Марокко Глава VIII

Марокко.


Войдя из Атлантики в Средиземное море, поворачиваем в сторону Марокко и попадаем в... пену! Вода превращается в рвущееся из бутылки шампанское. "Шексна" ухает вниз, словно самолёт в воздушную яму. Палуба исчезает. К счастью, вспененное море вскоре заканчивается, и яхту вновь
окружает вода.
В Гибралтарском проливе, мощные глубинные течения стремятся в Атлантику, а поверхностные - наоборот.  "Капучино" возникает на сильных перепадах дна, где течения сталкиваются лоб в лоб.
Вообще, Гибралтар - это мужик, крепость, скала, пролив и государство - одновременно. Четырёхсотметровый камень, ещё долго маячит у нас за кормой. Зацепившееся за его верхушку облако, делает "Геркулесов столб" похожим на шляпу Гэндальфа или "Одинокую гору", не хватает только пышущего огнём дракона Смауга.

Через 10 миль подходим к марине Смир. Стемнело. Красный бакен, маячащий посредине входа, намекает, что за него лучше не заплывать. Резко забираем вправо, почти прижимаясь к волнорезу. Швартуемся. Таможня работает круглосуточно, дверь в пустой офис открыта настежь. Несмотря
на огни вошедшей яхты, сюда никто не торопится. Костя вздыхает и привычно набирает номер, в офисе раздаётся звонок. Из темноты, опрометью несётся мужик в форме. Это дежурный полицейский, он ловит рыбу у заправочной станции, и мы его отвлекли. Проверочные звонки от начальства, видимо, случаются.

По правилам, пока не оформлен "вход", сходить на берег имеет право только капитан, он же заполняет все бумаги. Но мы с Валерой выскакиваем на пирс и дожидаемся Константина, прохаживаясь у "Шексны". Какая же это радость - земля под ногами! Ни с чем не сравнимое удовольствие!
Марина большая, и окружена двухэтажными гостиницами и барами. Всё сделано для европейцев. Рядом с нами стоит несколько двух- и трёхпалубных моторных яхт. На их фоне, парусная "Шексна МА" кажется хорошей шлюпкой.

Утром связываюсь с офисом некой благотворительно организации. Встречаемся, как это здесь принято, под мятный чай с сахаром и длинные разговоры ни о чём: здоровье; "как добрались?", погода…. Обсуждаем план поездки. На следующий день, в 4 утра, выезжаем на двух джипах в сторону Западной Сахары. Со мною за компанию едет Валерий, Константин остаётся на хозяйстве.

Дороги на родине новогодних апельсинов отличные. Разрешённая скорость - 110 км в час. Много полицейских, но они не прячутся, как наши. Гордо и издалека демонстрируют форму и свои регалии. Насчитал 3 вида полиции: королевская, дорожная и обычная.

Попадаются надписи "Marocco" и "Morocco". Оба варианта правильные. Как я понял, "о" - это английская версия, а привычная для нас транскрипция - пошла от французов. Написание через "а" попадаются чаще, что естественно, это же бывшая французская, а не британская колония.   
Несмотря на знойность страны, в королевстве есть даже горнолыжные курорты. Атласские горы дают о себе знать на большей части страны. Пейзажи чаще каменистые, желтовато-коричневатые, почему-то напоминают лунные, хотя, я на Луне никогда не был, ну да какие мои годы...
Вдруг, вижу на дереве снайпера в маскировочном "мохнатом" халате и кричу водителю, тыча пальцем вправо от дороги. Машины резко тормозят. Охрана, бросив нас с Валерием на пол джипа, с автоматами наизготовку, прячется за автомобили и начинает дико ржать. Оказалось, это обычный баран (в смысле животное), залез на дерево и жуёт листья!  Суровая жизнь полупустыни заставит и не так раскорячиться, даже если ты обыкновенный баран...  На
стоящих в отдалении друг от друга, чахлых деревьях расположились козы-древолазы.   

Вроде бы вокруг пустошь: каменистая, желтовато-белёсая почва. Редкий, куцый кустарник и прочая, полуобморочная растительность, но тут же, словно из-под земли возникают пятеро мальчишек. Возможно, это пастухи рогатых "снайперов". Подростки настойчиво требуют у нас с Валерой денег. Если бы не охрана, возможно, автомобилю досталось от их посохов.

