Северный Урал

 Северный Урал
Рита Устинова
 Я собралась в лыжный поход. Группа небольшая, пятеро ребят и я.
А я уже имею опыт категорийных походов. Зимой в палатке ночевали уже не раз, и даже без печки. Сейчас палатка сшита для зимнего похода, печку ребята смастерили и даже проверили, как она работает. Так что думаю, что проблем особых не должно быть. Тёплую куртку я себе сшила, сама, да! Из трёхслойного синтепона с верхом из не продуваемой болоньевой ткани, капюшон с мехом под Аляску. Ещё взяла с собой утеплённую жилетку и валенки, переодеваться на стоянках.  В общем, я готова!

 17 ноября 1988 год.
 День отъезда наступил. Мы на железнодорожном вокзале, билеты куплены и я начинаю ругаться:
-Что за безобразие? Когда научатся быть дисциплинированными? Опаздывают уже на полчаса.
- О! Ну, слава богу! Пришли.
-Значит, дежурные на время поездки в поезде уже есть, - сказал Андрей.
- Сейчас приседать за это будут! - Обрадовал Коля.
-Хватит им дежурства на двух поездах. Пойдём, узнаем, где там наш поезд.
-Сказали, скоро уже подойдёт, пошли на посадку.
Рюкзаки под мышки, выходим на перрон, немного прохладно, а какая же погода будет там? От этой мысли по спине пробежали мурашки.
  Подошёл поезд, провожающие помахали нам с перрона руками и уплыли за окнами поезда.
  Мы в дорогу на вокзале купили фруктовый кефир, а билеты нам достались в разные вагоны, когда будем пробовать? А вообще - то и сесть некуда, вагон общий, дотрясёмся как-нибудь до Чернушки, а там может быть последнее купе освободится.
 Ко мне подошёл Олег, спрашивает:
- Рита, что делать? Горло сильно болит.
- Сейчас полечим.- Пообещала я.
 Я достала аптечку, накрутила на пинцет вату, макнула в раствор люголя с глицерином.
- Открывай рот.
 Олег послушно подставил красные миндалины, я от всей души прошлась по ним несколько раз ватой, смоченной в растворе. Я сочувственно вздохнула, вспомнила, как перед водным походом на лодках в Карелии, мне тоже мазали горло, оно потом два дня першило, а как прошло, я даже не заметила.
Но сама процедура, до слёз из глаз. Олег сквозь слёзы поблагодарил за лечение:
-Садюга, - и пошёл спать. По-моему он обиделся.
 Что-то  долго устраивались на ночлег, конечно, никто  не выспался. Женька кашлял, пассажиры куда – то постоянно ходили, хлопали дверью. Все ворочались, вздыхали, вот уже и приехали.

18 ноября. Свердловск. Семь утра.
  Рюкзаки решили сдать в камеру хранения, билеты закомпостировали. Сразу идём подкрепиться в диетическую столовую, по пути собирая все телефонные будки, чтобы позвонить местным друзьям  туристам. По телефону долго выясняли, на чём к ним можно добраться. В нашем городе кроме автобусов другого общественного транспорта нет, и ребята попутали трамвай с троллейбусом. После долгих объяснений  поняли, троллейбус с усами, а трамвай с рельсами.
  Выяснив, в конце концов, что нам нужен транспорт с усами, и номер его впереди палка, а за ней гусь, мы остановились там, где останавливаются все виды транспорта. Стоим, ждём, потом ещё ждём, и снова ждём. Вот и приехал наш, поехали.
-Как уже выходим? Дольше ждали…Пересадка?
  Вышли, снова ждём. Посидели на корточках, на заборчике, перешли от одного столба к другому. Олег не выдержал:
-Надо закурить, и будет, как в Казани.
-А как было в Казани?
  Ко всеобщей радости тут же подъехал этот, с двумя усами. И мы поехали в гости.
  В гостях всегда интересно, особенно всем нравится сидеть за столом. Вообще, наша группа любит экскурсии на кухню. Выпито было не мало, пришлось кипятить чайник второй раз, и съедено не меньше. Пригласи нас, в гости.
А не сходить ли нам в кино «Заклятье долины змей»? Сходили, посмотрели кино, кто-то даже вздремнул.
   В свете уличных фонарей мелькают за окном дома. Наши дырявые пакеты набиты продуктами и изо всех дыр торчат покупки. Рюкзаки, пакеты, лыжи и себя закидываем в вагон. Поезд тронулся, и мы с ним, хочется перекусить, да и рюкзаки над перебрать. Укладываемся уже без света, в вагоне темно.  Долгая история с разбором продуктов закончена, и можно подремать до утра.

