А праведник будет востребован. Роман. часть восьма

Часть восьмая

А праведник будет востребован!

Но  жизнь продолжала свой бег! И остановить её никто не в силах! Ни под каким предлогом, и ни какими действиями!
Бесконечен ход нашей жизни!
И бесконечна смена поколений! Люди рождаются и умирают, меняется зимы и вёсна, снег тает и выпадает, трава прорастает и увядает!
И только Вячеслав Григорьевич сидел у окна целыми сутками и наблюдал за меняющейся природой, за людьми, проходившими мимо его окна, за хлопотливой свободой, за транспортом, громыхающим по дороге!
Жил он уже несколько лет без внуков и детей. Старость его скрашивала супруга, с которой они поженились через десять лет, после развода с первой женой.
Но тоска всё- же съедала его. Он скучал по сыну, по внукам. Иногда в его голове звучали их голоса. И Вячеслав Григорьевич, чтобы окончательно не сойти с ума, отвлекался на какое – нибудь малозначительное занятие. Он понимал, что это только их голоса и что их рядом нет! Совсем нет! Надо же это понимать!
Но он упорно ждал звонков от внуков! Каждый день ждал! Но они всё не звонили. Совсем забыли деда!
Иногда снился ему сын. Он долго сидел рядом с отцом. Сидел молча. Наверное, соскучился по нему на том свете.
После таких сновидений Григорьевич просыпался радостный, окрылённый! Значит, Саша живой! И он скоро придёт! Значит, он не умер!
Но, проходило время, и Вячеслав Григорьевич понимал, что это был всего  лишь сон. И что Саша больше никогда не придёт. И тогда хотелось реветь и выть от тоски и от душевной боли.
Но Вячеслав Григорьевич сдерживался, чтоб не показаться слабохарактерным, но крепким, владеющим своими нервами, мужчиной! И он терпел эти душевные муки, стараясь погасить их в себе, старался не обращать на них внимание,  чтобы не болело сердце! А то оно и так уже пошаливает. Это, конечно, в значительной степени  последствие того инфаркта, которое он заработал в свои 26 лет, во время крушения, когда работал машинистом в поездах.
И вообще, в последнее время стали донимать его болезни, которые он приобрёл в молодости, когда ещё работал. Он тогда эти болячки не замечал, и даже не обращал на них внимание. А сейчас, под старость лет, все они вылезли наружу. И ни какого покоя от них нет!
И Вячеслав Григорьевич более не выдержал этих болезней и пошёл в больницу, как он сам говорил, сдаваться врачам.
В шестиместной палате он оказался один.
«Вот и хорошо – подумал Григорьевич – хорошо, что один. Я привык к одиночеству. Так спокойнее. А то, ведь, другие люди, обременённые своими проблемами и своими делами, не дадут спокойно поболеть и поспать. А мне их проблемы совсем ни к чему. Своих хватает. С ними бы разобраться. Да  и храплю я по ночам, а это многим не нравится! Так что хорошо, что я в палате один!»
Через несколько дней пришёл навестить его старший брат.
«Неужели – подумал Григорьевич – в кои - то веки соизволил! Жалость, что ли проснулась? А то, ведь, подолгу в гости не заходил, не зазовёшь! И редко звонил, не интересовался. А если и случалось, что звонил или встречались где на улице, то от него слышны были одни крики, грубость, обвинения, оскорбления! Ну что тут поделаешь? Такой уж характер у человека – только грубостью и криком доказывать свою правоту! В общем одни нервы! И всё это  изрядно надоело!» 
Вот и сейчас, Вячеслав Григорьевич приготовился и внутренне весь сжался, в ожидании криков, обвинений, грубости… . Опять нервы!
Но заметил он, что по другому стал разговаривать его старший брат. Как – то поспокойнее,  помягче, что – ли. И с  Вячеславом как – то  радушнее стал говорить.   
«Значит,  что – то изменилось в его жизни – подумал  Григорьевич – и может, в конце – то  концов, он понял,  что – то важное в его жизни,  необходимое!  Вот и сейчас, вспомнил младшего брата и навестил его. Когда же это было такое? Чтобы старший брат вспомнил про младшего и навестил его? Как же давно это было! Один раз, помнится, в детстве, когда Вячеслав болел и лежал в больнице, а второй раз в молодости, когда он с инфарктом после крушения, лежал больнице другого города»
И Григорьевич не удержался и заплакал. Он лежал на больничной койке и вытирал полотенцем слёзы. Они заливали глаза,  он ничего не видел. Всё было, как в тумане!
