Как баба-яга человеком стала

Я по натуре человек общительный и очень люблю, когда пожилые люди мне о своей жизни рассказывают. Но, вот как-то напоролась тут на одну… слушаю и понять не могу: то ли она того… то ли – я! И решила я  ее рассказ записать. Теперь вот сами разбирайтесь – что к чему. Познакомилась-то я, оказывается, с самой Бабой-Ягой. Только теперь это была уже не та Яга, что когда-то страх на всю округу наводила, да которой деток непослушных пугали…. А приключилось с ней вот что: однажды, вернувшись, домой после очередного, так сказать, «дела», своей избушки на курьих ножках она не нашла. Вернее, нашла, но только то, что он неё осталось. Потому что какие-то туристы, заблудившись в лесу и окончательно изголодавшись, хатку её разломали, а ножки съели. Но вместо того, чтобы «спасибо» сказать, эти разбойники нацарапали  на одной из уцелевших берёз, что возле хатки стояла, будто бы они ничего более отвратительного, чем эти ножки до сих пор и не пробовали. А то, что сгубили антиквариат, как минимум тысячелетней давности, да к тому же ещё и достояние государства, им наплевать значит было. Ну, и не нахалы ли они после этого? А ножки-то эти у неё были выращены на самых, что ни на есть, натуральных кормах, и пользы от них им было гораздо больше, чем от этих, как их, тьфу… Бушевых! Ну, ладно, лапушки её они от голода съели, а избушку-то,  зачем разобрали, да еще и всё, что в ней было, с собой упёрли? Даже котел, закопченный, и то не оставили. К тому же, пытаясь отмыть его, весь пруд сажей да какой-то пеной изгадили. Она после них на берегу бутылку нашла с надписью «FAIRY». Так вот этот «FAIRY» весь её   пруд в сплошную посудомоечную машину превратил и жирные караси в нём стали походить на сушёную воблу -  до того он в них весь их рыбий жир растворил. Стала Баба-Яга своего дружка Водяного кликать. Еле-еле  докричалась. Но лучше бы она этого не делала вовсе, потому что, как только увидела его в огромной белой папахе из пены, да с глазищами красными как у вампира, так с перепугу, впервые в жизни, чуть в обморок не плюхнулась. Хотел, было, дружок ей что-то сказать, но изо рта у него одни мыльные пузыри, словно воздушные шары, в небо полетели. Покрутил он, сердешный, головой своей зелёной, ласты в стороны растопырил, мол, всё, Ягушенька, амба… и снова на дно залёг. Тут поняла она, что пришёл конец её счастливой жизни и, что цивилизация человеческая ей на пятки уже основательно наступила. Присев на свежий пенёчек, принялась Яга свою макушечку чесать да думать, как ей дальше жить… Пока думала, да гадала,  на глаза ей клочок газеты попался, туристами брошенный. Развернула его Яга, а там…. рекламка напечатана про косметические операции и адресок есть. И тут её осенило: а почему бы ей не перебраться жить к людям, благо, у неё от прежней-то жизни ровным счётом уже ничего  не осталось. Только вот куда ей с такой-то рожей  да в Калашный ряд?  Ведь не столько обличьем, сколько делами своими она, поизвестнее самой знаменитой депутатши, будет. А вот если косметическую операцию сделать, то  её тогда не то человек, даже ни одна собака  не узнает! Откопала Баба-Яга свой горшок с золотом, на чёрный день припрятанный, в душе только сейчас пожалев, что всю жизнь бессребреницей была и все злодейства по одной только охоте своей душевной и творила, да подалась в город, чтобы начать там нормальную человеческую жизнь. И даже зарок себе дала, что разбоями заниматься больше никогда не будет. С утра пораньше, первой явилась она к косметологу. Но тот, как глянул на неё, так и обомлел. А когда дух свой перевёл, говорит ей: - Да с такой-то физиономией вам только Бабу-Ягу в театре играть.  Каждый день полный аншлаг будет. Вы же настоящий самородок! Она его уж и так и сяк уговаривала, а согласился он только тогда, когда она ему полгоршка золота отвалила. Тут он сразу таким вежливым стал и про свои «шланги» забыл. Не знает, куда её и посадить-положить, за такие-то деньжищи. Наконец подобрал местечко, наверное, самое люксовое: и сосновая лавочка есть, и окошечко одно малехонькое. Это, говорит, чтобы её никто не побеспокоил! Ну, думает Яга, если не Василисой Прекрасной, то уж посимпатичнее Кикиморы-то, точно буду. После операции подают ей зеркало… Мать честная! Лицо-то у неё словно тот клуб по футболу, в котором с каждой страны по игроку, а результат никакой: глаза, как у Пьера Ришара, нос – Жерара Депардье, а губы точь-в-точь как у Вуппи Голдберг. Она же не лыком шита: все фильмы с их