Большая Королевская Охота

Текст: Юрий Берг, Бэлла Иордан

Немного истории

В Германии есть много знаменитых исторических мест, но то, о котором пойдёт сегодняшний рассказ, знаменито по-особенному: оно связано с именем последнего баварского короля Людвига II. Король-мечтатель, Людвиг Баварский, считается самой трагической фигурой XIX столетия. Его называли немецким Гамлетом – он был красив, статен, но обладал странностями характера, обычно мало присущими особам царских кровей: неохотно занимался государственными делами, предпочитая занятия музыкой, поэзией, архитектурой, живописью. Казалось, что король путал реальную жизнь с выдуманной им самим сказкой, потому-то баварцы и прозвали своего сюзерена «сказочным королем». Как все богато одарённые натуры, король предпочитал обществу подданных мечтательное уединение. Не исключено, что именно по этой причине он, для строительства одного из своих замков, выбрал уединённое место посреди водной глади озера Кимзее. «Херренинзель» издавна принадлежал местным монахам, но в 1873 г. король решил выкупить остров и приказал построить на нём дворец – точную копию французского Версаля. Ему предстояло стать символом абсолютизма и своеобразным памятником Людовику XIV – воплощению абсолютной монархии и кумиру баварского короля.
«Он должен стать в известном смысле Храмом Славы, в котором я желаю устраивать празднества в память Людовика XIV», – писал король. Художественный замысел Людвига II, впервые увидевшего Версаль лишь в 1874 г., рождался на основе исторических гравюр, разнообразных литературных источников и фотографий. Но, французский дворец не копировался полностью, за основу были взяты лишь некоторые элементы ансамбля. В мае 1878 г., после долгих лет работы над проектом, наконец-то состоялась закладка фундамента. Работы под руководством архитектора Георга Дольмана начались в таком быстром темпе, что в 1881 г. Людвиг II уже мог осмотреть несколько законченных залов. Тремя годами позже масштабное сооружение было вчерне готово. В 1884 г. королю продемонстрировали полную ночную иллюминацию дворцового парка. Осенью 1885 г. король провел в своем «новом Версале» 9 дней. Вскоре после визита, из-за огромных задолженностей, (к тому моменту замок обошелся казне более чем в 16 млн. марок), работы пришлось приостановить. 13 июня 1886 года, при невыясненных обстоятельствах, король погиб. По одной из версий он утонул (то ли купаясь, то ли решив покончить жизнь самоубийством) в водах Штарнбергского озера, но существует ещё одно весьма правдоподобное предположение – это был правительственный заговор против короля, который своим бездействием компроментировал принципы руководства  Баварией.
Строительство так и осталось незавершенным. Недостроенный северный флигель впоследствии снесли. Несмотря на то, что проект дворцового комплекса осуществлен лишь частично, замок «Херренкимзе» вряд ли можно назвать «неосуществленной мечтой». В нем воплотилась значительная часть замыслов коронованного заказчика и, посещая этот остров, я всегда ощущаю незримое присутствие на нём его последнего хозяина.
Как бы там ни было, баварцы до сих пор питают самые тёплые чувства к своему последнему королю и, именно здесь, у стен дворца и в его живописных окрестностях, каждый год, во вторую субботу октября, потомки королевских подданных проводят величественное спортивно-охотничье шоу, «Большую Королевскую Охоту», – этот великолепный синтез человека, животных и природы.

Над Баварией дождь

Хмурое утро не предвещало хорошей погоды: над всей Баварией висели тёмные дождевые облака, ежеминутно грозившие холодным дождём. Но, как говорят футболисты, «игра состоится при любой погоде». 
Во все времена охота была не просто увлечением, а жизненной необходимостью. Правда, охота в современной Европе  несколько отличается от той, которая исторически сложилась в России. В Германии, например, охотиться можно в период короткого охотничьего сезона только группами. Охотнику-одиночке нельзя запросто взять гончую и пойти гонять зайцев. И, конечно, законом запрещена охота со стаями гончих. Но охотники и здесь нашли выход – они организуются в клубы, где работа с гончей стаей поручается опытным мастерам-выжлятникам и охотничьи клубы по всей Германии каждый год проводят спортивные охоты, подобные сегодняшней. Этим сложным делом занимаются только настоящие фанаты. В Баварии инициатором создания и бессменным президентом общества псовой охоты является Тони Видеман (Toni Wiedemann), а патроном – Принц Баварский Леопольд (Luitpold).

