени суток вращающаяся Земля, но изменения Земли, связанные с её вращением очень медленны и незаметны, по сравнению с быстрой сменой суток. Итак, всё происходящее в мире имеет свою причину, и всё происшедшее служит причиной для нового события. Любое событие встроено в причинно – следственную цепь, и не в одну, поскольку каждое событие является причиной не одного, а нескольких событий разного уровня. Вот только одни событийные цепи затухают, точнее дробятся на всё более и более мелкие события, вырождаясь в случайные изменения фона, а другие являются началом всё более и более грандиозных событий, намного превосходящих по размаху событие, послужившее началу причинно следственной цепи.
Ну, возьмём к примеру, выстрел в Сараево, убивший принца Фердинанда и весь ужас первой мировой войны, серию революций, приход Гитлера к власти, попытку реванша и катастрофу второй мировой войны. Не ужто это всё натворил один пистолетный выстрел?
Вот здесь следует коснуться двух видов причин – причины внутренней и причины внешней.
Когда существуют только внешние причины, то  вся событийная цепь обусловлена энергией начального события и затухает по мере расходования этой энергии. Здесь грандиозные события может породить только грандиозная причина, причём эта причина является для данной цепочки абсолютной случайностью. Например, падение крупного метеорита вызовет грандиозную катастрофу в момент падения, образование кратера, особых минералов и пород, но далее это огромное следствие огромной причины раздробится на ряд более мелких; уничтожение растительности вызовет последовательную смену растительных сообществ, изменения рельефа –усиление эрозии или активизацию тектонических движений, возникновение новых пород – процессы выветривания – словом, все событийные цепочки будут направлены на ликвидацию последствий случайного события, на приведение системы в равновесное состояние. Поэтому можно только посмеяться, когда говорят, что Октябрьскую революцию устроили жидомасоны, или что Горбачёв с Ельциным развалили Советский Союз.
Мелкие внешние события порождают большие события только в том случае, если приводят в действие причины внутренние, как удар по капсюлю – маленькому капсюлю – вызывает взрыв в огромной гаубичной гильзе. Выстрел гаубицы посылает снаряд, попадающий в склад боеприпасов, который, взрываясь, в свою очередь, вызывает разлёт снарядов, пожар, гибель людей.
А не будь внешней причины, этого самого удара по капсюлю, не было бы и выстрела и всего, что последовало вслед за ним? В данном случае – да, потому что в развитии порохового заряда есть альтернатива – либо взорваться от искры капсюля, либо, в следствие внутренних химических процессов, постепенно разложиться и перестать существовать как порох. Но не для пороха, а других взрывчатых веществ совершенно необязательно внешней причины, внешнего детонатора, они могут взорваться и от внутренних причин, хотя какие то внешние условия, например, повышение температуры или вибрация могут способствовать этому.
Для объектов, находящихся в развитии, истинной причиной события является разрешение внутренних, диалектических противоречий объекта. Здесь также внешняя причина может играть большую роль, но роль толчка, повода.
Для кристаллизации перенасыщенного раствора нужна затравка – крошечка, пылинка, с которой начинается бурный рост кристаллов. Не было бы этой пылинки, не началась бы кристаллизация, но дело в том, что не эта пылинка, так другая. И не выстрели Гаврила Принцип – другой бы выстрел прозвучал. Более того, нарастание внутренних противоречий может само по себе послужить причиной, не требующей  никакой внешней причины, и тогда событие может выглядеть как беспричинное. Ну вот, ни с того ни с сего произошла в Петрограде в феврале 17 года революция. Никого царь, в отличие от 1905 года,  не расстреливал, да и скандалов особых не было, а вот поди ж ты, ни с того ни с сего повалил народ на улицы и солдаты стрелять отказались, а казаки, вместо того, чтобы разгонять демонстрантов, стреляют по жандармским офицерам.
Поднакопило, значит, гнева и озлобления, выплеснулась скопившаяся энергия наружу и пошла разворачиваться событийная революционная цепь, где событие цепляется за событие, первоначальная трещина всё расширяется и каждое новое событие значимее предыдущего.
