Глава 27. Колхоз и песни на один мотив

Группа, в которой училась Маша, вновь отправилась на уборку урожая в колхоз. На этот раз им предстояло убирать не только картофель, но и кормовую свёклу. Всю дорогу девчата пели песни, а некоторые из них переделывали прямо на ходу:
— Листья жёлтые над нами всё кружатся.
Предстоит картошкой снова обжираться.
А от классного ни спрятаться, ни скрыться.
Листья жёлтые, скажите, как нам смыться…домой!

При расселении студентов по домам Маруська не стала дожидаться последней участи, выбрала самый первый дом, который предложили. С нею заселились ещё две девчонки из группы, Даша и Лина, да две – из числа третьекурсников, Аннушка и Марина. Каждый вечер, перед тем, как лечь спать, девчата раскладывали на полу матрасы и старые фуфайки. Спали они все вместе, впятером, под двумя одеялами.
Хозяйскому сынку, который совсем недавно вернулся в родной дом с севера, где был три года на заработках, очень уж приглянулась Дашенька. Хотя эту девушку красавицей нельзя было назвать, зато она имела грудь, никак не меньше — шестого размера. Иногда ночью Гоша неожиданно подкатывался к ней под бок, чем вызывал с её стороны бурную реакцию, которая впоследствии переходила в девичий визг и хохот парня.
— Эх! … Мне бы такую жену! — говорил он, — С тобой, Даш, и подушки не надо! … Лёг на одну титьку, другой укрылся. … Это ли не счастье?
Дашенька только улыбалась и молчаливо краснела от таких его слов.
— Как Вам не стыдно?! … Такой взрослый уже, … а уставшим девушкам спать не даёте! … Некрасиво, Игорь, Вы себя ведёте! — вступаясь за сокурсницу, поучала Гошу маленькая и пухленькая девчушка с короткой стрижкой.
Линка, вообще, была потешной девчонкой. Пытаясь казаться серьёзной в любой житейской ситуации, она вызывала бурный смех присутствующих, на что никогда не обижалась, лишь иногда, недоумевая, спрашивала:
— Не понимаю, … что тут смешного?
— Ты что, Колобочек, бочку на меня катишь? — спросил её Гоша.
— Никакую бочку я не качу! … Где Вы тут бочку увидели? — с совершенно серьёзным видом ответила ему Лина и вновь, стараясь пристыдить, погрозила парню пальчиком и сказала, — Ай-яй-яй, Игорь! … Недопустимое поведение Вы себе позволяете! … И не обзывайтесь! … Я же Вас не обзываю, … хотя Вы – обычный колхозник!
— Какой я тебе колхозник? — обиженно сказал Гоша и похвастался, — Я нефтяник! … Недавно сюда с вахты приехал, … скоро мне опять в обратную дорогу собираться! … Ты знаешь, Колобочек, какой я богатый?! … У меня столько денег, сколько тебе и не снилось никогда!
— Подумаешь! … Богач! — с недоверчивостью сказала Лина и, отвернувшись от Гоши, пробубнила, — Да из него такой же нефтяник, как из меня певица!
Все девчонки весело расхохотались. Только Лина вновь серьёзно спросила:
— Не понимаю, … что тут смешного?
А когда после работы они все вместе садились возле дома чистить на ужин картошку, то обязательно просили Линку что-нибудь им спеть. Ведь, даже если б они очень постарались, так спеть ни у одной из них ни за что бы – не получилось. И Линка не отказывала, пела себе в удовольствие, чем доставляла удовольствие и другим. От её пения настроение у всех сразу улучшалось. Без улыбки слушать Лину было нельзя. Любую песню она пела на один мотив. Даже в сельский клуб, на танцы, девчонки ходили редко. Им и дома было всегда весело впятером, да и бродить по посёлку им лишний раз не хотелось. Побаивались девчата поросят и огромных хряков, бегающих по улицам, словно собаки. Экономные хозяева отпускали их по вечерам «на вольные хлеба».
Однажды вечером, после работы, из соседнего села приехал навестить Маруську младший братишка Вадима. На его мотоцикле приехал. Остановившись в начале села, недалеко от дома, где поселилась Маша, он, не слезая со старого железного коня, начал озираться по сторонам. В этот момент его Маруська, в окно, и заметила. Увидев его, она очень удивилась, и тут же, стремглав, вылетела на дорогу.
— Толик, привет! — помахав рукой, окликнула его Маша.
— Машуня, … приветик! — обрадовано отозвался Толя и подъехал к Маруське, — А мне сказали, что ты в начале улицы поселилась, а где конкретно – не сказали. … Я уж и не надеялся тебя найти! — улыбаясь, сказал он.
— А что, что-то с Вадимом случилось? — испуганно спросила Маша.
— Да, ничего не случилось! … Просто Вадик просил меня – передать тебе огромный привет! … Вот я и приехал. — улыбнувшись, пояснил Толик и поинтересовался, — Не нужно ли вам, девчонки, чем-нибудь помочь?
— Об этом тоже Вадим просил? — тоже улыбнувшись, спросила Маруська и тут же, пытаясь пошутить, ответила, — Чем ты нам, Толь, здесь поможешь? … Разве что приезжай собирать с нами картошку!
— Картошки у нас и своей немало! — рассмеявшись, сказал он и покраснел.
— Ладно! … Не обижайся! — сказала Маша, — Спасибо тебе … за заботу!
— А что, ты в клуб – не ходишь что ли? — спросил Толя.
— Почему ты так решил? — удивлённо спросила Маруська, — Вообще-то, мы там бываем, … только редко! — почесав нос, сказала она.
— Так я уже раза три к вам в клуб приезжал по вечерам, … ни разу тебя там не видел! — пояснил он.
— Да, ну! — удивилась Маша и пошутила, — Ах, Толик, Толик! … Да, кабы я знала, что ты в клуб приедешь, так обязательно бы там появилась! … А так …
В это время девчонки вышли на крыльцо и стали с любопытством посматривать в их сторону.
— Ладно, Маш! … Я поеду! … Теперь знаю, где живёшь, … будет время – ещё раз загляну! — пообещал младший брат Вадима и уселся на мотоцикл, — Пока! — резко разворачиваясь, крикнул он.
— Пока! — улыбаясь, ответила ему Маша.
— Маш, … а кто это к тебе приезжал? — вытянувшись и сделав удивлённые глаза, спросила Лина, когда Маруська подходила к дому.
— Хм! — усмехнулась Маша, — Да, … это брат Вадима … приезжал узнать – чем нам надо помочь! — пояснила она.
— А я смотрю, что это он так на Вадика твоего похож! … Думала, … уж не он ли сам приехал! — сказала Дашенька.
— Ага! … Помочь он приехал! … Как же! … На разведку, небось, приезжал! — сделала вывод Марина, и в этот момент внезапно запела, ни на кого не обращая внимания, Лина, хотя на этот раз никто её об этом не просил.
— Спасибо, Линочка! — улыбаясь, сказала ей Маруська, когда она закончила свою песню, — Умеешь ты развеселить! … Твои песни душу нам греют!
— Хи-хи-хи! — кивнув, захихикала Марина.
Трудились студенты в колхозе до самых холодов, когда снежинки в воздухе уже даже начинали порхать. Потому спать на полу девчонкам становилось не только неудобно, жёстко, но и холодно. Аннушку начал мучить хронический ринит. Капли в нос ей совсем не помогали. Она мучилась, но на работу по-прежнему ходила.
— Аннушка! … Ты бы домой отпросилась, … подлечилась бы там! — советовала ей Маша.
Но Аннушка только рукой махала.
— Итак, пройдёт! — говорила она.
— Тебе бы надо в баньке попариться! — сказала Марина и добавила, — Да и нам бы всем это не помешало!
В истопленной хозяевами бане воды в чугунах на всех едва хватало. А волосы им приходилось мыть настоящим илом.
— Грязь грязью смываем! — ворчала недовольная Лина, — Того гляди, вшей накопим!
— Зато, Лин, напаримся! … Не ворчи! — сказала Даша, выбирая в предбаннике веник.