«Ты чего, братан – удивился старший – успокойся, подлечишься и опять будешь дома!»
«Да я не о том. Извини, расслабился. Понимаешь, я чувствую, что скоро конец. Годы уже давят, сам понимаешь. Да и болезни замучили. Не надо ничего говорить – добавил он, увидев протестующие движения брата – я просто отвык от внимания и заботы о себе, вот потому и расслабился.
Понимаешь, мне много раз приходилось видеть похороны и даже принимать в них участие. Да и тебе, я думаю, тоже часто приходилось. Так что я знаю, как всё это происходит. Я вот что хочу сказать, только не перебивай: когда на мои похороны придут люди, а я надеюсь, что придут проводить в последний путь, то, конечно же, придёт и моя бывшая жена, Валентина.Я, ведь, знаю,у вас какие - то общие дела с ней. Знаю, знаю! И даже не возражай. Мне говорили. Так ты не пускай её на мои похороны! Ты ей объясни, что это я так сказал, когда был ещё живой! Понял? Не пускай! Слышишь, братан? Не пускай! Она слишком много подлостей для меня сделала! Не пускай!»
« Да ты чего, брат? Ты, ведь, знаешь её характер! Она всё равно придёт! Да и чего это ты о смерти заговорил? Рано ещё!
Я же тебе говорил, что тебя вылечат! А чтобы я не сказал Валентине, она всё равно придёт!»
«Да знаю! Она, ведь, хотела опять сойтись со мной. Да ты в курсе. Тяжко, видно, одной оставаться под старость лет. Ну, что тут поделаешь. Головой надо было думать раньше, а не другим местом!
Но я ей не игрушка, и не вещь какая – нибудь. Захотела, выбросила, захотела, подобрала! Я предательство не прощаю, братан! Такой уж у меня характер, извини! Я её измену никогда не забывал и не забуду! Со мной так нельзя!
Она развалила нашу семью, она предала меня со своим криворожим любовником, ещё и надсмехалась надо мной, как над дурачком! Мне рассказывали об этом её бывшие подружки.
Она отняла у меня всё! Внуков, сына! Она наплевала при этом на всю человеческую мораль и порядочность! На людское мнение, на мои переживания!
Жаль, что ты не знаешь, брат, как я бегал за ней, умолял вернуться домой! Она тогда ещё жила у своей мамы. Я этого унижения никогда не забуду! Я ещё тогда не знал, что она изменяет мне со своим любовником! Я думал, может, на что обиделась. А она, оказывается, вон что наделала!
Не пускай её на похороны, брат, не пускай! Но если она придёт, я встану с того света и придушу её! Нет ей прощения! Не пускай! – закричал Григорьевич на всю больничную палату, в бешеном нервном срыве – не пускай!»
И этим своим криком он расстроил до самого основания всю свою нервную систему и больное сердце.
Прибежала медсестра и дала ему успокоительное средство. Немного успокоившись, Григорьевич уснул. Его брат вышел в больничный коридор и долго там сидел на стуле, раздумывая о жизни. Если действительно Славка уйдёт, то он останется совсем один от когда – то дружной, работящей семьи.
« Все уже ушли. Один за другим. Вот и брат собрался. Как дальше  жить то со всем этим?» - подумал он, и кряхтя, по стариковски, встал со стула и пошёл потихоньку на автобусную остановку.
А Вячеслав Григорьевич после такой нервной встряски, почувствовал себя намного лучше. Просто на удивление лучше! Даже доктор удивилась! И через несколько дней выписала его из больницы.   
Приехав домой,  Григорьевич опять расстроился: он соскучился по своей квартире! Ему хотелось целовать стены! Настолько они ему показались родными. Дома никого не было. Супруга пропадала у своих детей и внуков.
Квартира встретила его молчаливо, и чувствовалось, что она тоже тосковала по своему хозяину после долгой разлуки. Тут расстроишься! Григорьевич прожил в этой квартире около пятидесяти лет. В ней выросли его сын и его внук. Тут много было радостных и счастливых моментов в его жизни. Отсюда провожали сына в армию! И отсюда же он уходил в большой мир!
