Мальтузианская ловушка

               
                В  1798  году  Т.Мальтус  выпустил  первое  своё  сочинение «Опыт  о  законе народонаселения»,  которое  в  последующие  годы  дополнялось  и  причёсывалось,  так  что  тонкая  брошюра  превратилась  в  солидную  книгу.  Но  основная  мысль  там  осталась, хотя  в  несколько  смягчённой  формулировке.   

                Мы можем признать несомненным то положение, что если возрастание населения не задерживается какими-либо препятствиями, то это население удваивается через каждые 25 лет и, следовательно, возрастает в каждый последующий двадцатипятилетний период в геометрической прогрессии.

                Мы вправе сказать, что средства существования при наиболее благоприятных условиях применения человеческого труда никогда не могут возрастать быстрее, чем в арифметической прогрессии.

                При таких предположениях закон постоянного возрастания населения до такой степени превышает закон возрастания средств существования, что для сохранения равновесия между ними, для того, следовательно, чтобы данное население имело соответственное количество средств существования, необходимо, чтобы размножение постоянно задерживалось каким-нибудь высшим законом.

              Эти препятствия к размножению населения, действующие постоянно, с большей или меньшей силой во всех человеческих обществах и удерживающие размер населения на уровне его средств существования, могут быть сведены к двум разрядам. Одни действуют, предупреждая размножение населения, другие – сокращая его по мере чрезмерного возрастания. Первые можно назвать препятствиями предупредительными, вторые – препятствиями разрушительными.

  Вот  собственно  оригинальное  содержание  брошюры,  а далее в  ней рассматриваются  произведения  двух  авторов  на  заданную  тему.

                КОНДРОСЕ в “Историческом очерке успехов человеческого разума”   справедливо прибавляет: “ Существует неизбежная причина неравенства, зависимости и даже нищеты, постоянно грозящих самому многочисленному и трудолюбивому классу людей, составляющих наше общество”.

                Но если предлагаемые Кондорсе учреждения ослабят в рабочих побуждение к усиленному труду, то можно ли ожидать, чтобы эти рабочие развивали ту неутомимую деятельность, которая составляет основу и источник общественного благосостояния?

                Кроме  того,   если все люди будут уверены в достаточном обеспечении их семей, то каждый вступит в брак, а так как рождающееся поколение будет ограждено от бедствий, вызываемых нищетой, то население будет возрастать с такой беспримерной быстротой, что вскоре никакие учреждения не будут в силах восполнить недостаток в средствах существования, производимых землей.

                При чтении остроумного сочинения Годвина о политической справедливости (Aningniry concerning politikal justice, предлагаемая им система равенства на первый взгляд представляется наиболее увлекательной теорией из всех, какие были когда-либо предложены. Улучшение общественного строя, основанное на требованиях, соответствующих одним лишь разумным убеждениям, будет, несомненно, неизмеримо прочнее порядка, установленного путем насилия.

                Словом, при взгляде на нарисованную Годвином картину будущего общественного строя нельзя удержаться от восхищения и страстного желания увидеть ее осуществление. Но, к сожалению, это невозможно, так как прекрасная картина Годвина – только мечта, плод его воображения. Это всеобщее благоденствие, это господство истины и добродетели исчезают при первом столкновении с действительностью и уступают место сплетению радостей и страданий, из которых состоит жизнь.

                После появления на свет замечательного сочинения Ад. Смита трудно понять, как может еще существовать мнение, что от всемогущества правительства зависит изменение экономических условий, в которых находится страна, и что спрос и предложение могут быть уравнены указом или постановлением.

                Мы имеем основание полагать, что всегда будут существовать крупные собственники и рабочие; но положение каждого из этих классов и их взаимные отношения могут быть изменены таким образом, чтобы увеличить гармонию и красоту целого.

                Мы не должны, правда, обольщать себя надеждой, что прогресс счастья и добродетели будет идти такими же быстрыми шагами, как естественные науки, успех которых постоянно возрастает, покрывая блеском нашу эпоху. Но мы смело можем надеяться, что эти науки прольют свой свет на другие области знаний и окажут содействие тем улучшениям, которые составляют предмет наших желаний, если только мы сами не будем препятствовать такому исходу.

Содержательную  часть    сочинения  Т. Мальтуса, особенно  в  первой  редакции  1798  года,  не  приукрашенной  позднейшими  эпитетами,  можно  передать  тремя  фразами.
 
 Благосостояние  народа  зависит  только  от  соотношения  численности  народонаселения  и  степени  развития  экономики.  Оно  не  зависит  от  правительств и  созданных  им  учреждений. Революции,  изменяя  системы  и  перелопачивая  элиты,  не  способствуют  возрастанию  благосостояния  народа.

            Это  писалось  в  эпоху  французской  революции,  закончившейся  диктатором  Наполеоном  и  поражением  Французской  империи   в  войне  со  всей  Европой.
   
               В  этом  вердикте  Т.Мальтуса не  учтена  только  возможность  высокой  степени  паразитирования  элит в  государстве,  не  дающих  с  одной  стороны  -  создавать  стимулы  для  эффективного  труда,  с  другой,  переводящих    немалую  часть  произведённого  продукта  в  собственные  дворцы,  самолёты и  яхты,  т.е.  на  удовлетворение  личных  амбиций,   а  не   на  удовлетворение  благосостояния  собственных  граждан,  живущих  на  грани  выживания.

