X

Пять пачек анальгина, пожалуйста, а десять не продадите? Ладно, зайду в другую аптеку, куплю еще пять. Последний день на земле, надо бы закат встретить. Но солнца у нас все равно не видно, только серые облака. Прощай, страна непуганых святых. Зачем жить, терпеть эти страдания, если последнее, что в этом мире остается - это надежда на воздаяние. Надежда на возмездие – вот что наполняет легкие верой. Мы ушли в наше время от смерти на другой берег, мы смотрим только в будущее, о да, скоро умирать не нужно будет, технологии все решат, что за бред? Мы будем вечно одиноки, и говорить с Богом приходится только наедине, без посторонних. Счастье. Ты должен быть счастливым, как остальные, это вечное социальное сравнение, они больше, чем я, но даже если наступит великое возмездие, ты все равно останешься один. Просто прими это и не гонись за всеми, но и далеко не уплывай, сынок. Завтра будет точно лучше, чем сегодня, надежда на воздаяние. Бутылку водки я уже купила. Вдохну последний раз свежий, завьюженный, русский воздух в лёгкие и поползу в свою мрачную берлогу. Вот и конец моего пути. Я сделала все, что могла. Хотела включить какую-нибудь музыку, но все звучало омерзительно, даже Black Sabbath. А может, это все аффект? Не открывай водку, потом не остановишься. Если даже любимая группа не придает ритма сердцу, видно, это просто навеяло. Надо лечь спать, завтра все пройдет. Пытаюсь уснуть, но текут слезы, и так противно щекочут мое лицо. Стонаю в подушку, буквально до крови раздираю грудь ногтями. Грудь горит, как будто я Жидовский имморалист. Сейчас пройдет, выпью две рюмки и спать. На вводную долго смотрела, вкус первой мне никогда не нравился. Но пришлось побороть себя. Пойти завтра в библиотеке взять «Имморалиста», и сразу станет легче, он всегда успокаивает. Спать. Почему эта агония не уходит с годами? За что я ощущаю эту физическую боль в груди. Я проклята, как и вся моя жизнь. Никто, за все эти годы, не сказал мне «люблю». Никто меня никогда не понимал в этом мире. Я незваный гость. Я никому не нужна. Нахуй вас. Слышите? Нахуй вас! Где анальгин. Нет, не бери все, две таблетки достаточно, вот так. Надо запить водкой. Я уже в аду, мою жизнь не спасти, прости меня, господи. Простите родители, простите меня, люди, если вас обидела. Я одна, я так одинока. Записка? Нет, обойдусь без этих банальностей. Нахуй мою жизнь. Моя жизнь - это дерьмо. Что я увижу сейчас на той стороне? Прости меня, господи. Еще две таблетки. Одинокая жизнь, просто очередная, одинокая дорога. Наверное, вы были сильнее, чем я. Я просто не выдержала. А может, сейчас кто-то позвонит, или постучит в дверь. Ну хоть кто-то, сука, ну хоть кто-то. Если ты есть, господи, если ты есть, пошли ко мне сейчас кого-нибудь. Ну посмотри на меня, или из-за того, что я реву ты меня не слышишь. Ты никогда меня не замечал, тебя не было в моей никчемной жизни - никогда. Если здесь тебя не было, и там тебя не будет. Во всех этих вонючих книгах говорилось, что ты - это и есть любовь. Но в моей жизни тебя никогда не было. Еще две таблетки. А может лечь еще спать? Может просто я что-то упустила? Сейчас я понимаю жизнь как никогда до этого. Нет смысла ни в чем. Безысходная бездна - вот и вся моя жизнь, и ее уже не спасти. Я никому не нужна, просто никому. Никто не придет. Раз уж все так получилось, прошу тебя, господи, пусть никому не достанется в дне завтрашнем моей судьбы. Еще таблетки три, чувствую легкую приятную слабость. Моя жизнь - будто током бьет прошлое, еще выпить. Как я от всего устала.  Голова начинает кружиться, приятная сонливость. Ну вот и все, я у финиша. Жизнь – дерьмо. Я проклята, а вам повезло. Хочется спать. Еще пять таблеток для последнего прыжка. Одинокая дорога. Сон. Пустота. Тьма. Бога нет. Я во тьме. А кто я? Космос. Звезды. Я слышу голоса людей. И я не чувствую времени. Это не вечность и не бесконечность. А просто будто во льду застыл изумруд, в бескрайнем льду. Боже, как невыносимо. Кто я? Я не помню себя. Вообще. Пытаюсь ухватить какие-то воспоминания о том, кем я был или была. Не помню ничего. Я в пустоте уже вечность. Боже, как невыносимо. Будто тысячи раскалённых иголок пронзают каждую пору живого тела. Тело? У меня нет тела. Невыносимая мука. Она длится уже века, тысячелетия. Что я могла такого совершить, господи, что ты обрек меня на такую муку. Я не могу больше. Так это и есть ад. Я в аду. Прошу, пусть все остановится, прошу! Вижу свет. Меня всю наполняет великая гармония, я лечу навстречу этому свету. Свобода, и наконец-то счастье. Это и есть рай. Я приближаюсь к свету, и мне становиться страшно. Свет все ярче, я уже не выдерживаю его, страх полностью наполняет мою душу, я и есть страх. Мне плохо я устала от всего этого. Хочу отдохнуть. Пусть все это закончится. Прошу, пусть все это закончится. Ночь, и мне тепло, вдыхаю запах брусники и свежих елей. Я лечу, и прохладный ветер обдувает мои крылья. Я ворона. Ощущаю усталость, надо немного передохнуть. И вот опустилась стая на верхушки елей, той весной среди ночи. Мы были близки друг другу. И чувствовали счастье. Тишина, ночь, отдых, ветки перестали трещать. И вдруг, словно удар грома, раздался крик нашего вожака. Словно эхом гигантская стая подняла великое, божественное пение. И я кричала. Я каркала из последних сил, это была песня бога. Я чувствовала своих братьев и сестер. Я была не просто счастлива. Я находилась в нирване со своей родной стаей. Мы продолжали петь еще долго, до тех пор, пока птичье сердце не обессилело от неги. Боже, как нам было хорошо. Мы были в раю.