Следует обратить внимание на такой момент: как то мне доводилось изучать условия засоления орошаемых участков. Основное противоречие очевидно – превышение испаряемости над количеством осадков, но чтобы противоречие разрешилось в виде выпадения солей, этого мало, нужна ещё какая то дополнительная причина – высокий уровень или высокая минерализация грунтовых вод, слабый дренаж и т. п.  А в лесостепной зоне и этого недостаточно, там необходимо сочетание трёх-четырёх причин, чтобы вызвать засоление, а каждой в отдельности недостаточно.
То есть одно следствие может выть вызвано несколькими причинами, точнее причинным комплексом. В то же время одна причина может вызвать несколько последствий.
Следующий вопрос – может ли человек вклиниваться в причинно-следственную цепь крупных событий, стоит ли это делать? Например – стоило ли большевикам брать власть в октябре 17 года,  брать на себя ответственность за непредсказуемый вал происходящего?   Но человек вмешивается в течение природных процессов уже фактом своего существования. Вот возьмём проект Катунской ГЭС, на котором сломано так много копий. Да, вмешательство в природу и последствия вмешательства будут негативны. Но если оставить всё как есть, будет ещё хуже. Будет расти численность населения, а в ещё большей мере приток туристов, будут строиться турбазы, дома, гостиницы. А людям то ведь надо готовить еду, топить печи – продолжится вырубка лесов, а ведь во многих районах Алтая они восстанавливаются с большим трудом, а с учётом развития животноводства, в первую очередь – козоводства, это вообще может сделать восстановление лесов невозможным. Другое дело, что надо, наряду с проектом крупной ГЭС рассмотреть альтернативные варианты создания низконапорных или безнапорных  ГЭС, ветровых и солнечных станций.
А Октябрь 17? Представьте, что большевики власть не берут, отсиживаются в рамках парламентской оппозиции. В январе собирается Учредительное Собрание, которое провозгласит демократическую республику, верность союзникам и выкуп помещичьих земель после войны. Неужели же неясно, что ждало страну весной? Массовое вооружённое дезертирство, но без создания альтернативной красной армии, националистические выступления, но без противодействующей им идеи классовой борьбы и интернационализма, провозглашения всякого рода региональных правительств, но без борьбы с ними жёсткой (да, и жестокой) центральной власти. И неужели бы крестьяне не стали громить помещичьи усадьбы, а в городах обошлись без грабежей? И как бы смогли выжить города без продразвёрстки и расстрела грабителей на месте? Неужели же неясно, что в таком случае страну бы ждала анархия и расчленение.
Так что надо учитывать не только последствия своего действия, но и своего бездействия.
Один из лидеров меньшевизма, по моему, Потресов, в ответ на вопрос, почему меньшевики и эсеры не согласились на предложение Ленина создать однородное эсеро-меньшевистское правительство без кадетов в ответ на обещание Ленина отказаться от вооружённого захвата власти большевиками, сказал – но ведь тогда нам пришлось бы самим проводить и продразвёрстку и террор. По крайней мере – откровенно.
Многие иллюзии возникают потому, что люди видят, или желают видеть только простые и ясные причинно следственные связи: выстрел – дырка. Но сплошь и рядом причина бывает опосредованной. Если на чердаке засел маньяк и начал обстреливать улицу, то достаточно его ликвидировать – и опасности больше нет. А вот если в январе 95 на чердаке Грозного уничтожили какого то снайпера, это не значит, что можно спокойно гулять по городу. Здесь причина обстрела не снайпер – война. Хотя и псих, ни с того ни с сего открывший стрельбу – это тоже показатель и следствие социального климата.
Простейшеё формой причинно-следственных связей является взаимодействие на энергетически – силовом уровне. Давление –вмятина, удар – трещина, высокая температура – возгорание и так и далее. Но есть и другая форма причинно-следственных связей – отражение. Когда причина не просто вызывает какое то явление, а «отпечатывается» в этом явлении, структура явления причины проявляется в структуре явления следствия. Простейший пример – след. На всём остаются следы, которые могут быть не только механическими, но и химическими, магнитными и прочими.