Ритуал парфорсной охоты

Парфорсная охота является конной, с традициями, пришедшими в Баварию из Франции после возвращения в родные пенаты курфюрста Макса Эммануила Баварского, воспитывавшегося при дворе Людовика  XIV. Типично немецкая форма псовой охоты развилась в конце 19-го – начале 20-го века. У французов  были заимствованны элементы особого церемониала классической псовой охоты на оленей с лошади «chasse a courre» и особые сигналы, подаваемые охотничьим горном. Ритуал сложился чрезвычайно эффектным. Персонал и все охотники должны быть одеты в красные фраки, черные бархатные жокейские фуражки, белые лосины и высокие лакированные ботфорты со шпорами. В руках у наездников арапники или стеки, а в кожаных чехлах седла – небольшие прямые медные трубы. В них изредка пронзительно трубят, подавая сигнал отставшим или для сбора. В снаряжение лошади входят непременное английское седло и уздечка с мундштуком, а также кожаные ногавки, защищающие ноги лошади от колена до бабки. В Германии, к примеру, в период расцвета Вюртембергского герцогства, в конце 17-го – начале 18-го века, охота приобрела такой высокий общественный статус, что в 1702 году герцог Эберхард Людвиг учредил специальный охотничий орден Святого Губерта.
Смысл парфорсной охоты заключается в том, что свора охотничьих псов, найдя и неотступно преследуя зверя, гонит его до такой степени усталости, что тот перестаёт сопротивляться. В это самое время охотники должны неотступно следовать за сворой, не потерять её и вовремя подоспеть к месту осады зверя, иначе собаки его растерзают. По традиции охота велась без оружия, и только один из участников (обычно это был егерь, т.н. «пикер») вооружался пикой, которой приканчивал добычу. И, всё же, загонная охота считалась гуманной: зверь всегда имел шанс уйти от погони, перехитрить охотников и собак и, далеко не всегда, охотники возвращалась домой с добычей. 

Во имя спорта, во славу короля!

...Торжественно звучат охотничьи валторны. На фоне замка короля Людвига II и сказочной панорамы Альп готовится одно из самых великолепных охотничьих событий нынешнего года. Шестьдесят пять всадников и амазонок из Германии и Австрии выстраиваются полукругом у стен древней кирхи. Следуя традициям, пастор читает молитву и окропляет всадников святой водой. Брызги падают и на нас, небольшую группу аккредитованных журналистов. Окроплённым оказывается даже джип, который организаторы выделили для прессы. Это хорошо: помощь высших сил ещё пригодится – нам предстоит здорово помотаться по всему острову. Точки фотосъёмки определены заранее и они известны водителю. Сложность задачи состоит в том, что мы должны оказаться в нужное время в нужном месте (двумя-тремя минутами раньше, чем появятся всадники), моментально оценить перспективу и успеть сделать несколько снимков. 
Наконец, главный распорядитель парфорсной охоты, Ханс-Вольфганг Циглер (Hans-Wolfgang Ziegler), объявляет охоту открытой. Стоя в кругу, образованном всадниками, он поднимает бокал с шампанским. Вслед за ним, участники охоты повторяют слова клятвы: «Во имя спорта и короля!». Затем всадники, растянувшись длинной цепочкой, медленно спускается с холма и выстраиваются на краю огромного луга, откуда через минуту начнётся загон.
И, вот он, долгожданный зов трубы: охота началась!

