Изгой

До дня рождения Бельского  Владимира Лазоревича оставалась ещё неделя. Но он уже заранее, на своё пятидесятилетие пригласил с десяток человек. Родственников и тех кого он считал близкими друзьями.

Человек он был весёлый и радушный, имел успехи не только в делах но и у женщин. Всё бы было ничего , а о том давнем двугодичном проишедствии, когда он сидя в туалете резал себе вены, все вроде бы и забыли.

По крайней мере разговоров на эту тему не было. И причинами этого проишедствия ни кто вроде бы и не интересовался. Повезло ему только потому, что с работы пришла раньше времени жена. Она то и увидела его лежащим в луже крови без сознания.
Сработала она чётко; добежала до железнодорожной больницы, что была через дорогу и вызвала наряд скорой помощи. Тогда его едва откачали. Но никто из родных и знакомых так и не узнал, что подвигло его на зтот поступок.
Откачать его откачали, подлечили и направили в городской психдиспансер к психиатору. Там он и пролечился два месяца.

После окончания лечения его как будто подменили. Он стал замкнут и насторожен. И только в присутствии жены и любимой дочери , как будто  оттаивал становясь прежним.

Но самочувствие его всё же пошатнулось, и зачастую он стал испытывать сильные недомогания. Шерше ля фамме- как говорят французы,- ищите женщину. И была та женщина проживающая в нашем славном городе- герое - Москве.
Знали об этом только жена и дочь. Это тогда ещё , разругавшись с женой, он уехал к ней в Москву. Ещё тогда , ранее, познакомившись с ней в Москве будучи в командировке.

Но что то у них не там не сложилось и, через пару месяцев он вернулся обратно, в родной город к жене, как побитый пёс. После конкретных объяснений с ней, вымолив прощение он остался жить в их просторной двухкомнатной квартире.
Шло время. Внешне Владимир Лазоревич постепенно приходил в себя. Стал таким же улыбчивым и общительным. Но что творилось у него на душе, знали только жена- Галина и дочь.

С работы где работал холодильщиком он ушёл. Стаж у него был уже выработан и, он стал работать на себя, подавая объявление в газеты. Связь держал по телефону из квартиры своей матери, престарелой балерины.
И всё вроде пошло  неплохо, всё уладилось, но тут после 90 го года, после всех потрясений рухнул Советский Союз.

И разлетелись облака прежней беззаботной жизни. И начали сгущаться тёмные тучи, совсем не лучших перемен. Начались перебои с зарплатой, которую не платили по три месяца по всей стране. Взлетели вверх цены.
Премьер Павлов обещал сделать чудо за 500 дней. А внук- предатель своего великого деда,- Гайдар стал рьяно вводить реформы.

Но впрочем история не об этом- это так к сведению. Владимир Лазоревич тоже на своей шкуре почувствовал эти великие перемены.
Теперь ему стало не до флирта с домохозяйками, у которых он ремонтировал холодильники. Днями он просиживал ждя редкого звонка у молчащего телефона. Курил одну за другой сигареты- свои любимые болгарские "Родопи". А поясок- то на брюках приходилось затягивать всё туже и туже.

Порой ему везло: - попадались хорошие и богатые клиенты. И Владимир Лазоревич с гордостью отдавал жене пачку денег, оставив немного себе на сигареты.
Так они и жили. Дочь проработав с год в техническом архиве, ушла из него вскоре,- по состоянию здоровья и, то сидела дома, то коротала дни с отцом у молчащего телефона. Скучно им не было, отец души не чаял в своей единственной дочери. А она отвечала ему  такой же преданной собачьей любовью.

Но вот уже пожелтели листья на деревьях, пришла осень. И до юбилея Владимира Лазоревича  оставались считанные дни. Договорившись со знакомым сторожем на местной турбазе "Надежда", Владимир Лазоревич решил отмечать свой юбилей там.
Место было прекрасное, почти около города,- в берёзовом лесу среди желтеющих берёз стояли домики. До трассы от турбазы до остановки рейсового автобуса  идти было минут десять.

Уютные деревянные домики на четырёх человек, ещё зелёная не побуревшая  трава. Поленья для костра, где Владим-р Лазоревич со сторожем поставили мангал для шашлыков, столы и стулья.