19 ноября.
  Карпинск. Шесть часов утра.
Чувствуется, не май месяц, ветер дует  в лицо, куда бы ты не поворачивался. Едем на автовокзал по первой и второй рельсе. Это у нас шутка такая: « Для туристов повтрояем, поезд отправляется с первой и второй рельсы!»
  О, «Пельменная», мы ринулись к заветному помещению, а тыц-тыц, закрыто, рано ещё. Вдруг вспомнили, что нужен ещё топор, и не было у меня тёплых рукавиц.
  Пришлось прогуляться по местному рынку, купили и топор, и теплые рукавицы. Чуть позже вернулись в «Пельменную» позавтракать.
Сытые и довольные загрузились со всеми пожитками в вахтовую машину…

И вот, мыуже стоим на дороге. Последняя связь с цивилизацией помахала нам хвостом.
  Вот лыжи, вот рюкзак, лыжные палки и ноги, уже окоченевшие до боли в мозгу. Хочешь, стой, хочешь, иди. Куда деваться? Приехали. Надо идти.
Нам, в противоположную сторону от хвоста! И, с песней по дороге. Ля-ля-ля. Сто метров, двести метров, триста, Коля разделся. Четыреста, пятьсот, километр, я сняла варежки. Сорок минут ходьбы, и я сдираю с себя кофту и куртку, тёплые наушники. Теперь и шагать можно на лыжах топ-топ по дороге, топ-топ. Пару раз пробовала катиться, пару раз шлёпнулась…
  И меня подняли и поставили снова на ноги. Лыжи в руки и дальше топ-топ, топ-топ.
Княсьпа, за ней река. Бьём лагерь, время третий час, кушать очень хочется, мы с Андреем дежурим. Ильдар с Олегом рубят дрова, Женя и Коля занимаются любимым занятием, ставят палатку, собирают самодельную печку. Мы готовим обед, потом ужин, и моё дежурство продолжается у печки. Ребята пригрелись в спальниках, а я пою им под гитару колыбельные песни. Ильдарка внимательно похрапываниет, слушает мелодию…
 Дрова в печи потрескивают. И, как будто бы это было всегда, эта палатка, печка, друзья рядом. Это так здорово! Дремота с теплом расплываются по всему телу, очень захотелось спать, бужу следующего дежурного по печке и ложусь смотреть приятные зимние сны.
Ночь мы распределили на каждого по два часа. Два часа не спишь, подбрасываешь дрова. Если огонь в печи потухнет, то спать будет холодно, а разжечь без дыма никак не получится. А если будет дымно, то могут и выгнать из палатки. Шучу, конечно!

20 ноября.
  Подъём в шесть утра. Завтракаем и выходим на маршрут в половине девятого. Наблюдаю за мельканием бахил по дороге до обеда. Обедали долго, два часа.

В  смысле, не то, чтобы долго ели, готовили долго. Сначала пришлось по пояс в снегу лазить за дровами. Костёр не хотел гореть, а  вода  из  ручья была как мыло, так что впечатление от обеда смазалось.
  Слегка убедив себя, что мы поели, двигаемся дальше. Шли недолго и встали на стоянку, наверно просто место понравилось. Дежурство нашей пары у костра закончилось, а жаль. Вместо Коли и Жени нам палатку ставить, а палки из снега выскакивают. Тьфу, все нервы, зелёная, измотала! Не дай бог, рухнет.
 Пошла я дрова рубить для печки, не наколю, так согреюсь. Согрелась, поела потому что, теперь и сон впрок. По просьбе рядового состава растопили печь, она дымит, дышать нечем, но все терпят. В дыму незаметно засыпаем.
  Ну и запах! Что случилось, кого разбудили, кого по голове поленом, почему?
-Это что за воротник лежит, а это что за дуршлаг? Чьё это? Ильдарки? Наверно Женя дежурил?
-Дааа, подсушил немного кофточку. Ну, ладно, спите уже,- сказала я.
 Олег занял моё место в спальнике, я подбросила в печку дрова и начала писать дневник. Мыслей в голове никаких. Женька старается спальник вместе с ногами на печь положить, я только успеваю его отталкивать. Брыкачий какой! Два часа ночи, мой пост можно сдать, бужу Ильдара, меняемся с ним местами. Я моментально засыпаю.

