Пасынок

               

                Отчаяние хлещет душу. Наотмашь. Только очень родные люди могут сделать так больно, эту боль никогда не ожидаешь, поэтому она почти мгновенно превращается в отчаяние. Её невозможно сразу осмыслить. От боли её душа скукожилась и сжалась в точку. Мозг отказывается что-либо сделать, не может помочь, а должен.

« Страшно. Ему страшно. Он как маленький мальчик, спрятался под одеяло. Там темно, тепло и трудно дышать. Очень трудно дышать.

 «Это не мозгу, это мне трудно дышать. Наверное, сердце? Как не вовремя! Почему же не вовремя? Очень даже вовремя. Ему впору взять и остановиться. Рухну на пол. Людно, грязно…Не красиво получится».

- Эдже, вам плохо? Ти совсем белый!
В ответ молодой киргизёнок услышал что-то от кашля, смеха, рыданий. Не понял.

            Ему не понятна в этом городе очень многое. Проще сказать, что понятно. Понятно, что «чурка». Понятно, что «понаехали». Понятно, что не следует вступать в контакт с людьми без особой надобности. Особо следует опасаться пожилых женщин в беретах и с сумками в метро. В метро женщины его ненавидят.

            На рынке, где он помогал земляку торговать овощами, они другие. Они заискивающе заглядывают в глаза, голоса у них тихие, жалобные, как у больных. Продавца они называют «сынок», просят выбрать овощи получше, не испорченные. Он всегда старался подать товар хороший, отбрасывая всё подгнившее и мятое. Однако, женщины больше всего радовались и благодарили  именно за эти мятые и гнилые овощи, когда они отдавали их. Наверное, потому что даром.

          « Странный в этом городе базар. Не торгуются, не гордятся тем, что пришли покупать. Обсуждают не товар, а продавцов. С радостью забирают то, что нужно выбрасывать. Пожалуй, оттого, что им приходится кушать плохие овощи, они ненавидят его там, в метро».

             Зачем же он остановился около этой женщины?
            Он заприметил её ещё спускающуюся на эскалаторе, затем, стремительно направляющуюся куда-то на платформе. Потом, резко остановившуюся посреди пути.
Тревожные признаки того, что лучше пройти мимо, налицо: «берет», «сумка», всё как у тех, кто называет его «чурка», даже бледность та же.
Тогда что? Что? Возможно, отрешённость, отчаяние,…?Почему у людей так заметно отчаяние? «От-чаяние», значит произошло то, чего не ждал, не чаял, что-то, обратное от чаяния, ожидания? Порой, сами слова могут ответить на вопрос.

          Нет! Его остановило что-то другое, что-то знакомое, только что? Глаза?                «Да, глаза! Как у мамы. У неё были такие же глаза, когда она шла за поездом, провожая его в Санкт-Петербург. В них было то же отчаяние. Мама не ждала, не чаяла, что вот так придётся провожать младшего сына в далёкие края.
Правда, отчаяние появилось в последний момент, когда поезд тронулся, она почувствовала, что отправляет своего сына не в Ленинград, где не раз раньше бывала, когда там училась, а в другой, незнакомый ей город».
 
            Паренёк усмехнулся: «Такие же…! Как же? У мамы монгольские, узкие, как у киргизки, а у этой женщины большие, европейские. Правда, такие же карие. И взгляд, и морщинки у глаз такие же. На минутку, ему показалось даже, что эта женщина его энеке ( мамочка).
 Сердце дрогнуло. Так захотелось её увидеть, что отойти от этой женщины, взгляд которой сократил расстояние в четыре тысячи километров, он просто не смог. Боялся потерять связь.

              Немолодая женщина стала отходить, таща за собой сумку- тележку. На Украине такие называли «кравчучка», видимо в честь президента, при котором они появились.
Пальцы судорожно вцепились в ручку сумки, словно, только она сейчас была точкой опоры. Однако, центр тяжести нарушился, сумку повело в сторону, колесики подвернулись, с сумки свалился пристроенный пакет. На пол вывалились наспех собранные вещи: кофта, шаль, косметичка с лекарствами. Пузырёк с таблетками валерианы открылся. Мелкие жёлтые шарики рассыпались по платформе.
«Не собрать. Если наклонюсь, сама потеряю равновесие».
Шапка сдвинулась на глаза, вылезли обесцвеченные прядки волос, у корней седые.
«Господи да что же это такое?» -

Запихивает в пакет кофту, косметичку, берёт в руки шаль, та развернулась. Волосы лезут рот. Поправляет шапку, выплёвывает прядь волос. Сумка заваливается набок. Из неё выпадает тетрадь 96 листов. Стихи.

Одной рукой удерживает сумку, другой подхватывает тетрадь, из неё выпадают листочки с записями. Снова валится на пол шаль.
«Как в цирке, у клоуна в номере с тремя арбузами».
На ум пришла байка про то, как высказывались гасторбайтеры по поводу курьёзного случая: «Это не ссырк, это конссерт!»
«Боже мой, о чём это я думаю? На кого же я похожа?»

Вспомнилось, как однажды, когда ещё не было этой обиды, боли и отчаяния, сын сказал ей : «Ой, мамочка, ты похожа сейчас на Пьера Ришара!», - тогда у неё тоже вылезли волосы и сдвинулась шапка.

Тогда они вместе бегали по его институту, решался вопрос по восстановлению сына в нём. Всё закончилось благополучно. Эта была для неё победа над обстоятельствами той, сложной жизни.

