Костюм

 Дело было в холодную дождливую погоду. Меня командировали на учёбу в ближнее Подмосковье на неделю квалификацию повышать.
Хорошо было, когда до обеда занятия, а с трёх время свободное. Я сдружился с Геннадием из Белоруссии. Семьи наши остались вдалеке. Свобода. Можно то, можно это. Благодать. Жили в гостинице, что была в самом центре небольшого города. Здесь же через тёплый переход, буквально, располагался и учебный центр со всеми своими лекторами и тягучими занятиями. Мы с Геной жили в одной комнате, трапезничали по вечерам, ведь в непогоду куда пойдёшь. Говорили, спорили о жизни.
– У меня жена очень хорошая, – говорил мне тогда Геннадий. Она ещё профсоюзный деятель, – красивая. Работает на фабрике в цехе, где костюмы мужские шьют. Хорошо шьют. Такие костюмы –  заглядишься.
– И в полоску, и однотонные. Тонкая это работа, изящная.
– Ты про костюм…
–  Ну да!
По приглашению потом я специально туда  тот город где жил Гена приехал, чтобы костюм новый себе изладить, да просто к хорошим людям, в общем, в командировку.
Встретились на вокзале. Геннадий помню, стоял в обнимку с женщиной и приветливо махал мне рукой. Улыбался.
Поздоровались. Меня там тогда эта его девушка поцеловала, как старого знакомого.
– Это Людмила. Это Алексей,– развёл руками Гена.
Уже в машине он тихонько сообщил мне, что мы едем к нему домой, и что жена Надежда, накрывает на стол.
– А это кто?,–спросил я тогда у него.
– Подруга моя. Она тоже портниха Мы уже пять лет встречаемся. В общем, ты приехал к ней. Ты её парень. Ну для маскировки. Понимаешь?
– Ладно, ладно, – сказал я.
Квартира у Геннадия располагалась на девятом последнем этаже дома, и там действительно хлопотала по хозяйству его симпатичная жена Надежда.
 Помню, повёл меня этот Гена по квартире, завёл в дальний угол, а там лестница наверх и люк. Поднялись. А там ещё комната. Огромная, во всю его квартиру, а может даже больше. Он на техническом этаже апартаменты себе устроил. Там всё у него было: и ванна, и туалет, и теннисный стол, и шикарный лежак для всего. По высоте правда низковато, а так… Очень даже гуд.
– Я здесь один бываю. Жена ни разу не поинтересовалась что здесь. Мышей боится. Думает мастерская моя. Для неё необычно. Просто так ей ни о чём не догадаться.
На стенах потайной комнаты висели охотничьи трофеи, картины с пейзажами, на полу  лежали огромные отполированные рога лося, медвежья шкура, у стены около камина стояли два глубоких кресла. В центре находился приличных размеров стол.
Мы спустились, миновав устроенный фильтр – тамбур, который отсекал проход наверх посторонних, и прошли к столу. На столе царило изобилие закусок и приправ, а венчал картину здоровенный гусь, запечённый с яблоками и рисом. Я расслабился, так как, наверное, подействовало выпитое и наслаждался возникшей идиллией.
Вдруг под столом кто-то нежно наступил мне на ногу. Этот кто-то явно не собирался потом отступать. С одной стороны от меня сидела настоящая жена Геннадия  Надежда,  с другой – его подруга Людмила, а прямо на столе лежал неподвижно огромный гусь. Кто же это там внизу? И это точно не гусь!
 Мне всё время пришлось разыгрывать свой интерес к Людмиле, делать ей глазки тому подобное. И вдруг меня осенило, что эти мои знаки внимания к ней нашли у неё ответ. Я помню, как робко поглядел на неё. А там её взгляд –  полный чувств, и он резанул меня. Я боялся пошевелиться, боялся, что Гена заменит всё это.
После очередного тоста Гена, на правах хозяина, объявил белый танец и Людмила (она же моя девушка по легенде) запросто встала и протянула  мне свою руку. Но в тот же миг я увидел напротив от себя сморщенный лоб и горящие глаза ревнивца.
Танец был на вытянутых руках « по-пионерски». Я спросил, помню, во время танца свою партнёршу про комнату –мастерскую  наверху.
–  Я про неё не знаю особо и там никогда не бывала
Вскоре мы вернулись за стол. Вернулись и Гена с женой, который пока танцевал, не спускал с нас глаз.
А что Людмила?  Она после танца совсем перестала замечать своего любовника и переключила всё своё внимание только на меня. Ну а Гена совсем потерял голову и очень нервничал по этому поводу. Даже гуся на столе он не замечал, а всё учащал и учащал свои тосты. В результате, конечно, переусердствовал. Дальше,  руководимый женой, он  покорно побрёл в спальню,  «на часок», а мы остались втроём.