            Мальтус  называет  две  причины  человеческих  страданий (обнищания  народа  и  голода),    возникших  одновременно  с  началом  индустриализации.  Эта   парадоксальная  одновременность  получила  название  мальтузианской  ловушки.  Объяснение  этого, поразительного  на  первый  взгляд,  факта  Мальтус  считает  превышение  скорости  роста  народонаселения  над  скоростью  роста  экономики.  Поэтому, созданные  для  борьбы  с  нищетой  организации  и  их  финансирование  за  счет  повышающихся  налогов  не  в  силах  решить  этот  вопрос.
                Причины,  приводящие  к  созданию  мальтузианской  ловушки,    автор  видит  в  том,  что  рост  народонаселения  происходит  в  соответствии  с  геометрической  прогрессией,  а  средства  к  существованию  в  лучшем  случае  могут  увеличиваться  только  с  арифметической  прогрессией.      
                Тезис  Мальтуса  о  размножении  человеческих  популяций  в  соответствии  с  геометрической  прогрессией  следует  признать  ошибочным.  Генетически  все  многоклеточные  организмы  имеют  потенциальную  возможность  высокой  рождаемости.
                Если  бы  все  икринки  сельди  развивались  до  половозрелого  возраста, то  океан  в  течение  нескольких  десятилетий  был  бы  полностью  заполнен  селёдкой.        Но  подавляющее  число  икринок  выедаются  обитателями  океана,  и  таким  образом,  численность  популяции  поддерживается  на  одном  уровне.  Всё  поведение  живых  организмов  и  их  популяций   регулируется  адаптивными  системами,  так  что  никакого  закона  численности    особей  не  существует,  не  существует  формулы  описывающей  численность  популяций  во  времени.  Численность популяции  связана  со  скоростью  её  роста,  степенью  заполнения  экологической  ниши  её  существования  и  регулируется  адаптивными  механизмами,  управляемыми  окружающей  средой.
                В  1838  году  бельгийский  математик  Ферхюльстом  написал  дифференциальное  уравнение,  решение  которого    описывает  скорость  роста  популяции  в  зависимости  от  степени  наполнения  её  экологической  ниши.
                При  попадании  в  экосистему  численность   популяция  быстро  растет,  если  имеется  подходящая  кормовая  база,  но  с  приближением  к  потолку  экологической  ниши,  т.е.  по  мере  уменьшения  доступности  корма  из-за  конкуренции  или  по  другим  причинам,  скорость  роста  уменьшается   и  затем   останавливается,  а  численность  стабилизируется.
                Естественная  ёмкость  экологической  ниши  для  человека равна  нулю.
Он  не  может  жить  как  животные  в  лесу  или  саванне,  ему  нужна  культурная среда  для  существования.   Человек  сам  создаёт  в  процессе  культурной  эволюции  и  расширяет  по  мере  возможностей  свою  экологическую  нишу,  так  что  численность  человеческой  популяции  уже  не  может  описываться  уравнением   Ферхюльстома,   о  чем    говорилось  в  гл.3.
                Второй  тезис  Мальтуса  о  максимальном  росте  экономики  в  аграрном  секторе  в  арифметической  прогрессии  тоже  не  верен.  Если  предположить,  что  экономика  растет  на  2%  в  год,  что  вполне  может  быть  для  любой  страны,  то  это  значит,  что  она  растёт  в  геометрической  прогрессии.  Через  35  лет  при  таком  темпе  роста  происходит  её  удвоение.
                Будучи  экономистом  и  другом  другого  выдающегося  экономиста  Д.Риккардо,  Т.Мальтус  в  своих  взглядах  исходит  из  необходимости  улучшения  благосостояния  народа,    и  не  призывает  к  экспроприации  частной  собственности,   как  К.Маркс,  для  устранения  возможности  изъятия  прибыли  её  собственником.  Рачительный  частный  собственник  прибыль  инвестирует  в  производство,  способствуя  его  дальнейшему  расширению.  Задача  же  социальных  институтов  не  позволять  паразитировать  элитам  за  счет  коррупции,   установления  себе  высоких  зарплат,  не  облагаемых  прогрессивным  налогом, бонусов,  золотых  парашютов. 
                Если  же  частную  собственность  изъять  из  практики,  то  можно  добиться  того,  что  все  люди  будут  равны,  но  равны  в  нищете,  так  как  пропадает  эгоистический  стимул  эффективно  трудиться,  зарабатывая  при  этом  больше  других.
                Крупные,  быстрые   изменения  социального  порядка  называются  революциями. Но  старые  вожаки  в  стае  не  уходят  добровольно,  они  жестко  вытесняются  молодыми  соперниками,  диктаторы  не  сдают  смиренно  своих  полномочий,  они  разрушаются  противоборствующей  стороной.  Возникающие  революции,  это  сопутствующие  факторы  перемен,  они  не  приводят  сразу  к  оптимальному  решению.  300 лет  понадобилось  Риму,  чтобы  в  результате  пунических  войн  уничтожить  Карфаген,    расположенный  на  противоположной  стороне   Средиземного  моря.