Привык Григорьевич к этой квартире настолько, что и дня прожить без неё не мог! И где бы он не находился, в какой бы дороге не был, он всегда рвался домой! И только домой!
Вячеслав  Григорьевич, в этот миг возвращения из больницы, почувствовал, что в квартире стояла какая – то невыразимая тоска. Он включил свет, протёр везде пыль, поставил чайник на плиту и стал готовить ужин.
И квартира засияла и ожила, засверкала светом, чистотой, будто радовалась возвращению хозяина! И всё стало на свои места, как когда то, раньше, в далёкой молодости!
И Вячеслав Григорьевич стал жить спокойно, не оглядываясь назад и радуясь каждому утру и каждому дню! Гостеприимно встречал гостей и так же по дружески провожал.
По утрам, выглядывая в окно, он здоровался с окружающим миром и говорил сам себе:
«Вот и хорошо, что пришло утро! Значит, ещё денёк поживём!»
Однажды летом, пригласил его к себе на дачу старый друг и приятель, Володя. В баньке попарится, шашлычков пожарить и вообще, подышать свежим воздухом!
И Григорьевич согласился. После принятия горячительного по сто грамм под шашлычок, он быстро захмелел! Давненько не пивал, побаивался после болезни. Поэтому и захмелел!
Стемнело, на небе появились звёзды, засветилась яркая луна. После дружеской беседы и весёлого смеха, Володька со своим семейством собрались уходить в свой тёплый  дачный домик. Решили, что пора уже спать! Было уже поздно. Ночь на дворе.
«Володя, я посижу ещё немного у костра – сказал Григорьевич – чуть  попозже лягу спать. Не возражаешь?»
«Хорошо, хорошо! Сиди, отдыхай! Сколько желаешь! Ну, а мы  пойдём. Ребятне уже спать пора»
И Вячеслав Григорьевич остался у костра. Долго он сидел, глядел на ночное небо. Он думал о жизни, о смерти, о природе и о себе.
Вспомнил он, что всего лишь несколько лет назад, вот также под звездным небом, сидели они, обнявшись с маленьким сыном на крылечке своего дачного домика, потому что вдвоём было  теплее, вечер был прохладный, и смотрели в ночное небо, любовались звёздами.
Звёздочки были яркие, крупные! Их было великое множество! И среди этих миллионов неподвижных звёзд летала одна маленькая звёздочка! Она быстро лавировала между других звёзд то влево, то вправо! Меняла направления, поворачивала назад и снова вперёд!
 И Саша, его сынок, полный восхищения и ярких эмоций, не удержался в своих восхищениях:
«Пап, а Пап, смотри, а что это? Может, космический корабль? Это же надо так, а! Как здорово! Мы увидели космический корабль! Настоящий! Ура-а-а!!!  Кто же его построил!»
«Человеческий разум, конечно. А может, инопланетный! – ответил Папа  – представляешь, там сидит экипаж и управляет этим кораблём! Куда - то они летят по своим делам в межзвёздном пространстве и нас не видят!» 
«А мы их видим! А они нас нет! Да, здорово! Вот бы к ним попасть на корабль! Там, наверное, интересно всё!»
«Да, интересно!»
Долго они наблюдали за летящей звёздочкой, пока она не исчезла в глубине космического пространства, среди миллионов других звёзд.
Вот и сейчас, сидя у затухающего костра, Григорьевич глядел на ночное небо, пытаясь увидеть летящую звёздочку. Но не было там этой звёздочке! Межзвёздное пространство было безжизненным! Никто там больше не летал!
Костёр у ног Григорьевича уже потух и послал последний прощальный дымок в ночное небо. Но Вячеслав продолжал разглядывать межзвёздное пространство, надеясь, что всё - таки увидит космический корабль! Может, там уже находится душа его сына? Но не видно было летающей звёздочки. И только луна освещала ярким светом мир, будто бы прожектором.
Она притягивала к себе всё сильней и сильней, она ослепляла  глаза, она ослепляла разум! И Григорьевич не мог оторвать от неё глаз! В голове его лопнула какая–то пружинка, или невидимая ниточка разума порвалась! Она, видать, по всему, не выдержала внутреннего напряжения! И Григорьевич почувствовал, что сходит с ума!
В голове расползался туман, и он заполнял сознание всё шире и шире! И глаза, ослеплённые яркой луной, ничего не видели, а только один лунный светлый диск! Он ослеплял его! Захотелось орать и выть! И Вячеслав Григорьевич не удержался и заорал, завыл на луну, как старый побитый пёс!