 21 ноября. Долго одевалась, сначала искала очки, потом глаза, пыталась на них надеть очки. Не могла понять, то ли очки сели, то ли я поправилась. Кое-как разобралась, где что, проковыряла глаза. Позавтракали и быстро свернули лагерь. Как я не люблю утренние сборы, переодеться, свернуть спальник, вещи перетряхнуть все в рюкзаке. Ещё и холодно, пальцы мёрзнут узелки завязывать, ух! А вот кто котлы несёт, совсем не завидую. Всегда собирается самым последним, сначала котлы надо уложить, потом уже все вещи.
 Вышли, все дороги позади, кругом снег, с приличным весом проваливаемся, идти тяжело. Решили тропить лыжню по очереди. Каждый делает по сто пятьдесят шагов, и надо подкрепится. Достали сало, сухари, приготовили чай. Столом служит перевёрнутый лямками вверх, рюкзак. Холодно, без рукавиц ничего с обеденного стола не взять, вместе с салом зажевала большой палец замшевой рукавицы. Долго думала, что сало такое, не откусить. Тьфу, не вкусная варежка. Давайте уже пойдём!
   Идём, начался подъём, ветер дует в лицо, капюшоны курток и пуховиков туго завязаны, завязки самостоятельно лезут в нос. Мы начинаем набирать высоту. Ветер свистит в ушах, поднимаемся на гору Ольвинский камень.
Штурм горы начался. Чем выше поднимаюсь, тем я становлюсь всё легче, шагаю вперёд и еду назад. Упираюсь в снег палками, снова  вперёд. По – моему, на моём носу выросла сосулька, а почему всё белое?
 Сняла очки, чуть-чуть что-то вижу, сквозь ветер и снег. А на очках с обеих сторон стёкол лёд, на ресницах сосульки. Глаза слезятся от ветра. Ничего не видно. Останавливаюсь, соскабливаю лёд с очков, выковыриваю с ресниц льдинки. Снова иду до полной невидимости, снова проковыриваю окуляры, и так четыре повтора.
   Вот он, Ольвинский камень!
  Чувствую, что стою на вершине, но ничего не вижу. Закосив глаза за дужки очков, вижу часть ребят, чья - то лыжа и палки. Проковыряла дырку во льду на очках, а-а, все здесь! Ой, чуть не сдуло, сползаем, хватит здесь торчать, сфотографировались и всё, пошли, пошлиии.
 Стоять холодно, сквозь куртку продувает, как будто я в одной футболочке стою. Нацепили лыжи и поехали, к плато Драконов, э-э-эх! Драконами мы назвали ёлки, которые были облеплены снегом и от ветра гнулись к земле. Они, правда, были похожи на этих животных. Лихо мы спустились. Перед первым дракошей я делаю мастерский прыжок с небольшого трамплина и…, вниз головой, на лету открытым ртом захватываю снег. Какой - то он здесь не такой на вкус. Сзади раздаётся продолжительный хохот, и меня бегут выцарапывать из снега за ноги. Мой полёт прошёл нормально, а вот Женька каким - то образом сломал лыжу. Не зря мы с собой «Манюню» тащили. Теперь нас запасная лыжа и выручит, её и взяли  как раз вот на такой случай.
 Ветер стих, начинает темнеть, мы уже спустились, но не можем найти подходящее место для ночёвки, воды поблизости нигде нет. Решили поставить палатку там, где стоим, поздно что-то искать.
  Ужин смаковали долго, суп был очень вкусным, особенно после восходительской пайки по пробочке. С большим удовольствием залезли в палатку, Коля клеил лыжу, командир объявил всем отбой. Вроде и спать не хочется, и голова пустая, выдуло наверно всё.