Едем почти на самый юг, ближе к границе. Охрана и водитель всё ещё смеются. Прекрасный повод подружиться для такого путешествия. Осматриваем три лагеря: один с бородатыми мужиками, и два смешанных; женско-детско-мужских. Надо подтвердить их общую численность, и соотношение детей, женщин и мужчин. Как я понимаю, несчастные пытались добраться до Сеуты - испанского города, находящегося на африканском берегу. Через него легче всего попасть в Европу. Но контрабандисты часто обманывают нелегалов, и они попадают в рабство. Продажные полицейские тоже пополняют пойманными иностранцами эти "лагеря беженцев".
Самый неликвид идёт в Мавританию, где рабство вообще в порядке вещей. Впрочем, судьба остальных будет не лучше.

Валера выбрал 6 девчонок, что бы предложить им сделку: мы вас выкупаем, вывозим на побережье, поим, кормим и через 2-3 недели отпускаем на все четыре стороны, взамен, трое мужиков получают крохи от их большой и чистой любви...
-Я всё понимаю: здоровые голодные мужики, но шесть!? Куда?! - пытаюсь взывать к рассудку капитана, и лично отбираю ещё двоих...
-Нельзя никого принуждать! Возьмём только добровольцев - парирует морской волк.

Для девушек, такой выбор оказался подарком судьбы, и все восемь тут же соглашаются. Восемь - это перебор, и капитан почему-то оставляет шесть.
Девушки поджарые, среднего роста, напоминают арабок, только с более тёмной кожей.

Начальство лагеря - берберы, выкатывают ценник по 300 евро за голову, предлагая в довесок купить 20-30 килограммов колумбийского кокаина из Сенегала, по совершенно бросовым для России ценам.
Кстати, если начинать общение с фразы "Ассалам аллейкум!", марокканцы обманут вас на меньшую сумму.  Валера сбивает ценник на райские наслаждения до 80 долларов с гурии, и 1800 баксов за 90 грамм
кокаина. Предусмотрительно взятый автохолодильник, забитый банками запотевшего "пепси", играет в торге не последнюю роль.
Пришлось клятвенно пообещать внести в особые пометки отчёта, хвалебный отзыв о руководстве "пионерлагеря". Такой вот гоголевский "Ревизор", версия 2.0.

Обратно возвращаемся уже ночью. В это время на дорогах выставляют патрули. Как только узнают, что в машинах туристы, да ещё русские, не обкуренные и пристёгнутые ремнями безопасности, тут же отпускают.
Впрочем, если вы даже что-то действительно нарушили, делайте вид, что кроме русского языка, других вообще не понимаете, и улыбайтесь, шанс избежать наказания очень высок.
Наша охрана обалдела от такого поворота сюжета, и терпеливо дожидается нас, пока Валерка кормит своих наложниц в каком-то нетуристическом рыбацком трактире для местных.
В свете фар - знакомый памятник какому-то мужику на лошади, значит приехали.

В марине отводим девушек в душ, да и сами с удовольствием освежаемся.
На яхте расползаемся по каютам и тут же засыпаем.
Ноябрьское утро встречает нас солнцем в дымке, со стариной Цельсием в +20 на воздухе, и +19 в море, с довольно слабым ветром. Обычно, в это время, он весьма напористый и холодный.

Пока народ просыпается, я уже работаю. В готовой форме отчёта ставлю нужные данные, несколько абзацев с комментариями по увиденному в лагерях, и прочую беллетристику. По бумажке вписываю имена "пионервожатых", и хвалебные отзывы, - обещания надо выполнять.
Отсылаю всё это безобразие в закрытое сообщество любителей порно в "Телеграме". Закодированное сообщение уходит в виде пары фоток с голыми тётками. Подтверждение и номер пакета пришли через 3 часа, тоже в виде картинки. На фото белого парня шпилят два негра.

