По первому снегу

   События этого рассказа происходили в одном из городов на нефтяных полях «Тюменщины». В восьмидесятые годы прошлого столетия  - это было место уникальное.  Когда самолёт приближался к городу, облака внизу светились, словно бы под ними горел огромный адский котёл. Многочисленные  «факелы», сжигающие попутный газ при добыче нефти, были натыканы в землю, словно свечи на торте столетнего юбиляра. Они пылали  без перерыва и день, и ночь, и месяц за месяцем. Земля там просто сочилась нефтью, и добывалась она в огромных количествах.

   Жила в то время там супружеская пара, Татьяна с Василием, они  уже год как приехали из средней полосы России и работали:  он – водителем, вахтовиков развозил, а она в детском садике воспитательницей. Деньги там платились огромные, за несколько лет можно было скопить и на машину, и на дом. Жить, правда, приходилось в так называемых «балках», мало приспособленных для жилья временных  то ли вагончиках, то ли будках.

   Из скопления таких балков составлялись небольшие посёлки, где жили все очень тесно, но дружно. В соседях у нашей пары  был такой же водитель, Саня, откуда-то из Казахстана, тоже привлечённый большими заработками. Женщина с ним жила, Валя, и они вдвоём частенько заходили к ним в гости. Мужичок он был занятный, интересный, и когда выпивал – начинал складно так свою жизненную философию излагать. А заключалась его философия в том, чтобы несколько лет в поте лица «погорбатиться на северах», а потом уехать к себе на родину, - и всю оставшуюся жизнь прожить, не работая,  в своё удовольствие. Вот такая у него была мечта, и он делал всё,  чтобы она в своё время исполнилась. То есть он был расчётлив и скуп, старался не тратить лишнего, и даже в гости приходил, ничего не взяв для стола. Валя старалась сгладить эту его неприятную черту, что-то пекла, готовила, и как выяснилось потом, на свои деньги…

  Но даже эти несколько лет, предназначенные Саней для упорной работы, не сложились в единое целое: в сентябре он собирался в отпуск  домой.  Валя забеспокоилась, стала спрашивать, когда его ждать. Он отвечал:
- По первому снегу вернусь. Как выпадет первый снег, так и жди меня, в окошко выглядывай.

    Видно было, как нравилась ему эта фраза, было в ней что-то такое мужественное, охотничье, из старых времён, когда мужики уходили на дальние промыслы, на неведомые заработки, а жёны и дети ждали их, своих кормильцев.  И возвращались они как раз с первыми холодами и снегом. Только не видел Саня себя со стороны, что кормильцем никаким он не был, для роли такой он не годился, да и не на промысел он уезжал, а отдыхать…

   По первому снегу, по свежему следу…   Снег в тот год лёг к концу октября, и Саня засобирался в дорогу. Он хорошо отдохнул, порыбачил, покуролесил с дружками, попил вдоволь. По Валюшке соскучился, как там она одна, небось, заждалась? И всё повторял свою любимую присказку: «По первому снегу тронусь в путь, по первому снегу».

   … Когда он подошёл к своему балку, снег у его дверей был девственно чист и нехожен. С тревогой поискал ключ в условленном месте, нашёл, и отпер дверь. В маленькой комнатушке было холодно, сыро и бесприютно. Ни Валюшки, ни её вещей не было.

   Вечером он был у соседей. Выпил, как всегда, предложенной водки, плотно закусил с чужого стола, и выслушал историю о том, как ждала его Валя.

  Недели две прошло с того момента, как Саня отбыл на родину, и Валя затосковала. Ничего Саня ей не обещал, с собой не позвал, никакого будущего счастья не сулил, обязательств не брал, а предстояло ей, как она понимала, содержать его на свою зарплату и дальше. Не нравилась ей такая перспектива категорически!

  Мужиков холостых тогда на нефтепромыслах было много, деньги они зашибали немалые, а она была молода и очень недурна собой. И уже через месяц приехал за ней на мощном грузовике  «Урал»  красивый,  усатый молдаванин, подхватил Валюшку на руки, усадил в кабину вместе с узелком вещей, и увёз с собой. Как выяснилось потом, сразу в ЗАГС.

   Не стала рассказывать Таня, что видела она Валентину потом:  в новой дублёнке и сапогах, в песцовой шапке, счастливую, - как с картинки!

  Саня работал на севере ещё два года, потом вернулся в Казахстан, купил дом и машину. И начал жить, как мечтал, - не работая. Попивал, понемногу, но постоянно.  Как деньги закончились, а их конечно, на всю жизнь не хватило, женщину привёл в дом, и стал по привычке жить за её счет. К шестидесяти годам огрузнел, оплыл от ничегонеделания, болячек нажил, и не одну, а целый букет.  Внезапно для всех окрестился, крестик надел на шею.
 
    И каждый год, когда выпадал первый снег, он  тосковал, и тогда пил сильнее.  Постоянно носил с собой пузырёк, и потихоньку, стараясь  быть  незамеченным, прикладывался к нему.
 
  Однажды, когда  снег выпал ночью, и к утру преобразил посёлок до неузнаваемости, укрыв его чистейшим пушистым покрывалом,  соседи видели, как вышел Саня в огород, под старой яблоней упал на колени  и долго плакал и убивался о чем-то,  глядя в небо, а о чём – никто уж и не узнает. То ли о своей никчёмной жизни, то ли о несбывшемся счастье…

   Тот первый снег стал для него последним, не пережил он зиму.

   Хоронить Саню пришло всего несколько человек:  соседи да брат младший приехал из города.  Жена его, женщина уже довольно пожилая, знала, что есть где-то на свете у него сын, от первой жены, а сообщить ему о смерти отца не могла – адреса не было. Выпили все за поминальным столом, повспоминали, посудачили – вроде человек Саня был не злой, ничего плохого о нём сказать не могли, а доброго ничего и не вспомнили.  И только жена его тихо и беспомощно плакала, без конца поднося к глазам скомканный  мокрый платок...

2019 г.