То есть, здесь мы сталкиваемся с иной категорией – в следствии накапливается информация о причинах. И цепочку причинно-следственных связей может продолжить уже не само явление следствие как таковое, а отражение первопричины, информация о ней.
Мало того, что на этом построены все детективы и поисковая геология, но и вся наука вообще. Если до того причиной являлось силовое, энергетическое воздействие, либо производившее какие то прямые изменения в окружающей среде, либо являющиеся спусковым крючком перераспределения энергий внутри какой то системы, то в случае с отражением, следом, таким спусковым крючком служит не энергетическое воздействие, которое может быть ничтожным, а информация. 
В чём причина рождения человека?
В том, что на пути потоков вещества и энергии в организме женщины появилось отражение генетических структур отца и матери, запечатлённые в оплодотворённой яйцеклетке.
Но для того, чтобы оплодотворение стало причиной, надо чтобы в окружающей среде были структуры, силы, совместимые с отражением, способные его «читать».
И наконец – самый сложный пример причинно-следственных связей – взаимодействие. Взаимодействие существует всегда, и любое явление- причина, изменяя явление –следствие изменяется само. Просто – иногда это взаимовоздействие пренебрежимо мало, а иногда весьма существенно. Так, обратное воздействие капсюля на боёк ничтожно, особенно по сравнению с выстрелом, а вот при соударении двух самолётов взаиморазрушение самолётов является сразу и причиной и следствием.
Можно привести и более сложные примеры. Так, после Октябрьской революции возникла социалистическая система, радикальным образом изменившая систему капиталистическую, но изменения, происходившие в капиталистической системе, в свою очередь, воздействовали на социалистическую систему, и результаты этого были отнюдь не всегда положительны.

Качество и количество. Мера.
Средневековая философия верила в реальное существование «качеств». Лёд потому стал водой, что откуда то приобрёл качество «жидкостности», а качество «твёрдости» потерял. К тому же и качества «холодности» у него стало меньше. Новая механистическая философия отказалась от скрытых «качеств» но, если разобраться, не от всех. Галилей свёл всё к величине, форме и движению, как неотъемлемым качествам материи.
Законченную форму учению о первичных и вторичных качествах придал Локк. Есть качества, имеющиеся в вещах независимо от того, воспринимаем мы их или нет: величина, форма, число, расположение и движение частиц, и есть качества, которые фактически находятся не в объект, а в нас самих: температура, вкус, цвет, запах, хотя это и является каким то отражением истинных качеств. То есть, имеются качества «для вещи» и качества «для человека». Но ведь ощущение цвета –это отражение того реального факта, что данный объект излучает или отражает электромагнитные колебания определённого спектра, и это реальные колебания, а не просто нечто, присущее нашему мозгу. И запах – это показатель химического «излучения» объекта, наличие реального облака, молекулярного «тумана», испускаемого объектом. И обонянием мы определяем вещественный состав этого «тумана» - то есть вполне реальные вещи, присущие объекту.  И эти качества не менее и не более первичны, нежели величина, форма, расположение и движение. Конечно, мы видим далеко не весь спектр электромагнитных излучений, присущих телу, и обоняние наше весьма несовершенно, но кто может поручиться, что нет иных измерений, недоступных нашему восприятию, и наше представление о «первичных качествах» столь же неполно, как и зрение или обоняние.
Словом, как говорил Энгельс: «Существуют не качества, а только вещи, обладающие качествами» Есть вещи, которые мы можем наблюдать непосредственно, а есть вещи, недоступные нашему восприятию. Но и те и другие обладают качеством, то есть определённостью, отличием, специфичностью.
Вот перед нами яблоко. Оно имеет определённую форму, размер, цвет, запах, мы руками ощупываем гладкость кожуры, зубами преодолеваем её сопротивление, чуем на нёбе брызнувший сок, наслаждаемся вкусом – всё это яблоко со всеми ему присущими качествами.