– Расскажите, как вы познакомились? – попросила за столом Надежда, чем вызвала определённую паузу. Я вообще не знал тогда что ей ответить, перевёл многозначительный взгляд на Людмилу и вдруг произнёс:
– На вокзале пять лет назад.
– Круто, – заметила Надежда, предложив мне подналечь на гуся. Чувствовалось, что она умеет постоять за себя, опираясь на свои природные данные: красоту и сообразительность. Потом она извинилась перед нами и пошла на кухню сообразить чай и торт.
Но и «моя» Людмила не унималась. Мне показалось, что она решила использовать возникший момент и приударить за мной. Тем более, что её ревнивец спал в соседней комнате. Она встала, пригласила меня потанцевать с ней, а потом во время танца она прильнула ко мне всем своим существом и вдруг начала меня пылко целовать в щеки, лоб, губы. Она распалялась.  Я был в каком-то оцепенении, не понимал, как бы мне не переборщить и не наломать дров.
Тем не менее, в моей голове начали потихоньку перемещаться предметы: постепенно и по кругу, и всё это в ответ на её действия… Остановила  всё это головокружение и вращение Надежда. Она вернулась из кухни с подносом к чаю.
– Вижу, как вы относитесь друг к другу. Такие молодцы!
Мы с Людмилой отпрянули в стороны и уселись за красивые чашки, принесённые хозяйкой и источающие насыщенный, классный аромат Цейлона.
–  Алексей, а давайте мы снимем мерки для шитья костюма, –предложила мне Надежда, улыбаясь своей очаровательной улыбкой.
–   Только  выпьем по несколько грамм.
Налили. Выпили по глотку под тост о любви. Захорошело. А Людмилу тогда вообще скосило. Язык у неё стал бессвязным и, впитав в себя все переживания, усталость и напряжение, она просто вырубилась. Отключилась. Представьте девушку, спящую за столом, в кресле, с полупустым бокалом вина и напротив громадного гуся.
– Я готова!…, –  послышалось от неё в тишине её сна
Это вызвало наши улыбки.
– Наверно, хочет выполнить свой долг и поднять нам настроение,– сказал я.
Дальше, Надежда своим портняжным сантиметром быстро обмерила меня и пообещала, что костюм  сошьют завтра, но только уже на другой день.
Я вдруг понял, что мне пора возвращаться к себе в гостиницу, что всё действие для меня на сегодня закончилось.
– Ну, я пойду,–  неуверенно сказал я.
– А я тебя провожу, ведь ты совсем не знаешь нашего города, –сказала она, и мне вдруг стало хорошо, хорошо на душе.
Дальше – они брели по вечерним улицам, болтали, что придёт в голову, и наслаждались возникшей близостью душ. Они под руку пришли в гостиницу, транзитом миновали администратора, которая их совсем  не заметила, потому что  был отвлечена  каким-то фильмом по телевизору, а может чем-то ещё другим.
Они пили чай с баранками, смеялись над собой, и что им хорошо. Потом стало просто отлично. Близость.
Вдруг их тамошняя реальность стала оборачиваться в наряды разлуки  и прощания, навешивая на себя одежды и одевая обувь.
– Как там Гена и Люда?– спросила Надя,
– Проснулись, а нас нет.
Я  опустил свои глаза, чтобы не встретится с глазами Надежды. Тайна других не принадлежала мне. Я же в Надиных глазах кто? – Чужой любовник!  А то, что произошло в гостинице,  по большому счёту не касается больше никого – только меня и Нади. Но вина перед Геннадием тоже была и она давила меня, заставляя поторапливаться с прощаниями.
Я проводил Надю почти до дома, потом вернулся к себе и уснул.
Утро другого дня заполнилось заботами, командировочными делами и встречами. Освободился после обеда, позвонил Геннадию. Тот сказал, что ждёт  дома вечером, что мой костюм, наверное, тоже будет готов.
Идти снова на девятый с потаённой комнатой мне как-то не хотелось, но я всё же пересилил себя и  мужественно нажал кнопку звонка входной двери.
В квартире были всё те же, будто и не уходили на целую днёвку. Последней передо мной пришла «моя» Людмила. Стол был опять хорош и, как накануне, его украшал всё тот же гусь, правда уже разогретый в микроволновке и расчленённый. Людмила всё также добросовестно играла свою роль моей подруги, даже сегодня по её мнению уже невесты.
Она пылко начала целовать меня при всех, от чего у Геннадия вообще пропал дар речи. Он лишь стиснул зубы от ревности, засуетился было даже, и начал нарезать круги вокруг своей Надежды, но поведением выдавал свою заинтересованность именно к Людмиле.
–  Костюм не готов сегодня, будет готов завтра утром. Нужна еще одна примерка, – сказала Надежда.
Она сегодня была хороша. Волнистые волосы, выразительные серые глаза, изящная фигура, несомненно, делали происходящее каким-то запоминающимся. В сравнении с Людмилой она была  явным фаворитом.