Встав, умывшись и позавтракав, девушки делают экспресс-тесты на СПИД и гепатит С.  У Амшету из Мали, Нахе и Мюриэль с Кот-Д'Ивуар - результат положительный. Всех девушек выгоняют в кокпит, то есть наверх яхты. Валерий и Константин аккуратно снимают одну ламель вишнёвого дерева в обшивке "Шексны", и достают плотный белый пакет с нужным номером. Всё те же две тойоты с охраной, привозят меня в "благотворительный фонд", где опять за сладким мятным чаем, с ещё более сладким печеньем шбакия, под стрёкот счётной машины, я расстаюсь с деньгами.
Возвратившись, вижу, что девушки, кроме инфицированных, сидят в кокпите и пьют вино с хамоном, причём две из них, Джене и Агье, - мусульманки. На столике лежит "шербет", - купленная Валерой в одном из лагерей разновидность местного гашиша. Девушки много смеются и просто сияют счастьем и негой. С остальными, по всем внутренним помещениям яхты, кроме моей каюты, совокупляются такие же "просветлённые" Костя и Валера. Услышав о моём возвращении, хватают меня за руки и
тащат внутрь, чтобы показать женское обрезание у Мюриэль: клитор и малые губы у неё отсутствуют. Этот глубоко языческий ритуал стал иконой стиля для истовых мусульман африканского континента. Капитаны раздвинули у сидящей на штурманском столе, полупьяной Мюриэль ноги и вагину, и, показывая пальцами, объясняют, что и как...
Обалдевший от увиденного, и ещё больше от капитанов, только и могу, потрясая руками, выдавить из себя: - Вы с ума сошли?! Что тут творится?!
- Так это, деньги же плАчены, - сражает наповал Валерий.
Не считая лихо заломленной на затылок белой офицерской фуражки, он совершенно голый. На Косте, фуражку дополняет бежевая безрукавка, с погонами капитан-лейтенанта, застёгнутая на одну пуговицу.
- Спокуха, мы предохраняемся по полной, не первый же раз! - возражает Валерий. Бактерицидной смазкой и "Цитросептом", в чудовищных объёмах, они мажут девчонкам даже рот, бегая после каждого соития в душ, спринцуя и отмывая члены. Остальные девушки тоже спустились вниз, довольно живо обсуждают происходящее и глупо хихикают. При виде смеющихся женщин, у капитанов открылось уже третье или четвёртое дыхание, и они снова
принялись дарить радость межличностного общения трём грациям. Я, конечно же, отказался присоединяться и вместе с остальными фройляйн направился к лестнице.
-Вы, когда спринцуетесь, хотя бы презервативы снимать не забывайте! - советую капитанам и выхожу наверх.

У африканцев нет христианской стеснительности, сами понятия; секс, грех, порок и стыд у них не пересекаются с половыми отношениями. Дети природы! Дискомфорт и муки стыда у них такие же, как у лосося во время нереста. За измену жены, местный Дон Жуан отдаёт рогоносцу курицу
или две, редко, когда приходится откупаться целой козой. Впрочем, если в России 3% отцов не знают, что воспитывают в своих семьях чужих детей, что уж говорить об Африке!

Отбрасываю кормовую платформу, и она горизонтально зависает в паре сантиметров от воды. Мы идём купаться. Оказывается, на родине девушек, купание - это довольно редкое развлечение. Крокодилы, всевозможная зараза, грязная вода или её полное отсутствие, делают водные процедуры в Африке довольно редким и экстремальным развлечением. Для девчат, будь они трезвые, вода могла бы показаться холодной, но не в этот раз.  После ныряний, тоже берусь за алкоголь. Мой личный коктейль - "Чёрный алмаз". Это две части водки и по одной части "Мартини" и "Рижского бальзама", придающего напитку тёмный, насыщенный цвет. 
Джене стоит с фужером испанского "Орто" из Ла-Коруньи, чуть согнув правую ножку, положив на покатое бедро левую ладонь. Тень от руки подчёркивает выпуклость животика и, как-то магически перекликается со струящимися линиями бедра и груди. Профили яхты, бокала и женщины, определённо родственны. Главное, что их объединяет - это совершенство и обещание наслаждения.
Развалившись на скамье, предаюсь блаженству. Джене села мне на колени, а остальные снова пошли купаться, захватив вино, хамон и "шербет". Выпили по 80 грамм "чёрного алмаза", и она, поцеловав меня в щёку, говорит: - "Спасибо"! - Ого, да ты, знаешь русский, Женя? - шутливо отвечаю в ответ. Всё-таки одно из самых известных русских слов...
-Да, немного знаю, - снова по-русски говорит девушка. Тут я поперхнулся "алмазом" и онемел. С французским у нас беда. Даже Валера, с его школьным багажом и гугл-переводчиком, общается с местным, франкоговорящим населением, напирая на жестикуляцию.
-Мой папа, Секо Сери, учился в университете Патриса Лумумбы, в Москве, и чтобы не забыть язык, часто разговаривал с нами, детьми. Он хотел, чтобы мы тоже побывали в Москве.
-Вау! И чем занимается твой папа?
-Папа работал в администрации округа Монтань, курировал сельское хозяйство. Четыре года назад его убили, когда он инспектировал департамент Данане. К знахарю пришёл больной, и тот приказал ему съесть сырую печень большого начальника и изнасиловать шестилетнего мальчика, тогда духи испугаются и уйдут из него, и он выздоровеет. Шаман указал на папу и мальчика. Больной выполнил приказ колдуна. Когда больного схватили,
жрец всё подтвердил, сославшись на волю богов, и дело, как обычно в таких случаях бывает, закрыли.
«Женю» и брата взяла к себе родня. Жене нравится шить одежду, в городе Ман у неё осталось ателье. Когда она приедет в Испанию, постарается открыть свою мастерскую.
- Но можно же заплатить выкуп работорговцам, неужели родня не собрала бы деньги?
- Игорь, у нас за плечами - 400 лет работорговли! Не то, что законы, традиции и религии изменены под рабство! Эта язва до сих пор кровоточит в наших сердцах! Мой род столетиями участвовал в перепродаже людей с берегов Нигера. В лагере много народу оттуда, нашим, и мне в том числе, просто не выжить...