Можно определить содержание сахаров в яблоке, воды, её давление в клетках, наличие иных веществ – всё это будет количественное выявление качеств яблока, выявление каких то иных качеств, недоступных непосредственному восприятию. Но если мы начнём рассматривать структуру сахаров или особенности колебания молекул в яблоке, то это уже будут качества сахаров и молекул, а не яблока. И температура воды – это качество воды, а скорость и особенности движения молекул – это их качества, хотя, конечно, от скорости движения молекул зависит и температура воды, и её агрегатное состояние. Ведь превышение некоей суммарной скорости движения молекул воды приводит к закипанию воды, к переходу её в другое состояние, она уже не жидкость, а газ, в то время как молекула воды так и осталась молекулой воды. То есть температура всё же качество тела как целого, а не его частей молекул. Качества объекта есть граница, обозначающая определённость его существования как вещи в себе и качества- это границы, на которых он входит во взаимосвязь с другими объектами как вещь для других, изменяя эти объекты, и изменяясь сам.
Вещь в себе одновременно вещь для других, поскольку всеми своими качествами она как то воздействует на окружающие объекты, но в то же время «вещь в себе» гораздо объёмнее, «чем вещь для другого», для какого то единичного объекта. Механический материализм постоянно забывал этот факт, да и сейчас забывает. Любой объект содержит в себе гораздо больше, нежели заключается в его воздействии на человека, а его воздействие на человека больше, чем те свойства объекта, что мы определяем своими чувствами. Кстати – свойства. Это что - синоним качества? Не совсем. Свойства – это то, что объединяет объект с миром, качество – разграничительная граница. Температура пирога – его свойство, а вот то, что он горячий – качество, как качество мороженного то, что оно холодное. Скажем так – свойство – это возможность объекта, а качество – его конкретное проявление. А любая конкретность есть количество. И так же, как нет качества, отдельного от объекта, так нет и количества, отдельного от качества, то есть опять же от объекта, притом не только от данного объекта, но и от окружающих. Почему? Потому что количество, ничего качественно в объекте не меняющее, может изменить качество соседнего объекта. Для железяки неважно, до какой температуры она нагрета, а вот бумага рядом с ней может и загореться. Но это я вперёд забегаю, в переход количества в качество.
Отдельно от качества количество существует только в математических абстракциях, в реалии же число связано с качеством, определяется объектами, обладающих качествами. Это раньше хорошо понимали, ведь у первобытных народов были отдельные числительные для предметов круглых и длинных, живых и неживых. И они отлично понимали, что если сложить две кошки и две мышки, то не четыре получится, а две кошки, ставших чуть побольше. Количество существует в двух ипостасях -численности и размерности, между которыми существует взаимосвязь. Возьмём любые однородные объекты – молекулы, людей, деревья, камни. Обязательно сведение их в одно место, накопление их числа обязательно приведёт к тому, что между ним возникнут какие то взаимоотношения, возникнет структура и образуется нечто новое,. не сводимое просто к численности,. а образующее некую величину со своими свойствами Молекулы образуют частичку вещества, люди – какое то сообщество, деревья – лес, камни – осыпь, курумник. Это будут новые объекты, имеющие величины площади, объёма, выделяемой и поглощаемой энергии и т.п.
Во взаимоотношениях между численностью и размерностью наиболее наглядно проявляется категория меры. Это знаменитые парадоксы лысого и кучи. Если одна волосина  выпадет, человек станет лысым? Нет? А сто? А когда же он станет лысым? Или- сколько зёрен надо сложить, чтобы получилась куча? А столько, что бы возникла структура, чтобы заработал закон всемирного тяготения, чтобы зёрнышки начали скатываться по углу естественного откоса, а это не только от числа зёрнышек зависит, но и от их размеров, и в каждом случае будет своя мера, то есть количественная определённость, но не простая количественная определённость, а ведущая к качественной определённости. Дальнейшее увеличение числа зёрен не имеет значения- куча останется кучей, зёрна зёрнами, но – до определённого предела, после которого начнутся изменения в структуре кучи, уплотнение нижних слоёв, саморазогрев, развитие бактерий и самовозгорание или иные процессы, в результате которых куча перестанет быть кучей, во всяком случае – кучей зерна.

Развитие – процесс взаимного превращения количественных и качественных изменений.

Становление качественной определённости.
