Родовая травма

(Из серии "Знакомьтесь, Я Василий")       

     Процесс рождения для нас, мужиков, величайшая тайна. Мы даже и не пытаемся её понять. Нам это надо? Достаточно того, что на самой ранней стадии, мы в ней участвовали довольно активно. А всё, что происходит после этого, прерогатива наших дорогих женщин. И в этом нет нашей ни заслуги, ни вины. Так уж получилось. Кто-то рождается женщиной, а кто-то мужиком.
Шло время. Двадцатый век канул в прошлое. Времена незаметно встали с ног на голову. Все перемешалось. Молодежь вообще сошла с ума. Если что и осталось от прошлого, так это мы — увядшие и скорбящие о старых, добрых временах.
Там, где мы начинали свой жизненный старт в будущее, звенели гитары звёздными ночами, трепетно стучали сердца от нежных прикосновений, и тайна, великая тайна пеленала наши молодые души... Наивные, чистые, не знающие... Ничего...
Помолчим стоя, отдавая дань прекрасному прошедшему.
Вот так...
А теперь, с сожалением вернёмся в наше бешеное время, и не будем слишком глубоко копаться в шокирующей действительности, рискуя потерять остатки здравого ума.
Итак...

***
Однажды утром в дверь постучали. На пороге, стоял мой новый сосед по площадке. Мы с ним познакомились совсем недавно. Месяца два назад во время его переселения в квартиру напротив.
Здоровенный мужик килограмм под сто. Хозяйка новой квартиры оказалась по сравнению с ним Дюймовочкой. Я подумал, что это его дочь. Но, когда она хлопнула его по заднему месту, торопя побыстрее затащить застрявший холодильник в дверном проёме, изменил свое мнение, и вежливо предложил свою помощь молодой семье.
С Петром работать было легко. Он быстро соображал и четко выполнял мои указания. Через пару часов, весь семейный интерьер был исправно поднят на третий этаж здания, и бережно втиснут в небольшую квартирку. Люсенька действительно была настоящей хозяйкой и командиром. Она строго и ласково подгоняла нас обоих, обещая, в случае неповиновения оставить нас без обеда. Когда последний стул занял свое законное место у стола, мы радостно вздохнули.
Люсенька тяжело втащила забытую на площадке огромную сумку, и укоризненно покачала головой.
- Эх, мужики, мужики. Как вам не стыдно? Вы что? Желаете, чтобы я тут при вас родила?
Только сейчас я заметил, что моя соседка беременная.
Петр бросился к ней и осторожно, словно пушинку, перенес свое сокровище на диван.
Он ласково прошептал ей что-то на ушко. Она зарделась и шлепнула малюсенькой ладонью по его бритой голове.
Я понял, что лучше их оставить вдвоем и тихо ретировался за дверь.
Не успел я скрыться в своем логове, как сосед сгреб меня в охапку и вернул назад есть обещанный борщ.

***
И вот сегодня новый знакомый постучал в мои скромные апартаменты.
- Василий дорогой, выручай. Дело у меня срочное. Только ты можешь помочь.
- Говори, - отвечаю ему. - Только учти, денег у меня нет. Сам на мели.
- Да какие деньги! Мне поддержка нужна. Пси... Пси...хологическая. Пропадаю совсем! Ты только не перебивай. Так вот...
Я стоял с открытым ртом, с трудом соображая о своем участии в его проблеме.
- Ты в здравом уме? Как такое тебе могло придти в голову?
- Васёк, уважь. Прошу! Нет у меня человека, на которого я могу положиться. Только ты можешь помочь.
Я простонал.
- Я же мужик, понимаешь? - отговаривал его. - Да и неприлично присутствовать при родах твоей жены постороннему человеку. Тем более мужчине. Кто меня пустит к роженице?
- Я все обдумал, браток. Спасибо. Через три минуты встречаемся здесь, - он командно ткнул пальцем в бетон под ногами, и исчез за дверью.
Через короткий промежуток времени Петр ворвался ко мне, и судорожно стал меня одевать в какое-то женское платье.
- Это вещи моей бабки. Не зря их хранил. Вот и пригодились. Теперь ты моя тетка. Будешь сопровождать меня. Не пугайся. Морду не набью, если не полезешь помогать врачам. Будешь стоять в стороне. У изголовья. И подальше. Твоя помощь заключается в моральной поддержке. Мне нужен друг. Опора в твоём лице. Я никогда не присутствовал при родах. Короче, ты меня понимаешь.
- А я никогда не участвовал в этом деле… в смысле родов. Что ты от меня хочешь, болван? - я отбивался от женского тряпья вокруг моей головы. - У нас так не было. Бабы рожали одни за семью печатями. За окнами. Нас, мужиков, на пушечный выстрел, во время этого интимного процесса, не подпускали! Не пойду! Отстань!
Мой сосед оказался довольно грубым и настырным.
- У меня нет выбора. И у тебя тоже. Сегодня, каждый нормальный мужик обязан присутствовать при родах своего ребенка.
- Так ребенок же не мой! - в отчаянии крикнул я.
Петр проигнорировал моё алиби.
- Руку суй в рукав платья! Повторять два раза не буду.
Я молча подчинился насилию.
- Молодец. Теперь ноги.
Он втиснул мои ступни в калоши девятнадцатого века.
Через короткий промежуток времени, я был полностью экипирован и укутан в добротную цветную шаль.
- Пошли, - торопил Петр меня. - А то опоздаем к родам. Люсенька ждёт меня. Говорила, если я не приду, не родит назло.
Мы сидели в пойманном такси.
Я затравлено съежился на заднем сидении, мечтая выпрыгнуть на светофоре из машины. Мой взгляд был немедленно перехвачен и разгадан.
- Василий. Мы же соседи, - строго произнес насильник. - И друзья по несчастью.
Я осмелел,
- Посмотри на мою щетину! Меня каждая собака сразу опознает! Бородатая тетя! Ха-ха.
- Ты не дури. Укутаешь морду платком. По глазам и не поймут. Надо было тебе вечером побриться. Да ты не бойся. Все будет хорошо. Главное, выполни свою миссию. Поддержи меня в ответственный момент, если что.
Таксист нерешительно вступить в наш разговор,
- Мужики. Я ничего не слышал и никого не вез. Платить не надо. Все что у меня есть, отдаю добровольно. Только отпустите, - он протянул Петру деньги.
- Убери, - возмутился мой похититель. - Мы честные люди. Не бандиты и не грабители. Мы... жертвы двадцать первого века.
Таксист не поверил, и слёзно упрашивал нас оставить его в живых.
У роддома машина остановилась. Наступила тревожная тишина.
Каждый думал о своем и... скорее всего, о не очень хорошем. Мы с тяжёлыми мыслями неохотно покинули мягкие кресла.
Таксист умчался, взяв старт, словно участвовал в мировых гонках. Я и Петр замерли на ступеньках.
- Пошли, - глотнул Петр сухую слюну, и грубо ткнул меня в спину.