Войдя в неё, как могу, пытаюсь утешить. Передохнув, продолжаем упражняться в русском языке.
- Интересно получается. Раньше европейцы вывозили африканцев и зарабатывали на вас деньги, теперь сами африканцы едут к европейцам и садятся на пособия, отбирая деньги у Европы, возвращая старые долги. Всё-таки диалектика - великая вещь, и очень смешная! Раньше они продавали чужих детей, теперь отказываются рожать своих - "чайлд фри" и всё такое.
А через 2-3 поколения уже сама Европа превратится в Африку и Азию.
 -Да, так и будет, ибо Аллах справедлив! - говорит Женя.

Утром, как только рассвело, мы находим машину и, заплатив за дорогу до Сеуты, отдаём девушкам документы и 10 долларов на расходы. В окрестностях Сеуты несколько благотворительных организаций, помогающих беженцам с переходом и отправкой в Испанию. С нами Джене, Агье и Мириам, они видят, что мы не обманываем, и не продали девчонок в какой-нибудь местный бордель. 

Официально проституция в Марокко запрещена, но, как и наркотики - это серьёзная индустрия и существенная доля ВВП страны.

Нынешний король, Мухаммед VI, проводя студенческие годы в Европе, регулярно попадал на страницы бульварных газет. Завсегдатай  "светской хроники" не раз оказывался в объективах папарацци, участвуя в оргиях богемы и вечеринках золотой молодёжи.  Может поэтому, нравы в стране крайне толерантные. Главное - не делать ничего слишком демонстративно.
Короля народ любит, и с незнакомыми людьми, говорить о монархе можно только хорошее. Крайне не рекомендуется рвать или что-то писать на купюрах с первым лицом государства.

К началу туристического сезона, много молодых марокканце съезжаются со всей страны на побережье, услаждать голодных женщин, приезжающих из Европы. Мужская и детская проституции развиты не меньше.
-Не дороговато нам девчонки обошлись? - спрашиваю Константина. Мне кажется, что снять даму в Марокко можно гораздо дешевле... Парни берут такси, и мы едем на местную улицу "красных фонарей".
Одноэтажные "студии", в открытых дверях - дамы. К трём "будуарам" стоят очереди по 3-5 мужчин. Остальные "номера" пустуют. Все гетеры возрастные, толстые и некрасивые. Специально дожидаюсь, когда "фаворитки" провожают удовлетворённых клиентов, чтобы посмотреть на топ-модели. Они такие же! Все три "грации" страдают лишним весом и последствиями бренности бытия. Может, это "новенькие", привезённые из соседнего города по обмену? 

Что касается вообще местных женщин, а не только проституток, то... съездите в Марокко, и вы поймёте, что ваша супруга - просто красавица! В Северной Африке симпатичных девиц крайне мало.

В Марокко хорошо закупаться сушёными фруктами и специями, качественный и недорогой текстиль. Можно соблазниться каким-нибудь "хендмеем", вроде серебряного блюда с чеканкой или богато инкрустированной туркой для кофе. Только смотрите, чтобы они не оказались китайской штамповкой. Товарами из Поднебесной, стилизованных под африканский колорит, завалены все рынки.

Медную турку, серебряный поднос и литр настоящего арганового масла (50 евро), плюс латвийские подарки, отправляю жене в Россию - искупаю вину за непристойное поведение.

Наша последняя марокканская марина - стоянка в Саидии. Прощаемся с девочками, и посещаем последние "благотворительные общества".
По бумагам сложно что-то понять, а вот в лагерях, в разговорах с местным руководством, (всё-таки я за инспектора), всплывают салафитские организации. Какие-то "Движение пробуждения и добродетели" (Харака аль-якза ва-ль-фадиля),  и "Движение единобожия и реформы" (Харака ат-
тавхид ва-ль-ислах), ну и берберы, куда здесь без них!
Вспомнил поговорку "Кто много знает - быстро состарится", и прекращаю задавать лишние вопросы. Остатки "кокса" и "шербета" ребята куда-то закапывают. Везти их через границу всё-таки рискованно.