«Да… тогда он называл меня «мамочка», а не…, язык не поворачивается повторить! Он смотрел на неё безумным взглядом. Без умным. Без ума, значит. Как у меня сейчас. Может быть, и у него ум спрятался под одеяло?..
Да он же чего-то боялся? Так могут смотреть люди от страха и отчаяния»,- грудь пронзила боль.

                «Не сейчас. Об этом лучше «… подумать завтра», как Скарлет О хара. Иначе, завтра может и не наступить.  Лучше вернуться к тем, приятным воспоминаниям.

«Итак, какие были у него глаза? Тогда?..»
Она замерла, перестала собирать вещи. Опустилась на одно колено. Коленка сразу промокла, попала в лужицу от снега или разлитого пива.
«У него были глаза как у оленёнка Бэмби слегка тревожные, но благодарные и бесконечно тёплые, а она выглядела как Пьер Ришар»…

           Похоже, мозг заработал. Воспоминания прочь! Не думать! На чём это я остановилась? Да, на том, что сердце должно было от этой боли остановиться.»
Прислушалась к себе. «Стучит? Стучит. Значит с сердцем «номер не прошёл»…
Что ещё должно было бы случиться? Что?.. Вспомнила! Должны были бы разверзнуться небеса, блеснуть молния, ударить гром и поразить?.. Стоп!!! Кого в таких случаях поражает гнев небесный? Обидчика или обиженного?»
От одной мысли, что гром небесный мог поразить обидчика, стало жутко и как-то холодно.

«Нет! Господи! Нет! Пусть лучше это буду я! Ты справедлив! Это моё испытание! Или наказание? За что? Да какая разница, за что! У человека всегда найдется «за что». Об э том потом. Сейчас нужно немедленно всё исправить! Мусульмане говорят, что Аллах на расправу скор, и «…если гневаются родители – гневается Аллах!

Что в таких случаях должны делать христиане? Что нужно сделать, чтобы моя боль не дошла до Бога? Подскажи мне, Господи, научи!» - Замерла…
«О, да! Да! Верно! Надо простить! Именно- простить!
Сложно, потому что у Бога «к зачету» принимается только искреннее, чистое прощение, без остатков и условностей. Страх не принимается, при нём Душу не видно, она сжата в точку боли. Душу необходимо вернуть в прежнее состояние, развернуть. Страх прочь!

Так, сейчас расправлю душу, затем наложу на неё Прощение. Если границы совпадут, значит получилось. Скорее! Вопрос: «Что быстрей всего на свете?» Ответ: «Мысль!» Она уже «запущена» в небеса. Скорее! Что же поможет совпадению границ Прощения и Души? Конечно, Любовь!

И так…, представить глаза Бэмби.., чувствую тепло разлилось по всему телу. Наложение…Совпало! Спасибо тебе, Господи, дал силы. Прости меня, за мысли грешные! Я потом всё обдумаю, а пока для анализа мозг полностью не включился. Устала».

-  Дама, вам помочь подняться? - спросил проходящий мужчина. Она не услышала. Он некоторое время потоптался и отошёл.

         «Хоть бы ноги разогнулись, чтобы подняться».
 Попыталась опереться на сумку, та снова завалилась.
        «Нет опоры. У меня, наверное, теперь нет опоры и в жизни? Закон о целом и частном. Не чувствуешь опору в целой жизни, не сможешь опереться в частном случае, здесь, в метро. Похоже жизнь поставила меня на калено, правда на одно. На одно, значит есть шанс подняться, опираясь на самою себя.»

         Стала запихивать в сумку всё, что валялось.
«Пока стоишь на земле хоть на одной ноге, ты сам себе опора. Надо подняться. Как?
            Во- первых, убрать слово «надо»;
            Во- вторых, вспомнить, как это проделывалось раньше, когда моглось. Чётко воспроизвести в памяти напряжение мышц, движение нервных импульсов к ногам. Главное, необходимо вспомнить ту лёгкость. Представила? Представила. Ну, давай, давай, раз-з…и на ногах! Ух ты! Встала!

 А зря, устоять как-то не получается. Нужна опора».
К столбам крепят пасынки для устойчивости. Корень «сын».
Ещё пасынками называют не родных сыновей…
- Эдже, Улук аялга болгон урмат-сый мамиле, ме, (уважительное обращение к старшей женщине) -
 киргизёнок протянул ей тетрадь. 96 листов. Стихи.

             Не заметил, что обратился к ней по-киргизски, потому что у женщины был взгляд, как у мамы. Женщина поняла его, потому что четверть века тому назад жила в Киргизии. Хотела ответить: «Рахмат силерге!» (спасибо),- но в это время с ними столкнулась такая же немолодая женщина, стремительно направляющаяся к переходу. За собой она тащила такую же «кравчучку». Сумка наехала на ногу. Больно. Подумалось: «Как же она тащит такую тяжесть?»
- Чего встали на пути? Не пройти из-за вас! Понаехали…, -и совсем тихо, - ненавижу»!

           Парень научился понимать значение слова «понаехали», это слово неоднозначное, в, основном, обозначает досаду за что-то своё, несостоявшееся, но в нём нет столько зла, как в ненависти. Понимать ненависть, как таковую, беспричинную, невозможно.
Упала сумка. Женщина подумала:
«Я за ней …, - и  стала наклоняться, но киргизёнок быстро подхватил вещи и подставил ей своё плечо.
«Пасынок».
Но корень, всё-таки, «Сын»…