К дню рождения тети

Как-то странно у меня получается. К дням рождений своих сокурсников, друзей, коллег я пишу небольшие статейки с перечислением их достоинств, а вот по случаю дня рождения родной тети, которая ныне самая старшая из живущих на белом свете моих родственников по линии мамы, ни слова.  Решил восполнить пробел.

Алла Степановна, моя тетя, родилась в последний предвоенный год и была шестым ребенком в большой семье спецпереселенца Пастернака Степана Васильевича. Но я в дальнейшем буду называть  её не тетей, и не Аллой Степановной, а просто Аллой, как привык за долгие годы общения. 

Пожалуй, она не помнит всех трудностей, которые пришлись на её долю в суровые годы войны, мала была.  Но думаю, кое-что из тех лет должна помнить. Трудно приходилось жить семье в северном районе имени Полины Осипенко, которые до полета самолета «Родина» с экипажем в составе Гризадубовой, Расковой и Осипенко назывался Кербинским.  К этому времени в этих местах  уже более полусотни лет добывали золото. Но крестьянскому сыну Степану довелось вначале организовать артель, а потом колхоз, чтобы обеспечивать золотодобытчиков продуктами питания.  И это произошло уже в годы войны.

Колхоз был организован на берегу реки Амгуни, на равнинной местности. Когда  село стало называться Малышевское, история умалчивает. Но именно в это село меня, совсем еще маленького, привезли мои родители, которые трудились учителями в  школе на прииске вниз по Амгуни.  Вот тогда мне довелось лично познакомиться с моими бабушкой и дедушкой, дядей Петей, тетями Ниной и Аллой, а также с еще одним дядей,  который был всего на один год старше меня и чуть больше ростом.

Особых воспоминаний о той поездке в моей голове не осталось. Тем более что они наслоились на другие воспоминания о поездках в Малышевское в последующие годы, пока семья Пастернаков не перебралась в пригород Хабаровска, где дедушка устроился работать директором подсобного хозяйства краевой психбольницы.  Они получили служебное жилье,  совсем небольшую квартиру на полдома, так что, когда наша семья приезжала к ним в гости, мы спали на полу.  Поэтому старшие дети, которые к этому времени стали самостоятельными и работали, решили скинуться и построить родителям собственный дом. Что и было сделано через несколько лет. Там было просторнее, и огород был, и палисадник, росли фруктовые деверья и кустарники со смородиной, вишней, малиной, крыжовником. Было подврье, с кровой, свиньями, курицами и гусями. Но внуков, которых привозили на лето к бабушке и дедушке, было много, и часть из них спала на полу, а мы с Вовкой, тем самым моим дядей, на сеновале или чердаке.  А вот Алле приходилось помогать бабушке кормить всю эту ораву, так что она, как и все женщины в большой семье Пастернаков, приобрела навыки классной поварихи. Кстати, Вовка тоже научился хорошо готовить.

После окончания средней школы № 39 в районе Стройки (так называется небольшой райончик в Хабаровске с одноименными автобусной и трамвайной остановками) Алла уехала к брату Виктору, который устроил её работать на завод «Амурсталь», где сам работал уже несколько лет.  Через два года работы Аллу по путевке завода послали учиться на металлурга в Днепропетровск, в тамошний институт.

Алла была видной девушкой, нравилась парням. Была она достаточно высокая, крепкая телом и очень рассудительная.  Всегда принимала обдуманные решения. За ней ухаживали родственники – по линии моего отца Юрий Егоров, и по линии мамы – Миша. Но Алла резонно решила, что до окончания института ей выходить замуж не стоит.  И как в воду глядела. Именно там, в Днепропетровске, она познакомилась с иностранцем, который тоже учился в металлургическом институте. Он был немного старше Аллы, в прошлом офицер армии Ирана, которому за участие в заговоре против шаха пришлось покинуть родину. Это вообще героическая личность,  которая требует отдельного рассказа. И такие рассказы написаны. Один – кузеном Аллы Владимиром Пастернаком, а второй – самим героем, которого все в нашей родне звали Надер, и его сыном.

Надер покорил сердце Аллы не только суровой мужской красотой, но и рыцарским обхождением. По сравнению с однокурсниками и парнями из студенческого общежития он был несравненно культурнее и воспитаннее.  И Алла вышла замуж за иранца.  С ним она и уехала в длительную заграничную командировку, в бывшую колонию Франции Алжир в северной Африке.  Там советнику директора металлургического комбината был предоставлен отдельный коттедж, где стала жить  молодая семья, в которой вскоре появились сын Жеан и дочь Иран.  Ни о каком возвращении в Комсомольск-на-Амуре на завод «Амурсталь» речь уже не шла.  И стать металлургом Алле не довелось, хотя диплом об окончании института у неё есть.