Зато командир думает: «Сегодня, пожалуй, первый день нормальной работы. Подъём за два часа, не так уж и плохо для зимних условий, но световой день короткий, надо вставать ещё раньше. Тропёжка, она и есть тропёжка, хоть и снег не очень глубокий. Сильный ветер поднимает снежную тучу. На Ольвинский смотрел с берёзы. Выше гор чистое небо, а со склонов снимает снег, и вершины дымят, как вулканы.
Восхождение через дивное плато Динозавров. Кстати о птичках, штурман, Олег, на какой- то кофейной гуще ( скорее на какаонной, кофе мы с собой не брали. -прим. автора) при видимости пятьсот метров предсказал место ночёвки с точностью до километра, неплохо для тайги.
  Восхождение. Ветер 12-15 м/секунду, причём в лицо. Видимость местами 100 метров (у некоторых ноль, прим. автора). Нашли тур, со множеством табличек, а вот с запиской глухо. Еле нацарапал свою, карандаш замёрз. Слипшуюся, засыпанную снегом, положили в наспех сложенный тур из камней. На спуске небольшой слалом. Перед восхождением рюкзаки поставили цепью, немного помогло выйти на предполагаемое место для лагеря. Встали лагерем, для ужина топили снег. Утром оказалось, что палатку поставили на ручей, но долбить лёд уже не стали. Пуховка в походе котируется наравне со спальником.               Идёт планом на утепление непомерно длинных Ильдаровых ног. Надо их подрезать:-). Ближний угол в палатке оборзел, спят на боку с согнутыми ногами, или на спине раскинувшись, а наш родной дальний угол ищет на плече место для ног соседа.
  Хозяин – молодец! Все дни держит заказанную погоду (три тьфу через левое плечо) и даже иллюминацию вечером нам включил, люминесцентную луну, ночью читать можно.
  Дежурные молодцы, двойной пайкой, обед и ужин, плюс неучтёнка, сумели народ досыта накормить. Выдали по восходительской, хотел ещё ноги промочить, да лимит суточный Женька по простоте душевной одним махом уничтожил».

  И с этими мыслями командир засыпает. Я дежурю у печки, три утра, у кого нос фурычит, сопят в две дырочки, остальные храпят. Через полчаса смена, подкладываю в печь дрова. Забыла, кого должна разбудить, разбудила почти всех, главное, нашёлся желающий подежурить. Легла спать, Прохладно. Они говорили, что всегда будет тепло. Перед походом планировали сколько брать спальников. Андрей предложил сшить три спальника в круговую, залезаем с двух сторон, спим валетиками.
- И ноги будут в тепле, - обещал он.
Я сплю в середине, налево повернёшься – носки в нос, направо повернёшься, тоже.

  22 ноября. Вот это да! Начальник вставать не желает. Хотели его из палатки выгнать, да дежурные добрыми оказались, завтрак  сами принесли, так мы и завтракали все в палатке.
 Опять долго прособирались и вышли в девятом часу. Тропить пришлось, петляя между деревьями по азимуту 170-180*, утомились. Вдруг встретили охотников. Некоторые товарищи обнаглели и обменяли сохатину на пятую точку, мясо на кусочек пенопропилена! Пока эти некоторые общались с охотниками, основная группа приготовила обед. Пообедали и гораздо веселее покатились почти без остановок пока не начало темнеть, и как только потемнело в глазах, упёрлись в избушку.
Я обрадовалась. Впереди тёплая ночёвка в домике! Зашла, осмотрелась. Темно, маленькое закопчённое окошечко не пропускало свет. Слева от входа находилась железная печь. Длинный стол из досок и полати, как раз на нашу группу места достаточно. Захотелось сразу переодеться, от катания на лыжах за день промокли до нитки.
 Для туристов ночёвка в избе после палатки кажется сверхестесственным, это же, как дома, казалось бы. Основной работой сразу стал поиск дров. Но в избушке давно никто не был, и мы потратили много усилий, чтобы её прогреть. Печь никак не хотела есть дрова, плевалась дымом и гарью, а мы, то задыхаясь, выбегали, открывая дверь настежь, то терпели до нестерпимого.
 Я пыталась расстелить спальники на полатях, Андрей меня тщательно выкуривал из домика, но я не сдавалась. Высунув нос из дверей, усиленно отпыхивалась. Андрея из-за дыма совсем не видно, я достаю коврики из рюкзаков и обливаясь слезами, соплями, слюнями и всем, чем только можно продолжала наводить уют. Даже аппетит начал пропадать.
Почти полтора часа прошло, и, наконец-то просветлело, и в домике, и в лёгких, и в душе. В этот вечер я работала радиоприёмником, потому, что песни  исполняла по заявкам радиослушателей местного обиталища. До ужина мужскую половину нашей группы отправили покричать к проруби. Они умывались по пояс, поливая воду друг другу на торс. Так заведено,  кто поливает, тот и кричит. Я только почистила зубы, это тоже неплохой элемент закаливания. После ужина спать не хотелось, но петь я уже не могла.