Рассмотрим переход от качества к количеству в процессе развития. Когда идёт процесс образования чего то нового, возникновение новой совокупности свойств объекта, после чего он уже выступает в новом качестве, как некое дифференцированное единство. Так, в результате каких то мутаций возникла прямоходящая обезъяна с ослабленными стадными инстинктами, постоянно пользующиеся камнями и сучьями в процессе охоты и собирательства. Далее началась дифференциация этих свойств – одни прямоходящие стали жить одиночками, из них уцелели наиболее крупные экземпляры, которые дожили до исторических времён, породив легенды о «снежном человеке», а другие научились уживаться вместе уже не на основе обезъяньих. инстинктов, а человеческих взаимоотношений, а недостаток физической силы возместили умением изготовлять орудия. А в третьих идёт размножение этих качеств – первоначально достояние немногих носителей – интеллект и трудовые навыки – теперь основа существования многочисленного человечества, более того- человек пытается создать искусственный интеллект и самостоятельно существующее автоматическое производство, то есть перенести свои качества на другие объекты.
Итак, всякое развитие есть появление новых качеств. Можно прочитать, что появление новых качеств есть прогресс – а потеря старых – деградация. Но и  наряду с потерей каких то старых качеств можнт быть появление новых, и в прогрессе что то теряется. Разница в усложнении или упрощении. Но мы видим, что новое качество появляется не само по себе, появляется новая форма, несущая новое качество. В дальнейшем развитии происходит расщепление этой формы на множество, каждая из которых помимо этого качества несёт и другие, однако, как правило, сохраняется только небольшое количество форм, носителей этого качества, остальные исчезают, отбрасываются в процессе развития.
Идёт отбор, поскольку развитие происходит не в каком то абстрактном пространстве, а среди других объектов, и зачастую тоже развивающихся и уцелеть, обеспечить себе перспективу развития могут только объекты, системы находящиеся в динамическом равновесии с данной средой. Вступившие в противоречие - уничтожаются, хотя быть может, в других условиях они оказались бы вполне жизнеспособны. Наиболее перспективные объекты, стабилизировавшись, начинают быстро расти количественно и, вытесняя менее приспособленные формы, стабилизируют свою численность на некотором новом уровне равновесия. Старые формы(как и менее удачные носители нового качества) либо исчезают вовсе, либо занимают ограниченные «экологические ниши», где либо отсутствует конкуренция , либо условия среды сводят на нет преимущества новых форм. Так, на некоторых островах, при отсутствии крупных млекопитающих хищников уцелели гигантские хищные вараны, а на континенте процветают лягушки, ящерицы и змеи, автомобили вытеснили лошадей с трактов, но они остались незаменимы на просёлках и горных тропах, и хотя кареты исчезли, телегам «вымирание» не грозит. Но и новая форма может не выдержать конкуренции, будет отвергнута отбором – однако это лишь временная победа старого. В потенции, в возможности новое качество сохранится и рано или поздно себя проявит. Так, возможности полёта сравнительно тяжёлых живых существ, реализованная птеродактилями и птеранодонами была отвергнута природой вместе с динозаврами, но принципиальная возможность полёта, заложенная в анатомии позвоночных, сохранилась и позже была реализована птицами и, в меньшей мере, млекопитающими. Полёт, как категория качества, вновь поднялась выше нулевой отметки и стабилизировалась в определённом числе летающих животных, ныне вступивших в некоторые отношения с летательными аппаратами человека. И в социальной сфере - буржуазные отношения, начавшие развитие в средневековых итальянских городах были отвергнуты, но сама возможность капитализма уничтожена не была, поскольку сохранились и развивались рыночные отношения, а значит – и потенциальная возможность капитализма. И нынешняя буржуазная реставрация не в силах перечеркнуть социализм, прежде всего потому, что опыт социалистического строительства отпечатан и в структуре экономики, и в организационных формах общества, а главное – в общественной памяти.
Но вот наёмный труд, основа капитализма, существовал и в средние века, и бизнес, пусть и подпольный, наличествовал в Советском Союзе, но почему же мы чётко отличаем, вот это феодальная формация, вот это капитализм, а вот это – общество советского строя? Всё дело в мере, а мера есть пределы количественных изменений, не меняющих состояние объекта.