Каждый день, мёрзнув на работе, то под дождём, то под снегом, девчонки еле дождались отъезда из колхоза. С радостью и песнями они покидали посёлок.
— Снег к окошку прилипает,
Снег к окошку прилипает…голубой, голубой!
Мы со свёклы уезжаем,
Мы со свёклы уезжаем, не домой, но не домой!
Мухи белые над нами всё кружатся,
Что поделать? От них некуда деваться!
И от холода ни спрятаться, ни скрыться!
Люди добрые, скажите – что творится?!
— Девчонки! … Столько времени нам приходится трудиться в колхозах! … Жаль, стаж колхозный за это не дают! — сказала Лина, уезжая из посёлка.
— Лина, зачем тебе колхозный стаж? — рассмеявшись, спросила Ольга.
— А что? … А вдруг и пригодится! — улыбаясь, ответила Лина.
— Девчонки, … кто со мной в кабине желает поехать? — остановив машину, спросил шофёр лет двадцати.
Девчонки переглянулись и, молча, посмотрели на парня.
— Что, неужели нет желающих? … В кабине то теплее ехать! — удивился шофёр и, посмотрев на Маруську, предложил, — Садись ко мне, кудрявая!
— Не-а! — повертев головой, сказала Маша.
После случая с Тарасом, парни её вдруг перестали интересовать. Наступило некое затишье.