  23 ноября.
   Некоторые туристы утром снова побежали к проруби, но криков не было слышно, что было очень подозрительно. Тяжело расставаться с таким тёплым жильём, но охотники нам пообещали, что к вечеру мы снова можем выйти к другой избе. Но, видимо в компьютерной голове нашего гения произошёл сбой, мы вместо юга, километра два пропилили на север. Хорошая утренняя пробежка, слов нет, одни эмоции! Приходится отыгрывать эти два километра.
  Догоняя по графику свой план, на скаку пересекли реку Какву, пролезли сквозь дебри-заросли и выходим, ну просто на проспект. Просека.
  Сегодня холодно, постоянно мёрзнет правая нога. Пальцы на ноге вспоминают первые мои лыжные соревнования. Зато перед нами открываются очень красивые виды, только рот открою сказать:
- Смотрите, ребята, красота, то какая!
Сразу доносится голос Андрея:
-Кажется, под гору идём, там ткните кто-нибудь палкой в зад направляющему.
-Эй, до десяти считать умеешь?
Мы тропили по десять шагов и делали шаг в сторону, направляющий постоянно менялся.
-Эй, Коля, тебе не кажется, что направляющий оборзел?
Коля сваливает в сторону. И вдруг мы выкатились на дорогу. Мы издаём радостный вопль и устраиваем на дороге дикие танцы. Тропить коечно устали.  Лыжи привязываем к рюкзаку на веревочку, и топ-топ, весело шагаем по дороге. Через какое - то время весело только улыбаемся, уже еле волоча ноги. Противная дорога, но надо по ней топать, впереди цель, изба. Уже не улыбаемся. Олежка тащится рядом. Женька что-то тарахтит, возмущается. Это пройдёт, после ужина, только обеда ещё не было. На привале рухнула на обочину дороги.
  -Загнанных лошадей добивают!- Прокомментировал Андрей.
  Силы быстро восстанавливаются, но ненадолго. В рот сунули конфеты, все чуть-чуть подобрели.
  Идём по местам вырубки леса, дорога разбитая. Время разбивать лагерь, и, нам посчастливилось! Встретили лесорубов, или лесопилов. Они заканчивали свою работу и собирались уезжать. В их тёплом вагончике мы и остановились на ночлег. Даже дрова не надо ни пилить, ни рубить! Печка горячая, сбегали за водой, поставили котлы на печь и сварили сохатину. К вкусу мяса примешивался запах соляры, но, голод, не тётка, котлы быстренько подчистили и облизали. Запили это дело чайком, и жизнь снова стала прекрасной. Потом я чудненько, с песнями отдежурила, Коля с Андреем мне помогали. Спали мы очень плохо. Печь в вагончике так грела, что дежурным приходилось открывать дверь, когда начинали мёрзнуть, дверь снова закрывали. А мы, то вылезали из спальников, то снова укрывались, и так всю ночь.

  24 ноября.
 Опять с трудом уговорили начальника встать, Полчаса валялись. Завтрак снова доставили нам в постель. Сборы. И снова под рюкзак, и вперёд, выворачивать ноги. Что-то сегодня тяжелее идти, а командир без передыха подгоняет:
-Ткните там направляющего палкой, может быстрее пойдёт. Женька, нам не трудовые подвиги нужны, нам скорость нужна, шевели ногами!
  А потом с кругами в глазах мы лезли на перевал, снова выворачивали ноги на Иовском плато усыпанном камнями. Наверху немножко отдохнули. Завхоз выложил кучку продуктов, а начальник на их уничтожение дал только десять минут. Перед тем, как брать Конжак, я обозрела все окрестности по просьбам общественности. Я вообще часто смотрела по сторонам, кроме одной. Ребята меня отправляли:
- Иди, посмотри окрестности, они очень красивые, только не оглядывайся!
 И вот, мы двинулись на вершину. Конжаковский камень через три перекура был взят. Прекрасный холм! Дольше шли)
 Надвигались сумерки, лучи солнца скрылись за вершиной, а с другой стороны появился огромный небесный апельсин. Такая луна, огромная, яркая, оранжевая.
  За сорок пять минут мы спустились до своих рюкзаков. Стало совсем темно, начался спуск с перевала. Как с завязанными глазами мы одолевали слаломный спуск. Это было страшновато. Под снегом прятались камни, и частенько мы падали, если не успевали объехать естественные препятствия. Наш штурман ужасно счастлив, не нормативная лексика стихами льётся из его уст.
 У вечернего костра, когда напилены и нарублены уже дрова и поставлена палатка, он  лестно отзывался о гитаре:
-Эта сопля, куда хочет, туда и едет, причём направление крена трудно предположить!
Гитара была прицеплена сзади его рюкзака, и при спуске своим болтанием из стороны в сторону, конечно, не помогала ему, а мешала.
  Сижу, пишу у печки, дежурство моё закончилось. День был прекрасный, солнечный, и запомнился огромный круг апельсиновой луны.

