Огни ночного мегаполиса

Предположительность как основа мистического счастья всегда является основанием для безупречного стремления к свету и яркой полноценности существования не здесь и не сейчас, что гораздо более убедительно и непоправимо в сравнении с унылой реальностью остаточного периода, когда эйфория горячего пользования текущим моментом ненавязчиво перерастает в стандартную традиционность и бессознательное ожидание озарения вспышкой молнии очередного пассажа влетающей в сознание недвижимости выстраивающегося в настоящее будущего.

Нисколько не потеряно то время, что ранним утром или поздним вечером несёт благоухание цветов всесильной урбанизма суеты, астрономически откалиброванной подобием в пакеты марихуаны огранки тонкой и земляничной горечи, что на губах устало опадает окрасом нигилизма синергетического, не убоявшись противостояния с самой собой, которая всегда права.

Мерцание горизонтной линии всегда является базовым мотивом намерения исходного кода доступа в нечто наступающее и по умолчанию надеющееся на захват и оккупацию своими приоритетами приоритетов предыдущих и предположительно отступающих в ностальгирующую пульсацию воспоминаний и рефлексивных изысков аналитических ветров интеллектуальной переадресации вызова огня на себя.

Жаль, что он не очень пунктуален и не имеет обыкновения приходить вовремя.

Тем не менее звёздные всполохи мерцающих галактик неизбежного откровения молчаливой сосредоточенности на окончательной бесконечности не могут не нести именно то самое и ничем не определённое зафиксированное эмоциональным умом феерическое состояние божественности и непрерывности, поэтому пульсары дезоксирибонуклеиновой кислоты почти всегда одиноки в своём горящем танце мегаполиса, где никто и никогда окончательно не может сойти с ума и норовит поделиться этой способностью с другими.

Неопределённые кванты сексуальной флуктуации нелинейно ориентируют динамику нарастающего диминуэндо и норовят гармонично соединить дуальность контрапункта, прилежно противопоставляющего и переформатирующего всех и всё своим индивидуальным замыслом полифонического многоголосия, не воспринимаемого на самом последнем этаже, где падает вибрация ноктюрна льющегося северного сияния лунной симфонии, но весьма уместного в стайном периоде, подсчитывающем ожерелья секундомеров в своём полиномиальном уравнении.