***
- А вот и ваш муж, - радостно сообщила роженице молоденькая акушерка. - Проходите, смелее, - пригласила она его.
Петр не шелохнулся,
- Только с ним... с ней, - указал он на меня. - Тетка ... Родная... Прилетела...
- Хорошо, хорошо, можно и ей. Проходите. У нас с посещением нет проблем. Особый приказ главврача. Присутствие мужа — положительный фактор для роженицы.
Люсенька лежала на кровати и тяжело стонала.
Рядом с нами появилась ещё одна акушерка.
- Вот и хорошо. Все в сборе. Присутствие мужиков при родах, имеет огромное воспитательное значение для всего общества.
В её голосе явно чувствовались издевательские нотки.
Я покрылся холодным потом. Неужели раскусила?
Меня поставили у изголовья роженицы и строго предупредили не вмешиваться и не советовать. Петру разрешили наблюдать за самим процессом. Но это было так произнесено вновь прибывшей акушеркой, что не было никаких сомнений в её злых намерениях.
Люсенька дико закричала. Я вздрогнул от испуга. Мне вдруг срочно захотелось в туалет. Петр побелел и затрясся как банный лист. Я поймал его испуганный взгляд. Понял — моя миссия началась. Иначе я буду вынужден срочно менять квартиру.
Я ласково улыбнулся ему и показал кулак.
Он успокоился. Но ненадолго. Крик рожающей женщины привел меня в смятение. В этом вопле воплотилось все самое ужасное, что может быть с человеком: боль, страх, ненависть, злоба, просьба о помощи... Словно, невидимые адские твари, резали ее плоть в живую. Мои ноги ослабли. Я судорожно вцепился в спинку кровати. Мой сосед закатил глаза, и запрокинув голову, медленно стал наклоняться назад теряя равновесие. Молоденькая акушерка ловко обежала его могучую фигуру. Поймала бритую голову, не давая ей разбить кафельный пол родового отделения.
У меня сложилось впечатление, что обслуживающий персонал отрепетировал каждую сцену до мельчайших нюансов.
 - А-а-а!!! - вновь закричала Люсенька. - По-мо-ги-те!
"В муках и болях будешь рожать" - вспомнил я знаменитую фразу. Дрожащие губы прошептали,
- Какое счастье, что я родился мужиком.
Дальше я ничего не помню...

***
Мы сидели на кухне и мирно беседовали о житейских проблемах. В соседней комнате, молодая мама кормила младенца.
Петр тяжело вздохнул. Потёр разбитую бровь.
- Подрался? - спросил я.
- Это в роддоме. Меня посадили на стул, чтобы я больше не падал, а внимательно наблюдал за деторождением. На тебя надежды уже не было. Ребёночек родился весь синий. А тут ещё акушерка ляпнула, что он не дышит. Мне стало совсем плохо. Назад падать спинка мешала. Вот я и ударился бровью о перила кровати. В общем, - сосед осторожно погладил рану, - у меня теперь травма. Родовая. Бровь заживёт. А вот как с этой жить теперь буду? - он постучал себя в грудь. - Второго ребенка я не переживу.