Для любого качества есть минимально допустимая площадь, минимальный объём, ниже которого это качество перестаёт существовать. Невозможно сведение качества к точке, невозможно получить сколько угодно точные измерения. Ясно, что полёт не может быть сколько угодно низким, иначе это уже не полёт, и есть предел степени полировки, то есть нижний предел шероховатости, а вот верхний предел шероховатости весьма неопределён, а уж о верхнем пределе полёта тем более говорить не приходится. Впрочем, и здесь есть своя мера, за которой полёт перестаёт быть полётом, а превращается в космическое путешествие.
Но вот кроме меры есть такое понятие, как норма. В чём разница? Если мера охватывает всякое единство, то норма – лишь оптимальное единство. А если проще – то норма – это мера для нас, а собственно мера – мера для объекта.
Меру нельзя сводить к строго определённым числовым характеристикам, ибо числовые характеристики меры зависят не только от свойств объекта, но и от свойств среды. Состояние горячая вода зависит не только от температуры воды, но и от давления атмосферы, и в Тибете граница превращения горячей воды в кипящую воду будет одна, а в Турфанской впадине – другая. Но в любом случае смысл остаётся один- переход одного качества в другое.
Конечно, в случае с закипанием воды вроде бы всё ясно, но как быть с более сложными случаями? Вот в Советском Союзе к шестидесятым годам произошли некие качественные изменения, сделавшие возможным появление и развитие частного бизнеса, тогда ещё подпольного. Но ведь несмотря на это, никто бы ни отважился назвать наше общество капиталистическим. И даже тогда, когда в конце восьмидесятых, частное предпринимательство было легализовано, у нас по прежнему было некапиталистическое общество. Но вот наступило 21 августа – и уже ни у кого не могло остаться сомнений, что в СССР произошла реставрация капитализма. Но ведь количество частного капитала, число частных предприятий – всё осталось неизменным. Даже у власти остались те же самые люди – то, что убрали, пусть даже посадили несколько высокопоставленных чиновников, сути дела не меняло – мало ли было чисток в верхах, да и порадикальней, взять хотя бы 29 или 37 годы – режим менялся, но строй оставался тем же. А тут всё по прежнему, но произошёл скачок в моральном климате, в настроении масс. Всего- навсего, ведь настроения вроде бы такая неуловимая субстанция по сравнению с количеством заводов, денег или танков, но в данном случае именно это решило дело. Зачастую в объекте или системе идёт нарастание количественных изменений в пределах старой меры, но в конце концов, происходит превышение этой меры, и система перестаёт быть сама собой. Происходит скачок.

Скачок или переход количества в качества. Развитие.
Любой переход к новому качеству происходит в результате превышения меры и происходит скачкообразно.  Скачок может происходить двумя способами. При первом либо превышение меры происходит по всему объёму, либо в какой то узловой области довольно крупного объёма. Переход  второго типа имеет вид множества рассеянных скачков, постепенно распространяющих новое качество по всему объекту и уничтожающих старое качество. Есть мнение, что вот качественный переход первого типа есть революция, а второго – эволюция и можно избежать революций, заменив их эволюционным развитием. Но нет. Эволюция – это накопление качественных изменений в пределах старой меры, а революция – это превышение меры. И неважно, как происходит революция – берут ли власть большевики «в узловой области крупного размера», а именно – в Петрограде и Москве, или бойцы Фиделя захватывают власть в в провинциальных городках и сёлах, а уж потом идут на Гавану – революция всё равно революция.