Загон – занятие для настоящих мужчин

...Лавиной несутся всадники, неотступно следуя за распластавшейся в беге сворой. Лай собак, храп лошадей, топот копыт, исторические фраки охотников и амазонок рождают чувство перемещения во времени: кажется, что мы отброшены в прошлое – вокруг не осталось ничего, кроме бешеной скачки. Уровень адреналина таков, что я с трудом удерживаю дрожь, возникшую в руках, сжимающих фотокамеру. Наш джип несётся по стерне, ненамного опережая всадников. Через минуту такой езды водитель рывком сворачивает машину на лесную тропу. Вскоре мы оказываемся на вершине холма – отсюда открывается прекрасный вид на опушку осеннего леса, на раскинувшиеся поля, разрезанные уходящей вдаль грунтовкой. Приближающийся лай даёт знать, что пора приниматься за дело, и я поднимаю камеру. Мощная оптика моментально выхватывает скачущих всадников и свору, несущуюся впереди них.
...Остров имеет пересечённый рельеф и всадникам предстоит пройти несколько этапов сложного и небезопасного пути. К конно-спортивной подготовке участников предъявляются самые высокие требования: им предстоит преодолеть двадцать километров охотничьих троп, лугов со скошенной травой, взгорков и лесных просек, тридцать пять природных и искусственно созданных преград, не отстать от своры и не потерять след «зверя». Кстати, о нём: современная парфорсная охота бескровна – на самом деле зверя нет. Собачья свора  идёт по ароматному следу, который на маршруте преследования заранее оставляет егерь, на охотничьем жаргоне именуемый «лисой». К его седлу приторочен небольшой бурдюк, из которого капает вещество, имитирующее запах зверя. Всё остальное всерьёз и травмы, которые изредка случаются на охоте, тоже самые настоящие. Забегая вперёд – сегодняшняя охота также не обошлась без потери: один из охотников, преодолевая очередное препятствие, не удержался в седле. В результате падения он получил перелом ключицы и был срочно эвакуирован с острова прилетевшим по вызову вертолётом. Небольшое отступление: парфорсная охота – удовольствие не для бедных. Спортсмены-охотники приезжают и прилетают издалека со своими машинами, трейлерами для лошадей, запасом корма. До острова на озере Кимзее с таким грузом можно добраться, лишь наняв паром. Их лошади нуждаются в специальной питательной диете, уходе, ветеринарном обслуживании, так что удовольствие стоит очень дорого. Но, отбоя от желающих поскакать по лесам и долам в обществе именитых гостей нет!   
Теперь о собаках: английские гончие Баварского общества псовой охоты считаются лучшими, среди пригодных для охоты на лис, кабанов и оленей. Они обладают быстрым  бегом  и цепким держанием следа – бесценными качествами, генетически передающимися из поколения в поколение.
Вот как описывается темперамент собаки этой породы: интеллектуальный, добрый, независимый, лояльный, сладкий темперированный, любящий.
Воспитывает свору Мастер – этого высокого звания удостаивается далеко не каждый выжлятник. Стоимость полуторомесячного щенка этой породы колеблется в пределах от 400 до 800 долларов США. Ранним утром, ещё до начала охоты, я видел как проходит церемония знакомства дам, патронирующих псарню, с недавно народившимся щенком: двухмесячного коричнево-подпалого симпатягу тискали  две леди, осыпавшие поцелуями его лобастую голову.
В традициях парфорсной охоты – музыкальное сопровождение. Десять трубачей из группы «Bien Aller de Baviere» трубят в валторны, приветствуя и сопровождая галопирующих участников. Их репертуар составлен из старинных мелодий, бережно сохраняемых в том виде, в котором они существовали четыре века назад.
...Охотники стремительным галопом скачут за сорока английскими фоксгаундами. Один этап охоты сменяет другой, преодолеваемые препятствия и задания для собак и охотников становятся всё сложнее и сложнее. Вот, на берег канала, служившего в середине девятнадцатого века затоном для королевских лодок, вылетела стая собак. Потеряв след у воды, они беспомощно закружились на месте. Следом показываются всадники. Их лошади, тяжело поводя потными боками, осторожно входят в воду. Вслед за вожаком, за ними бросаются и собаки: поднимая тучи брызг, они, по грудь в воде, пересекают канал. Выскочив на противоположный берег, собаки вновь берут след и охота продолжается. Теперь её маршрут пройдёт у стен древнего королевского замка. Поджидая отставших, всадники делают минутную передышку и, пользуясь случаем, туристы не упускают возможности сфотографироваться на их фоне.   
...Наконец, пройден последний этап скачки и участники собираются в районе топкой низинки. Лошади с удовольствием входят в воду озера, но, повинуясь поводьям и шпорам, возвращаются на берег. Здесь охотники выстраиваются в шеренгу – теперь им предстоит километровый бросок по широкой лесной просеке, заканчивающейся у стен замка. После недолгой скачки, приветствуемые аплодисментами собравшихся зрителей, они осаживают коней. Люди и животные устали, камзолы и сапоги покрыты пятнами грязи, но лица охотников сияют – долгожданный, богатый событиями день, заканчивается. Главный Распорядитель охоты благодарит участников за самоотверженность и высокое спортивное мастерство. Снова звучит: «Во имя спорта! Да здравствует король!»  Всадники спешиваются, наступает апофеоз действа: собакам подаётся команда «можно!» и они гурьбой набрасываются на приготовленное для них угощение – телячьи внутренности, заранее привезенные егерями с ближайшей скотобойни. 
Наступает время раздачи наград – дубовых веток, прикрепляемых к шляпе охотника и специальных розеток от Мастера псарни – их расцветка повторяет бело-голубую гамму баварского национального флага. На прощание каждому участнику симпатичные баварочки подают бокал шампанского. Охотники собираются группами и живо обмениваются впечатлениями. Теперь их хватит на целый год – до следующего октября, до будущей охоты!
День поворачивает на вечер, охота завершена, но ещё не закончился сегодняшний праздник. Вечером в замке будет бал: дамы придут в вечерних туалетах, мужчины – во фраках. А я собираю аппаратуру и прощаюсь с новообретёнными друзьями – мне нужно успеть к отплытию теплохода, курсирующего между островом и «материком».
...Я был уже на пол-пути к пристани, когда с неба хлынул дождь, напророченный вчерашним прогнозом погоды.

Вместо послесловия

Через несколько дней после сдачи очерка в журнал, у меня появилось стихотворение, посвящённое празднику души и природы.
Вот оно.

Королевская охота

Зелёный шёлк лугов просторных
и в ранней позолоте парк
тревожат грустные валторны
и храп коней, и лай собак.
А тучи сходятся, как брови,
клубится над водою пар
и, словно капли свежей крови,
камзолы красные рейтар.
Красуясь в сёдлах, кавалеры
глядят в притихшие поля
и вторят Мастеру шпалеры
«За верность и за короля»!
Поёт труба мотив суровый
и низко к гривам наклонясь
несутся всадники за сворой,
а свора мчится, разъярясь.
Здесь стук сердец нежданно громок,
здесь бессердечность каблуков,
здесь голос стаи сух и ломок,
здесь пена с конских мундштуков.
И в свой последний миг, быть может,
принять удар копья готов,
кого-то зверь лесной уложит
мощнейшим росчерком рогов.
Но в братство рыцарское веря
и жажду крови утоля,
все пьют за загнанного зверя
и пьют во славу короля!