Получив в таможне разрешение на выход, направляемся в Тунис.
- Кстати, Игорь, как тебе цветовое решение салона? - спрашивает Константин, когда мы обходим территориальные воды Алжира.
- Ну, вообще, люблю синий и голубой. Точнее, пару их бледных полутонов. Чёрный и красный - самые нелюбимые цвета, а что?
- Ты знаешь, мне тоже нравится синий и бесит красный! Но когда ты годами болтаешься в море, а кругом лишь синий да голубой, то в бирюзовом кубрике можно просто сойти с ума! Ты не представляешь, как после многих лет в море, глазу приятно следить за прихотливой, тёплой текстурой вишни, как глаз отдыхает на красной полоске в обивке диванов! После нескольких лет террора голубого и геноцида синего, это просто праздник какой-то! Эти
яркие ткани брали у марокканских берберов, они тоже в своём роде моряки, только вместо морских волн у них - песчаные дюны, а море - пустыня Сахара. Тот же цветовой авитаминоз, что и у нас, а ведь глазу нужна гимнастика! Тоталитаризм синего и голубого угнетает психику не хуже
нацизма! Во всём нужен баланс, ты понимаешь, о чём я?
 - Вы совершенно правы, Константин! Я ничего не понимаю в корабельных удобствах и психологических особенностях морских путешествий, но здесь очень комфортно. Никогда бы не подумал, что можно использовать с такой эффективностью и так гармонично, буквально каждый сантиметр пространства. Мне до сих пор сложно понять, как на 15 метрах лодки, можно с таким комфортом разместить три каюты, два туалета с душевыми, кухню, столовую, кабинет и кучу всего прочего?!
- На пятнадцати и восьми десятых метра, хотя 51,9 фута звучит солидней, - уточняет с усмешкой Константин.
- Мне правильно кажется, что яхта импортная и заводского производства? Капитаны прыснули смехом от неожиданности.
- Да, это практически копия французской "Аллюрес". Алюминиевый корпус, регулируемый киль, а значит и осадка, можно спокойно заваливать на грунт во время отливов, заниматься мелким ремонтом и чисткой.  Вся проводка - пролужённая медь. Год назад прайсовая цена такой шаланды - в районе  миллиона двадцати тысяч баксов, и это без учёта дополнительных "плюшек".
- Ух ты! - невольно вырывается у меня.
- Да, но делали эту копию в Житомире, так что мы сэкономили очень прилично. Впрочем, качество, надёжность и продуманность у лодки заметно выше, чем её стоимость. - Константин, наверное, впервые улыбается на трезвую голову.
 - Житомир? Это же Украина! Никогда не слышал о житомирских верфях! Понимаю  Николаев, Одесса... Какая может быть верфь в неморском городе?
- Правильно, но там много оборонной промышленности, и сварить алюминиевый или углепластиковый корпус - не проблема, завезти и установить оборудование - тоже. Ну и главный специалист у них - француз, Жоэль Дюран. Он съел не одну лягушку на строительстве яхт.

Крепкие, жилистые мужики за сорок, "два капитана" иногда кажутся братьями, так их отшлифовали образ жизни и одна на двоих среда обитания.
С другой стороны, Константин иногда заглядывает в подарочное издание "Ады" Набокова, а Валерий достаёт кожаный переплёт "Фрегата Паллада" Гончарова. Литературные вкусы капитанов решительно не совпадают.

Моя попытка ловить тунца, оказалась вполне предсказуемой - вместо рыбы на наживку клюнула какая-то чёрная птица. Выловив её и еле сняв с крючка, больше не предпринимаю попыток что-то поймать, зато ребята забили рыбой два из трёх холодильников.

Сплю у себя в боковой каюте, вдруг, раздаётся довольно громкий удар в борт, совсем рядом с головой. Мгновенно просыпаюсь. Мелькает мысль о пробоине, и я пулей выскакиваю на кокпит. Размахиваю руками перед шокированным Константином, стоящим на вахте у штурвала, бросаемся к борту. Оказывается, морская черепаха, центнера этак... в несколько, бьётся головою, со всей дури о "Шексну". Отплывает и снова идёт на таран. После нескольких попыток, пресмыкающееся разворачивается и уплывает. 
Моё сонное и одновременно полное ужаса лицо, напугало флегматичного Константина больше, чем любые опасности Средиземного моря.