– Хорошо, хорошо, – согласился я.
– Завтра, часов в одиннадцать, думаю, что всё будет готово.
– У  меня и обратный поезд как раз в обед, – вздохнул я.
– По этому поводу, давайте за стол, –  пригласил сам хозяин.
Дальше развивалась вчерашняя картина, как под копирку, и вскоре Геннадий давил храпака в спальне, а Людмила вырубилась в кресле.
Нам снова с Надеждой не спалось в гостинице, причём мы, парадоксально, так же как вчера, прошли туда никем не замеченные.
– Надя, а ты была  в мастерской у Геннадия?, – спросил я как бы между прочим у  чудесной женщины.
– Была. Но это было давно и не правда, – ответила она
«Да это же какое-то дежавю», – размышлял я, когда уже проводил Надежду до дома и брёл обратно к себе в гостиницу. Эта же мысль еще раз пришла ко мне под утро, когда затекла от сна шея.
А может же быть, что это всё устроил сам Геннадий, ну хотя бы для того, чтобы остаться со своей Людой официально вдвоём на ночь. Да, возможно, вполне.
 А может же быть, что в этом ему подыграла Людмила?  – Конечно.
А может же быть, что и Надежда как-то в этом задействована?
Вот с ней не известно. Хотя, возможно, конечно, возможно.
Людмила – тоже ведь портниха, красивая, умная, но про потайную комнату ничего не знает
 Но,  тогда – то становится понятным,  как  мы с Надей два раза  проходили ко мне в номер, без проблем, и никем не замеченными. Вся эта ревность Геннадия. Его два раза уход в аут и быстрый слышный храп из спальни..., а потом ведь и Людмила. Она тоже воспользовалась этим же приёмом, чтобы мы с Надеждой оказались в этой самой гостинице.
Такое впечатление, что Гена и Людмила – это и есть муж с женой!
Мысль прошила тогда меня насквозь, как молния.
Тем временем на улице светало. Где-то, что-то для кого-то стало проясняться. Я налил себе стакан  холодной воды из бутылки в темноте, и выпил его залпом.
Проём окна веселел и  размазал светом сумрачные дома вдалеке, контуры которых начинали вырисовываться всё отчётливее. Помню, как я подошёл тогда к зеркалу и увидел там озабоченного типа, который доразмышлялся до почти абсурда и глядел в это самое зеркало.
– Приехал, –  сказал я туда, и  моё отражение, тот тип, выдал это же. Потом я снова постарался заснуть и это мне, представьте, удалось.
К одиннадцати я был на фабрике, где дошили мне костюм, где трудилась Надежда. Она встретила меня своей очаровательной улыбкой, и глазами, полными добра ко мне и чувства.
Затем я отправился на вокзал, чтобы покинуть этот белорусский город. Что он для меня сделал он плохого? Задавал тогда я себе этот вопрос. Да ничего, только хорошее. Осталось выяснить, оказался ли я прав в своих ночных мыслях.
Они пришли меня провожать. Все втроём. Гена с Людой, и прекрасная Надежда. Там вся ситуацияё и прояснилась.
– Когда мы встретимся? – Спросил я у Надежды.
– Ты знаешь, а я тоже хотела это у тебя спросить.
– Мне было очень с тобой!
– Спасибо, и мне.
Подошедший поезд останавливался рядом с нами, занимал всё свободное пространство и шипел тормозами.
Вместе с остановившимся нужным вагоном у меня  родилась мысль, что я  совсем скоро, останусь снова один. Я буду придумывать, как встретить кого-то, такую бы, как Надежда, и чтобы расставания не  входили в наши общие планы.
Я сказал ребятам:
– Подождите меня пожалуйста! Затем  быстро прошел в вагон, бегом переоделся в новый костюм и пулей вылетел опять на перрон. Торица стояла и улыбалась мне, новому человеку.
– Приезжай скорей, –  сказала мне моя Надежда.
– Приезжай, – сказала мне моя Людмила.
Мы молча пожали друг другу руки с Геннадием, обнялись на прощание.
– Тебе спасибо за гостеприимство и за Надежду. Но ревновал ты меня к своей Людмиле зря.
– Ты нас раскусил, – ответил он мне.
 А когда я повернулся к Наденьке, увидел её глаза полные слёз, я смог только прошептать ей:
– Обязательно жди! Я скоро! Костюм- то ведь свадебный, наверное, ты сшила! Ты не возражаешь?
– Я люблю тебя!
Затем мне долго ещё вспоминался пошедший перрон, открытое коридорное окно, троица, машущая мне, люди, стоящие, идущие, среди мелькающих всё быстрее столбов и вокзальных огней.  И, летящее из под колёс:
– Я люблю тебя!
Книга в дорогу была не открыта. Я лежал на полке и держал её прямо на своём сердце. Против головы у ног на вешалке висел новый костюм в изящную полоску…