Только вот что надо иметь в виду. В простых системах переход количества в качество всегда однозначен – вода закипела – пар получился, а в сложных всё может быть сложнее. Даже лава, в зависимости от скорости движения, мощности потока, а следовательно, величины теплопотерь может застыть в виде вулканического стекла или частично либо полностью раскристаллизоваться, при этом при совершенно одинаковом исходном составе могут получиться различные породы, а уж при развитии человеческого общества многовариантность развития тем более неизбежна. Есть период эволюционного развития, когда всё строго предопределено и общество, как и отдельный человек не могут вырваться из установленных рамок, сойти с рельс, по которым вынуждены двигаться. Впрочем, это не значит, что и здесь для человека всё предопределено. Как в одной телепередаче я услышал, что конечно, время застоя, тоталитарный режим, но и тогда министр культуры мог быть Фурцевой, а мог быть Демичевым. А уж если человек является революционером, сознательно готовящим революцию, тем более он свободнее других, поскольку понимает степень своей несвободы и готовит очаги освобождения, очаги, зародыши кристаллизации, зародыши, очаги и зоны тех самых качественных изменений, которые потом должны охватить всё общество. Но беда в том, что накопление внутренних противоречий делает систему неустойчивой и она, а конце концов, подходит к скачку, революции, катастрофе, если хотите, но перед этим скачком она оказывается в состоянии аморфности, неопределённости, многовариантности. Тогда и для общества и для отдельного  человека открывается несколько возможностей и зачастую развитие общества может зависеть от отдельного человека или группы людей, оказавшихся в нужное время в нужном месте. Так, если бы на месте вождей германской социалдемократии оказались люди иного склада, советская власть могла бы возникнуть не только в Баварии, а не будь Ленина, не было бы в России Октябрьской революции. И в 33 в Германии могли победить не нацисты, а блок коммунистов и социалдемократов. Но многовариантность тоже не беспредельна, а в каких то, пусть и очень широких пределах. Но вернёмся к общефилософским вопросам. В сложных системах качественные переходы являются частью процесса развития, а в рамках этого процесса возможны три варианта качественных перехода: переход в новое качество, приспособление системы к новым условиям путём усложнения системы, развития в ней наиболее прогрессивных черт, поднятия на новую высоту, качественное изменение системы при сохранении той же сложности, того же уровня развития и деградация, упрощение системы. Возьмёт такой простой случай движения, как водный поток, питаемый дождями и тающим снегом,  захватывающий грунтовые потоки, перетаскивающий камни и песок, насыщающийся минеральными солями- то есть находящийся в развитии. Но присмотритесь - там, на озеровидном расширении долины вода ушла в протоку и замерла в старице, там струя, ударившись о выступ скалы, поворачивает вспять, там мы видим водоворот – то есть движение по кругу- то есть и переход в другое состояние той же сложности, и движение по «кругу» и возвратное, попятное движение выступают как составные, частные случаи общего движения вперёд.  В обратимом движении на том же уровне присутствуют элементы необратимости, деградирующий объект рано или поздно погибнет, распадётся, став исходным материалом для нового развития, а переход в иное качество на том же уровне сложности даст толчок новому процессу развития. Поэтому все попытки консерваторов остановить движение истории, а тем более, повернуть его вспять, бессмысленны и вредны, с какими бы благими намерениями это не делалось.
Возьмём наших демократов, пытавшихся остановить движение к коммунизму, переведя наше общество в другое состояние той же сложности – общество современной буржуазной демократии. Намерения были самыми благими: хватит ущемлять интересы личности ради абстрактных интересов общества. И что же мы видим? Гораздо большее ущемление интересов многих и многих личностей, только уже не в интересах общества, а в интересах немногих личностей. Более того, наблюдается явная  деградация общества на отдельных направлениях, хотя, разумеется, развитие не прекратилось. (Я, во всяком случае, на это надеюсь). Почвенники – охранители стремятся остановить развитие, вернуться назад, к какой то милой для них точке отсчёта-1953,1913 годам, или вообще в допетровское время. К счастью, это невозможно. Но даже если бы осуществилось - деградация – это ведь то же процесс, и остановить его на намеченной точке уж точно бы не удалось. Поэтому ничего другого, как оседлать процесс развития и пытаться направить е го в нужном для нас направлении не остаётся. И не важно, что каждый из нас в отдельности обладает ничтожно малым потенциалом общественной энергии. Ведь если эта энергия будет целенаправленна, совпадёт с энергией таких же «центров кристаллизации», то она способна перевернуть систему, не говоря о том, что в узловых точках перехода усилия даже одного человека могут изменить очень и очень многое. А посему каждый из нас  должен стремиться быть не пассивным материалом происходящих событий, а активным деятелем, стремящимся повернуть ход событий в выгодном