  25 ноября.
  Кому днёвка, а кого кондрашка бьёт. Мы с Женей остались в лагере, а четверо отважных пошли искать приключения.
-Чёрт их понёс бежать на горку Серебрянский камень?- Чертыхался Евгений.
-Кажется, ветер усилился.- Заметила я.
-Авантюристы! Сколько времени уже?
-Час доходит, надо ещё дров принести, пойдём.
Ужасно холодный ветер, и это в низине, мы с Женькой переделали все дела. Дров натащили, нарубили. Суп кипит второй час. Андрей сказал в одиннадцать часов ставить воду на огонь.
-Который час?
-Пятнадцать минут четвёртого.
-Ёпрст, - Женя мягко выругался.
Я взялась за топор, замахнулась на полено.
-Материться охота. – Сказал Женька.
-В чём же дело?
  Дальше я услышала длинную речь, даже с ёлок посыпался снег.
  Прошло ещё шестьдесят пять минут, и  раздался крик Андрея, он приветствовал нас издалека.
Евгений тоже его поприветствовал, залпом сыпались словообороты со связками.
  Отлегло. Снегурушки наши, ладонями отогреваем им глаза, отколупываем ледышки с ресниц, со щетины. Быстренько едим, и надо уходить с этого места. На лыжи прыг, и тыг-дык, тыг-дык около двух часов по запорошённой лыжне.
  Разбили лагерь, сейчас как поедим, как нальём хозяину. А где же наша драгоценность? Впопыхах оставили фляжку на той стоянке. Содержимое не жалко, а фляжка хорошая, и Олег с Андреем побежали за потерей. Похоже, я простыла, голова побаливает, поскорее бы ребята вернулись. Ильдар уже спит, Женя с Николаем сильно кашляют. А вот и наше лекарство приехало. Ильдар  спросонья ничего не понял, лечиться отказался, а Колю и Женю мы подлечили. Перед сном как обычно, дежурю у печки.  Пою песни, пишу дневник. Подкидываю в печь дрова, передаю дежурство и отбой.
26 ноября.
  Долгий мучительный подъём, как спать то хочется, ноги уже начинают просыпаться, а голова нет.
 Хорошо, что едим в палатке. Лечим небольшие обморожения Ильдара. Андрей сегодня у костра дежурил один. Я обнаглела, юноши меня разбаловали. Зато я им песенки пою перед сном.
   Куда-то делся сахар, и мы в чай накидали витаминок и таблеток с витамином С, кислятина получилась, я скосила глаза. Но всё хорошее тёплое заканчивается, надо снова идти, собираемся и идём. Лыжи, палки, лыжня появляется и остаётся позади нас до первого снега. Я чувствую, что заболела, остановки для меня не очень хорошее дело, и я решила идти потихоньку, но без остановок. Иду медленно, а ребят что-то не видно. Через какое - то время слышу, кричат:
- Стой! Ты куда так летишь, догоняем, бежим уже два часа, догнать не можем, куда так сиганула?
- Да я и не торопилась никуда. Странно. – Удивилась я.
Идём, скорее бы дорога, что-то устала я. И вот она, дорога. И смешанные чувства, и хорошо, и жалко, что вот и закончилось путешествие, когда ещё снова соберёмся? Появилось неудовлетворение походом, не хватило, маловато погуляли.
  В Кытлыме мы были уже к обеду. По двое добирались на попутках до Карпинска, кто на лесовозе, кто на Татре, кто в хлебовозке. В хлебовозке было ехать всего сложнее, кузов холодный. Ребята очень замёрзли. Первое, что мы сделали в городе, это купили билеты на поезд, потом изучили все точки общепита, зашли в магазин. Я увидела себя в зеркале, страшное зрелище, тётка с опухшим лицом, с обветренными губами, смотрела на меня голодными глазами. Для чего в продуктовом магазине зеркала, а?   
В диетической столовой поели, прямо скажем, по-диетически. Женька счастливо вышагивал в двух штанинах, одна левая, другая правая и обе держатся на резинке и подтяжках.
  Доехали до вокзала, и до самой посадки пели песни. Погрузились в вагон, и снова поём:
А я ёжиков люблю,
 я от ёжиков торчу,
я от ёжиков шизею,
хоть они по три рубля.

  Все сходили по очереди умылись. На этом поход обычно заканчивается, теперь только останется отчитаться и провести точку. А домой то хочется?