«А-а-а! – орал он на луну всё сильнее и сильнее, с надрывом, увеличивая звук до предела – А-а-а!»
Это был вопль отчаяния, вопль злости, вопль ненависти! И это была не мольба, не крик боли, и не крик просьбы! Нет!
И это был не вопль плача, молитвы или страдания!Нет! Это был вопль дикой злобы!
« Что же ты с нами делаешь, ты, всемогущая вселенная!? Ты что творишь с нами!? Зачем? Ну, зачем ты убиваешь нас?  Ну, если не нужны, тогда зачем выращиваешь!? Что бы убить? Зачем? Почему молчишь!? Почему!?»
И Григорьевич упал на траву возле потухшего костра.
Вот и пришёл конец его вопросам, его душевным страданиям и жизни! И потухла его жизнь, как и костёр, выпустивший последний свой дымок в ночное небо.
Всемогущая вселенная забрала жизнь и душу Григорьевича к себе.  Туда, где близко сверкают звёзды!

Эпилог

На берегу таёжной речки, несущей свои прохладные и светлые воды по разноцветным камушкам, и журчащей по ним, будто - бы по любимым игрушкам, на широкой, светло-зелёной полянке, среди прибрежных кустов и деревьев, расположились  палатки с туристами.   
А у самой кромке реки, был чистый речной песок, нанесённый речными волнами. Прекрасное место для отдыха и для рыбалки! По уверениям туристов - здесь не ступала нога человека!
Подальше от человеческой цивилизации и поближе к дикой, не тронутой тайге! Вот настоящая мечта любителей природы!
Здесь была отменная рыбалка, и можно было прекрасно отдохнуть среди тайги и комаров! Чистая, прохладная и журчащая речка, ароматная таёжная  ягода, запахи тайги и дебри таёжные!  Ну что ещё нужно для счастья?
Днём туристы накупались в светлых водах речушки, нагрелись на солнышке, наловили рыбы!
На ужин приготовили запашистой ухи с дымком. За весёлыми разговорами и смехом, не заметили, как пришла звёздная и загадочная  ночь. И, оставив костровых, парня и девушку, чтобы следили за костром до утра, ушли в свои палатки спать.
Проснувшееся утро было прохладным, и ребята, выползая из своих тёплых палаток, зевая и поёживаясь, занялись утренними делами.
Вновь разжигали костёр, ставили чай и готовили завтрак. Особо заядлые рыбаки настраивали свои удочки, предвкушая отличный  утренний клёв!
Над рекой клубился туман. И утренние солнечные лучи, как волшебники, освещали таёжный мир. Особенными, зелёными   красками  засветился лес, заискрилась серебром река.
И вдруг, сквозь клубы плавающего над рекой тумана, совершенно неожиданно высветились лучами Солнца две огромные мужские фигуры, заслонившие собой полнеба!
Это было невероятное зрелище! Они шли рядом через туман, улыбались и держали друг – друга за руки! Вокруг них плавал и клубился лёгкий, полупрозрачный туман. И он вместе с лучами Солнца, как бы обрисовывал контуры  мужских фигур.
«Боже мой! – крикнул кто – то из ребят – смотрите! Так это же Вячеслав Григорьевич со своим сыном Сашей!
Ну, надо же такое, а!? Невероятно!»
«Действительно – это они! Ну как же это так получилось!? Просто удивительно!»
А Солнце продолжало освещать контуры мужских фигур.
«Какие они молодцы! А ты их знал?»
«Ну, конечно! Я с ними жил в одном доме на улице  Вокзальной!»
«Это же надо, такое чудо! Наконец – то они встретились! Там, на небе встретились! Отец и сын! Боже мой! Невероятно! Ну,  бывает же такое, а!?»
Туман помаленьку стал рассеиваться, расплываться вместе с человеческими фигурами. И наконец, исчез! Исчезло и видение.  Долго ещё ребята стояли ошеломлённые и смотрели на небо.
Кто – то из них сказал:
«Надо собираться домой! И рассказать людям, что мы видели. И пусть родственники порадуются за них!»
«А нам поверят?» - спросил кто – то.
«Поверят! Мы будем убедительны!»
Над огромным таёжным миром восходило Солнце! Оно освещало Землю и дарило тепло чувствам и сердцам человеческим!