Клуб 27

Ещё до всемирной славы, я уже начинал жить как член клуба.

Я заранее знал, что обречён на успех. И ждал. Ждал, когда мне начнут поклонятся. Стать чсвшным ублюдком, проще чем стать знаменитостью, но путь к известности оказался проще, чем казался вначале.

Люди в большинстве своём идиоты и я сыграл на этом.

Не можешь остановить - возглавь. И я пошёл в первых рядах, легиона, спускающегося на дно. И за мной пошли толпы. Деградировать проще чем развиваться. Но если поменять слова местами...

"Саморазрушение - выбор сильных!" - вот он, девиз, за которым следуют.

Песни про наркотики, стихи о суициде, книги про разложение, с приторно-сладкими метафорами. Я погружался во все сферы творчества. Даже не умея рисовать, после очередного "хита", мои картины раскупали за баснословные деньги.

И я богател. Понятие не имею какая цифра была на счету в банке, да и не надо.

Сорить деньгами, купаться в лучах славы, вот для чего я рождён. Брендовые шмотки, элитные шлюхи, премиальный алкоголь и наркотик богатых — кокаин. Я сидел на этой дряни и ловил приходы стабильно два раза в день. Если был концерт, то три.

Кокаин разрушал моё тело, но шлифовал мой разум.

Снюхивать дорожку с груди, одной из фанаток. Сидеть в гримерочной, как Аль Пачино из всем известного фильма. Только... Этот ебучий культ путешествий.

Да, гребаные поездки и перелеты, чтобы быть в тренде.

Красивые фоточки из популярных локаций, которые мне вообще не сдались. Я бы зависал в одном городе и ежедневно снюхивал по полкило кокаина, но менеджер был категорически против такого расклада.

"Андрей, а как же фоловеры?"
"Андрей, поклонники ждут!"
"Андрей, все селебы много путешествуют!"

Да, сука! Бесило это конкретно. Но я терпел, терпел до своего двадцать седьмого день рождения. А потом купил пистолет. Большой шестизарядный магнум сорок четвёртого калибра, мечта, а не пушка.

И всего один патрон в обойме, больше не надо.

Где-то в середине лета, я нагрузил на свою яхту пятнадцать проституток и семь килограмм кокса. Там было ещё очень много алкоголя, но это мелочи. Это были самые охерительные выходные в истории.

Меня ублажали, делали дорожки, прям ко рту подносили стаканы с джином и таблы.

Да, кто-то протащил на мой корабль LSD. Не люблю я эту дрянь, но сам не заметил как закинулся. Потом ещё и ещё. И наконец-то пришло озарение.

Я должен был написать свою последнюю картину. Даже название придумал: "Клот".

Сам не знаю почему, но приход говорил, что это будет бомба. Я спустился в трюм, достал из сейфа пистолет и прислонил к виску. Последняя картина будет исполнена не акварелью, маслом и гуашью на холсте, а собственными мозгами, на полу моей каюты.

Нажать на курок и это закончится. Мне не было страшно, это моя судьба, я готов её принять. Я готов принять смерть.

Никакие демоны не теребили мою душу, никаких сомнений. Чик! Осечка. И так шесть раз подряд. Возможно что пистолет это слишком просто. Я нашёл канцелярский нож, им очень удобно делать полосы и не только из порошка. Провести по рукам, тоже не плохой вариант, я настолько убит, что не почувствую боли.

Нож сломался и выпал из рук. Получилось только пальцы оцарапать.

Да что ж такое?! Неужели нельзя просто так взять и умереть? Я попробовал всё! Закидался до предела таблетками, облился абсентом и самоподжогся! Потушили гребаные шалавы. Зачем на моей яхте вообще огнетушитель?!

Потом прыгнул головой в работающий винт корабля. Он перестал работать, и было больно.

Разозлившись - застрелил одну из проституток, и остальные попрыгали с корабля. Раздавил ей грудную клетку, связал нас канатом и прыгнул в воду. Верёвка сгнила! И я всплыл.

Потом на корабле каким-то образом оказался менеджер и медики.

Потом и корабля не стало, а в больничке меня откачали от передоза. Твою ж за ногу! Как вообще это вышло? Почему ничего не получилось? Как я вообще выжил?

После судебной тяжбы, меня, за убийство, посадили на полгода под домашний арест.

Тысячи фанатов слагали гимны поддержки. "#Андрейживи" - стал самым популярным хештегом на просторах интернета, а я всё пытался осознать произошедшее. Меня нисколько не остановила неудача.

На протяжении года я совершил семьдесят попыток самоубийства. Все неудачные.

А потом меня положили в клинику. По первости я и там пытался вскрыться, но вязали раньше чем ножи добирались до кожи. В клинике я встретил свой двадцать восьмой день рождения.

А на следующий день я подавился седативным.

И тогда-то я и расплакался. Клуб 27 был закрыт для меня, а душа уже отправлялась в рай. Хотя там мне делать нечего, скорее всего меня ждёт глухая чёрная пустота.

Вот так я и умер. В двадцать восемь лет.