Путь из Алжира до Хабаровска длинный, и Алла со своей семьей очень долго не приезжала в родные края. Они ездили во время отпуска Надера в Италию, Францию, Алла присылали фотографии из этих мест моей маме, которая в свое время на правах старшей сестры помогала Алле учиться в институте, и в тех пор они постоянно переписывались.  Поэтому когда Алла, Надер со своими детьми приехали в Хабаровск, встретиться с ними собралось большинство  членов большой семьи Пастернаков, все, кто в эти летние дни находились в Хабаровске.  Так удалось сделать общий снимок большой семьи Пастернаков, в которую влились другие фамилии – Щербаковых, Прохорихиных, Мартыновых, Тепляшиных, Ленчик, Василенко и т.д.

К этому времени в Иране произошла революция, шах был свергнут, и бежал за границу.  Но до своего свержения он успел побывать на Дальнем Востоке, в том числе и в Хабаровске, ему показали уссурийскую тайгу и заповедные места.  Дядя Витя, один из старших  братьев Аллы, работал первым заместителем председателя Хабаровского крайисполкома, и сумел организовать поездку Надера с семьей по тем местам, в которых был так ненавистный молодому офицеру шах.

Помню, в тот приезд Аллы с мужем я попросил Надера купить мне настоящие кроссовки, которые в нашей стране были большим дефицитом.  И какая была у меня радость, когда на имя моей мамы пришла посылка из Алжира, и вместе с другими вещами в ней было кроссовки для меня.  Красивые,  голубые, с красными вставками, рифленой подошвой, c лейблом PONY, они были единственные такие в Хабаровске, и я, хотя уже имел троих детей, с гордостью ходил в них на тренировки.

Алла уехала, и потом еще долго не приезжала, только на похороны своего отца.  Потом командировка Надера в Алжир закончилась, и семья Аллы вернулась в СССР.  За время работы за границей они купили кооперативные квартиры для себя и детей в Харькове, где жила семья кузена Володи Пастернака.  Позже я узнал, как они добирались до нашей границы. К этому времени у них был автомобиль «Вольво» известной шведской автомобильной компании. Надер решил доехать до границы в Румынии, и если  таможенная  пошлина на ввоз автомашины будет большой, продать там свой «Вольво» и добираться на поезде.  Но пошлина оказалась не такой уж большой, и  к своей кооперативной квартире Надер, Алла и дети приехали на иномарке, которая потом долгие годы исправно служила семье.

После приезда в Харьков Алла пригласила мою маму приехать к ней в гости.  Мама с удовольствием поехала, ведь в советское время проезд из Хабаровска  до Москвы и потом до Харькова был вполне доступен советскому пенсионеру.  Позже, по возвращению из Харькова, мама с улыбкой рассказывала, что выполняла роль противоугонной сигнализации на «Вольво». Обычно она оставалась в машине, когда Надер и Алла куда-то уходили по делам.  Автомобиль тут же окружали мальчишки и молодые мужчины. Экзотическая иномарка всех интересовала. И мама, узнав от Надера ответы на некоторые часто задаваемые молодыми людьми вопросы, поясняла, что это шведская машина, что имеет двигателей в столько-то лошадиных сил, такой-то дорожный просвет, объем багажника и т.д. Мама, не избалованная поездками на автомобиле, говорила, что у Надера замечательная иномарка, с кондиционером и приемником.

В декабре 2000 года у Аллы был юбилей. Я в те дни был в командировке в Москве, мы сговорились с Володей, что оба поедем к Алле в Харьков на юбилей его сестры, а моей тетки.  Так и сделали. Пересекли границу России и Украины между Белгородом и Харьковом, проведя ночь в поезде, и на утро нас уже встречали родственники на вокзале.  Так я впервые оказался в Украине, в Харькове и в кооперативной квартире Аллы.  Она было на первом этаже, но с балконом, и это было большим преимуществом. Под балконом был выкопан погреб, лаз в который был в балконе. Удобно.  Тем более что у семьи Аллы был загородный участок, и там выращивалось много чего нужного для полноценного питания.

В эти дни её мужа Надера не было в Украине, он по делам уехал в Иран. Отсутствовала и  младшая дочь Иран, которая получала высшее образование во Франции.  Но это не помешала нам хорошо провести время, и за семейным столом поздравить Аллу с её юбилеем вместе с её сыном и кузеном.

С тех пор прошло много лет, и в жизни Аллы и её семьи немало изменений. Дочь во время учебы во Франции вышла замуж за испанца, родила двух дочерей и сейчас живет в Испании.  Старший сын Жеан сменил несколько работ в Харькове, последние годы помогал отцу в его бизнесе.  Чем занимается после недавней смерти Надера, я не в курсе.

Думаю, что об этом небольшом рассказе о ней она сможет узнать  через её кузена, того самого Володю Пастернака, с которым мы отмечали мой 70-летний юбилей на даче под Питером 2 года назад.  Желаю Алле долгих лет жизни и приемлемого  здоровья, что в сегодняшней Украине  очень важно.  А всей её семье благополучия и земных благ.