На такси юбиляр привёз сумки с продуктами, водку и мясо. Посуду выделил сторож. Местные собаки быстро привыкли к юбиляру и его дочери и, дружелюбно помахивали хвостами , когда дочь подкармливала их остатками обеда.
Всё было готово к славному празднику: пятидесятилетию Влад- ра Лазоревича Бельского. Дня за три он ещё раз обзвонил приглашённых друзей и  родственников, с некоторыми переговорил лично. Всё было прекрасно и все приглашённые дали своё согласие.

Только жена его Галина отказалась принять участие. Не хотелось ей встречаться  там с женой его брата, некой стервозной особой. Ну да ладно,- это её личное дело.
И вот настал день торжества. Юбиляр уже с обеда был на месте, подготавливая со сторожем всё необходимое для праздника. Расставили столы, стулья, подготовили закуски и мясо для жарки. Позднее подъехала и дочь Владимира Лазоревича.

День выдался яркий, солнечный и безветренный. Вскоре всё было готово к торжеству, осталось только дождаться гостей. Постепенно вечерело, до назначенного времени встречи остался какой то час. Влад-р Лазоревич  хозяйничал у мангала, приняв перед этим 50 гр. холодной водочки.

Но вот пробил и назначенный час встречи. Но дорожка от остановки с трассы оставалась пустой. - Ничего, задержались, дела,- говорил Владимир Лазоревич.- Подождём. Прошло полчаса, и ещё столько же, но ни кто не появился на дорожке ведущей к турбазе. Постепенно начали сгущаться сумерки. Юбиляр обеспокоенный принял ещё 50 гр. холодной водки.

- Приедут, а уж Скопинские точно. У них своя машина. Но дорожка к турбазе оставалась пустой. Влад-р Лазоревич начал беспокоиться. Только местные собаки бегая меж  столов беззаботно виляли хвостами.

Горели потрескивая дрова в костре, искры поднимаясь вверх гасли в воздухе. Стемнело и сторож включил освещение. Но дорожка к турбазе была также пуста.
Обеспокоенный юбиляр начал явно нервничать. Чтобы успокоить тревогу в груди, принял ещё 100 гр. отличной водки. Дочь тоже нервничая, ворошила палкой угли в костре. Через три часа томительного ожидания, Владимир Лазоревич не выдержал,- уже стало точно ясно что никто не появиться на его юбилей.

Присев на корточки он со слезами на глазах, горячими и бессильными, вытирая их рукой стал кормить шашлыками собак.- Не нужен, никому не нужен,- бормотал он в отчаяньи, и с ладони кормил мясом пса.

- Собака, верный друг человека, не обманет не предаст,- философски заметил сторож. - Да уж, это точно,- заметила дочь Владимира Лазоревича стискивая руки.
- Ладно папа,что есть- то есть,- плюнь ты на всё: посоветовала она. - Я сними столько лет вместе, все шли ко мне; со всхлипом говорил юбиляр. - А сейчас, в такой день, никому не нужен- все бросили. - На ешь; он кинул собакам очередной кусок мяса. Те благодарно зачавкали виляя хвостами.

- А всё началось после того случая когда ты резал вены; - заметила дочь.- Ты ещё всем болтал что лечишься в психдиспансере. - Но это уже сколько времени прошло;- возразил отец. - Время - не время, но я так считаю;- ответила дочь. - Может ты и права; он поднялся с корточек с высохшими на щеках слезами, и опустошённостью в груди.

- Справили значит юбилей;- зло бросил он. - Давай   дочь собираться, поедем домой. - Ты Сергей;- обратился он к сторожу: вызови такси. - Давайте складываться.Водку оставь себе;- сказал он сторожу.

Через полчаса подъехала машина- такси. Они погрузили сумки в багажник. - Нам по Московскому шоссе до булочного комбината;- сказал Владимир Лазоревич. Они сели в машину, мягко хлопнули закрываемые дверцы. Машина тронулась и красные габаритные огни её, исчезли за поворотом.

Сторож постоял ещё немного, вглядываясь в иссине - чёрное небо. - Вот как бывает однако; произнёс он окружившим его псам. - Ну что родимые пошли. Мне спать, вам службу нести. И закрыл за собой калитку.