участием, сидя на чужих балконах, пересмотрела! Но они же знаменитости, их все любят, значит, и ей грех на работу хирурга жаловаться. После косметолога отправилась Баба-Яга к стоматологу. С этим разговор сначала вообще не клеился. Он ее прямо с порога в соседнее здание отправлять начал…  Мол таких, как она, там бесплатно обслуживают, а у него, видишь ли, цены ей не по зубам. Обиделась Яга, да и говорит: - Во-первых, у меня не зубы, а клыки, а во-вторых… Но стоматолог, не дав ей договорить, бросился к двери за охранником, чтобы тот эту сумасшедшую старуху из его кабинета выдворил. Но она опередила его, опрокинув на стол горшок с золотом, а тот, как на кучку блестящую глянул, так сразу слюнки сглатывать начал и глаза у него засветились, ну совсем, как  те два уличных фонаря, что возле его здания по ночам горят, но сам, так деланно-равнодушно говорит ей: - На верхние-то протезы этого хватит, а на нижние нет. Надо ещё столько же…                Яга от такого нахальства  даже дар речи потеряла, только в голове у неё  пронеслось: - Попался бы ты мне на лесной тропинке, вот тогда бы я  на деле тебе, милок, показала, что значит - дорого… Ох, и трудное это дело – быть человеком! Даа… кажись, придётся мне Кощея навестить. Авось не откажется по старой злодейской памяти одолжить золотишка толику.                А стоматолог, видя, что бабка в амнезию впала, решил поторопить.                - Ну что? - говорит: – Есть золото у тебя или нет?!                - Да, есть, есть…, - выдохнула наконец,  Баба-Яга. Ну, тут работа у него сразу же закипела. Вырвал он клыки её, всемирно известные, даже не заметив, что они звериными были. В рот чего-то напихал, слепки, значит, снял и к двери вежливо, чуть не с поклоном проводил всё ещё не веря, что ему с этой старой каргой так повезло. И отправилась Баба-Яга к Кощею Бессмертному на своём транспорте, обобранная, как бомжиха. Залетев в окно замка, застукала она его за любимым занятием: он золото в своих сундуках пересчитывал. Увидев её, вскочил, мечом-кладенцом махать взялся, а она, как закричит: - Ты что, Кощеюшка!  Акстись! Это же я – Баба Яга, али не признал! Тут на него точно ступор нашёл. Опустилась Баба-Яга на пол, а он всё смотрит на неё, смотрит, словно своё яйцо в руках у Ивана-Царевича увидел. Только и смог вымолвить:                - Кто же это тебя, Ягушенька, так изуродовал-то? Ну, тут она ему всё и выложила начистоту. Газетку в нос сунула: вот, мол, сам почитай, А Кощей вдруг, как разъярится: - Что же ты, злыдня, наделала!? Ты же все сказки детям испортила! С чем они теперь останутся: с Буратино что ли?! И опять за меч схватился. Баба Яга чуть не плачет, а сама ему всё рекламку какую-то  в нос сует: - Смотри, Кощеюшка! Они и тебе сердечко пришить могут!       Услышав это, Кощей вдруг остановился и даже   ладонь к уху приставил.               - А ну, говорит: - повтори, повтори!                Ну, она и повторила.                - Дам! Дам я тебе золота, Ягушенька! Полный горшок насыплю, только ты меня к этому врачу сердешному своди. Пусть он мне чьё-нибудь сердечко, ну, как это…  им-им-плани, тьфу ты, ну что за белиберда… в общем – пришьет.  Можно и постарше! Старички-то до молоденьких, ох, как охочи! А то Василисушка меня всё корит: мол, бессердешный ты, Коша, бессердешный! А теперь: накося, выкуси, милая! Не будет у неё больше причин за меня замуж не выходить!                Попыталась было Яга  пыл его остудить:                - Ох,  Кощеюшка! Да за эту операцию доктора все твои сундуки опорожнят. Ну, кому ты тогда нищий-то нужен будешь?! -                Да где там! Он даже мослами своими на неё застучал: - В кои-то веки                мне удача выпадает любовь изведать, так ты перечить взялась?! - И, ну, опять меч свой на неё вздымать.  - Да, сведу, сведу…, - еле успокоила его Яга, -  только ты сначала золота мне в горшок насыпь!                От Кощея вернулась она снова к стоматологу. Полгоршка золота ему отвалила, а на другую половину домик купила на краю деревни и зажила, как все добрые люди. Пенсию ей насчитали: сколько не жалко. Только иногда, глядя на пухленьких малышей, Баба-Яга вздыхает: - Ох, и поела бы я молоденького мясца, да нельзя. Слово себе дала: жить по-человечески. Иногда Коша к ней заходит чайку попить. Он теперь сторожем работает неподалёку на летней даче. Не женат, конечно же! И Бабе-Яге ну, очень даже приятно, что хоть кому-то живётся хуже, чем ей. Но совесть её чиста: предупреждала же!